Моими соседями по пляжу, в который уже раз, оказывалась одна и та же семья, с двумя малышами-мальчиками с разницей в возрасте, может быть, года в полтора. Ребятишки были шумными,а мне хотелось тишины и покоя. Я огорченно посматривала на эту семейку и, вскоре, заметила одну странность. Женщина, лет двадцати пяти, стройная и грациозная, была женой тридцатилетнего мужчины, а другая женщина, лет сорока пяти – ее матерью. Странность заключалась в том, что мальчики, называли женщин, мамами, а мужчину – папой! Как-то не вязалось это…, не входило в привычные семейные рамки.
Сегодня с утра солнце палило немилосердно и молодая женщина, сославшись на недомогание, забрала старшего мальчика и ушла в корпус. Мужчина, младший мальчик и мать девушки остались на пляже. Женщина лежала на спине, прикрыв лицо большой соломенной шляпой, а мужчина, соломинкой, касался ее тела, прокладывая дорожки, среди песка, прилипшего к пышной груди, животу, округлых бедер женщины. Его лицо, выражало приятное изумление от этого действия. Живот женщины был в растяжках, которые, обычно, остаются у женщин после родов и они не поддавались загару. Потом, ладонь мужчины, продублировала путь соломинки. Тело женщины прогнулось, как у проснувшейся львицы . Она сняла шляпу, улыбнулась мужчине и сладко чмокнула его в губы…
Я, просто, опешила! Ничего не понятно! У мальчиков – две мамы и один папа, а старшая женщина – мать молодой женщины?! Голова трещала, то ли от жары, то ли от непонятных мыслей.
Спустя некоторое время, вернулась молодая женщина, которую звали Надей. Она немного поплавала в море, которое, слегка начинало штормить и высокие волны, были приятны тем, кто прыгал в их гребнях, подобно дельфинам. Надя вышла на берег и, вдруг, упала у самой воды. Мать и муж бросились к ней, донесли ее до шезлонга, и пытались дать ей таблетку. Я поняла, что у Нади сердечный приступ, сразу набрала номер неотложки. Машина прибыла вовремя. Мать поехала в больницу вместе с Надей, а муж Нади – Вадим, остался с малышами. Он сильно волновался, руки у него дрожали, лицо покрылось неравномерными, красными пятнами. Я подошла и предложила ему холодной воды из своего термоса. Это успокоило его. Вадим разговорился со мной, его рассказ , прерывался молитвами и просьбами, простить его. Сначала я не поняла линию его поведения, в чем он винил себя и спросила его, в чем его вина?
Вадим немного помолчал, а потом, ответил на мой вопрос. Но, то о чем он мне поведал, привело меня в шоковое состояние:
- Я с Надей познакомился, когда работал водителем машины скорой помощи. Мы приехали на вызов – умирала девушка, совсем молодая! Всего, двадцать лет ей и уже тяжелое заболевание сердца. Она жила с мамой, Тамарой, которая посвятила ей всю свою жизнь, в отличие от отца, который не захотел воспитывать ребенка с врожденным пороком сердца – просто ушел из семьи, даже не увидев, новорожденную дочь.
Мы привезли Надю в больницу, где ее ждала бригада реаниматологов, а я просто, на руках с Надей, взлетел на второй этаж и вручил им ее со словами: «Ребята, она должна жить!»
Надя выжила. В свое свободное время я навещал ее, покупал ей фрукты, соки, мягкие игрушки. За два месяца этих посещений я понял, что влюбился в нее по уши! Тоже испытывала и Надя! Через три месяца мы поженились. Я знал, что у нас не будет детей, она не смогла бы выносить и родить ребенка, а она мечтала о ребенке, даже ценой собственной жизни. Тамара, плакала вместе с ней.
Однажды, Тамара пришла и сказала, что у нас есть шанс иметь ребенка и предложила нам стать суррогатной матерью для нашего малыша. Ей было, чуть больше сорока лет, она обследовалась и ей сказали, что она здорова. Мы были счастливы!
Проведенное ЭКО прошло успешно. У нас родился Илья. Тамара кормила его своим молоком и ухаживала за малышом. Надя, каждые три-четыре месяца, ложилась на профилактику в кардиологию на месяц, а то и два.
Однажды я вернулся с работы раньше, тихонько открыл ключом дверь квартиры, чтобы, в случае чего, не разбудить сына. Тамара, спала рядом с малышом на нашей кровати, а сынишка, уже насосавшись молока, дремал под роскошной грудью Тамары, слегка прикасаясь во сне соска, маленьким розовым язычком…
У меня два месяца не было женщины. Надя, худенькая, как девочка – подросток, а
здесь, перед моим взором, лежала не женщина – богиня! Пышный бюст, крутые бедра, округлые ягодицы, густые черные волосы, которые, как змеи струились по красивой шее…, капельки молока, стекающие с соска в ротик малыша! Я не смог устоять! Поймите, не смог! Я подумал о том, что эта неземная красота, уходит с каждой минутой ее жизни, нелюбимая, невостребованная…
Я тихонько поднял сына, перенес в его кроватку, прилег рядом с Тамарой. Она наслаждалось сном, после бессонных ночей с Ильюшкой… Как я был нежен с ней, я никогда, ни с одной женщиной не испытывал такого чувства! Она улыбалась во сне…
Очнулась, только тогда, когда я вошел в нее. Спросонья она не поняла, где она и кто с ней. Но природа взяла свое. Ее крепкое тело, приняло меня и в ней зародилась новая жизнь – наша с ней!
Поначалу она не ожидала, что она беременна, потому, что кормила грудью Илью, когда ребенок начал шевелиться, что-то делать было поздно! Она плакала, каждый раз, когда мы занимались любовью, боялась, что навредит Наде, проклинала себя за любовь ко мне! А я любил их обоих!
Но, как сказать об этом Наде? Этот вопрос мучил и меня и Тамару. Мы придумывали разные варианты и нам, было невдомек, что Надя все знает. Однажды ночью, я пробрался в спальню к Тамаре, я соскучился и очень желал ее, но она отказалась и отправила меня к Наде. Потом, она опять плакала...
Надя все решила поставить на свои места. Как-то за завтраком, Надя спросила Тамару:
-Мама, ты на каком месяце? Может тебе трудно с Илюшей? И еще нужно решить вопрос, он будет твоим ребенком и будет называть тебя мамой или это будет мой брат и сын? Я не осуждаю вас с Владом, мама! Ты мне отдала всю свою молодость, а ты еще молодая и красивая! Ты подарила нам с Владом ребенка! Без тебя не было бы ничего, что у меня есть да и меня не было бы! Пришло бы время и Влад ушел бы от меня из-за моей болезни, я это знаю и не осуждаю. А так, у нас с тобой есть Влад, у меня есть ты, есть брат и сын – мы семья! И, если вдруг меня не станет, я не буду страдать, кому я могу доверить самое дорогое, что у меня есть – сына и мужа!
Мы выслушали слова Нади молча. Вы представить себе не можете, как было невыносимо, больно, стыдно, обидно! Я чувствовал себя самым низким, подлым предателем, тоже, наверное, чувствовала и Тамара! Она сидела за столом, в ее лице не было и кровинки! Надя подошла к матери, обняла ее, потом, поцеловала Илюшку и меня…
У нас, с Тамарой, родился сын – Никита. Вот так и живем! Но, Надя, все больше угасает, а очередь на донорское сердце не движется. Тамара, оббивает пороги органов здравоохранения, чтобы стать донором, для дочери. Но по закону, родственники не могут быть донорами и донорство у нас, только, посмертное…»
Я слушала голос Вадима и мысленно молилась за них всех – за Надю, Влада, Тамару, Ильюшку и Никитку, за их здоровье и счастье. И ни разу, в моем сознании не родилась мысль, осуждающая, кого-либо из них!
Не верится, что такое могло случиться, но жизнь, такой сценарист, что напишет и драму и комедию, которые, не придумает самый талантливый писатель!