Начало 2006 года
Тогда, в новеньких, красных, замшевых сапожках, купленных на Тверской в Москве, я бороздила сугробы, в небольшом городке, о существовании которого, ещё несколько часов назад, даже не подозревала.
Сугробы местами доходили до колен, было холодно, но любопытство взяло верх.
Территория была большой и давно нехоженой, здания не понятного назначения находились без освещения. Душевная женщина, показывала нам тот самый пресс для наклеивания шпона на деревянные заготовки из-за которого мы с Юрием Васильевичем, там и оказались.
Пресс находился в самом дальнем здании, и преодолев уже 159 км дороги от Самары, не пройти дополнительные 200 метров было бы совсем странно.
Женщина всё время что-то рассказывала, понятно было главное – она работала здесь всю свою жизнь, как и большая часть жителей этого городка, и тот факт, что от градообразующего предприятия, перевезённого из Украины во времена Великой Отечественной войны, осталось лишь воспоминание и остатки зданий с сильно устаревшим оборудованием, её очень расстраивал.
Пробравшись до большого цеха, уже в глубоких зимних сумерках, мы зашли в огромный деревообрабатывающий цех. Возможно, до этого дня я ещё ни разу не находилась в подобной обстановке. Жизнь вокруг застыла, это было очень похоже на подводные сьемки на Титанике – оставленные личные вещи, инструменты, лежащие на рабочих местах, какие-то предметы и деревянные заготовки.
Представить, что это предприятие не работало уже около 3х лет, было сложно.
Я внимательно слушала рассказ, задавая уточняющие вопросы, но на самом деле чувствовала что-то абсолютно новое, отдельное от реальности.
Здание глубоко дышало своим земляным, вперемешку с запрелыми опилками и берёзовой корой, запахом. В глубине тёмных, огромных, полупустых помещений затаилось что-то большое и живое. Это было похоже на громадное существо, спящее долгое время, в ожидании чего-то.
Всё вокруг было особенным, но самым поразительным, заставившим остановиться и всматриваясь в темноту, не веря своим глазам, что такое вообще возможно, увидеть большую картину, написанную маслом, вероятно, около трёх метров в высоту.
Это была Всадница. Спокойная, тоненькая девушка крепко держала за уздцы разгорячённую чёрную лошадь.
Это было как будто не реально, невозможно было поверить своим собственным глазам, в то что в далёком городке, где-то на границе между Оренбургской, Самарской областью и Казахстаном, в городке, который сложно найти на карте, находится точная копия с картины Брюллова из Третьяковской галереи.
Всадница смотрела внимательно. Она как будто высматривала в моих глазах что-то. Тогда вдруг показалось, что всё вокруг смотрело на меня с одним и тем же вопросом.
Мы вышли из здания, прошлись ещё немного, потом нас напоили горячим, вкусным чаем, а потом мы отправились обратно в Самару. Дорога домой была более быстрой. Но она была уже наполнена чем-то пока ещё непонятным.
Взгляд из темноты той самой всадницы стоял перед глазами, даже бесконечные весёлые дорожные рассказы Юрия Васильевича не могли отвлечь от понимания того, что теперь всё будет по-другому, как будто с этого момента и началась какая-то совсем новая история.