Когда Моран с двумя туго набитыми мешками поднялся обратно, то увидел около сооруженного им заграждения двух больших черных птиц. Вели себя они странно: неуклюже топтались на месте, время от времени взмахивали крыльями и ничего не предпринимали. Ива стояла спиной к скале, сжимала в руках взведенный арбалет и направляла его то на одну, то на другую птицу.
Не зря Моран потратил время на колья, совсем не зря!
Черная ворона – птица крупная. Когда она стоит, голова твари находится на уровне груди человека. Своим мощным клювом она способна нанести страшную рану, а после нескольких таких ударов люди обычно не выживают. И черные, и серые вороны отличаются от прочих сородичей умом, наглостью, хитростью и имеют скверную привычку нападать не в одиночку, а вдвоем, втроем, а то и целой стаей.
На этот раз у птиц ничего не получилось: колья не позволили им сразу налететь на женщину. Они опустились рядом… и узнали, как Ива умеет обращаться с арбалетом. В обоих глазах каждой из ворон торчало по стреле – видеть крылатые разбойницы уже не могли.
Однако схватка не выявила победителей, и опасность пока не миновала. Ива, выбирая себе оружие, предпочла арбалет, который взводился без ворота, простым натяжением. Поэтому женщина и смогла опередить птиц, выпустив целых четыре стрелы.
Увы, приобретая в одном, человек неизбежно теряет в другом – стрела, выпущенная из арбалета Ивы, летела с небольшой силой. Ослепить птиц бывшая разведчица смогла, но раны оказались не смертельными.
Кроме зрения, у зверей есть слух и обоняние. Даже к слепой птице следовало подходить с осторожностью, но Моран не собирался выжидать. Его жена находилась в опасности.
Мужчина подбежал к одной из ворон вплотную и изо всех сил ударил ее копьем. Острый стальной наконечник пробил голову птицы насквозь, копье застряло. Морану пришлось отскочить, чтобы не попасть под удар крыла бившейся в агонии вороны.
В это время вторая птица бросилась на Иву, сшибая колья. Женщина отскочила и выпустила в ворону очередную стрелу, но это не остановило ослепленную и хищницу. К счастью, Моран заметил лежавший возле очага топор, подхватил его и ударил птицу по голове раз, потом другой. Отскочить мужчина не успел, получил сильный удар крылом и отлетел в сторону. Он несколько мгновений не мог понять, что происходит, ничего не видя вокруг.
Когда Моран пришел в себя, обе птицы лежали без движения, а оцепеневшая Ива все еще стояла у скалы, сжимая разряженный арбалет.
– Испугалась?
Он подошел к жене и обнял ее. Ива прижалась к мужу и только тогда опустила арбалет на землю.
– Сейчас страшно, а до этого некогда было, – призналась она. – Думала только о том, чтобы не промахнуться. А ты как? Сильно она тебя крылом?
– Да нормально все. Что теперь с этими птицами делать?
– А они на что-то годятся?
– Мясо у них съедобное, перья, пух, кожа, сухожилия – все в дело можно пустить. Только стемнеет скоро, а мы уже устали. Можно мяса нарезать, но засолить его не в чем, и соли у нас мало. Оставлять их здесь нельзя – протухнут, вонять начнут, а на запах или зверь какой придет, или очень большие птицы прилетят.
– А давай их вниз сбросим!
– Только это и остается, – разочарованно согласился Моран.
Копье и стрелы извлекли, привязали веревку к шее одной из птиц и вдвоем оттащили ее к склону. Затем приволокли второй труп. Столкнули ворон вниз. Со второй террасы сбросили птиц прямо в маленькую речку – благо, в этом месте на склоне не росли деревья.
Вернулись, разожгли очаг, при слабом свете расстелили траву, пожарили на углях остатки мышиного мяса.
Спали одетыми, проснулись с одеревеневшими телами и болью в ногах. Вчера они слишком много ходили по крутым склонам, да и постель оказалась слишком жесткой.
– Милый, я вся грязная – давай спустимся на речку, искупаемся!
– Там же комаров видимо-невидимо! Лучше поискать воду наверху.
Ива озадаченно посмотрела на Морана, но быстро сообразила:
– Точно! Там есть ручей, только отсюда я никак не определю направление.
– И ты летала так высоко? – удивился Моран. – Ведь Коричневая гора ниже этих белых скал.
– На крыле можно не только планировать, но и вверх подниматься, если восходящий поток поймаешь. Знаешь, как здорово!
Лезть на крутую каменную стену – занятие неблагодарное, поэтому стоило найти дорогу полегче. После того как они прошли по террасе шагов пятьсот, Моран заметил неглубокую, но длинную расщелину, которая полого шла вверх. Супруги шли по этому желобу, даже не помогая себе руками. Лишь в одном месте дорогу преградил большой камень, но Моран ловко перелез через него и помог Иве.
Без приключений они добрались до плато – обширной каменистой местности, почти не имевшей уклона.
– Смотри, Коричневая гора! Ой, кто-то из наших девчонок летает! Эге-ге-гей!
Громкий крик Ивы разнесся над пустынной каменистой равниной.
– Думаешь, тебя услышат?
– Конечно! Услышат и прилетят. Пойдем, я вспомнила, где этот ручей – тут совсем рядом!
Вскоре они обнаружили водный поток, раза в три меньший, чем тот, что вытекал из скалы под их жилищем. Ручей тек по плато и уходил в довольно широкий провал.
– Ага! А вот это интересно! – воодушевился Моран.
– Что интересно? А купаться мы здесь будем? Ой, вода какая холодная!
– Пойдем, поищем место получше.
Моран взял жену за руку и повел ее вверх по течению ручья. Совсем скоро русло потока расширилось, а вода, до этого бежавшая, почти остановилась.
– Вот здесь и сполоснемся! Замечательно! Просто замечательно!
Мужчина осматривался и радовался все больше.
– Что замечательно?
– Смотри: если убрать этот участок скалы, а здесь сделать запруду, то ручей потечет вниз по скале, а не под землю.
– Ну и что? А нам это зачем?
– Там, где вода течет под землей, она обязательно промывает пещеру. Воду мы уберем, а нам достанется убежище. У нас будет своя пещера!
– Зачем нам пещера? Ты обещал построить дом! И работы тут слишком много.
– Дом я обязательно построю. А своя пещера тоже не помешает. А работы здесь где-то дней на пять. А теперь давай купаться!
Купаться в холодной воде не слишком приятно, но бодрят такие процедуры великолепно. А что может прийти на ум молодым супругам, когда они бодры, чисты и радуются жизни?
– Оказывается, заниматься сексом, когда лечь совершенно не на что, вовсе не плохо, – одеваясь, сказала Ива. – И что мы будем делать сейчас?
– А теперь мы спустимся вниз, возьмем мешки и твою книгу. Потом пойдем к пещерам и будем собирать лекарственные травы, чтобы заработать на нужные нам вещи, – ответил Моран.
Улыбку ему удалось скрыть, но глубокомысленные рассуждения жены по поводу секса немало позабавили мужчину.
К пещерам пошли по третьей, самой высокой террасе. Идти по каменистой поверхности, пусть и свободной от растительности, совсем непросто: путь неровный, нужно постоянно смотреть, чтобы не споткнуться. Однако ничто не мешает видеть очень далеко, и поблизости нет кустов, из которых может выскочить опасная тварь.
Терраса закончилась почти у самых пещер: ровная поверхность стала сужаться и постепенно исчезла совсем. Склон стал ровным и пологим. По этому спуску Моран и Ива вышли прямо к знакомому входу в пещеры.
– Быстро дошли, – заметила Ива.
– Если выровнять дорогу наверху и вырубить всю растительность на спуске шагов на десять в обе стороны, будем приходить в два раза быстрее. А теперь давай искать какую-нибудь нужную зелень.
Ива при помощи книги опознала невысокую кудрявую траву, усыпанную зелеными шишками.
– Рвать надо цветы, – сказала она мужу.
– А где здесь цветы? Тут только шишки.
– Это и есть цветы.
Некрупные шишки прибывали медленно, к концу дня они набрали лишь два мешка.
– Все, Ива, хватит! Пошли в пещеры!
– Но у нас еще один пустой мешок.
– Пора, милая! Нам еще возвращаться.
Моран отобрал у жены заполненный мешок и завязал его кожаным ремешком.
Невзрачные цветы привели в восторг женщин, ведавших лекарственными травами. Возвращались супруги с коромыслами на плечах. В четырех кожаных мешках они несли чугунную и керамическую посуду, запас соли, две длинные веревки и несколько пустых бурдюков, сделанных из шкур взрослых мышей. К следующему разу Нох обещал приготовить долото для дерева и бурав, а также ножницы, иглы и нитки.
Вечер посвятили обустройству жилища: принесли еще травы на постель, срубили и подняли прямо с ветвями десяток небольших деревьев, набрали сухих веток. Моран принес два бурдюка с водой и начал делать шалаш, Ива сварила суп из кореньев и сушеного мяса.
Секс на постели из свежей травы Иву не впечатлил.
– Трава холодная и колючая, а когда высохнет, наверно еще сильнее колоться будет, – пожаловалась она мужу.
– В следующий раз купим выделанных шкур, – успокоил ее Моран.
На рассвете мужчина спустился вниз и вернулся с добытой ящерицей.
Продолжилось утро привычной жалобой Ивы:
– Милый, я вся такая грязная!
– Подожди немного, сейчас пойдем наверх.
С собой Моран взял две прочные жерди, кирку, молоток, долото для камня. Мужчина планировал избавиться от камня, перегораживающего желоб.
Они перелезли через глыбу, затем Моран вырубил на стенках расщелины две небольшие площадки для ног. Стоя на них, он выбил жердью мелкие камни, которые мешали большому осколку скатиться вниз.
Деревянные рычаги позволили стронуть большой камень, он покатился вниз, добрался до террасы и остановился только на ее краю. Теперь путь наверх стал свободным.
Купались недолго, обратно отправились не сразу. Как можно удержаться, если женщина обнажена, а капли воды на коже делают ее и без того желанное тело еще соблазнительнее? Тем более, сама жена относится к вниманию мужчины вполне благосклонно, так как возражать в таких случаях совсем не обучена.
После обеда опять отправились наверх, где Моран приступил к изменению русла ручья. Мужчина ударами кирки наметил, где ему предстоит выдолбить камень, и начал со стороны склона, продвигаясь к ручью. Сначала он выдалбливал в скале глубокие борозды так, чтобы средний по размерам блок оказывался свободным со всех сторон, кроме нижней. Затем Моран отделял этот прямоугольный камень от скалы при помощи тех же молотка и долота. Полученный блок мужчина опускал в ручей в том месте, где он планировал обрушить последнюю перемычку.
– Зачем ты это делаешь?
– Чтобы в конце работы сильный поток воды не помешал мне.
– А как будешь вынимать эти камни из воды?
– Придется хорошенько искупаться.
Ива наблюдала за работой мужа, не забывая следить за небом и смотреть по сторонам.
– Моран, к нам гости!
Радостный возглас жены отвлек мужчину от монотонного занятия. Действительно, на плато плавно опускалось черное крыло с маленькой фигуркой под ним. От человека к куполу тянулись веревки, которые казались Морану совсем тонкими.
После приземления "летучая мышь" сделала несколько шагов за продолжавшим движение крылом, на бегу потянула за известные ей веревки, и купол опал. Ива бросилась помогать такой же, как и она, невысокой и худой подруге. Вскоре начался чисто женский разговор, при котором произносится невообразимо огромное количество слов, задается множество вопросов, не требующих ответов, а интонация, с которой слова произносятся, значит намного больше, чем сами слова.
– Милый, иди сюда! Это Эда – моя подруга. У нее тоже скоро служба заканчивается… Эда, давай к нам! Здесь чудесно! Мы чуть ниже живем, пока в шалаше, а потом Моран дом построит… Ой, что это я? Эда, это Моран! Мы с ним в первый же день после моей службы встретились и сразу поженились.
– А ты поправилась. И красивая стала. Счастливая ты, Ива! Может, и мне повезет… Мне пора, подержите меня, пожалуйста!
Эда потянула за веревочки, крыло наполнилось воздухом и потянуло ее к обрыву. Потом женщина крикнула: "Отпускайте!" и шагнула со скалы.
Сколько нужно земляники племени из почти двух тысяч человек, если каждый съест хотя бы по горсточке? И сколько понадобится времени мужчине и женщине, чтобы собрать такое количество ягод? И пусть горсть – это всего десяток красных и очень ароматных плодов, но быстро их не соберешь. Зато и стоит земляника дорого – за корзину дают две золотые монеты.
Моран и Ива понимали, что обеспечить столько людей им не под силу, но втянулись в бесконечный процесс сбора и переноски трав, кореньев, ягод и плодов. Сначала они уходили на промысел через день, потом два дня из трех, затем три из четырех.
Инструментов и домашней утвари у супругов становилось все больше, кожаный мешочек с золотыми монетами тяжелел. На постели у них давно лежали одеяла из выделанных шкур мышей, а вход в шалаш закрывала толстая крысиная шкура.
Новое русло для ручья Моран вырубил в скале дней через двадцать после того, как приступил к этой работе. Еще день ушел на сооружение плотины. Водный поток теперь красиво падал со скалы, а вход в пещеру освободился.
Однако спуск пришлось отложить – этому воспротивилась Ива.
– Дорогой, пора заняться домом, а в пещеру я тебя не пущу, пока она не высохнет! – твердо и решительно сказала она.
О будущем доме супруги говорили каждый день. Они уже выбрали место, где он будет стоять, обговорили размеры и планировку, а также материал, из которого построят жилище. Обсуждения нередко переходили в споры, и в большинстве из них последнее слово осталось за Ивой.
– Милый, какой в нашем доме будет потолок?
– Каменный, как и стены. Я выложу своды, как в галереях.
– Я не хочу, чтобы у меня над головой был камень. Ты не мог бы сделать деревянный потолок?
– Могу, но камень крепче.
– Ну, пожалуйста, я очень тебя прошу!
Все споры заканчивались приблизительно так. Моран согласился и со слишком большими размерами дома, и с чрезмерно высокими потолками, и со вторым входом в жилище. Мужчина давно понял, что ему досталась умная супруга. А если жена не дура, то, может, и капризы у нее умные. Если так, какой смысл не соглашаться с женщиной?
В день, выделенный для домашних дел, Моран и Ива спустились на первую террасу. Пришла пора заготавливать лес для будущего жилища. Перед тем как что-то делать из дерева, его необходимо высушить. Мужчине предстояло спилить деревья, обрубить сучья, очистить стволы от коры и оставить их в тени.
Ива должна была бдительно охранять мужа, ведь лес полон опасностей. Свободным охотникам пока везло: крупные звери на них не нападали. Единственный раз им пришлось уступить дорогу нескольким диким свиньям, но огромных животных тогда интересовали не люди, а опавшие абрикосы, во множестве лежавшие на земле.
Обедать отправились к жилищу. Ива, шедшая впереди, поднялась на террасу и с радостным визгом бросилась к шалашу, потому что увидела там Эду. Женщина была не одна – рядом стоял высокий сильный мужчина.
– Герк – мой муж, – представила женщина спутника, с нежностью глядя на него.
Женщины накрывали на стол, не умолкая ни на мгновение.
– Как там, в пещерах? – спросил Моран.
– Плохо! – ответил Герк – Женщины работают, постоянно что-то жуют и стали похожи на разожравшихся крыс. Они часто кричат о равных правах с мужчинами и придумывают разные поводы, чтобы отказать им в сексе. Как помешанные, заботятся о красоте лиц и мрут, точно мухи. Свободные женщины требуют золотой за полночи. Мужчины спят друг с другом и ничего, кроме работы, знать не хотят.
За обедом женщины вновь говорили и говорили, позволяя мужчинам лишь изредка вставить слово. Моран присматривался к совсем молодому мужчине, светловолосому, голубоглазому и большеносому.
А чуть позже Герк рассказал свою историю:
– Я писцом в Центральном зале служил, там все обо всех знают – каждый день приходилось слушать, как люди друг о друге разные гадости рассказывают. Так надоело, что жить не хотелось. Мне двадцать один недавно исполнилось, а я каждый вечер о смерти думал… А тут такая женщина! Рыжая, лицо в веснушках. Худющая, а все равно чувствуется, что сильная… Я осторожненько стал интересоваться, нельзя ли мне с ней ложе разделить. А она мне в лоб: "Женишься – будешь меня иметь, сколько угодно. А с мужчинами я еще не спала, и, кроме мужа, ни с кем спать не собираюсь". Вот так я здесь и оказался.
Герк с интересом смотрел по сторонам, счастливо улыбался и смешно морщил свой большой нос.
Жить в пещере молодожены не захотели и решили обосноваться неподалеку. Следующий день занимались обустройством Герка и Эды, а потом стали ходить на промысел вчетвером.
Через пару дней они уже собирали сливы, которые Герк стряхнул с ветки при помощи длинной палки.
– Хочу бегло обследовать пещеру и, если получится, прорубить из нее выход на нашу террасу, – поделился Моран.
– Зачем?
Ива смогла выразить недовольство единственным словом. Женщине не нравились пещеры и все, связанное с ними.
– Во-первых, там наверняка есть вода, а то ходить далеко, что вверх, что вниз. Во-вторых, мы получим убежище на случай опасности. В-третьих, я прорублю тоннель и заодно наломаю камня для строительства дома.
Последний аргумент мужа убедил даже Иву, и на следующий день Моран впервые спустился в пещеру.
Он рисовал угольками схемы на белых стенах и продвигался дальше. Мужчина уже выбрал место, из которого собирался прорубаться на террасу. По всем замерам и расчетам выходило, что длина туннеля будет около пятидесяти шагов, а высота выхода над террасой – примерно два человеческих роста.