Его звали Батыр. Я познакомилась с ним в аспирантуре столичного НИИ стройматериалов. НИИ в СССР - это были особые структуры - воплощение книг мастеров волшебства - братьев Стругацких. И в плохом и в хорошем смыслах. В этих пространственно-временных (и врЕменных тоже) конструкциях понедельник начинался во вторник и кончался в четверг. После дождичка.
Здесь царил сюр, а в затхловатом воздухе на старомодных полках с журналами "Новый мир" и "Знание - сила"свил себе гнездо гениальный, опять же сказочный принцип: "Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что".
И порой кто-то даже чего-то приносил. Или идею, растворённую в ноосфере, или на худой конец растворимый дефицит - в виде баночки кофе. Сталкеры тоже были. И Солярис...
Но сейчас не об этом. Хотя место всегда влияет на "тесто" человеческого характера и на то, как подходят в нем "дрожжи" - его бессмертный дух...
Юноша по имени Батыр выделялся из прочих соискателей научной степени - и не только именем.
Во-первых, крайне, изысканно вежливый, даже до издёвки, как многим и мне лично казалось. Например, расставаясь вечером у остановки маршрутки, он церемонно целовал мне руку и вкрадчиво говорил: "Спасибо за день". При этом черные бархатные глаза будто на что-то намекали. Они поблескивали в таинственным прищуре. А в аккуратных усиках пряталась двусмысленная улыбка.
Во-вторых, он никуда и никогда не торопился - это в своем еще совсем молодом, особенно для мужчины, возрасте! И в Москве! Ее беличье колесо не в состоянии было зацепить-затянуть этого сына Востока - как ни старалось. Правда, восточным Батыр был только по матушке, о которой говорил много и охотно. И всегда с колоссальным пиететом. Показывал с гордостью ее царственный портрет. Она была музыкант и композитор...
Еще одна черта Батыра также не могла не удивлять нас - его уникальная внимательность. Тотальная! Он замечал буквально всё - для него не существовало незначимых мелочей. Какое у кого настроение, фасон платья уборщицы, оттенок цвета чернил в ручке, любимую на сегодня арию шефа, состояние цветов-декабристов на запыленных окнах... Словно у него имелось сотни глаз. Или он воспринимал информацию об окружающей социальной и природной среде всем своим смугловатым телом, довольно плотным, даже чуть тяжеловатым. Покушать любил вкусно, не спеша, "вслушиваясь" в пищу и напитки. Пил мало, в отличие опять же нашего - увлекающегося - брата.
Всегда тщательно одетый, уверенный в себе, без всякого там хиппования или винтажности, он являл полную противоположность многим суетливым индивидам, пытавшимся казаться - лириками или циниками. Он никогда бы не надел растянутый до колен свитер или джинсы с дырами. Не выругался бы при дамах.
Хитроватого, дипломатичного и импозантного, его быстро начинало уважать начальство - где бы он ни появлялся. Оно верило Батыру! Хотя начальство по определению этого делать не должно. Верить на слово - тем более. А вот Батыру - верило. Причем самое тёртое руководство - в виде заместителя директора по финансам. Начальники от науки будто бы подпадали под гипноз этого человека и брали его в советники-визири, тащили с собой в важные командировки. Теперь понимаю - для имиджа. Основательность Батыра неизменно производила впечатление, и под нее давали деньги - на исследования...
Этот небольшой рассказ также имеет целью... исследование. Какое - надеюсь, будет ясно ниже.
В общей сложности общались мы с Батыром более шести лет. А с ним и впрямь бывало сложно. Не назовешь его простым: какая-то липко-сладковатая и древняя, витиевато-непонятная вязь слов и смыслов, с подтекстами, порой раздражающая меня. Кстати, русским он владел в совершенстве и знал классику - не чета нашим москвичам, больше налегавшим на бестселлеры.
Но за это немалое время он так и не защитился, что-то не срасталось. Однако всем обещал... Знаете эти вопросы на банкетах по случаю защит: "А ты когда?" На что следовал невозмутимый ответ: не волнуйтесь, вы еще успеете этому порадоваться. Или вспоминал анекдот о том, чем отличается защита от поминок. На них не спрашивают: а ты когда?
Похоже, что его вообще ничего не волновало на этом свете. Разве что родившийся сын: на пятом году пребывания в столице Батыр женился - на простой лаборантке с факультета вяжущих. Связал себя узами законного брака. И практически без расчета: у невесты не имелось ни квартиры, ни даже машины. Просто симпатичная девушка и хороший человек...
А теперь перехожу к главной особенности Батыра, из-за чего собственно и пишется этот опус. Мужчина с пеленок не выносил никаких водоёмов. Проще говоря, боялся воды. Об этом он сообщал всем без смущения, без всякого страха показаться слабым, ущербным, трусом. Естественно, жена тоже знала об этой странности. Ее приходилось учитывать - при планировании жизни, в частности, поездок на отдых. Батыр никогда не купался в реках, прудах и морях. Близко даже не подходил...
Вскоре наш ННИ приказал долго жить - его фантастические сооружения, недостроенно-призрачные фермы и модули, гигантские гулкие помещения на Войковской занял агрессивно-молодой рынок, в смысле, базар. И попутно ему сотни фирмочек - по всему, чему угодно: от гадалок и косметологов до погребальных контор. Этот ассортимент был явно нужнее людям и их простым житейским потребностям.
Началась новая эпоха. Я потеряла из виду и Батыра, и его жену, и прочих знакомых по институту, последних из могикан бывшей советской науки.
А спустя пару лет мне рассказали следующее.
Семья Батыра с уже подросшим сыном переехала в Подмосковье, где жила тёща. Открыли там небольшое кафе, занимались участком и ремонтировали домик. Всё шло более-менее нормально.
В то лето Батыр вдруг объявил жене, что они едут на реку, причем с лодкой. Ее он купил еще в мае - надувную, импортную, качественную. Не поскупился. Жена удивилась, но задавать лишние вопросы или, тем более, противоречить мужу в их семье было не заведено. Взяли с собой, кроме сына, еще одну пару знакомых, с кем обычно проводили праздники за шашлыками, а их Батыр готовил отменно. Так же, как и плов. Пальчики оближешь!
Собрались и с утра в субботу поехали. Сначала позавтракали на траве, побегали по свежей травке и сосновым шишкам, посмеялись, побаловались с малышом, подбрасывая его как спортивную гирю. А потом Батыр стал спокойно надувать лодку. Готово!
- Кто составит мне компанию? - весело спросил он.
Самое горячее желание выразила подруга жены. И красавица-лодка отчалила от песчаного берега.
Через полчаса она перевернулась - ближе к середине реки.
Как это вышло, не понял никто - ни впавшая в оцепенение жена Батыра, ни друг, остававшийся у костра, ни прочие люди на берегу.
Не поняла этого и напарница Батыра - всё случилось слишком неожиданно. Она спаслась, потому что - местная девчонка - хорошо плавала. Ей удалось в холодной, непрогретой еще с зимы воде дотянуть до противоположного берега...
Батыр плавать не умел.
И, кажется, он даже не пытался цепляться за лодку...
Меня до сих пор мучит вопрос. Что это было? Желание настоящего мужчины доказать себе самому, что свой клеточно-животный страх можно и нужно наконец преодолеть?
Или интуитивное знание своего срока. Понимание и спокойное принятие того, что неизбежно, что написано на роду?
Его знаменитом, мудром и славном роду коренного бакинца.
Хорошо бы спросить у него самого. Только он никогда не отвечал прямо...