начало: http://www.proza.ru/2019/01/21/1189
Всё ещё Армагедон, я всё ещё Армагедон, и все, чьё имя легион — как на параде.
Я в игре, но не игрок, нас много, я не одинок – тех, кто игре не рады.
Семь трубили трубачей над землёй, теперь ничьей, уже не ставили свечей — плевали в книгу.
И каждый силился забыть, что дело - в «быть или не быть», и за спиной держали фигу.
Судьба предпочитает рок. Я вне игры, но я — игрок! Уже затеплился мирок на поле боя.
Но всё ещё Армагедон! Я всё ещё Армагедон. Но я и не искал покоя!
Отдохнувший днём Маури заснул не сразу. Он лежал на каменной скамье, подложив под голову жилет и завернувшись в плащ Шамана. Волшебный зверь спал на другой скамье, свернувшись и вздрагивая во сне, как обычная собака. Маури смотрел на чёрное небо в дырочках звёзд и думал об Эо. В памяти всплывали картины их встреч в Пронтосе, утро в избушке Шамана, объятие после купания в реке. Он вспоминал нежный образ любимой, её доверчивые глаза, ласковый голос, решимость идти за ним куда угодно, даже на смерть. Во многом благодаря открытости и доброте Эо их приняли жители Свободного мира. Как храбро разговаривала она с Лесовиком, с Шаманом, как мило убедила маленького водянца Уэя в том, что они не враги…
Высокое солнце припекало не на шутку, когда Маури проснулся. Шаман сидел на противоположной скамье спиной к нему и что-то колдовал, разводя руками и вполголоса приговаривая. Хрустальные листочки на деревьях сияли в солнечных лучах всеми цветами радуги. «Ух, ты! - восхитился Маури. - Вот бы Эо была сейчас здесь. Вот бы могла видеть это!»
Щурясь, он встал, под ногами зашуршали мелкие камушки. Шаман обернулся, сосредоточенно кивнул, не прерывая своего занятия. Пока Маури потягивался, разминаясь, Высший закончил своё дело.
- К сожалению, умыться не получится, - заметил Шаман, подойдя к Маури, - все фонтаны и родники здесь превратились в бриллиантовые россыпи. В этом Саду множество драгоценных камней, но нет ни одной капли воды. Так что, пошли, дружище, у нас очень мало времени. Перед тем, как улететь, Феникс указал мне направление.
Около полудня Шаман и Маури вышли из каменного Сада к живому лесу, который вскоре тоже остался позади.
- Мудрейший, а люди Свободного мира в каменный Сад заходят? - спросил Маури.
- Для людей это место скрыто. Для них там обычный лес. Но тебя Сад впустил. Это возможно, только если ты прикасался к его тайнам. Сад узнал тебя. Скажи, друг мой, было ли в твоей жизни что-либо непостижимое?
Маури задумался.
- Вроде ничего такого. Жил, как все. Учёба, работа.
- Может, в детстве?
И тут Маури осенило.
- Как я мог забыть! - воскликнул он. - Меня же в детстве чуть не сожрал драконьер!
Нахмурился и тихо добавил:
- Мои родители тогда погибли. А я споткнулся, упал. Как сейчас припоминаю, меня будто оплело чем-то и накрыло. Темно, помню, стало и тесно. Больше ничего не помню. Нашли меня потом уже у городских ворот.
Шаман остановился, посмотрел на Маури.
- Да-да. Лесовик много лет назад говорил, что корни укрыли от монстров человеческого ребёнка. Теперь понятно, почему тебе открылся Сад. Тебя вспомнили. Ты – связующее звено Верга со Свободным миром.
Маури несколько мгновений озадаченно молчал. Потом спросил первое, что пришло на ум:
- А Лесовик откуда узнал?
Шаман улыбнулся.
- Маури, ты как будто только что вышел из Верга, - сказал он. - Я уже говорил — в Инвери всё взаимосвязано. Земля знает всё, как и вода. Корни деревьев питает и вода и земля. По корням знание передаётся всем растениям. А Лесовик в некотором роде тоже дерево. Так же, как я в некотором роде — человек.
Шаман немного помолчал и хрипловато запел:
Корни деревьев –
Это пальцы, в которых земля обретает покой,
В которых вода обретает второе рожденье;
Они знают зеркальность и брошенный в мире закон –
Они ожидают друидов по происхожденью.
Корни деревьев –
Сгорают в огне, когда мы сидим на вулкане,
И проседью стынет пепел, где был только что лес,
Над пеплом – молчанье от крика охрипшей гортани,
У каждого дерева в сердце глубокий надрез
Только деревья и дети,
Которым от крови на листьях совсем не смешно,
Верят, что можно идти по траве, не касаясь её,
И боги о наших словах узнают по следам наших ног,
И, может быть, эти следы приведут их домой.
После небольшой паузы он подытожил:
- Только деревья и дети верят. Понимаешь?
- Нет, - честно ответил Маури.
- Тебя спасали, как своего, родственного. А теперь узнали. Ты во многом остался прежним. Ты, и правда, тот кто нам нужен.
Маури поморщился. Думать о своей миссии по-прежнему не хотелось. Путники осторожно спускались с крутого, поросшего скудной травой, склону холма. Высоко в небе плавно парил орел, широко раскинув могучие крылья. Горячий воздух обжигал потемневшую от загара кожу Маури. Юноша шёл, по пояс обнажённый, перекинув через плечо сумку с жилетом Шамана и нуждавшейся в стирке рубашкой. Шаман, взглянув на спутника, с улыбкой подумал, как тот окреп и возмужал всего за несколько дней, проведённых в пути под открытым небом. Сам Шаман, несмотря на жару, так и не снял свой длинный широкий плащ. Ему было всё равно — припекает солнце или льёт дождь – к чему обращать внимание на такие мелочи.
Некоторое время шли молча, каждый думая о своём. Потом Маури попросил:
- Мудрейший, расскажите мне про Саттара. Кто он такой, чего от него можно ждать? Он не обидит Эо? Ну, если она, действительно, у него?
- Что про него говорить, – неохотно качнул головой Шаман. Но, сделав над собой усилие, согласился: – Ты прав, Маури. Ты должен знать.
Он ненадолго задумался, потом заговорил, тщательно подбирая слова:
- Как ты уже знаешь, Саттар был первым. Правильнее называть его СатТар, ведь как и всех Высших, их двое — Сат и Тар. Это близнецы – оба вылупились из одного яйца. В человеческом обличье различить их непросто. Появление на свет СатТара пришлось как раз на время смены дня и ночи. Проклюнувшийся первым Сат ещё застал последний солнечный луч. Днём он становится человеком, а ночью превращается в змея. Тар выбралась из скорлупы уже в темноте. Ночью она — женщина, а днём обращается в нечто вроде птицы с перепончатыми крыльями и гладким, лишённым оперения, телом. За основу был взят дракон. Но дракон, наполовину змей, наполовину птица, очень красив и безобиден. А СатТар стал воплощением низменных желаний и беспощадной злобы. Если предположить, что и Создатель мог ошибиться, СатТар — Его ошибка. Хотя моё мнение — Творец никогда не ошибается, но замысел Его нам недоступен. Тем не менее, для мира Инвери СатТар стал источником зла.
- Но почему вы не боретесь с ним, если он такой плохой! – Маури даже остановился от возмущения.
- Высшие не должны воевать друг с другом. Как бы тебе это объяснить, Маури? Это закон, на котором держится жизнь. Даже злодей СатТар не идёт против этого Божественного закона. Если Высшие начнут убивать друг друга, нарушится энергетический баланс нашего мира. Тогда погибнет всё. Понимаешь, Маури – всё!
Шаман прибавил шаг и Маури поспешил за ним, чтобы не отстать.
- И что, значит Саттар так и будет бесчинствовать всегда? Неужели ничего нельзя сделать?
- Можно! – Шаман искоса взглянул на Маури. – Но повергнуть СатТара может только человек.
Маури начал догадываться:
- Вы хотите сказать, Мудрейший…
- Друг мой, СатТар стал причиной, по которой древний мир утратил первозданную чистоту и разбился на множество осколков. Если собрать их воедино, можно постичь Вечность, как Родо. Но мы с тобой не будем заглядывать так далеко. Вот отрывок из пророчества: «Лишь один человек-боец, без утайки придя за суженой, попадёт в неприступный дворец и злодея сразит без оружия».
- Понимаешь? В пророчестве говорится, что только человек и только ради любви сможет вернуть Родо.
Маури вздохнул. Он уже смирился со своей особой миссией. Пусть будет, что будет. Он сделает, что должен. Ради спасения Эо он сделает всё, что от него потребуется.
- А если я не смогу? - тихо проговорил он. – А если это не я?
- Сможешь. Не сомневайся. Сомнения лишают сил. Ослабляют дух. Теперь ты не один — друзья в Свободном мире значат немало.
- Благодарю, Мудрейший! – пробормотал Маури. – Скажите, а Высшие отличаются от обычных людей, когда имеют человеческий вид?
- Всех нас легко распознать, - улыбнувшись, сказал Шаман, – мы не похожи до конца ни на людей, принимая человеческий облик, ни на животных, находясь в звериной шкуре. Не спрашивай, в чём отличие — оставь нам наши маленькие секреты. Тебе сейчас важно иметь представление только о том, как выглядит СатТар. Так вот, у Тар имеются перепонки между пальцами. Сата ты тоже узнаешь по пальцам – длинным, тонким, с заострёнными кончиками и без ногтей. У Сата и Тар одинаковые лица с жёлтыми змеиными глазами. Вертикальные зрачки наводят ужас на всякого, кто заглянет в эти глаза. Для смертных СатТар — просто злой колдун. Смертные не догадываются о его двойственности. Но тебе, мой друг, необходимо знать правду. И это всё, что я могу тебе сказать о нём!
Маури пришлось сделать усилие, чтобы отогнать подступивший к горлу комок.
- А почему у него должно быть семь жён, Мудрейший? – спросил он, с трудом ослабив удавку тоски на своем горле. – И зачем СатТару нужна Дева? Ведь он не взял её в жёны?
- Зачем именно семь жён никто толком не знает. СатТар вообще одна из самых тёмных фигур Древнего мира. Свои секреты он хранит тщательно. Как ты сам понимаешь, паре Сат и Тар не нужна жена как вторая половинка или как подруга. В начале пути, уйдя из Сада, близнецы пытались экспериментировать со своими отношениями — несколько раз Тар даже производила на свет детёнышей. Летучие ящеры были отданы Вачо для охраны его городов.
- Что? Драконьеры — дети СатТара? - от удивления Маури даже остановился.
Шаман, не обратил на это никакого внимания, продолжая спускаться с холма.
- Изначально драконьеры были безобидными, питались мелкими грызунами. Как они превратились в кровожадных мостров, я не знаю. А жёны Саттара — это, скорее, его рабыни. Феникс говорит, они занимаются тем, что расчёсывают волосы Девы и из выпавших волосков плетут сети.
- Но зачем? Зачем ему всё это? - спросил Маури, догоняя Шамана.
- Волшебными сетями Саттар ловит, кого захочет. Лесавки и лефы, стрекачи и полетаи — все боятся и ненавидят Саттара. Кстати, и люди — не исключение. Только люди ему ещё и поклоняются! Я сам видел, как драконьеры доставляли в замок Саттара смертников из Верга. Скорее всего – неугодных вашему властителю или усомнившихся в Абсолюте. Несколько раз нам с Фениксом даже удавалось отбить несчастных.
- Отбить у драконьеров? – усомнился Маури. – Разве это возможно? Вы их не боитесь?
- Драконьеры не нападают на Высших, - пожимая плечами, сказал Шаман. – Они глуповаты и, видимо, преданы по натуре. Высшие для драконьеров все на один манер. И служат драконьеры на самом деле не Вачо, а Саттару. Ваш властитель не может не знать этого. Думаю, он живёт в таком же страхе, как все вержане. Вачо тоже раб. Ему нельзя гневить хозяина. Ваш побег – серьёзная промашка. Я бы сказал — чудо, что вы с Эо смогли уйти из своего Пронтоса незамеченными. И это чудо опять таки подтверждает, что вы — именно те, кого мы ждём!
- Но почему вы думаете, Мудрейший, что люди поклоняются СатТару? – Маури не мог поверить своим ушам. - Властитель – понятно. Но вы так говорите, будто и в Свободном мире тоже…
- В Свободном мире некоторые заблудившиеся в вере племена даже приносят Саттару жертвы. А когда ему нужна очередная жена, отдают своих красавиц. Жены его редко живут долго.
- Какими же трусами надо быть, чтобы так жить! - не сдержав гнева, выкрикнул Маури.
- Кто из страха, кто из вероломства, кто корысти ради, - с горечью сказал Шаман. - Человек слаб. Ты сам ещё совсем недавно - недели не прошло, жил, повинуясь Властителю или Правителю, как там у вас.
- Не из страха же! – возмутился Маури. – Я подчинялся законам империи, гражданином которой был.
- Маури, Маури, – грустно улыбнулся Шаман. - Разве имеет значение, что заставляет тебя подчиняться чужой воле? В любом случае это – насилие над личностью. На выбор всего два варианта – лютая смерть или покорность.
- Есть ещё один – борьба! – не согласился Маури.
- Да, есть, - кивнул Шаман. – Для этого нужен лидер. Человек сильный, смелый, справедливый, за которым пойдут другие. Пойдут по своей воле, а не по принуждению. В своё время таким был Вачо. Может, теперь ты станешь таким лидером? Построишь идеальное общество.
- Я? – опешил Маури. – Шутите? Значит, мне надо вернуть вам Родо, победить СатТара, построить идеальное общество, а уж потом можно и о своём счастье подумать? Одной-то жизни на всё это хватит?
- Что ты раскипятился? – рассмеялся Шаман. – Строить идеальное общество от тебя никто не требует. К тому же, идеальных обществ не бывает. Слишком сложны люди. Слишком они разные. И это хорошо. А вот государство можно построить, хотя бы создав справедливые законы. Если власть будет исполнять свои законы, это уже будет справедливое общество. Тебе ведь придётся где-то жить с Эо? Всё в твоих руках.
Маури промолчал. В словах Мудрейшего есть смысл: смогут ли они с Эо жить спокойно в Свободном мире, пока здесь хозяйничает этот Саттар? Один раз он уже отнял у Маури то, что не смог отнять Верг. Но в Диком мире наверняка есть и нормальные люди. Они же как-то живут?
- А если я верну вам вашего Бога, и все ваши проблемы решатся? Дева улетит от Саттара, а Эо останется у него?
Шаман укоризненно покачал головой:
- Эх, Маури! Будь я обычным человеком, я бы сейчас на тебя сильно обиделся! Если ты думаешь, что мы используем тебя и бросим, это выглядит очень оскорбительно! Понимаешь?
Маури покраснел и виновато пробормотал:
- Простите меня, Мудрейший! Я сам не знаю, что говорю!
- Понимаю и не сержусь. Но мы должны верить друг другу, иначе ничего не получится!
Вечер нагнал Шамана и Маури, когда они спустились к заросшему лопухами и репейником подножию последнего холма. Гряда пройденных тяжёлых подъёмов и крутых спусков осталась позади. Невдалеке темнел лес. С трудом пробравшись сквозь колючие кусты, путники вздохнули с облегчением. Шаман, отрывая от одежды прицепившиеся репьи, прислушался:
- Чувствуешь, пахнет дымом? И голоса, - проговорил насторожено.
Маури присдушался но ничего не услышал. И не почувствовал. Однако Шаман настаивал:
- Кто-то идёт прямо на нас. Будь осторожнее, Маури — люди здесь живут не по законам, а по понятиям: каждый сам по себе, и другой ему не указ. У них нет правителей и судей. Есть доброхоты, которые совершенно бескорыстно и накормят, и напоят, и на ночь приютят. А есть такие, кто захочет убить просто потому, что скучно. Местные парни дерутся насмерть, и за убийства никто никого не судит.
Теперь и Маури различил мужские голоса. Хрустнула ветка, в небо с криком взмыла птица.
- Как же они до сих пор друг друга не поубивали, при таком-то общественном устройстве? – проворчал он.
- У них большая рождаемость и нет кровной мести, – с усмешкой сказал Шаман. – Они сейчас подерутся смертным боем, выпустят пар, потом схоронят убитых и все вместе пойдут пить хмельё!
Оставалось несколько мгновений до захода солнца. Голоса приближались. Шаман зашёл за ближайший куст орешника. Послышалось приглушённое рычание, и большая собака, выскочив из чащи и не обращая внимания на Маури, стремительно бросилась в орешник. Почти сразу раздался визг и, отлетев на несколько метров, пёс рухнул в траву. Из кустов вышел волк, встряхнулся, посмотрел на Маури, как бы предоставляя ему самому налаживать контакты с себе подобными, и исчез за деревьями. Из леса выскочили три крепких парня. Увидев лежащую без движения собаку и стоящего чуть поодаль от неё незнакомца, один из них издал громкий вопль и выхватил из-за пояса дубинку. Двое других последовали его примеру и все, не сговариваясь, кинулись на Маури. Вот когда пригодились навыки по боевой подготовке, обязательные для всех молодых Вержан. Усталость как рукой сняло. Вскоре все трое нападавших уже лежали на земле, скрученные собственными поясами и орали, перекрикивая друг друга, чтобы их отпустили.
Подождав, пока взбудораженные забияки немного утихнут, Маури назвал себя, развязал их и начал расспрашивать: кто, откуда, как зовут. Имена у молодцов были под стать их виду – Чумаз, Петух и Барсук. Новые знакомые, как ни в чём не бывало, позвали его в гости. Небольшая деревушка находилась за рощей, из которой и вышли воинственные ребята. Слегка придушенный волком пёс к тому времени уже оправился и весело бежал впереди этой шумной компании.
Чумаз привёл нового приятеля и старых друзей к себе домой. Они ещё немного потолковали о жизни за бутылью какого-то дурно пахнущего зелья. Маури смог незаметно вылить содержимое своей кружки на грязные доски пола и сделать вид, что ему понравилась эта мутная зеленоватая жидкость. Попробовать напиток, от вида и запаха которого к горлу поднялась тошнота и заслезились глаза, он не решился. Благо хозяева не обращали внимания на то, что пьёт и ест их гость, обсуждая только что случившийся конфуз. Они никак не могли взять в толк, как один, с виду совсем зелёный чужак, смог уложить трёх здоровенных детин, которые каждый день, если под руку не попадался враг, чесали кулаки друг о друга,
- Пошли, покажи, как ты это делаешь! - после каждой выпитой кружки звали они побившего их чужака, с восхищением заглядывая ему в глаза.
- Давайте завтра, - всякий раз отговаривался Маури одной и той же фразой. - Сегодня я очень устал!
И захмелевшие молодцы опять продолжали застолье. Гул их голосов становился всё громче и невнятнее, а потом разом затих. Забияки заснули почти одновременно, уронив головы, кто на грудь, кто на стол.
Осмотрев скромную, почти нищенскую обстановку избы, Маури нашёл укромное местечко за печью, прикрылся жилетом Шамана и тоже провалился в сон. Утром, едва рассвело, он поспешил в лес. Его новые знакомцы ещё спали под действием принятого перед сном хмелья.
Деревня в этот ранний час была тиха и безлюдна. Бедные покосившиеся избы, вросшие по окошки в землю, такие неухоженные, что казались необитаемыми, выстроились двумя неровными рядами вдоль единственной узкой улицы, изрытой ямами и ухабами. Маури торопливо шагал, глядя по сторонам. «Это и есть Свободный мир? – растеряно думал он. – Никому ничего не надо. Даже о себе толком позаботиться не хотят. Петух вчера хвастался, что они не потерпят в своей деревне чистоплюев и толстосумов. Причём здесь чистоплюйство? Можно же просто по человечески. Почему в Верге всё за людей делают роботы, но за это люди живут по указке Правителя. А здесь без понуканий никто ничего делать не хочет. Неужели середина невозможна? Нет, не хотел бы я жить здесь с Эо». Маури вдруг поймал себя на мысли, что не хочет называть такой мир свободным.
Шаман уже ждал его на опушке леса. Маури присел рядом с ним на ствол одного из множества поваленных деревьев. Вокруг валялись сухие ветви, сломанная утварь, черепки разбитой посуды, клочки грязных тряпок, принесённых ветром из деревни, яичная скорлупа и картофельная шелуха. Случись пожар, и в пламени вместе с лесом могла погибнуть вся деревня. Маури был поражён: «Бросают мусор прямо себе под ноги, радуются, когда одурачат друг друга. Каждый норовит в общей работе сделать поменьше, чтобы соседу досталось побольше. И гордятся этим».
- Будьте здоровы, Мудрейший! Куда это Вы меня привели?
- И тебе не хворать! Это — Свободный мир, в который ты так стремился. Что, первое впечатление не радует? - с грустью сказал Шаман. - На самом деле в этих людях есть много хорошего. Они независимы, смекалисты, отзывчивы к чужой беде и не злопамятны. Да и других достоинств у них немало.
- Я думал, что в Свободном мире живут счастливые люди. Но это — не счастье! Почему они только пьют и дерутся? У них что, нет других целей в жизни?
- Они счастливы. По-своему. Так же, как и жители Верга. Те и другие просто не умеют жить по-другому. Раньше у людей долины Свободы были высокие идеалы, стремление к совершенству. Женщины боролись за независимость от мужчин, мужчины мечтали о воинской славе. Большинство и пить начали потому, что когда-то так делали воины: тренировались, пили для поднятия духа. Только Верг пока ни на кого не нападает, самим лезть на рожон не хватает сплочённости. Вот и дерутся по мелочам. Воевать не с кем, а традиции остались. С женщинами ещё хуже — большинство не знает отцов своих детей и воспитывает потомство в одиночку. И по хозяйству в одиночку. Потому и запущенность такая. Не волнуйся, друг мой, так не везде. Есть в долине Свободы крупные и зажиточные деревни. Но там правит жадность. Как оказалось, эта болезнь имеет свои плачевные последствия.
Маури разочарованно проговорил:
- Выходит, даже человеческие общества, и те – каждый сам по себе.
- Верг закрылся стенами, стал самодостаточным. Люди Свободного мира разобщены. За долгие годы их воинственность превратилась в бунтарство. Причём, бунтуют друт против друга. Результат ты видел. А вот ты воин хоть куда. Где ты так научился драться, Маури? Пока я думал, как тебе лучше помочь, ты одним движением трёх горе-вояк рядком уложил!
- Нас в Пронтосе с пелёнок учили боевым навыкам. И мальчиков, и девочек. На случай войны все граждане должны уметь защищать свой родной город. А здесь всё наоборот. Они же теряют человеческий облик. Так же нельзя!
- Вот! – оживился Шаман. - Вот слово «нельзя» они очень не любят! И ещё слово «надо». Здесь всё – льзя! Я предупреждал – тебе могут не понравиться люди Свободного мира. Во всяком случае — их порядки. Они не признают никаких законов, никаких запретов. Они живут, исходя из сиюминутных желаний и настроений. На первый взгляд это кажется невозможным, но местные жители довольно просты, и к ним можно приспособиться.
- Да не хочу я ни к кому приспосабливаться, – возмутился Маури. – Я хочу спасти Эо и, если смогу – вернуть вам ваш утерянный Рай. Так что, нам надо спешить вперёд, а не приспосабливаться к этому безумию.
- Кто-то совсем недавно собирался поселиться вместе с людьми Свободного мира, - сказал с улыбкой Шаман. – Впрочем, ты прав, Маури. Сейчас нам надо спешить. И не советую ругать местные порядки. Мы должны пройти через всю долину Свободы, чтобы попасть в необитаемые земли. Феникс сказал, что Родо обосновался там, где ещё не ступала нога человека. В необитаемых землях никто не бывал, даже я. Об этих землях знают только птицы и ветер. Да ещё друг мой Омела. Он живёт на самой границе необитаемых земель. К Омеле мы поначалу и пойдём. Быстрокрылый Феникс потратил на дорогу туда и обратно целый световой день. А нам придётся идти гораздо дольше. Придётся останавливаться во встречных деревнях и отдыхать, иначе тебе не хватит сил. Если здесь оставишь после себя плохое впечатление, дурная молва вмиг опередит нас, осложнив и без того нелёгкий путь!
- Вы уверены, что Феникс не вильнул к своей Деве? - предположил Маури.
Шаману эта мысль, видимо, не приходила в голову. Он озадаченно посмотрел на Маури.
- Я бы к Эо вильнул при любой возможности, - со вздохом сказал тот и добавил:
- Мудрейший, в отличие от Феникса, мы не зависим от светового дня и можем останавливаться где угодно, не обязательно у людей. А то, и впрямь, убьют ночью спящего. И Эо некому будет спасать.
- Давай не будем спорить, друг мой, - мягко ответил Шаман. - Ступай к своим новым знакомым, позавтракайте, поговорите. А у меня в лесу есть ещё с кем повидаться.
Маури возвращался по оживающей в солнечных лучах улице, наблюдая, как жители открывали ставни, потягивались и зевали у полусгнивших крылечек. Как старики, кряхтя, выползали на завалинки и устраивались на тёплых досках рядом с облезлыми кошками. Лениво переругиваясь и посмеиваясь, собиралась в небольшие стайки молодёжь. У знакомой избушки вчерашние парни стояли рядом с весёлыми девчонками и что-то рассказывали, сплёвывая через плечо шелуху от семечек. Девчонки кокетничали, хихикая и стреляя глазами по сторонам.
- Эй, чужеземец, ходи сюда! – позвал Петух, завидев Маури.
- Куда это тебя носило? – настороженно поинтересовался Барсук.
- Я так долго не сплю. Вас будить не хотел. В лес ходил, осматривался, - миролюбиво ответил Маури, решив последовать совету Шамана и узнать этих людей поближе. – Я ищу человека по имени Омела. Слышали о таком?
Парни удивлённо переглянулись.
- Ему, уж поди, лет сто будет! Он с тобой, поди, и говорить-то не станет. Но, коли хочешь, я провожу! – сказала одна из девчонок. - Он отшельничает на краю Погибельных болот, я знаю! Только это далёко.
- Я готов, – обрадовался Маури. – Это очень важно. Я твой вечный должник!
Краем глаза он заметил, что Петух нахмурился и помрачнел. «Так, кажется, ещё одно приключение мне на сегодня обеспечено!» - пронеслось в голове Маури.
- Погоди чуток, я скоро, – бойкая девчонка нырнула в ближайшую калитку.
- Коли с ней что-нибудь... – надвинулся на Маури Петух. - Тебе не поздоровится!
- А что, там опасно? Не волнуйся, я не дам её в обиду! Если хочешь, пошли с нами!
Петух замялся:
- Не могу. Путь туда неблизкий, а у нас на сегодня намечена свалка с соседскими, кричанскими.
- За что валяетесь? – поинтересовался, подыгрывая, Маури.
- Чьи сильнее будут! – хвастливо вставил Чумаз. – До сих пор мы побеждали, а намедни у них объявился новенький. Надо проверить! Давай и ты с нами?
- Не могу. Я здесь по срочному делу. А то бы с удовольствием! – отговорился Маури. – А за подружку свою не беспокойся. У меня уже есть невеста. Только она пропала, и я её ищу. Говорят, сам Саттар украл!
Стоящие разом замолчали. Не успел Маури понять, в чём дело, как возле него никого уже не было. «Интересно, - подумал он. - Но, может, оно и к лучшему. А Шаман был прав: деревенские на самом деле просты и понятны. Ничего не скрывают – ни страха, ни радости, ни обиды, ни любви».
В это время из калитки выскочила девушка, пообещавшая проводить Маури до Погибельных болот.
- А где все? – удивилась она.
- Я сказал, что мою невесту украл Саттар, и я иду её спасать, - ответил Маури, внимательно глядя на собеседницу. Она слегка побледнела, задумалась, потом тряхнула головой:
- Ладно, пошли, по дороге расскажешь!
Девушку звали Гуль. Она объяснила, что жители деревни боятся Саттара и стараются не упоминать о нём.
- Я слышал, есть люди, которые ему поклоняются и помогают! - проговорил Маури.
Гуль нахмурилась и недовольно произнесла:
- Правда твоя, есть и таковые. Только эти бзды скрывают свои шашни с Саттаром. Потому как, если все узнают, не ровён час — прибьют!
- А сама не боишься Саттара? – спросил Маури. – Или меня? Ты так смело пошла с незнакомцем! Да и колдун на обратном пути может украсть тебя.
- Конечно, боюсь! – весело ответила Гуль. – Ещё как боюсь! Я вообще всего боюсь. Но, если поддаваться страху, то лучше вообще не жить. А когда что-то делаешь наперекор страху, становится интересно. Хочется снова и снова побеждать его. Всякий раз - будто заново родишься и каждой минуткой наслаждаешься, каждой травинкой любуешься. А сидеть, как бабка на печке, и не высовывать нос из окошка – кому нужна такая жизнь?
Было видно, что Гуль не лукавит. Её смуглые щёки горели ярким румянцем, карие глаза задорно блестели, рыжеватые кудри задорно подпрыгивали при ходьбе. И вся она была такая ладная, пышущая энергией и уверенностью в себе. Маури пристыжено промолчал. Не так уж они и просты – эти жители долины Свободы! Он показался себе самонадеянным и высокомерным выскочкой рядом с этой милой храброй девушкой.
- А зачем тебе понадобился Омела? – немного помолчав, спросила Гуль. – Люди сказывают — не такой он, как все, лучше с ним не якшаться! Сказывают, Омелу волк вырастил, каким-то премудростям волшебным выучил. А я его не боюсь! Мне мама про него, когда я ещё маленькая была, поведала, что он правду искал да не нашёл. И знания свои волшебные для себя самого применять не схотел. Просто скрылся в болотах.
Гуль искоса взглянула на Маури и таинственно проговорила:
- Никто не знает, а я ему еду иногда ношу. Как моя мама. И бабушка. Омелу нельзя бросать — он что-то очень важное знает. Такое, что поможет когда-нибудь одолеть Саттара. Только про старого Омелу уже давненько никто не выспрашивал! При мне, так ты — первый! Я вот тут, - она приложила ладонь к груди, - чувствую, не враг ты, чужестранец! Откуда знаешь про него?
Маури смутился и не сразу нашёлся с ответом. Про Омелу он спросил у деревенских просто так, чтобы снять недоверие. Маури почему-то был уверен, что они даже не слышали об этом человеке. Но, если нашёлся проводник, да ещё знающий короткую дорогу, глупо не воспользоваться. А Шаман догонит, в этом Маури не сомневался.
- Я слышал, он может подсказать, как освободить мою невесту! - помедлив, ответил Маури. – А если и он не поможет, я всё равно пойду к Саттару!
Гуль с восхищением и некоторой завистью к незнакомой ей девушке посмотрела на Маури. Как бы ей хотелось, чтобы за неё тоже кто-то пошёл на подвиг! Но она ещё не встретила своего любимого, а среди знакомых парней ни один не был похож на героя.
В дороге время летело незаметно. Гуль болтала без умолку. Маури почерпнул для себя много нового и полезного о жизни людей в долине Свободы. Как ни странно, у них было не так уж много бесчинств и беспорядков. Здесь царил главный культ, принесённый далёкими прадедами – культ свободы от государственности и единовластия. Почти в каждой семье был кто-то, сбежавший из Верга ещё в самом начале, когда не было стен и драконьеров. Вот им-то и молились жители долины Свободы. А ещё — силам природы. В каждой избе стоял священный сосуд с водой, горел священный огонь, висел мешочек со священной землёй, и лежала шкура зверя-покровителя.
Гуль обстоятельно рассказывала, что когда-то, очень давно люди верили в единого Бога, что Божьи заповеди были записаны в книгах, и эти книги читались священниками еженедельно перед всем народом. Но потом почему-то священные книги выбросили или закинули по дальним углам, писать и читать разучились. Какие-то обрывки старинных былей переплелись с небылицами и рассказываются как сказки. Люди долины Свободы умышленно сохраняют простейший уклад и не собираются применять механизмы, чтобы облегчить свой труд. Когда Вачо собирал единомышленников, сулил людям, что весь тяжёлый труд будут выполнять роботы. «Но мы же не дураки, - рассуждала Гуль, - за любые блага надо платить. А если нечем? Тогда кабала! Нет, мы не хотим ни от кого зависеть. И богатств никаких нам не надо. Богатство одного, порождает зависть у другого. Отсюда все беды. А у нас все равны. Никто не держится за нажитое. Мы свободны от всех и от всего!»
Маури хотел сказать, что у них просто нет ничего нажитого, а жить одним днём глупо. Но Гуль говорила с таким воодушевлением! И у Маури появилось сомнение — а может они правы? Ему стало казаться, что в долине Свободы всё не так плохо, как привиделось с первого раза. Уже хотя бы потому, что здесь живёт Гуль. А ещё — здесь такое широкое небо и виден горизонт, под ногами трава и живая земля, а не камни мостовой, волосы треплет вольный ветер, а не сквозняк. Может быть, Шаман прав, и здесь получится построить справедливое общество? Если взять всё лучшее, что есть в Верге и в долине Свободы?
За разговорами Маури не сразу заметил, что солнце начало клониться к закату. Но вот под ногами зачавкало, трава стала гуще и зеленее, вокруг путников неистово зазвенели тучи комаров. Было не понятно, как Гуль определяет направление, потому что тропа под ногами давно пропала. Они подошли к двум берёзам, склонившимся друг к другу, будто в поклоне. Их переплетённые ветви образовали арку.
- Всё, дальше я не пойду! - остановилась Гуль под берёзами. - Впереди такая трясина, что даже зайцев засасывает. Тутошные тропы знает только Омела.
Девушка достала из заплечной сумы свёрток и протянула Маури.
- Увидишь, передай ему, - сказала она деловито. - Ладно, я обратно. Надо дотемна вернуться. По ночам у нас неспокойно. Прощай, чужеземец! Желаю удачи!
- Прощай, Гуль. Доброго пути! Может, ещё свидимся!
Девушка повернулась и быстро пошла назазад. Маури проводил её взглядом, от всей души желая Гуль добраться до дома без приключений. Под одной из берёз он нашёл старый почерневший пень. Опустившись на его влажную древесину, юноша задумался, опять вспоминая Эо. Незаметно для себя он запел:
Молоточек тук-тук-тук, отыграло сердце круг.
За её улыбку я отдам и меч и плуг.
Колокольчик день-день-день, набирает силу день.
За её улыбку я отдам и свет и тень.
Под ногами стонет твердь, на руках застыла медь.
За её улыбку я готов и жить и петь.
- Наверное, она стоит того, чтобы отдать за неё всё! – услышал Маури прямо над головой мягкий мужской голос. Юноша вскочил с пенька, повернулся и оказался перед высоким худым стариком. Его седые волосы и борода закрывали шею, плечи и грудь. В длинной рубахе из грубой мешковины, схваченной на поясе веревкой, с толстой палкой-посохом в руке, он был похож на лесного духа. Серые глаза под мохнатыми белыми бровями смотрели на Маури с нескрываемым интересом.
- Будьте здоровы, старче! - поклонился незнакомцу Маури.
- И тебе не хворать, мальчик! - кивнул головой старик. - Кто таков, зачем здесь?
- Меня зовут Маури. Я ищу человека по прозвищу Омела! - проговорил Маури, внимательно наблюдая за незнакомцем.
- А по какой надобности я тебе? – старик опёрся на посох обеими руками, доверив ему весь вес своего тела.
- Хочу попросить о помощи, - уклончиво ответил Маури. - Я слышал о вас от друга.
Вспомнил Гуль и поправился:
- От друзей. Слышал, что вы ждёте своего часа, чтобы свершить что-то важное. Возможно, этот час настал!
- Как ты определил это? – в голосе старика прозвучала нескрываемая ирония. - Что час настал?
- Это не я определил. Мне сказали, что есть предсказание. И что в этом предсказании говорится обо мне.
- Насколько я знаю, в этом предсказании говорится о мужчине и женщине. Где она?
- У Саттара! – глухо произнёс Маури. – Она – у Саттара!
Лицо Омелы сразу стало серьёзным, даже мрачным.
- Ступай за мной! – повелительно проговорил он. – Старайся след в след, иначе Болотнянник заберёт. И предсказание не сбудется
- Болотнянник? – Маури почти ничего не знал о жителях Дикого мира и не упускал случая познакомиться если не с ними, то хотя бы с рассказами о них.
- Болотнянник – хозяин и хранитель болот. Будешь непочтителен к нему или его владениям, и трясина станет твоим последним пристанищем. Если же отнесёшься с уважением – выведет, укажет дорогу домой, – обернулся через плечо незнакомец, размеренно шагая впереди, и надолго замолчал.
Маури послушно шёл за старцем, старательно ставя ноги в неглубокие ямки следов своего спутника, почти сразу же наполнявшиеся чёрной водой. Уже почти стемнело, когда они вышли на твёрдую землю. За спиной раздались громкие вздохи и стоны. Маури оглянулся и вздрогнул, увидев бледно-голубые огоньки, блуждающие вдоль тропы, по которой они только что прошли.
- Что это? – прошептал он, невольно схватив своего спутника за рукав. Омела оглянулся и, увидев огоньки, усмехнулся:
- Не пугайся, мальчик, со мной ты в безопасности. Это древние духи болот. Они не любят чужих, но друзей могут наделить небывалой силой!
Небольшая полянка, поросшая чахлыми берёзами и осинами, очевидно, много лет служила отшельнику убежищем. Хорошо утоптанная тропа вела к аккуратной избушке, отличавшейся от деревенских жилищ ухоженностью и крепостью. Добротный сруб стоял прямо, крыша покрыта ровно, печная труба тщательно обмазана глиной. Поднявшись по двум чисто выскобленным ступенькам крыльца, Омела пригласил Маури в дом и развернул перед ним переданный Гуль свёрток. В нём оказались небольшой каравай хлеба, пара яиц, три картошки и огурец. Они поужинали молча. За маленьким окошком быстро сгустилась тьма. На крыльце послышался шорох. Омела прислушался, потом встал и распахнул дверь.
- Заходи, дорогой, как я рад тебя видеть!
В его голосе Маури услышал нескрываемую радость. Большой белый волк с янтарными глазами переступил порог и укоризненно посмотрел на Маури.
- Простите, Мудрейший, но я был уверен, что вы меня найдёте! – виновато ответил на его взгляд юноша. – И бояться, что Вы утонете в болоте, у меня как-то не получается!
- Так вот кто твой друг! - проговорил Омела.
Волк вильнул хвостом и уткнулся головой в морщинистые руки старца. Некотое время человек и зверь стояли, не шевелясь, казалось — не дыша. Маури не заметил, как заснул, присев на лавку у печи. А когда проснулся, в окно заглядывал веселый солнечный лучик, а из открытой двери доносились знакомые голоса.
Шаман и Омела сидели, склонившись над каким-то предметом, которого Маури не мог рассмотреть за спинами. Подойдя поближе, юноша увидел на коленях Омелы толстую книгу с пожелтевшими и обтрёпанными страницами. Непонятные значки красиво и ровно лежали на желтоватой бумаге. Казалось, старик и человек-волк не замечали юношу. Они увлечённо обсуждали, соответствует ли то, что указано в предсказании, происходящему сейчас.
- По всем признакам это он. Я уверен, он справится! - утверждал Шаман. - В мальчике есть внутренняя сила воина и стремление идти до конца!
- Нам нужен не воин, - возражал Омела, - нам нужен философ, если хочешь! Тот, с кем захочет разговаривать Родо. Способный Его услышать!
- Дорогой мой, ты сам сто раз философ, но с тобой Он разговаривать не стал. Или ты не смог услышать. Не нам с тобой обсуждать, кого Он выберет!
- Я вам не помешал, уважаемые? - не удержался Маури. - Уж не мою ли кандидатуру вы обсуждаете для осуществления своих целей?
Шаман и Омела обернулись.
- Как спалось-отдыхалось, Маури? Мы рады приветствовать тебя! - поздоровался Шаман за обоих. - Ты прав, мы говорили о тебе, и ты, конечно, не помешаешь. Садись сюда!
Шаман указал на место рядом с собой. Маури опустился на траву, не сводя глаз с книги. Заметив его взгляд, Омела усмехнулся:
- Что, диковину увидел? Когда-то таких было много. Вачо первым делом уничтожил всё, что могло посеять сомнения, разбудить разум или просто отвлечь умы последователей от его идей. Первым делом устранил конкурентов, вторым – инакомыслящих, третьим – сжёг книги. Ещё не построив свою империю, Вачо уже мечтал создать послушных, самоотверженных, преданных граждан. И ведь получилось!
Омела помолчал, потом сурово сказал:
- Эту книгу дал мне на хранение Шаму. И я сохранил её. Самую главную, и может быть, единственную оставшуюся. Ту, от которой отказались люди, изгнавшие Бога из своей души и покинувшие рай. Эти древние манускрипты хранили много веков Высшие, вынужденные скитаться по всему Инвери после того, как Создатель оставил их. Здесь начертаны заповеди Родо. Здесь же можно найти и Его пророчества. Много лет я познавал мудрость этой книги и следил за тем, что происходит с людьми. Исходил вдоль и поперёк свободные от влияния Вачо земли. Последние годы, правда, сам сижу здесь, а странствуют другие. У меня есть ученики. Много учеников. Людей, готовых принять Божественную истину. Но Создатель не хочет возвращаться. Вот и бродят странники с мятущимися, страдающими душами в поисках ответов на свои вопросы о смысле жизни, в поисках своих духовных корней, в поисках Рая земного, который ты, юноша, видел, никогда не мечтая об этом. Понимаешь, ты единственный из людей, кто видел Райский сад! Я мечтал, да не сподобился. А ты торгуешься. Твоя невеста тебе дороже Бога. Такое уже было однажды, и я не могу поверить, что ты тот, кого мы так долго ждали.
Старик говорил с такой горечью и разочарованием, что Маури стало не по себе.
- Простите, почтенный Омела, но разве я виноват, что родился в Верге? - возразил юноша с обидой. - Что меня воспитывали Служители Правителя и Абсолюта на идеях Властителя и в его вере? Разве я виноват в том, что люблю Эо и хочу её спасти, когда она в опасности? А о вашем Боге я никогда раньше не слышал! Как он может быть для меня важнее любимой? Простите меня, но я честен с вами, признавая, что готов помочь вам в обмен на вашу помощь! И не требуйте от меня того, чего у меня нет! Потому что если бы было, я бы отдал вам всё за неё!
Маури встал и отвернулся от собеседников. После некоторой паузы Шаман примирительно проговорил:
- Не сердись, Маури, у каждого из нас своя боль. Знаешь, почему я дал Омеле такое имя? Потому что он вырос и живёт, как чужая ветка на родительском древе! Он, так же как и ты, рос без родителей, но, в отличие от тебя, среди волков, а не с себе подобными. Потом он жил с людьми, которые отвергли всё: Бога, познание, государственность, попытались стать свободными от любой власти, считая её насилием над личностью. Ты видел результаты этой свободы, и они тебе не понравились. У людей Свободного мира были изначально замечательные принципы — взаимопомощь, равенство, братство, свобода от принуждения. Но они не смогли правильно осуществить свои стремления. Отвергнув идею государства и религию, они живут, как стайные животные, не имея ни духовного, ни умственного развития. Низвергли кумиров и богов, повыбрасывали книги, чтобы на их «чистый» разум не повлияло ничего извне. Среди этих людей, у которых не осталось ничего святого, Омела тоже был чужим. Он долго странствовал по свету в поисках душевной гармонии. Он узнал много нового, но чем больше узнавал, тем тягостнее становилось на сердце. В юности он любил женщин, но любви предпочёл поиск Истины. Возможно, поэтому Родо не хочет говорить с ним. Зато однажды Омеле пришлось повстречаться с Саттаром. Никому, даже мне, никогда не рассказывал он, что тогда пришлось пережить, как удалось спастись. После этого он стал совсем другим. Там, у Саттара, Омела узнал страшную тайну. Тайну, которую должен рассказать только одному человеку — настолько храброму, что отважится сам пойти к Саттару, и настолько чистому душой, что сможет услышать самого Создателя. И ошибиться Омела не имеет права. В пророчестве ясно даётся понять, что у нас есть только один шанс. Теперь ты понимаешь, Маури, почему так беспокоится Омела?
- Да, Мудрейший, - ответил Маури, садясь на прежнее место. - У каждого из нас есть прошлая жизнь, и есть планы на будущую. Я всё понял и сделаю всё, что от меня зависит.
Омела посмотрел на юношу долгим взглядом и тяжело вздохнул. У него были не по-старчески ясные глаза. По-видимому, он принял решение, потому что больше они не спорили.
продолжение: http://www.proza.ru/2019/02/02/957