- Как что делать? Приручать!
- Вот уж не поверю, что такую тварь можно приручить! – отрезал отец.
- Да его, собственно говоря, и приручать не надо. Раз он сам в квартиру приполз – значит, уже ручной. И самое главное – совершенно безопасный.
- Нашёл безопасного! Посмотри, какие жвалы! Укусит – мало не покажется!
- Это полностью исключено! Скорее собака хозяина укусит, чем такой жук! – заверил сын.
- Откуда ты это знаешь? – не поверил отец.
- От одноклассников.
- Ну а они-то откуда это знают?
- А им аборигены рассказали!
- Ну это вообще сказки! – возмутился отец. – Аборигены на общие темы никогда не разговаривают. Им только практические вопросы задавать можно!
- Это с вами они не разговаривают – потому что вы их не понимаете и не уважаете! А с нами они иногда общаются! Так что, когда мы взрослыми станем – всё совсем по-другому будет. Тогда даже на Изначальной Земле поймут, насколько все аборигенов недооценивали!
- Кошмар! Какая каша у тебя в голове! – вздохнул отец.
- Тебе только ярлыки клеить! Ты даже мысли не допускаешь, что я могу быть прав. И это твоя главная ошибка! – обиделся Толик и выбежал из зверинца.
Анатолий Михайлович долго стоял у ячейки и смотрел на гигантского жука. Неужели всё, что рассказал сын, - правда?
Казалось бы, пустяк. Подумаешь, жуки! Какая разница, приручаются они или нет?
На самом деле ситуация была очень серьёзной. Конфликт поколений, причём какой-то неправильный. Только на их планете могло такое возникнуть!
На других-то планетах всё, как у людей. Где-то молодые из-за политики в конфронтацию со старшими вступают, где-то – из-за искусства. И только здесь, на Трании, предметом разногласия стало отношение к аборигенам.
Взрослые ставили аборигенов не очень высоко. Нет, ни в коем случае не угнетали. Попробуй поугнетать кого-нибудь в Федерации! Просто аборигены много не требовали – вот им многого и не давали…
Формально уроженцы планеты имели те же гражданские права, что и люди, - но как-то очень вяло ими пользовались. Вот и занимали самые низшие ступеньки на общественной лестнице. Самое странное, что это их, похоже, вполне устраивало.
Аборигены работали уборщиками, слугами, санитарами, сельхозрабочими… Неплохо, кстати говоря, работали – исполнительно и аккуратно. При этом они были достаточно сообразительными для того, чтобы понять, что именно нужно делать на рабочем месте. И человеческие языки легко учили. Преимущественно русский – потому что большинство людей, живших на Трании, были выходцами из России.
Вроде бы у местных были все шансы, чтобы интегрироваться в человеческое общество – тем более что люди были не против. Но нет – никакой интеграции не происходило. И связано это было с несколькими причинами.
Во-первых, аборигены избегали даже крохотных руководящих должностей. Местного жителя абсолютно нереально было сделать даже старшим санитаром или звеньевым на сельхозработах. Предложения-то им делались много раз – да вот ни разу положительного ответа не было.
Во-вторых, аборигены напрочь отказывались отдавать детей в человеческие школы. При этом к земному образованию относились очень положительно – но допускали только один вариант: чтобы люди преподавали в специальных школах, где одни аборигены учатся.
В-третьих, большинство аборигенов жили в лесных деревнях. В человеческие поселения заходили только некоторые из них – причём в ограниченном количестве.
В-четвёртых, аборигены напрочь отрицали такие необходимые атрибуты цивилизованного общества, как удостоверения личности или перепись населения. Этот пункт казался человеческим властям наиболее вызывающим – но убедить аборигенов так и не получилось. Вот они и оставались до сих пор неидентифицированными и несосчитанными.
В-пятых, аборигены всегда разговаривали с людьми на строго практические темы. Поговорить с местным жителем об искусстве, политике или философии было в принципе невозможно. Так что понять, что у местных в головах, было абсолютно нереально.
Перечисленные пять пунктов казались пустяками – но в совокупности отнимали всякую надежду установить с аборигенами те отношения, на которые люди рассчитывали.
Вот так местные жители странно себя вели. Близкие – но одновременно очень дальние. Простые и доступные – но при этом совершенно непонятные.