В маленьком уютном городке на окраине России жила-была Надежда. Чаще её называли Надькой или Найдёнышем пренебрежительно и ласково. Она ничем особенным не выделялась среди сверстников. Про таких обычно говорят "серая мышка". Но ей было уютно быть маленькой и незаметной, не вызывающей, так скажем. Ей никто не завидовал и никто не собирался ничего отнимать или оспаривать. Это продолжалось долгие годы. Стараясь не отставать от других, Надя не стремилась вперёд. Потому что в будущее её никто не звал.
Был в их классе Вася Пукин. Маленький невзрачный мальчик. Она редко замечала его, но всегда жалела, когда видела, как ему тяжело нести мальчишечье бремя. В старших классах он пробовал сделать реванш над сверстниками и писать стихи. Он их не прятал, а читал перед классом. Но стихи выходили посредственными и больше похожими на угрозы. Сначала класс удивлялся и благоговел перед умом, который может складывать рифмы. Подростки приняли эту мощь, как нечто недоступное для них, но что так легко подчиняется другому. Но вскоре раскусили в самих стихах скрытую слабость духа. И из героя Вася тут же превратился в презренного и осмеянного. Вася упал в глазах других, как ангел, которому легко подрезать крылья, если они держатся на скрытом мщении. Но кратковременная победа укрепила в нём дух. Он понял, что войти в равноправие возможно. Потому он закрылся в себе и искал, искал выход в это желанное братство единого духа.
Надеждой она стала тогда, когда на выпускном вечере так её назвал Вася Пупкин. Назвал, как позвал, в далёкое путешествие жизни. Всё в ней загорелось в тот же миг, как факельное шествие в глубь веков или в глубину не ещё прожитых лет. В тот вечере оба они почувствовали себя взрослыми и свободными. Решительность, с которой Васей было сделано предложение - вступить в брак, окрылило их обоих на безумие. Но им было так хорошо от этого взрослого шага, будто они оказались в одной лодке перед открытом океаном жизни.
Но то, что нас прельщает с первого взгляда лёгкостью волшебной палочки феи, оборачивается долгим трудом и трением той самой палочки, которая выдаёт только искры, от которых зажигаются просветы в какие-то дороги. Вася после свадьбы тут же пошёл в армию и больше из неё уже не возвращался. Армия укрепила дух в маленьком теле. Вася почувствовал себя человеком, которому не нужно больше терпеть тычки и подзатыльники здоровых ребят. Хитрый ум, которому приходилось искать лазейки и подворотни, чтобы не встречаться с противником в неравном весе, был подготовлен в школе для того, чтобы и в армии найти выход и обойти других. Если те, кого природа наградила силой, чаще отлынивали и от поручений, и от физических нагрузок, Вася, наоборот, стремился к ним всем желанием к своей мечте - стать генералом.
Эта безумная решительность гнала их обоих в дебри, в которых часто что-то мешало, отвлекало. У Нади не было мечты, а у Васи она была. И Надя просто встала рядом, как в памятнике "Рабочий и колхозница". Этот образ себя и мужа она увидела в Москве, в которую они приехали вместе в один из отпусков. И все тревоги и сомнения как-то сразу исчезли. Ведь на тот момент ей нужно было решать - или идти по распределению на работу своей дорогой и добиваться признания в обществе в далёком производстве, или служить пути, который выбрал Василий. Она выбрала семью, отпустив заманчивые перспективы и взяв на себя груз долгих лет по содержанию семьи, пока Вася учился, воспитанию детей, когда они появились. Жизнь перекладывала нагрузки с её плечей на плечи мужа, меняя напряжение. Так они шли вместе, постепенно обустраиваясь в живом и обманчивом мире.
Поскольку они не рвали путеводной нити, которой оба служили, то до генерала они дошли незадолго перед выходом на пенсию. Надежда, которая почти всё время работала бухгалтером при муже и не очень любила детскую сказку про маленького принца, поселившую её службу на какую-то невзрачную планету людей, вдруг оказалась в этой сказке совсем в другом ракурсе. Супруги открыли для себя, что генералов в их стране столько, сколько роз в одном саду. Все генералы ходили в одну столовую, которая так и называлась - генеральской, где генералы походили один на другого, что розы. Так мечта, которая вела их по жизни, легко отпустила свои крылья, поселив супругов в одном домике в дачном посёлке Подмосковья. Используя служебное положение, Василий быстро построил дом, а Надежда... Надежда стала создавать свой сад, сливаясь свою серую жизнь уже со сказкой.
Василий Иванович, в котором уже твёрдо образовалась борозда правления, тут же нашёл себе занятие по духу. Дачный посёлок почти не охранялся и был беззащитным от нападения вандалов и охотников скорой наживы, особенно зимой, когда многие жильцы покидали дома и переезжали в Москву. На собраниях, в которые вносились общественные нужды, почти никто не проявлял инициативу по их решению. И Василий Иванович взял на себя ответственность, став во председателем маленького общества дачников. В закоулках над ним продолжали шутить и высмеивать эту смелость, называя Василия Ивановича просто Генералом в отставке. Но он уже привык к таким шуткам по жизни и не обращал на них внимания. Его не смущали ранги представителей данного сообщества, среди которых были и депутаты и правители государства, и многие известные личности, которых часто видишь по ТВ. За один год порядок был наведён армейский, и ему пришлось починиться всем жителям посёлка: и доброжелателям с помощниками и отчаянно сопротивляющимся, чьё положение в обществе было гораздо выше генеральского.
От нечего делать Василий Иванович решил построить бассейн. Он любил по утрам делать зарядку, бегать, ходить на охоту, но плавать было негде. Малаховское озеро поблизости, в котором был затоплен золотой шлем неким Доцентом, укравшим достояние республики, не особо привлекал и располагал к природному отдыху. Конечно, в перспективе Василий Иванович видел творение зоны отдыха и здесь, но оставлял эти дела для потомства, которым тоже нужно чем-то заниматься в жизни, украшая её. Потому бассейн - это была новая мечта, идея фикс, средств для которой уже почти не оставалось. Детям дача не особо была нужна. Они приезжали только навещать предков, чья жизнь для них оставалась уже почти закрытой книгой или плитой, к которой иногда нужно отдавать почтение своим присутствием. Кредит в банке своей рекламой часто мелькал перед глазами в мониторе, как искусительница-Пэри, за которой скрывался долговой мешок без дна. Под залог можно было предоставить саму дачу. Но кто знает, каков уровень алчности у этой Пэри и какого размера рот, который втягивал своим любвеобилием всё, что можно затянуть внутрь. Полагаясь только на свои усилия, уже трудно было соглашаться на этот взаимообмен самого тока жизни.
Как-то к Надежде Павловне, которая продолжала вести бухгалтерский учёт поселкового правления и собирала взносы, пришёл новый член сообщества, вступающий в добровольное соединение и обмена скопленным богатством. Он искал недвижимость среди звёздной элиты, ищущей клочок земли. Все участки в посёлке уже были заняты домами, дворцами или постройками. В дневном свете всё так ясно и законно, и в нём нет места даже для мечты, потому что всё занято. Но в подлунном обитают грёзы, призраком встаю тени, которые двигают дневной закон обратно, образуя трещинки и ложбинки. Те, под напором мечты, расширяются и поглощают дневных великанов, обращая их в тень. Так ночь готовит проход новому дню, в котором мир, залитый светом, полностью преображается до неузнаваемости, оставаясь на месте. Весна меняет зиму, а осень лето.
Надежда Павловна не стала торопиться с ультимативным ответом, применив резалютный ход облегчения удара по печени. Гость был приветлив и открыт. Он так искренне восхищался её садом, будто попал в рай. "Пусть тогда задержится подольше в этой Вальгалле. Путник, который ищет покой, не должен лишаться надежды" - подумала она и предложила дождаться Председателя правления. Она не сказала, что он - её муж, скрыв это ненамеренно в официальной прелюдии знакомства. Гость согласился. И чтобы скоротать час ожидания, Надежда Павловна предложила выпить чаю в саду.
Усевшись среди благоухания ароматов разных цветов в мягкие подушки в деревянной беседке, гость и хозяйка не спеша грелись летним утром. Горячий чай быстро уравновешивал холодные токи просыпающейся земли, раскрывающей свои подземные лабиринты для нового вздоха. Говорить в этом таинстве не хотелось, окунаясь в чародейство. И только наполнившись им, внутри возникла потребность выдоха. И гость представился по имени, чтобы завязать как-то беседу. Надежда Павловна тоже назвала себя. И этот выдох снова вошёл в безмолвное наполнение миром.
- А как зовут председателя, - встрепенулся вдруг гость, которому предстоял разговор с неизвестным ему лицом.
Надежда Павловна за долгие годы так привыкла к своей фамилии, что она стала для неё, как легенда, которая названием больше похожа на мелодичный звук, не вызывающий никаких образов. Потому она спокойно назвала фамилию и имя с отчеством мужа. Однако глаза гостя, услышавшего такое сочетание, сразу заблестели озорными искорками, а выскользнувшая из-под знаков приличия улыбка выплеснула смешок. Надежда Павловна была не готова к такому проявлению забытой страсти и сразу смутилась. Всё в ней встало внутри перед гостем, как скала-защитница и замолкло. Гость смутился своей невыдержанности, но не нашёл слов, чтобы загладить этот детский прорыв невинности в солидном взрослом теле, в котором затряслось брюшко Хотея, высыпав, как из копилки, монетку счастья. Само безмолвия в его неудобстве держателей взвилось змейкой Кундалини и указало на фотоальбом, который вчера забыла на столе Надежда Павловна.
- Пупкин? - уже успокаиваясь, пропела хозяйка. - А вот посмотрите на Пупкина рядом с Саддамом Хусейном.
-Что?! - удивился гость. Это имя было подобно грозовой туче в мировом сообществе. Оно признано было наводить ужас и вызывать трепет врага. Какой-то Пупкин рядом с ним, да будь он гигантом, всё равно, что мошка, которая бахвалиться ущипнуть идола за нос. Но игривый огонь в глазах немолодой женщины сулил скорее настоящую кладовую, полную сочного богатства, чем сердце красавицы, увлекающей в постельные тона.
Гость зачарованным стал смотреть на руки и альбом, которые они держали закрытым и не спешили раскрывать карты.
- Мой муж - генерал, - с улыбкой сказала Надежда. Но в голосе её не чувствовалось превосходства. Она могла бы так сказать и слово "повар" , "сапожник", "художник", то есть акцента на было на этом нарицании. Оно сопровождало имя "Пупкин", которое уже не произносилось. - Во время военных операций в Ираке ему приходилось беседовать с Саддамом Хусейном не только по службе, но в и в дружеской обстановке. И вот как-то за столом Саддам посмеялся над гражданскими генералами, которые не принимают участия войне, а только в учениях. Все они, по мнению Хусейна, превращаются в бегемотов и не способны не только отжаться, но сделать сальто на перекладине. На что мой муж, не тратя время на слова, просто проделал сто отжиманий и показал фигуры на спортивном снаряде. Саддам был сражён и признал победу над своим представлением безоговорочно. А вот эти фотографии, которые показывают всю эту историю. И, раскрыв альбом, Надежда Павловна улыбаясь показала историю свидетельства того, о чём только что рассказала.
Гость тоже был сражён и одновременно поднят духом гордости за всех русских генералов, честь которых отстоял генерал Пупкин, не пролив ни капли крови.
Вскоре появился и сам герой, маленький щупленький старичок, но с глазами, в которых плясала жизнь по углям. Не теряя времени на долгие разговоры, он тут же нашёл вариант, который устроил гостя, но который требовал некоторые средства для обхода закона. Заброшенный участок, недостроенный дворец стояли давно на окраине посёлка. Владелец не объявлялся лет десять. Генерал брался за дело на свой страх и риск, чтобы уладить и установить законность. Гость, предупреждённый о риске, согласился, как только увидел этот тенистый уголок. В его уме тут же выплыл план застройки и благоустройства. А помня, что за дело берётся тот, кому удалось зацепить за нос самого Хусейна, гость не сомневался в исходе дела. За полгода удалось найти старого землевладельца, который давно уже погиб в какой-то перестрелке. Родственников тоже не нашлось, которым можно было бы претендовать на наследство. Сын покойного просто подписал бумаги, отказавшись от дома и участка. О причинах такого поступка можно было только догадываться. Скорее, это был шаг по скрытию концов в воду. А в благодарность за содействие Василий Иванович получил деньги на постройку бассейна, который также негласно был прозван жильцами посёлка "Саддамом Хусейном".
Мне осталось добавить, что я видела эти фотографии. А сам рассказ только послужил их реалистической огранкой. )))