Первобытный страх, дрожат руки, пульс превышает допустимые нормы, рот жадно хватает воздух - и темнота. Темнота повсюду. Капли холодного пота с побледневшего лица срываются в темноту. Так просыпается актер.
Чаще всего подобное происходит за неделю до премьеры. Такое пробуждение - неотъемлемая и не самая приятная часть профессии. Каждому снятся свои причудливые кошмары, а всех их объединяет одно - абсолютный провал спектакля. Многие забывают текст, кто-то, запутавшись в кулисах, не способен прорваться на сцену, мне же на протяжении восьми лет снится спектакль, который не существует.
Из кошмара в кошмар кочует он, созданный моим воспаленным мозгом. Костюмы, декорации, мизансцены всегда одни и те же, неизменным и постоянным остается лишь то, что я не помню роль. Воображаемых артистов это не смущает, поскольку, не удосужившись ответить на мои мольбы о фабуле или хотя бы назвать имя персонажа, они без колебаний начинают спектакль. Будь в руке пистолет, застрелился бы.Но... работа - она и во сне работа. На сцену. Бегом. Неизвестный зал, чужие софиты... похоже, спектакль гастрольный и по-прежнему неизвестный. Уйти в закулисье нельзя, не знаю почему, но точно нельзя. Словно испуганный таракан, ты начинаешь выкручиваться, хватать обрывки чужих реплик и выдавать их за свои, так и не понимая, какое смысловое значение ты должен нести. Но вроде сносно, странно, но сносно. Ты образец партнирования, но коллеги явно намекают: - А у вас монолог, батенька.
Помреж шепчет: - Антон, в зал... иди в зал.
Спасибо, помреж, а что мне там делать-то?! Выхода нет, иду. Лица недоумевающих зрителей намекают, что неважно идет спектакль, ох как неважно. Ну, впереди монолог. Сейчас начну вещать. Начинаю...
А дальше - расширенные зрачки, непрерывно прерывающееся дыхание и испуганное лицо в темноте спальни. Дойти до финала спектакля я так и не смог, да и играть предпочел бы пореже. Когда его вобще спишут?