2.
Плаца Майор в это раннее утро была пуста, но кафе уже работали. Сев за столик в ожидании официанта, наслаждаюсь непривычной тишиной. Он не спешит, ну и очень хорошо! Тихо, спокойно, свежий ветерок приятно ласкает, где-то часы отбивают время, и мелодичный звук легко летит над площадью.
- Сеньор?
- О'кей. Уно кофе, дульче, - отвечаю на вопрос подошедшего официанта. Он исчезает, чтобы через несколько минут вернуться с чашечкой ароматного кофе.
Выставка уже закончилась и после прощального банкета в мэрии, хорошо вот так, в это необычное утро, посидеть в непривычной тишине здесь на этой уютной и красивой площади. Пройдет немного времени, и она совершенно оживет и будет до вечера бурлить потоками людей со всего света. А сейчас - это просто оазис тишины и спокойствия. Из арки слева от меня, к кафе, неспешной походкой направляется стройная элегантная женщина, её широкая модная шляпа почти закрывает лицо, так, что видны только яркие губы, да легкий, развевающийся шарф, повязанный на шее. Признаться, ведение необычное для этого утра. Дама садится за соседний столик и заказывает что-то подбежавшему официанту. Тот кивает головой и убегает. Дама, положив свою сумочку на столик, поворачивает голову ко мне, и легкая улыбка касается её губ, а глаза из-под шляпы как-то загадочно сияют. Не утверждаю, быть может мне это показалось.
Но я легким кивком головы вступаю в эту знакомую всем игру. Несколько странно. Вокруг много столиков и других кафе, но она села именно здесь! Красива, элегантна, загадочна. Наряд скорее подходит к вечерним мероприятиям, но чего только не увидишь здесь, в этом чарующем, знойном Мадриде! Не стоит удивляться. Ей видней. На минуту забываю о незнакомке, увлекшись парой влюбленных, в обнимку пересекающих ещё спящую площадь: молодой, высокий, белобрысый скандинав с миниатюрной, точно выточенной из коричневого дерева, мулаткой, бездонные глаза которой томно млеют под пышной шапкой совершенно светлых волос. Их губы постоянно сливались в молчаливом порыве. Посмотрел на мою соседку. Её внезапно открывшееся лицо выражало неподдельный восторг. Глаза лукаво сверкали и вся она, как мне показалось, была далеко. Тотчас же вернувшись и посмотрев на меня, она приподняла свою чашечку с кофе. Я, продолжая игру, поднял свою и мы, как бы чокнулись ими в знак нашего общего понимания увиденного.
Площадь, между тем, наполнялась людьми, кафе стали заполняться, появились первые группы туристов, жизнь забурлила. Пора, подумал я и, подозвав официанта, расплатился. Ещё раз мысленно повторил свой распорядок сегодняшнего дня и, поняв, что времени, действительно, мало, встал, повернулся к моей соседке и, поклонившись в знак прощания, направился в соседнюю арку.
Путь до Прадо я проделал пешком. Какое это удовольствие знакомиться с городом, проходя по его прекрасным улицам, широким площадям с каскадами прекрасных фонтанов! Ощущение полной свободы и только маршрутная карта - единственный путеводитель, молча, но целеустремленно ведущая к цели, твой проводник. За аллеей мощных платанов спряталась знаменитая галерея. Группки туристов уже
журят у входа, но до открытия минут двадцать. Сажусь под платанами на банкетку и молча созерцаю всю эту прелесть, предвкушая встречу с моими близкими и добрыми друзьями. Как давно я ждал этого - Гойя, Эль Греко, Веласкес, Рибера, Сурбаран, Босх - неужели я увижу вас вот сейчас? Время течет просто медленно! А дальше - восхитительное наслаждение в многочисленных залах Прадо уже оригиналами того, что столько лет знал по репродукциям, рассказам очевидцев. Возвращаюсь по несколько раз и снова созерцаю, и снова возвращаюсь, забыв о времени.
- Она прекрасна, не правда ли? - раздается за мной, на русском, приятный женский голос.
- О, да, прекрасна - вторю, не поворачиваясь, не смея оторвать взгляд от "Махи обнаженной" кудесника Гойи. Золотистые оттенки молодого тела прелестной испанки, творения Гойи, предвосхитившего французских импрессионистов! Она действительно прекрасна! Оглядываюсь и ... вижу пред собой не менее восхитительное, уже мне знакомое, сейчас совершенно открытое, улыбающееся загадочной улыбкой, лицо моей утренней знакомой незнакомки. Её низкий голос продолжает.
- Я знала, что снова увижу вас именно здесь.
- Видимо, все пути в Мадриде ведут в Прадо, - смущаясь, отвечаю я.
- И в Прадо тоже, - подхватывает незнакомка, улыбаясь, - Вы здесь впервые?
- Да.
- Хотите, я проведу вас по залам? Мне здесь всё знакомо.
- Хочу! - спешу ответить ей, понимая, что в этот раз узнаю что-то особенное.
- Меня зовут Гера, - протягивает мне руку Гера.
- Александр, - отвечаю ей, пожимая ладонь. При этом Гера снова улыбается и что-то знакомое
мне вдруг мелькает в этой улыбке и в выражении глаз. Ну, просто мистика какая-то!
Мой добровольный экскурсовод, только ей известными путями, снова проводит меня по основным залам Прадо. Её ёмкие и четкие рассказы о художниках, их картинах, сюжетах не могут скрыть для меня профессионализма. Некоторые замечания настолько глубоки и точны, что я не выдерживаю.
- Простите меня Гера, вы, видимо, водите экскурсии по Прадо? Вы действительно всё здесь знаете!
- Ну, ну, Александр. Эта экскурсия - моя первая. Представьте, я очень волновалась. Да, я часто захожу сюда, но вот рассказываю первый раз. И представьте - без лицензии! Здесь у нас строго. Так что будем заканчивать, чтобы не было неприятностей с администрацией.
Я непроизвольно оглядываюсь, но кроме посетителей в зале никого не вижу.
- Вы просто великолепны Гера. Я немного понимаю в живописи и, поверьте, такой профессионализм для любителя! Нет, вы меня разыгрываете. Правда?
- Не совсем. Я имею некоторое отношение к художникам, выставкам, это верно. Но только с организационной стороны, не более.
Направляемся к выходу. Я смотрю на часы, и Гера это замечает.
- Вы спешите Александр? - спрашивает она.
- Понимаете, Гера, я уже выбился из своего графика, но нисколько об этом не жалею. Однако, надо ещё успеть попасть кое-куда. Я завтра улетаю домой, в Москву.
- О, у меня здесь машина и я могу вас подбросить, если вы не боитесь.
- А что, надо бояться?
- Не надо, Александр. Я это сказала так, по опыту. Вас, русских, предупреждают о том, чтобы не
контактировали с иностранцами. Так ведь?
- Это уже в прошлом, Гера. Но вы правы, было и так.
Выходим на улицу и попадаем под палящие лучи южного солнца, в шум городского движения, в современность.
Юркий Фольксваген быстро катит по шумным Мадридским магистралям. Я наслаждаюсь окружающими видами города, которые так же профессионально комментирует Гера. Останавливаемся у экспохолла, куда я просил меня подвести. Гера тоже выходит из машины, и я пытаюсь выразить ей свою искреннюю благодарность за всё. Гера прерывает мои излияния и вместе со мной заходит в вестибюль.
- Александр, подозреваю, что и здесь я могу быть вам полезна.
- О, я уже не сомневаюсь в этом, милая Гера.
- Напрасно иронизируете, вот увидите! - лукаво отвечает Гера.
- Ну, я без всякой иронии, - оправдываюсь я.
- Вам в какой отдел необходимо попасть, Александр?
- Хотелось бы вначале в экспедицию, а затем к администрации, подписать бумаги.
- А, понятно. Это сейчас мы быстро сделаем.
Я понял, что так оно и будет. Гера - это просто моя удачная находка.
- Да вы просто маг, Гера. Мой счастливый билет в лотерею, - снова иронизирую я.
- Александр! Вы сами не понимаете, как близки вы сейчас к истине, - снова с лукавством отвечает мне Гера и улыбается своей обворожительной улыбкой. Ну, что тут можно сделать? Чувствую, что я вступил на черту, за которой какая-то тайна, еще не ведомая, но прекрасная. Почему прекрасная? Не знаю! Но очень хочется верить в это!
В экспедиции быстро нашли все бумаги, упаковочную
ведомость, страховку и после моей проверки всё оформили. При этом, на все вопросы, которые задавала Гера по-испански с моих слов ответы получала она быстро и четко. Ай да Гера! Ну, а в администрации вообще получилось, как в немом кино. Мы молча сидели в мягких креслах, а персонал из четырех человек делал свое дело и вручил Гере все бумаги с извинениями и благодарностью. Ух! Гера и в самом деле маг! Снова выходим под палящее солнце.
- Как я понимаю, Александр, вам необходимо сделать покупки. Подарки для близких и друзей? Так ведь. Я права? - Нет, это просто цирк какой-то и только!
А Гера снова улыбается своей очаровательной улыбкой.
- Так Гера, так! Да вы знаете всё наперёд.
- О, если бы это было так! И всегда! Но, увы, Александр, многое мне неизвестно, ох, многое!
Конец дня проходит в выборе и покупке подарков и сувениров. И здесь Гера на высоте! Всё куплено, и мы возвращаемся в гостиницу.
- Александр, - обращается ко мне Гера, когда я с покупками выхожу из машины. Она продолжает сидеть за рулем, двигатель работает, я стою рядом буквально навьюченный коробками и пакетами, - не откажите мне?
- Гера, ради бога, приказывайте.
- Нет, Александр, я просто прошу.
- О чем, Гера?
- Поужинайте со мной.
- С удовольствием, Гера! - восклицаю я, и в следующее мгновенье понимаю, что все оставшиеся деньги пошли на подарки.
- Только плачу я, - продолжает Гера, - потому, что все деньги вы уже истратили.
- Ну и что! - не сдаюсь я. - Я попрошу взаймы у одной доброй феи. Она мне не откажет. Правда,ведь?
- На этот раз откажет, Александр. Подозреваю, что откажет.
- Жаль! А так хотелось бы поужинать с интересной и загадочной испанкой в Мадриде!
- Тогда плачу я. Соглашайтесь, прошу вас, Александр! Скромный ужин на две персоны. Уговорила?
- Быть вашим должником - для меня честь. И повод ещё раз встретится с вами, Гера, - сдаюсь я.
- Вот и хорошо! В холле вашей гостиницы в восемь, успеете?
- Договорились, - отвечаю я, понимая, что и здесь Гера предусмотрела всё.
Гера появилась в холле ещё более обворожительной. Мы прошли в глубину зала ресторана и устроились за столиком. Я наблюдал за взглядами темпераментных испанцев, которые они бросали в нашу сторону и, признаться, мне это нравилось.
- Хотите популярное блюдо? - спросила Гера.
- Да, Гера, а что это?
- Морские продукты, приготовленные по-особому, с рисом.
- Интересно и, видимо, вкусно.
- Да, очень. А вино, какое хотите?
- Тоже испанское.
- Тогда красное. - Гера подозвала официанта и сделала заказ.
- А сейчас спрашивайте, Александр, - обратилась ко мне Гера. - Буду отвечать правду и только правду.
- Тогда начните с самого начала, - попросил я.
- Хорошо, Александр. Только не перебивайте. Я очень волнуюсь.
- Да! А внешне это не видно, - заметил я
- Пока мне удаётся, но если я почувствую обратное, умолкну. Хорошо?
- Хорошо, Гера, - с нетерпением произнес я.
- Дело в том, что я вас, Александр, знаю давно.
- Вот как! - воскликнул я, - откуда, как?!
- Не перебивайте, мы же договорились, Александр.
- Простите, не буду больше.
- По роду моего занятия, а я один из руководителей экспохолла, я организовала вашу выставку. Когда к нам поступила заявка по линии министерства культуры, я вдруг увидела вашу фамилию и инициалы. Дала факс с просьбой расшифровать все инициалы претендентов, для конспирации - всех. И поняла, что это вы.
Я недоуменно молчал. Официант принес вино, я наполнил бокалы и предложил выпить, но Гера не видела моего жеста и продолжала.
- А когда пришли работы, то мне стало совершенно ясно, что это точно вы! Всю двадцатидневку, пока шла выставка, я не решалась подойти. Вы были увлечены выставкой, общались со своими партнёрами, давали пояснения, и целый день был у вас расписан. Но сегодня, когда выпал свободный день, я решилась. Ваш путь по Мадриду не оригинален. Почти все русские проходят его так, что вычислять долго не пришлось. Остальное вы знаете сами.
- Значит, я всё время был в поле вашего внимания, Гера?
- Простите меня, Александр, да.
- И вы всё знали наперёд?
- Да, почти всё.
- Так почему вы всё оставили на сегодня, последний день?
- Признаться, боялась.
- Чего, Гера?
- Прошлого, Александр.
- А что там у нас было в прошлом? И было ли?
- Было, Александр.
- Гера, милая, простите, но я перестаю вас понимать. Это просто зазеркалье какое-то!
- Не волнуйтесь, Александр, ничего серьёзного! Никаких обязательств.
- Боже! Я вас встречаю здесь в первый раз! У меня с памятью пока всё хорошо!
- Надеюсь, что это так и вы отыщите меня в своём прошлом.
Принесли огромное блюдо, дымящееся, горячее с бесконечным количеством морских диковин, пряным рисом.
- Давайте будем пить и есть, - предложила Гера.
- Гера, поднимаю этот бокал за вас, за счастливую случайность, которую вы хорошо организовали. Браво! За наше знакомство и, главное, за разрешение этой загадки!
- За последнее, с удовольствием, Александр, - произнесла Гера и мы выпили. Вино было хорошо охлажденным, терпким и легким. Справиться с блюдом сразу, нам не удавалось и пришлось изрядно потрудиться. Но блюдо стоило этого!
- Гера, я в прострации. Верните мне уверенность в правдоподобии вашего рассказа.
- А здесь всё правда, - улыбнулась Гера и продолжала справляться с морской фауной нашпигованной чем-то вкусным.
- И это всё, что вы можете мне рассказать?
- Да, Александр, дальше дело за вами.
- Но намекните хотя бы!
- Нет. Всё остальное вы вспомните сами. Я в этом уверена. Ваши работы очень красноречивы. В них есть часть разгадки. Вот вам подсказка.
Боже, я уже работаю более тридцати лет, написал прилично, во всех жанрах, где, что искать?
Нет, нет, что-то здесь не так. Она просто меня разыгрывает. Зачем? Эти лукавые глаза всё понимающе смотрели на меня, а губы улыбались. Ну, точно Маха! Вот они какие испанские женщины! Восторг и загадка!
- Гера, а откуда вы знаете так хорошо русский?
- Что, наводящие вопросы? - И, подумав, Гера ответила:
- А я не всегда была испанкой, Александр! Я была и русской! Но больше ничего об этом. Трудитесь!
О, подумал я, это уже кое-что! Вечер подходил к концу. Мы, оставив эту тему, перешли к другим: моим впечатлениям от Мадрида, публике, работе, которую проводит Гера и о многом другом. Но загадка всё точила и точила мой ум. А главное было ощущение, которое мелькнуло уже утром, что мы всё-таки встречались, но когда, где, как? Нет, вечера в Мадриде навевают странные воспоминания, только слабое ощущение тайны, в которой ты уже был и пока остаешься! Ах, Гера, Гера! Что ты со мной делаешь!
Распрощались, как добрые, старые друзья! Не день, а год прошел с утра! Целуя руку Геры, я заметил маленький шрам на указательном пальце и дрожание руки, и испуг уже милых мне глаз. Что это? Гера села в машину, включила двигатель, протянула мне свою визитную карточку и уехала.
Утром микроавтобус отвез нашу группу в аэропорт. Там, у турникетов, после паспортного контроля я ещё ждал, что вот, появится Гера. Но чудеса бывают не каждый день! Лайнер уверенно набрал высоту и лег на курс. Сидя в мягком кресле, вспомнил о визитной карточке Геры. Отыскал её и прочел: Гера Баскон, менеджер, экспохолл и дальше - рабочие телефоны офиса. На обороте карточки рукой Ге-
ры было добавлено: Если вспомните обо мне, позвоните! И номер домашнего телефона. Желаю успеха Шура! Боже! Кто меня звал Шурой? Шура! Шура! Шура ..
- Шура! Шурик! Домой, где ты там ходишь, пора обедать! - Мама, высунувшись из окна, безуспешно пытается загнать меня домой. Я, тринадцатилетний юнец, разрывающийся между рисованием и дворовым футболом, бегаю дотемна с резиновым мячом и с дворовыми друзьями. Наконец, нехотя, иду домой и, получив пару оплеух, сажусь за стол.
- После обеда дорисуешь эту картину. Ты меня слышишь?
- Да, мама! - И так каждый день после школы.
И весь двор мой, и дом, и соседи - наша семья. Мамина подруга, Виктория, жившая в особняке, стоящем во дворе, и её муж Константин Иванович, полковник, и его вечный помощник майор Юра, бравый, молодой, гроза всех молоденьких женщин. А Лёля! Эта молодая
двадцатилетняя красавица с томными лукавыми глазами, чьи похождения знал весь двор, да она их и не скрывала. Ах! Лёля, мне она очень нравилась, но была далёкой и недоступной звездой. И только Юра, её приближенный раб, смотревший на неё с обожанием, ещё мог на что-то надеяться.
- Юра, мы куда сегодня идем? - повелительно спрашивала Лёля.
- Куда прикажешь, мой генерал! - И Юра подобострастно ждал её повелений. Константин Иванович улыбался при этом, а Виктория загадочно дымила "Беломором". Я часто приходил в этот дом, так отличавшийся от нашего, где царила атмосфера радостного спектакля. И все актёры были твоими добрыми друзьями. Мы жили одной семьёй. Виктория пропадала у мамы, и Константин Иванович придя со службы, сразу же направлялся к нам и, порой, дотемна,
продолжалась весёлая беседа, звучала гитара, и мама с Викторией в два голоса пели русские романсы. Я просто балдел от этого дуэта! А Константин Иванович то и дело вытирал слёзы своим всегда белоснежным платком.
- Дашка! Подруга моя! Я так тебя люблю! - бросалась к маме на грудь Виктория, и они застывали в объятиях.
- Костя, домой! - вдруг произносила Виктория, и волшебство кончалось.
А рядом, в старой халупе жил со своими двумя дочерьми одинокий портной Лёва. Его маленькие девочки постоянно пребывали с ним и редко выходили к нам во двор. Ах, Лёва, Лёва! Это был удивительный человек! Я часами мог сидеть подле него и слушать. А как он умел говорить! Его тихий голос, к которому постоянно нужно было прислушиваться, очаровывал меня. Он знал всё и всех. Лучшие костюмы, офицерские формы, дамские пальто и многое другое - делал только Лёва. Сидя на столе, под лампочкой, освещавшей его рукоделие, поставив ноги на табурет, вечно склонившись над работой, этот рыжий волшебник не переставал говорить, и атмосфера в комнате была наполнена загадочностью. Я, завороженный этим, сижу рядом. У меня на руках маленькая Кира, прелестный ребёнок трёх лет, совсем не похожий на Лёву, как походила на него старшая, первоклассница. Кира обнимает меня за шею и я, прижав её к себе, молчаливую, губами касаюсь её двух маленьких пальчиков, белых и гладких, пахнувших молоком и чем-то ещё очень приятным. Она во сне сосёт эти два пальчика и эта привычка неискоренима. Лёва уже пробовал отучить её, он даже намазывал их горчицей, но и это не дало результата. Лёва, философ, говорил при этом - само пройдёт.
- Шурик, а Кира тебя любит, - замечал Лёва, и глаза его теплели. - Она только тебя подпускает к себе и ждёт твоего прихода. Это наивернейшая любовь. Ты цени это.
И я ценил, и возился с этим существом, отвечавшим мне молчаливой любовью. Конфеты, пряники, игрушки уплывали из нашего дома к Лёве. Милая, хорошая Кира!
- Дядя Лёва, а почему вы одни с детьми? - задавал я дурацкие вопросы Лёве, но никогда не получал ответов. Но во дворе все знали, что у Лёвы ушла жена к офицеру нашего гарнизона. Константин Иванович даже хотел, как начальник гарнизона, вернуть её Лёве своей властью. Но мудрый Лёва изрёк:
- Разбитую чашку не склеишь, - и всё осталось, как есть.
Зато парадная форма у Константина Ивановича была лучшей в городе. Уж Лёва постарался! Лёля иногда заглядывала к Лёве на примерку очередного наряда и брала Киру на руки. Лёва замолкал и не поднимал глаз от шитья.
- Что, забрали твою игрушку, - надменно говорила мне Лёля, - не бойся, сейчас верну. Она целовала Киру в щёчку и отдавала её мне, а та с радостью устраивалась у меня на руках.
- Ромео и Джульетта! - смеялась Лёля и упархивала к себе. Лёва при этом прицокивал языком:
- Вэй, вэй, майн гот, - вырывалось у него, и он продолжал своё шитьё:
И снова раздавался голос мамы.
- Шура, Шурик!
И снова Лёва говорил мне:
- Ну, иди Шурок, тебя ждёт урок! Можешь взять и Киру. И я с радостью нёс Киру домой и усаживал за стол рядом с собой и мама, бросая жалостливые взгляды, кормила нас. А потом Кира сидела рядом со мной, когда я исполнял очередной мамин заказ, и смотрела моё рисование. В комнате пахло маслом, керосином, красками, но Кира стойко переносила это. Она радовалась, когда на холсте появлялись лесные звери, цветы, люди и хлопала в ладошки. Мама, слыша это, уже знала, что её заказ неукоснительно выполняется.
Мои воспоминания прервало объявление, что мы идем на посадку. Самолёт начал снижаться, появилась земля. В аэропорту меня встречал Денис.
- Папа, я здесь! - слышу голос Дениса и прохожу к нему.
- Здравствуй, сынок! - обнимаемся с Денисом.
- А где Валерия?
- Она ждет в машине. Мы не могли припарковаться, поспешим, пока её гаишники не засекли.
Идём к машине, Денис посматривает на меня.
- А ты ничего, пап! Хорошо выглядишь. И взгляд какой-то европейский. Ну, что, удачно всё было? Да!
- Да, сынок, удачно!
- Вижу, вижу, пап, что-то произошло? Так ведь?
- Ничего, сынок, всё, как обычно, - говорю сыну, а себе продолжаю твердить: что-то всё-таки произошло! Ну, ну, что-то будет? Вот только отыскать эту русскую испанку в своей жизни! Гера, где же ты? Нет ответа!
Валерия машет нам рукой. Обнимаю свою любимую невестку, загружаем машину моими вещами и подарками и мчим по автостраде. Как хорошо, что я уже дома! И радостные берёзы кивают мне в ответ своими ветвями!