В Чурюково рассветало, несмотря на яблони и груши, жадно поглащавших солнечный свет. Лучи стали проникать, через окно избы с краю, в Кастину спальню. Лучи коснулись Кастиного глаза и Кастя упала с печки и проснулась, и потянулась. Лучи это зубочистки, втыкаемые в глаза, мучителем солнцем - подумала Кастя и в дверь тут же постучали. На пороге стоял однозначный Котя, неодназначно скрывая что-то между ладоней.
- Привет, Кастя!
-- Привет.
- Смотри! - Котя раскрыл ладони.
-- Что это?
- Ты знаешь - Котя подмигнул.
-- Я не знаю что это.
- Как не знаешь? - Котя моргнул.
-- Я понятия не имею что это.
- А кто знает? - моргнул и ещё раз моргнул Котя.
-- А я откуда знаю кто знает?
- И чего делать тогда? - расстроился Котя.
-- Ищи того кто знает.
- А ты точно не знаешь? - раздвоился Котя.
-- Точно.
- Жаль - вздохнули Коти.
-- Иди уже. У меня от тебя рябит в глазах.
- Ну, пока - Коти спрятали в ладонях портсигар с гравировкой LR.
-- Пока.
Кастя вернулась в спальню и, усевшись за стол из тамбовского дуба, начала записывать свой прерванный сон:
Т-1000 решился познакомится с Лолой Реве и залился в щель под дверью в её квартиру. Он прошёл в ванную комнату, вырвал чугунную ванну и выкинул её в окно. Вернулся обратно, сам принял обличие ванны и принялся ждать. Т-1000 умел ждать.
Т-1000 проснулся от того, что кто-то хлопнул дверью и сказал - охохо - голосом не Лолы Реве, а её бабушки Ролы Леве. Она, не разуваясь, прошла в ванную комнату и ,набрав полного Т-1000 воды, выпустила туда из пакета зеркального карпа.
- Охохо. Духовочку разогрею, карпика очищу и обмажу шалфеем, да солью с перцем. Выложу на противень с топлёным маслицем и запекать родимого минут 15 буду. А как сготовится смажу сливками, да ещё на пару минут в духовочку. Придёт моя девочка, моя Лолочка и скушаем родимого. Плескайся, плескайся рыбонька, нагоняй аппетиту.
Рола прошлёпала на кухню и Т-1000 тут же превратился в Роберта Патрика с карпом внутри. Ситуация сложилась неодназначная и Роберт поспешно принял решение, не принимать поспешных решений. Внутри приятно щекотался плавниками карп, Патрик принялся вспоминать свой сон:
Т-800 шёл по тротуару чтобы убить Лолу Реве, когда ему на голову упала чугунная ванна, устроив сбой во всех программах. Он развернулся и присел на бордюр. На его красном внутриглазном табло мигала белая строка "Ржевские бани".
- Их славная история началась в 1888 году, когда купец 2-й гильдии, депутат Московской городской Думы и большой энтузиаст банного дела, Иван Николаевич Малышев, решил построить банный комплекс, широко известный в наше время как «Ржевские бани».
- Иван Николаевич Малышев, начал с выборной должности церковного старосты СтароЕкатерининской больницы, а потом пошел выше и избирался на престижный пост депутата Московской городской думы аж четыре раза - с 1893 по 1908 годы. Депутатом мог стать только общественно активный москвич, владеющий недвижимостью.
- Активный москвич добивается правильной укладки тактильной плитки во всем районе. Мужчина написал сразу несколько сообщений через портал "Наш город". Он писал, где плитка разбита, где ее не хватает, где она уложена неправильно. Среди таких мест - улица Бутлерова.
- Александр Михайлович Бутлеров родился в деревне Бутлеровка — русский химик, создатель теории химического строения органических веществ, учёный-пчеловод и лепидоптеролог, общественный деятель, ректор Императорского Казанского университета в 1860—1863 годах.
На плечо Т-800 присела толстоголовка мальвовая. Чжуан-цзы, - вспомнил он и достав блокнот начал записывать:
Лолу Реве весь день преследовал запах запечённой рыбы. Под конец съёмки ей уже казалось, что весь мир это большая рыба, стоящая на трёх громадных рыбинах. Но вот она села в такси, привычно завоняло ёлочкой и в первый раз за день она естественно улыбнулась.
- Place Royale de Peyrou.
-- Deja roulons, Lola.
На площади её уже ожидал Вассилис Капсамбелис, генеральный директор Ассоциации психического здоровья 13 округа Парижа. Весь в чёрных шляпе, плаще и ботинках с белым зонтом.
- Здравствуй, Лола.
-- Здравстуй, Васся. Как хорошо, что ты приехал - они обнялись.
- Ну, как твои сны девочка? - они медленно пошли к памятнику королю Людовику XIV.
-- О, мои сны - мои страдания...
- Ты всё ещё русская женщина, падающая с печки вниз головой?
-- Да, Васся. А сегодня вообще какой-то рыбный день! Весь мир пахнет рыбой...
- Это тоже изо сна?
-- Не знаю. Я проснулась, приняла ванную и стало пахнуть рыбой.
- Селёдкой?
-- Скорее жареным зеркальным карпом с шалфеем - Лола втянула побольше воздуха носом и поморщилась.
Они подошли к памятнику и присели на ступеньку. Лола положила голову на плечо Капсамбелиса и Вассилис погладил её золотистые волосы. Они закурили и дымы потянулись к голове Людовика.
- А эти сущности? Ты говорила ещё про каких-то персонажей в сновидениях.
Лола стряхнула пепел на фиолетовую лакированную туфельку.
-- Я не знаю, как про них рассказать. Я их не вижу, но знаю, что они есть. Один ощущается жидким что-ли, размазня какая-то, а другой наоборот твёрдый, как рельса и пахнет машинным маслом.
- Одно желает созидать, другое жаждет разрушений - пробормотал Капсамбелис.
-- Что?
- Я говорю надо тебе заканчивать с синематографом.
Лола дёрнула ножкой и пепел, слетевший с туфельки, разлетелся по площади.
Дёрнула ножкой и попала по Амели породы шартрез, та выскочила из под стола и запрыгнула на печку. Открыв дневник в фиолетовой обложке, записала:
В Choorukovo рассветало, несмотря на яблони и груши, жадно поглащавших солнечный свет. Через окно седьмого этажа лучи стали проникать в Лолину спальню. Лучи коснулись Лолиного глаза и Лола начала просыпаться. Потянулась и вспомнила - зубочистки это застывшие солнечные лучи для натыкания оливок. В дверь позвонили и Лола, окончательно проснувшись, встала с пола. У порога, неодназначно переминаясь с ноги на ногу, стояла Марион Котияр, однозначно скрывая что-то в ладошках.
- Привет, Лола.
-- Привет.
- Смотри! - Котияр раскрыла ладошки.
-- Откуда у тебя это?
- Ты знаешь - Котияр улыбнулась.
-- В кровати нашла?
- Нет мля, за печкой - Котияр расхохаталась.
-- А я откуда знаю? Может и за печкой.
- И чего делать тогда? - уже пуская слезу, смеялась Котияр.
-- А кто его знает...
- А ты точно не знаешь? - плакала Котияр.
-- Точно.
- Жаль - выдохнула Котияр.
-- Заходи уже. У меня от тебя в ушах звенит.
- Ага - Котияр протянула Лоле портсигар с гравировкой LR и они исчезли за закрывающейся дверью фиолетовой обивки.