Друзья, праведник, умирая, не теряет всего. Для любого другого человека слова « прах к праху, земля к земле « означают конец всего его теперешнего кажущегося богатства и начало вечной и самой настоящей нужды.
Но христианина могила не делает банкротом: смерть для него – это приобретение. Однажды умирающий сарацинский герой, Саладин, сказал своему слуге: « Подойди ко мне, возьми эту пелену, которой я буду обвит, и как только я испущу дух, надень ее на копье и, подняв ее высоко, так пройди по всем улицам, держа ее высоко, как символ смерти, и пусть глашатай возвещает: « Это все, что осталось от Саладина, покорителя Востока «.
Ему не нужно было бы так говорить, если бы он был христианином, ведь тогда наследие верующего было бы не отнято у него костлявой рукой смерти, но наоборот, открылось бы ему. Весь грядущий мир, все его бесконечные богатства и благословение становятся нашими в момент отшествия.
На могиле Кира написаны такие слова: « Странник, здесь лежит Кир, который подарил персам целую империю; не пожалей для него горстки той небольшой земли, что покрывает его «. Но христианин не лежит под могильным камнем; его здесь нет, ибо он воскрес.
Он оставил свои изношенные одежды здесь для мытья и чистки, так что со временем, когда они станут белее, чем любой ткач когда – либо может сделать их, он придет опять, чтобы снова взять их; но до тех пор христианина нет здесь, в могиле, и не является она его единственным приобретением; его сокровище находится на небесах, и он ушел туда, где хранится его богатство.
Разве найдется такой, кто не желал бы умереть такой смертью, которая стала бы приобретением для него? Разве не сознают некоторые из вас, что смерть станет для них страшной потерей? Она закроет навечно все источники вашего теперешнего веселья, и все источники вашей теперешней радости. Увы вам! Ибо день Господень для вас будет тьмой, а не светом!
Это желание – « да умрет душа моя смертью праведников « — вполне может быть и нашим желанием, так как праведник мира умирает с верной надеждой. Пристально всматриваясь в вечность с удивительной дальнозоркостью, верующий часто может видеть, даже находясь еще здесь, внизу, кое – что из той славы, которой предстоит еще открыться в нем.
Разве вам не никогда не доводилось слышать песен умирающих женщин и видеть их сияющие лица, когда им казалось, что они слышат пение ангелов и буквально видят их невидимую славу? Разве вы не видели их светящихся глаз и не слышали их запоминающихся слов, таких глубоких, таких необычных, таких странных, столь наполненных небесной росой, что они просто не могли их ни у кого позаимствовать?
Я слышал, как невежественные, неграмотные люди произносили в свой смертный час такие слова, которые были достойны самой утонченной поэзии. Разве вы никогда не видели седовласого старика, как он, впав в детство в своей немощи, вдруг, с достоинством патриарха, протягивая свои костлявые руки, восклицал: « Да, я уже прошел долиной смертной тени, и теперь не убоюсь зла, ибо Ты со мной; Твой жезл и Твой посох, они успокаивают меня « ( ср. Пс. 22, 4 )?
Как приятно умирать, видя перед собой блаженную Ханаанскую землю, как приятно раствориться в вечном блаженстве, когда предрассветные сумерки сменятся полуденным сиянием ясного дня. Как, должно быть, печально умирать, веря только в уничтожение или ожидая еще худшего исхода!
Читатель мой, такова ли будет и твоя смерть? Услышишь ли и ты предупреждающий возглас ангела: « Одно горе прошло; вот, идут за ним еще два горя « ( Откр. 9, 12 )? Смерть прошла, но суд и бездна еще впереди. Да не допустит Господь, чтобы такие ужасы когда – либо заставляли стыть кровь в жилах моих, но да будет вечное блаженство тем видом, который откроется мне с вершины моей последней горы Фасги!
Лучше я умру как христианин, в чьих глазах отражено сияние небесного света, и чье сердце горит уверенностью надежды увидеть своего Искупителя и стать подобным Ему, чтобы обитать с Ним бесконечно.
Более того, возлюбленные, верующий умирает на руках Друга. Нет, я не имею в виду смертного друга, ибо на долю некоторых христиан выпало быть сожжеными на костре, а некоторых из них сгноили в темницах; но я опять – таки повторяю, что каждый верующий умирает на руках Друга, самого лучшего из друзей, такого Друга, который бывает ближе, чем брат.
Драгоценно общение с Сыном Божиим, но оно никогда не бывает столь драгоценно, когда наслаждаешься им, стоя на пороге неба.
Иисус может сделать смертный одр
Мягче, чем самая мягкая пуховая перина,
Когда к Его груди склоняю я голову
И с последним, столь сладостным вздохом
Отдаю Ему свою жизнь.
Иисус – Друг настоящий и в практическом отношении, ибо праведник мира со спокойным сердцем и уверенностью в Нем оставляет на Него свою жену и детей, цитируя Его обетование: « оставь сирот твоих, Я поддержу их, и вдовы твои пусть надеются на Меня « ( Иер. 49, 11 ).
Он, возможно, желал бы ублажать отраду сердца своего еще немного дольше и дожить до тех дней, когда дети, плод их взаимной любви, войдут в более зрелый возраст, но поскольку он должен уйти, как часто бывает, что Бог дает ему силы не волноваться об этом, предать все это полностью в руки Христа, так что он в радости восклицает в душе своей: « Все прекрасно! «.
Иногда мне доводилось слышать от умирающих святых такие рассуждения: « Мое дело решено; и теперь я не хочу больше слышать ни о скоте, ни о ферме, ни о мастерской, ни о семье, — я все это отложил; Бог позаботится о тех, кого я оставил, и теперь мне нужно только одно – просто услышать призыв: « Друг, пересядь выше « ( Лук. 14, 10 ) и после этого войти в обитель моего Отца «.
Друзья мои, я ничуть не преувеличиваю, рисуя перед вами эту картину; я не рассказываю вам увлекательные истории о необыкновенных случаях кончины, но я рассказываю вам о том, как обычно умирают праведники, что они чувствуют, что, как я полагаю, для совести вашей должно представляться вполне естественным для праведников, когда они возвращаются к своему Богу.
Христианин умирает в мире и часто торжествуя. В зависимости от физического состояния его тела или характера болезни, посредством которой он забирается из жизни, его ощущения колеблются где — то на грани между покоем и торжеством.
Иногда умирание является тихим, как летний вечер, и христианин пересекает Иордан практически не замочив ног; иногда же бывает, что разразится буря, так что волны иорданские перехлестывают через берега, и верующий, держась за руку Предвечного, осторожно нащупывает дно реки и находит, что оно неглубоко.
Иногда же бывает угодно Богу дать Своим людям милость вознестись на небо в колеснице огненной радости, так что их ложе превращается в трон, а их палата – во дворец славы. Такие случаи – не редкость, но скорее правило; но во всех случаях присутствует сильный, глубокий поток чистого и драгоценного покоя, скользящий по долине смертной тени и делающий счастливым последователя Агнца:
« Да умрет душа моя смертью праведников », ибо такая кончина является зарей блаженства, предвестницей вечной славы.
Роман "Скажи смерти прощай!"
можно читать на этом ресурсе:
http://www.proza.ru/avtor/propovednik2016&book=1#1
или перейти по ссылке:
https://litnet.com/ru/book/skazhi-smerti-proshchai-b152252