С рождением человека сразу же включается механизм отсчёта времени до его смерти. За свою жизнь, если та не оборвалась преждевременно, он проходит возрастные стадии (этапы): детство, отрочество, юность, зрелость и старость. Каждому из этапов свойственны свои черты: физическое и умственное развитие, накопленный жизненный опыт, отношение к окружающим людям, восприятие окружающего мира, место в социуме. Конечно, нет точных границ перехода человека от одного этапа к другому, поскольку это определяется множеством факторов, включая индивидуальное развитие каждого человека и условия его жизни. Тем не менее, старость настигает каждого из нас, каким бы путём мы к ней ни шли!
Конечно, среди людей встречаются долгожители, сумевшие сохранить к концу жизни ясность мышления, адекватное восприятие мира и способность к физическим действиям. При этом, наряду с ними, имеются индивиды, которые ушли рано, в самом начале процесса старения, так и не познав его особенностей в полном объёме. Однако большинство людей, включая и меня самого, в полной мере сумели ощутить на себе, что такое старость, и чем она сопровождается!
Прежде чем продолжить своё повествование, я кратко ознакомлю читателя со своей биографией, чтобы ему были более понятны мои представления о старости, личное восприятие происходящих вокруг меня событий, характер возрастных заболеваний, а также взгляды на жизнь.
Родился я шестого ноября 1942 года в городе Ленинск-Кузнецкий Кемеровской области в семье студентов Московского института инженеров транспорта, который в годы войны был эвакуирован в город Томск. В то время в Ленинске-Кузнецком проживали родители моей мамы. В раннем возрасте (менее года) родители перевезли меня в небольшой городок Алатырь Чувашской АССР, куда они были направлены на работу после окончания института.
Длительный переезд в холодных вагонах из Сибири и отсутствие полноценного питания привели к проблемам с моим здоровьем: у меня обнаружился туберкулёз лёгких и костей, при одновремённом воспалении среднего уха.
Однако, несмотря на голод и неустроенный быт, благодаря самоотверженным усилиям родителей, я не умер и, начиная уже с трёх лет, рос крепким и здоровым ребёнком, правда, сохранить слух левого уха не удалось.
Окончив в 1960 году среднюю общеобразовательную школу, поступил на первый курс Московского физико-технического института, после завершения в 1966 году учёбы в котором, был распределён на работу в один из московских научно-исследовательских институтов Министерства химической промышленности. В 1974 году защитил диссертацию на соискание учёной степени кандидата технических наук, а в 1983 - доктора технических наук.
В 1984 году был назначен директором Всесоюзного научно-исследовательского института медицинских полимеров. В 2005 году был вынужден покинуть пост директора института и больше не работать. В 2012 году был принят в члены Союза писателей России.
Конечно, назвать себя здоровым человеком при переходе в 63 года на пенсионную жизнь я уже не мог, так как к этому времени возникли заметные проблемы с артериальным давлением, сердечным ритмом, позвоночником и тазобедренным суставом. Однако, после кратковременного отдыха и лечения, почувствовал себя вполне прилично и не считал себя старым человеком, поскольку все свои "болячки" связывал не с возрастом, а со спецификой работы, спортивными нагрузками и травмами, полученными в молодости. В общем, я полагал, что болезни существуют сами по себе, а мой возраст не имеет к ним никакого отношения, тем более, что ощущения силы и уверенности в своих возможностях, вроде бы, появились снова, словно и никуда не исчезали. Однако оказалось, что найти достойную работу в моём возрасте дело нереальное и надо было осваиваться в новой для меня ситуации.
Надо сказать, что в детстве, отрочестве и юности мысли о старости даже не приходили в голову. Практически, как и все сверстники, я был занят познанием мира, решением жизненных проблем и становлением себя, как личности. Период зрелости - это время, когда нужно было создавать семью, работать, воспитывать детей, делать карьеру, обустраивать жизнь, закладывая одновременно фундамент благополучия в старости. В общем, труд, труд и ещё раз труд. Тем не менее, к концу этого периода начали появляться первые мысли о будущей старости.
Мне тогда казалось, что старость - это период, когда у меня будет много свободного времени, поскольку, когда я выйду на пенсию, ходить на работу будет необязательно, дети вырастут, и забота о них отпадёт, а внуки будут только в радость. Поэтому, получив хорошую квартиру, построив дачу, приобретя легковой автомобиль и заработав приличную пенсию, можно будет с удовольствием заняться физическим трудом на свежем воздухе, путешествиями по своей стране и за границей, чтобы побывать в городах и музеях, в которых наиболее ярко представлено развитие человеческой цивилизации в области культуры и искусства. Мысли о том, что для всего этого нужно быть здоровым, как-то даже не возникали, хотя последствия моего голодного военного детства в виде деформации суставов пальцев рук и рубцов на лёгких никуда не исчезли.
Наверное, в эпоху социализма о подобной обеспеченной старости мечтали многие советские люди! Однако, на практике всё оказалось не совсем так.
Мои трое детей, получив высшее образование, ушли в самостоятельную жизнь, не обременяя нас с женой заботой о внуках. В нашем распоряжении были неплохая трёхкомнатная квартира, полученная в своё время от государства, дачный участок с домиком из бруса, площадью 4 на 6 метров, легковой автомобиль и пенсия. Правда, размер пенсии, даже с надбавкой за присуждённую мне в 1989 году премию Совета Министров СССР, оказался таким, что не позволял путешествовать и поддерживать прежней уровень материального благополучия, так как получаемых денежных средств едва хватало на более-менее приемлемое существование. И только финансовая помощь со стороны детей обеспечивает нам с женой достойный уровень жизни в условиях, когда непрерывно повышаются расходы на лекарства, медицинскую помощь и коммунальные услуги.
Поскольку основное время до пенсии тратилось на работу, то с её потерей свободного времени оказалось слишком много. Теперь его нужно было чем-то заполнять. Сначала, используя свои знания, связи и знакомства, я занялся консультированием различных фирм, включая иностранные, по отдельным научным вопросам, а также и налаживанием взаимодействия между ними. Однако спустя несколько лет, эта сфера моей деятельности исчерпала себя, так как промышленное производство в стране деградировало, экономика не развивалась, интерес к научным разработкам падал, и поэтому мои знания и связи становились невостребованными. Чувствовать себя никому не нужным было просто ужасно, и неожиданно снова встала во весь рост проблема свободного времени.
Слава Богу "спасательный круг" подбросили мои юные внучки. Они предложили мне написать книгу, в которой я рассказал бы о происхождении нашего рода, о том, где лежат наши "корни", и как мы оказались теми, кем оказались? Сначала я отказался, но потом, подумав, согласился.
Пришлось довольно много времени потратить на поиски нужных документов, на выслушивание и анализ рассказов родственников, а затем присовокупить к ним воспоминания о своей жизни. Получился автобиографический трёхтомник под названием "Человек из глубинки", который был издан небольшим тиражом в 2007 - 2010 годах. Писал я его в течение четырёх лет, он содержит более 1500 страниц, и поэтому вопрос о свободном времени снялся сам собой. Работа нашла меня - я стал писателем, и показалось, что всё в жизни устроилось! Тем более, что вопросы здоровья, в это время, как-то не очень чтобы меня загружали.
Однако где-то к возрасту семидесяти лет, вдруг обнаружилось, что у меня снова возникла проблема со временем - его теперь вдруг стало не хватать! Вроде бы всё идёт, как обычно: просыпаюсь около восьми часов утра, привожу себя в порядок, иногда вывожу погулять собаку, завтракаю, просматриваю новости, печатаю на компьютере свой очередной труд, затем час-полтора гуляю в парке с собакой, выбирая примерно одинаковые маршруты, длиной около двух километров, обедаю, немного отдохнув, снова сажусь за компьютер, ужинаю, а после, перед сном, обычно полчаса снова гуляю с собакой. Тем не менее, почему-то стал существенно уменьшаться промежуток времени, когда я мог посвятить себя творческой работе. Если раньше у компьютера я проводил от четырёх до шести часов в день, то как-то незаметно это время сократилось до полутора-двух часов.
Оказалось, что время для творчества постепенно сокращается из-за увеличения времени, которое мне приходится тратить на обслуживание самого себя! Если раньше за полчаса я успевал встать, убрать постель, побриться, умыться, почистить зубы, одеться и приступить к завтраку, то сейчас на это же уходит уже около часа. А уж если нужно надеть рубашку и застегнуть на ней все пуговицы, то это ещё дополнительно десять-пятнадцать минут! На то, чтобы на прогулке пройти одно и то же расстояние, стало требоваться в полтора раза больше времени, чем раньше. Хотя мне кажется, что я иду прежними шагами. В общем, всё, вроде бы, делаю, как обычно, но только за всё большее и большее время. При этом складывается впечатление, что это не у меня замедляется темп жизнедеятельности, а время просто ускоряет свой бег (не успеешь проснуться и переделать необходимые дневные дела, как уже наступил вечер).
И если бы всё ограничивалось только временем! Несомненно, что за этим стоят биологические процессы старения, связанные с угасанием физических, умственных и потенциальных возможностей, утратой полученных ранее навыков, а также затруднением выполнения действий, доведённых ранее до автоматизма.
Первый звонок прозвучал ещё где-то лет в пятьдесят, когда, бросив скомканную бумажку в урну, я с удивлением обнаружил, что не попал, хотя до этого случая такого никогда не случалось. В студенческие годы игры в баскетбол и по "мастерам спорта" в ручной мяч позволили отшлифовать до совершенства мой глазомер и довести до автоматизма точные броски в цель, а тут вдруг промахнулся! К шестидесяти годам стала заметно падать выносливость организма к физическим нагрузкам, а к семидесяти пяти - появилась неуклюжесть в движениях. Стал вдруг задевать вещи, стены и углы, нечаянно опрокидывать чашки, стаканы, фужеры, рюмки, когда пытался что-либо взять со стола или из тарелки; спотыкаться на лестницах, ступенях, неровностях почвы, цепляться ступнями ног за дорожки и ковры. Оказалось, что стало сложно надевать обувь и даже брюки.
Однако печальнее всего то, что возникли и постепенно стали нарастать проблемы, связанные с головой! Ещё в возрасте шестидесяти трёх лет мне неожиданно пришлось столкнуться со странной кратковременной потерей адекватного восприятия окружающей действительности, случившейся в момент сильного волнения. Мы с женой возвращались после отдыха на острове Майорка, Испания. Спокойно добравшись до аэропорта, мы заняли очередь к регистрационной стойке. Внезапно регистрация билетов прекратилась, так как произошёл сбой основного компьютера. К сожалению, служащие аэропорта не смогли внятно объяснить, в чём проблема, и когда же вновь возобновятся рейсы. Народ слегка запаниковал. А спустя некоторое время общее волнение передалось и мне.
В какой-то момент мне показалось, что в зале не хватает воздуха, и я, совершенно неожиданно для себя, перестал понимать, где я нахожусь, воспринимать написанное на билете и на транспарантах. Такое состояние продлилось минуты две, после чего осознание реальности вернулось ко мне. Я, решив, что это случайность, не придал этому "приступу" никакого значения.
Лет десять такое состояние не повторялось, а затем начало преследовать меня всё чаще и чаще. И на сегодня - стоит мне по любому поводу посильней разволноваться или находиться длительное время в душном помещении, как я могу потерять на некоторое время ориентацию, чувство времени и понимание происходящего. А с некоторых пор к этому прибавилась опасность возникновения в этот момент приступа мерцательной аритмии. Хочешь - не хочешь, а приходится с этим считаться и стараться не попадать в такой переплёт!
Ещё одной проблемой стала нарастающая со временем проблема запоминания только что прочитанного, услышанного, увиденного, а также намеченного порядка своих действий. Дошло до того, что в супермаркете я, взяв товар и узнав его идентификационный номер, доходя до весов, определяющих стоимость выбранного товара, успеваю забыть этот номер и вынужден снова возвращаться к стеллажу. А уж если какой-либо предмет не положил на отведённое ему место, то вспомнить, куда же я его подевал, просто невозможно! Хотя, при всём этом, информация о событиях, людях, своих решениях, поступках, полученных знаниях, которые ранее запомнились, с возраста шести лет и вплоть до семидесяти, осталась доступной для восстановления в памяти.
Одним словом, с возрастом стала пропадать оперативная память, и поэтому возникли трудности с обучаемостью чему-либо новому, с пониманием технических инструкций, сложного текста, а иногда и с осознанием последствий возникающих сложных ситуаций. Конечно, в этом проявились очень неприятные последствия моей старости.
Заметно испортили качество жизни нарастающие боли в позвоночнике и в тазобедренном суставе левой ноги. Тупая ноющая боль в пояснице возникла ещё в лет пятьдесят и явилась следствием тяжёлых физических нагрузок, перенесённых ранее в спортивных тренировках, играх и водных походах. Приобретение, по глупости, более десяти позвоночных грыж в молодости не могло не иметь последствий в старости! Ну, а при возрасте семидесяти лет появились боли в левой ягодице, вызванные артрозом тазобедренного сустава и проблемами с питанием (по словам врачей) одной из мышц кровью, особенно заметные при подъёме в гору. В итоге, ходить я стал медленно, а иногда даже вынужден останавливаться, так как ноги, почему-то, "не хотят" двигаться вперёд. Радости, конечно, это не прибавляет!
И это не считая ослабления остроты зрения и ухудшения слуха, диабета, "бляшек" в сонных артериях, гипертонии и других заболеваний, которые не вызывают болей, но мешают движениям или сну. Однако свой вклад в ухудшение комфортабельности жизни они, конечно, вносят. Особенно это касается гипертонии.
Поскольку повышение артериального давления спрогнозировать заранее практически невозможно (из-за его зависимости от множества причин), то и спланировать свой день становится сложно. Особенно это стало заметно где-то после шестидесяти пяти годков. Утром соберёшься куда-либо поехать или что-то сделать, измеряешь артериальное давление, а его верхнее значение неожиданно оказывается выше ста шестидесяти, а ещё хуже - ста восьмидесяти миллиметров ртутного столба, и это несмотря на то, что ежедневно, утром и вечером, принимаешь предписанные врачами таблетки, стабилизирующие артериальное давление. И планам конец - нужно срочно принимать новые лекарства и ложиться в постель, ожидая, пока верхнее значение артериального давления снизится ниже ста сорока миллиметров. Иногда для этого нужно несколько суток! Такая ситуация заметно ухудшает жизнь и портит настроение.
Как-то незаметно стало почти нормой повышенное артериальное давление по утрам (130 - 150 мм.), которое, в некоторых случаях, само собой нормализуется в течение часа, если встанешь с постели и чем-либо займёшься. Однако чаще это происходит только спустя некоторое время после приёма предписанного врачом лекарства. А иногда артериальное давление вдруг начинает не падать со временем, а расти, требуя дополнительных усилий для его нормализации. В общем, с гипертонией не пошутишь!
После недолгого отдыха и лечения в начале своей пенсионной жизни я, по привычке, не очень-то обращал внимания на свой букет заболеваний и вновь вернулся к активной деятельности. Правда, мы с женой перестали отдыхать за рубежом, так как сначала не могли надолго оставить без присмотра маму жены, а затем, из-за состояния здоровья, мне стали недоступны длительные перелёты самолётом и поездки поездом. Тем не менее, почти до семидесяти лет я продолжал довольно активно трудиться на дачном участке, уделять много времени писательскому творчеству и чтению книг, посещать, по возможности, различные культурные мероприятия и даже отдавать дань научным исследованиям. В общем, старость ещё как-то не очень угнетала.
Правда, с приближением семидесятилетия стал замечать, что мне всё трудней и трудней держать себя в хорошей физической форме и приходится больше времени тратить на лечение периодически обостряющихся заболеваний.
А уж после семидесяти лет старость, как огромная кошка, подкралась ко мне незаметно, намертво вцепилась в мою жизнь, меняя её содержание, а также моё поведение и психику. Я стал неуклонно превращаться в другого человека не только внешне и по своим физическим возможностям, но и по мироощущению внутри себя. Меня просто пугала нарастающая неуклюжесть движений, периодическая потеря равновесия, резкое падение выносливости, замедление реакции и ухудшение ориентации в пространстве. У меня появилось чувство какой-то раздвоенности: в мыслях я вроде бы остался таким же, как и раньше, и всё мог делать, как прежде, а вот мои мышцы, глаза и тело портили всё дело и отказывались повиноваться! До этого времени мне нравилось своё хорошо физически развитое, крепкое, выносливое, красивое тело, а теперь оно мне стало казаться отвратительным. Оно явно дряхлело и отказывалось подчиняться моим командам и желаниям! Мы с ним оказались не в ладах! Вроде бы управляю им я, а командует мною оно. Совсем не похоже на предыдущую жизнь!
И я буквально стал ненавидеть своё собственное тело, считая его врагом, мешающим мне жить, как я хочу. Оно породило во мне чувство боязни поскользнуться и упасть, страх сердечного приступа, заставило отказаться от возможности куда-либо поехать, чтобы не остаться без высокотехнологичной медицинской помощи, которую можно получить только в Москве. Из "лёгкого на подъём" человека оно превратило меня в "домоседа", стремящегося к единообразной, скроенной по выбранному расписанию, жизни. Это стало сильно раздражать меня, так как остановить этот процесс (или существенно замедлить) не удавалось, несмотря на все мои старания и усилия.
Конечно, ограничения связанные с заболеваниями начались достаточно рано: сначала медики запретили кушать обожаемую мною жареную картошку, с квашеной капустой, затем - жирное и острое, свежие овощи и фрукты, всё сладкое, включая варенье, которое я очень любил, свежую сдобу, а также делать резкие движения, тяжёлую физическую работу.... . И пошло, и поехало! У меня сложилось впечатление, что кто-то свыше, руками медиков, с годами отнимает у меня всё, что я люблю, словно стремясь приблизить момент, когда на земле мне будет ничего уже не нужно и ничего не жалко, тем самым облегчая будущее расставание с жизнью! Хорошо хоть, что в противовес этим мыслям, заботы и любовь жены, детей и внуков служили мне подспорьем в трудные минуты бытия, отвлекая от грустных мыслей и желаний. А то бы те довели меня до стресса, который неизвестно чем бы закончился.
Эта внутренняя борьба продолжалась до мая 2016 года, когда я, в возрасте семидесяти четырёх лет, попал в реанимацию с острым приступом мерцательной аритмии с пароксизмальной формой фибрилляции предсердий. После восьми часов борьбы врачей за восстановление мне синусоидального ритма, меня перевели в больничную палату и предписали постельный режим в течение трёх дней, после чего разрешили вставать и медленно прогуливаться, сначала по коридору, а потом и по улице. Где-то на пятый день я, решив, что нечего слушаться ослабевшего тела и надо его тренировать, раза в четыре увеличил свой путь по больничному парку, при этом ещё слегка прибавив скорость движения. Во время прогулки ничего страшного не произошло, и вернувшись в палату, я спокойно улёгся отдохнуть на кровать, а через час - стало плохо с сердцем, и аритмия вернулась!
На вызов сигнальной кнопки быстро пришла дежурная медсестра, которая подняла на ноги врачей. Мне дали несколько таблеток, спустя немного времени сердечный приступ благополучно закончился, и врачи, перебросившись несколькими фразами, ушли.
Однако, минут через пятнадцать один из них вернулся и сообщил, что мне назначено увеличение дозы лекарства, предохраняющего от образования тромбов, и придётся принимать его пожизненно, несмотря на то, что оно значительно способствует возникновению различных видов кровотечения, включая внутренние. "Господи! Ну сколько можно травить человека таблетками? Я и так принимаю пожизненно пять видов лекарств, а тут нужно будет пить ещё одно, к тому же с риском получить кровотечение. Ничего себе назначили лечение!", - громко произнёс я и с вызовом поглядел на врача.
"Геннадий Алексеевич, вы же умный человек, учёный, а не понимаете простых вещей: лекарство, принятое вовремя, просто отодвигает момент возможной смерти человека на более позднее время, и не более того. Не принимая его, вы можете умереть достаточно быстро от текущего заболевания, а принимая - прожить дольше, и даже умереть позднее совсем от другой напасти! Если вам предписано двигаться медленно, не вскакивать резко и не нагружать себя тяжёлой физической работой, то нарушая предписание врачей, вы просто играете со смертью, либо от инсульта, либо от инфаркта. У Вас ведь всегда есть выбор - выполнять рекомендации врача или нет. Мне кажется, что их лучше выполнять, тогда есть больше шансов прожить подольше. Вы, конечно, можете не пить предлагаемое лекарство. Но тогда возникнет вероятность получить инсульт при последующем приступе мерцательной аритмии. Будете принимать - эта опасность практически не будет Вам грозить, а кровотечения, даже внутренние, медицина, в подавляющем числе случаев, умеет останавливать. Так что решайте сами, что Вам делать?"- на этом врач закончил свою речь и вышел из палаты.
Мне оставалось лишь осознать всё то, что он сказал, "переложить" его мысли на свою ситуацию и заново обдумать своё отношение к тому, что происходит со мной в процессе старения.
"Ясно, что смерти избежать не удастся, а вот прожить подольше мне всё-таки хочется. Ведь, фактически, человек это просто одухотворённая, умеющая мыслить биологическая машина-организм, и не более того. И как машина, например, знакомый мне автомобиль, организм состоит из отдельных механизмов-органов, каждый из которых имеет свой предел по нагрузке и сроку службы. Конечно, за счёт форсированного режима работы, автомобиль, как и человек, может показать выдающиеся результаты, например, в скорости, проходимости или грузоподъёмности, однако это неминуемо ведёт к преждевременному выходу из строя какого-либо механизма, исчерпавшему заложенный в него ресурс работы. В автомобиле можно хотя бы заменить вышедший из строя механизм новым, а вот в живой машине не только заменить, но даже отремонтировать его не всегда возможно! И если автомобиль старый, а запасных частей нет, то опытный шофёр будет ехать медленно, осторожно, плавно, не нажимая резко на газ, прислушиваясь к работе всех механизмов, подбирая режим, чтобы всё работало нормально, хотя, может быть, скорость передвижения его и не устраивает.
"И что же я делаю со своим стареющим и больным телом, стараясь заставить его функционировать, как в молодости? И ведь если, не дай Бог, вдруг что-либо в нём перестанет работать, то просто наступит смерть, что неминуемо приведёт к тому же и моего недовольного второго "я" в мозгу, который перестанет питать моё умершее тело. Меня же просто не будет существовать в этом мире ни больным, ни здоровым! Тоже мне, догадался воевать со своей собственной жизнью. Вот чудак!"- эти мысли одна за другой проносились в моей голове. "Нет, так дальше вести себя нельзя!- решил я. - Надо считаться с болезнями и стараться своё поведение правильно соотносить со своими оставшимися возможностями. Принимать вовремя лекарства, мазаться, если нужно, гелями, ходить на прогулки, не нервничать, не стараться сделать побольше, относиться к неприятностям с некоторой долей "пофигизма", стараться получать как можно больше положительных эмоций. Другое нам не дано ведь самой природой! Старость ещё не означает близкую смерть, можно и пожить, приспособившись к болезням ".
Конечно, старость не отнесешь к "золотому" возрасту даже в её начальной стадии, поскольку меняются жизненные цели, всё больше и больше сжимающиеся до одной - просто жить. Начиная с некоторого возраста, жизнь превращается в сражение с болезнями и своей собственной немощью, отнимая радости и время. При этом очень важно ощущать себя кому-то нужным, получать тепло и заботу от близких, внимание и уважение людей. Главное, чтобы был смысл твоего существования на земле. Тогда легче терпеть и делать всё, чтобы продлить жизнь вопреки всем болезням! В общем, как в известном афоризме - что имеем не храним, потерявши, плачем! Плачем про себя, но не сдаёмся!
Старость напоминает мне засыхающее дерево: сначала облетают листья, затем погибают отдельные ветви, хотя ствол ещё держится и даже иногда даёт новые отростки, а проходит ещё время и, несмотря даже на уход и заботу, жизненные соки покидают его и оно умирает.
В природе нет ничего вечного, и людей тоже!
03.01.20019