ПАУТОРЫ…
В Белоруссии пишут, как говорят. А говорят еще смешнее, чем пишут. Помнится, в юном возрасте, когда Жора впервые приехал в деревню к родственникам, подумал: «Во клево! Никаких тебе правил запоминать не надо. Пиши, как слышишь!» Такое у него сложилось впечатление. Хотя на самом деле было оно далеко от истины. Но говорил народ действительно интересно. Вот какую картину наблюдал он на автовокзале, дожидаясь однажды автобуса.
Стоит мужик на остановке совершенно «синий», качается. Достал сигарету, засунул ее фильтром в рот, а спичку зажечь никак не может: то она ломается, то коробок в грязь падает. Все, кто ждет автобуса, от делать нечего, наблюдают за муками этого мужика, комментируют его действия, посмеиваются…
Очередной раз падает уже на землю сигарета. В это время из громкоговорителя раздаются слова диктора: «На утаруя пасадашнуя плащадку падаеться аутобус «Магылеу – Бабруйск». Пауза.
Мужик, занятый доставанием сигареты из лужи, отвлекся на минуту. А это как раз был его маршрут. Пауза продолжается. Тишина. И мужик громко так и сердито: «Паутары, сука!».
- Паутаряю, - Как будто специально для мужика, снова говорит диктор.
Все грохнули от смеха
- Аутобус «Магылеу – Бобруйск» падаеться на утаруя пасадашнуя плащадку. Пассажирау на шашнадцать двадцать просьба занять сваи пасадашныя мяста.
Подошел автобус. Пропустив незадачливого артиста вперед, поглядывая на него и миролюбиво улыбаясь, пассажиры садятся в автобус.
- Шеф, - обращается наш герой к водителю. – Иде у тебя тут шастое место? Мне на «Бярозках» остановишь!
Водитель строго: «Еще какие будут указания?»
- Пакуль усе! – уставший пассажир отвалился на удобном кресле и заснул.
А в салоне все никак не могут успокоиться. Кто-нибудь, вспоминая картину на вокзале, громко говорит: «Паутары…» и далее следует то самое слово, многозначительная пауза, и снова – хохот. Потом, после паузы, кто-нибудь подхватывает: «Пауторяю…» И опять - обвал смеха!
Водитель включил громкую связь и попросил объяснить ему, что это у них за игра такая, над кем они так хохочут. Какая – то словоохотливая молодая бабенка с удовольствием подсела к водителю и стала ему разъяснять, чем так насмешил вон тот, что мирно дрыхнет на «шастом пасадашном» месте.
- Пауторы, говорит вот этот… пауза, а диктор: « Пауторяю…»
- Га-га-га,- заржал водитель, забыв выключить громкую связь. Следом за ним опять смехом взорвался весь пассажирский салон. С перепугу вскочил заснувший было пассажир и заорал:
- Бярозки, Бярозки проехали!
Водитель нажал на тормоза. И тут уже буквально все, то ли от смеха, то ли от торможения, сползли со своих кресел! Да так хохотали, что водитель, высадив бедолагу, минут пять не мог тронуться с места.
А наш герой в это время кое-как покинул транспортное средство и уже в отдалении, выписывая замысловатые кренделя и все время догоняя центр тяжести своего собственного тела, героически продвигался все ближе к таким милым его сердцу и родным Бярозкам.
ОСЕННЯЯ ВСПАШКА ДЛЯ СНЕГОЗАДЕРЖАНИЯ
Ехали мы в “Газели” по трассе “Омск - Седельниково”. За окном дождь хлещет, а в салоне уют, комфорт, музыка. “Газель” по лужам шинами шелестит. Едет не шелохнет тебя на мягком сидении. Шофера Андрей Скуратов и Сергей Павлячек стали вспоминать как раньше-то было. По трое суток из Омска добирались! Грязь непролазная. Технику рвали - душа болела.
- Бывало, под Павловской горкой соберемся: кто на дороге, кто в кювете “на ногах”, а кто кверху колесами - разгрузился раньше времени. Тракторами технику растаскивали. Райкововский УАЗик обязательно гусеничный трактор сопровождал. Увидит его, вылезет какой-нибудь бедолага на капот своей родимой и выступает, как Ленин на Броневике: “Мать-перемать. Эту советскую власть с ее дорогами!” Это чтобы секретарь райкома услышал. А тому что? Его протащили на тракторе и снова - как с гуся вода!
Однажды и я попал в капкан. На КАМАЗе с прицепом шел. Прицеп в кювет стащило, меня - поперек дороги. До дома 25 км осталось, это полчаса пути, а на часах два часа ночи. Охота уже, наконец, отоспаться в теплой постели. Третью ночь ночевать в кабине - перспектива не радостная. И решили мы обмануть обстоятельства. Отправились в деревню на поиски трактора.
Идём по улице, ничего не видно, хоть глаз коли. Никого нет, грязь чавкает, собаки лают. У того - машина у ворот, у другого -тракторишка разобранный... А-га, вот, наконец, у двора К-700 стоит. Давай мы стучать в ворота, в окна. Наконец, достучались. Попали к Балашу, оказывается. Я его знал немного. Здоровый такой бугай, сидел за что-то. Выходит, он весь синий, с бодуна. Ничего сообразить не может. Еле объяснили ему, чего нам надо.
Оделся, идем на улицу. Лезет в кабину. Др-р-р, - завел значит. Едем по центральной улице. Выехали за деревню, за околицу.
- Что-то больно развезло дорогу. К-700 не тянет, - говорит Балаш.
Глянули мы в заднее окно кабины:
- Ни себе хрена!
А за нами широченный след от девятикорпусного плуга, который он, оказывается, поднять забыл! Так и пропахали мы и центральную улицу деревни, и околицу. Добротная осенняя вспашка получилась! Как для снегозадержания.
ГОНЩИК
Девятиклассник Боря – заядлый мотоциклист. Как приходит тепло - допоздна гоняет. Зато не курит, не пьет, по подъездам не шатается, как некоторые. А тут первый раз пришел домой выпивши. Было поздно. Он, чтобы родители не слышали, тихонечко так, на цыпочках пробрался в свою комнату и завалился спать.
Утром отец заходит его будить.
- Ты что вчера, сынок, так поздно пришел? Мы с мамой переживали. Небось, еще и пьяный явился?!
- Нет, что ты, папа!
- А что ж ты спал – то в мотошлеме?
ПОХОРОНЫ ВРЕМЕННО ОТМЕНЯЮТСЯ
Начальник госстраха Василий Васильевич ожидал проверяющих из области. Заранее закупил всего, что полагается в таких случаях и в прибольшом избытке. Кое – что из домашних деликатесов сотрудники из дома принесли. Поэтому проверка длилась недолго. Когда проверяющие закончили формальности, отметили командировочные, поехали на речку отдыхать. Взяли выпивки, приготовили шашлыков.
После возлияний Василий Васильевич раздухарился и предложил состязания: кто речку переплывет. Надо сказать, что дело происходило на Иртыше, а он в том месте был довольно широкий. Да к тому же на том берегу начиналась другая область, Тюменская, что ли?
Васильевича отговаривали, но он настоял на своем. И поплыл. Проверяющие выпили, закусили, а когда снова посмотрели на гладь воды, - никого не увидели. Не видно было и на том берегу никакого шевеления. Ждали до вечера, ходили по берегу туда и обратно, кричали. Никто не отзывался. Делать нечего, собрали одежду Василия и побрели обратно. Сообщили в милицию. На другой день объявили об исчезновении начальника на работе. Сослуживцы позвонили домой. Жена - в слезы!
Проверяющие убрались восвояси, по добру, по здорову. Водолазы по реке шарят, утопленника никак не найдут. А родные Василия стали готовиться к похоронам. Побелили, покрасили все в доме, навели порядок. Гроб и крышку изготовили. Дежурят вторую ночь, сидят, пригорюнились. Вдруг стук в окошко. Жена выглянула и чуть в обморок не упала. Василий – живой и невредимый, в одних плавках и продрог изрядно.
Рассказывал потом, как переплыл он Иртыш и вырубился без сил под кусточком. А когда очухался, была глубокая ночь. Куда ночью пойдешь? Назад плыть не рискнул. Ночевал на берегу, под лодкой, как в том анекдоте. “ Где живешь? У друга на квартире. А друг где? На берегу, под лодкой”. Веток натаскал, травою укрылся. А днем пробирался по чужой области, через незнакомые села километров тридцать кругаля дал. Только к вечеру на другой день и добрался до знакомой переправы. А оттуда до дома еще километров десять. Так что похороны временно отменяются.
СТОПРОЦЕНТНЫЙ ОБЛОМ
Однажды один наш деревенский зашел в аптеку отовариться фанфуриками. Дружки ждали на фазенде, «трубы» горели, последние пятаки сбросили на фанфурики. Ну, знаешь, настойку в таких бутылочках продают: «зверобой», «календула»… Настойка - то эта вся на спирту, вот мужики и хлещут эту «календуру».
Аптечное зелье получается дешевле магазинного, да и безвредное оно.Только сушняк давит. После пивом отпаиваются.
Зашел Колян в аптеку отовариться, да пока ему упаковочку формировали, случайно обратил внимание на деготь. Красуется себе на витрине бутылочка граммов 25, маленькая такая, а стоит приличные деньги. Цена дегтя настолько поразила мужика, что он забыл про фанфурики и начал высчитывать, сколько же это будет стоить, к примеру, килограмм, а потом – ведро дегтя? Цифры получались астрономические! Пока Колян упражнялся в математике, умножал граммы и килограммы на рубли, дружки его изнывали от жажды и мечтали поскорее «поправиться».
Наконец принес Колян своим приятелям заветную упаковочку, и пока они наводили пойло нужной концентрации, Колян увлек их рассказами о будущих баснословных прибылях.
- Наши деды дегтем сапоги и телеги смазывали. Да разве ж они его килограммами заготавливали!
И решили мужики добывать деготь. У стариков выпытали все про технологию добычи дёгтя. Там надо как – то березу особым образом жечь, чтобы она тлела, присыпанная землей, что ли.
Сентябрь, октябрь и ноябрь жили в лесу. В деревню наведывались только по субботам, в баню.
Но зато когда появлялись из леса, в деревне, все уже знали – «дегтярники» идут! Закопченные, как шахтеры, и запах от них – за версту было слышно. Собак - не унять! Даже родные псы не признавали своих бывших хозяев , кидались на них, как на злодеев.
Только жены были довольны. Пить – то мужики почти совсем бросили, разве только - после баньки - по маленькой!
Барыши от данного предприятия ожидались небывалые. Сколько раз принимались считать - деготь на вес золота выходил! Технологию добычи никому не рассказывали. Никому в деревне больше не разрешали дегтем заниматься - застолбили эту статью дохода.
Аж перед самыми крещенскими морозами, уже на санях, вывозили они из леса две двухсотлитровые бочки с дёгтем.
Но все усилия наших горе-предпринимателей оказались напрасными. Чтобы из бытового получился лечебный деготь, его нужно было каким – то особенным образом перегонять, очищать, проходить сертификацию. А сертификаты и лицензии получить у нас дороже станет, чем ещё раз столько же дегтя выжечь! Объездили чуть ли не всю область - ни одна аптека их продукцию в таком сыром виде не принимала.
Зря старались! Не получили за свой дёготь ни гроша! Хотели, как лучше, а получилось, - как всегда! Стопроцентный облом! Вот и занимайся после этого предпринимательством в России!
ТРЕХТЫСЯЧНИЦА
Работать учителем Анатолий не захотел - пожалел нервы детишек и их родителей. Пошел в редакцию корреспондентом. Взяли его в сельхозотдел, где была вакансия. Представляете: литератора – в сельхозотдел! Как тут яйценоскость овец с удойностью кур не перепутаешь!
Тут недавно вспомнилось первое задание в районной газете: написать про доярку – трехтысячницу. Редактор напутствовал:
« Зарисовочка нужна с “человечинкой” и поменьше “поземки”. Вроде той, что у вас в каждом материале: “Серая лента дороги стелилась под… (как вариант: наматывалась на…) колеса редакционного УАЗика…”. «Цифирь тоже – в меру, мы не отдел статистики. Где родилась, где крестилась – это само собой. А главное, - чем она отличается от других. Семья, дети. Что призывает ее, так сказать, к трудовому героизму.»
Ехал Анатолий все в том же злополучном редакционном УАЗИке и размышлял:
« И далась ему эта “серая лента дороги”. А какая она, пестрая, что ли, как в рассказе у Конан Дойля? За шиворот бы ему такую ленту! Нет, не Конан Дойлю, конечно. Анатолий представил редактора, танцующего с ужасом на лице и с “пестрой лентой” за воротом - стало легче. Ишь ты, “человеченки” захотел! Пес Баскервилей с Васюганских болот!».
Действительно, дело происходило на севере Омской области, где болота “омывали” сушу со всех сторон и подходили к большаку настолько близко, что, если быть реалистом, то “серая лента дороги” местами надолго исчезала из-под колес вездехода. Вооружившись лопатами, пассажиры частенько дружно месили грязь резиновыми сапогами, таскали сучья и усердно ковыряли болотную жижу под колесами.
«Ладно, - продолжал Анатолий размышлять о будущем материале, - С “человечинкой” разберемся. А что это он мне про “трехтысячницу” ничего не объяснил. Обычно так горы называют. Знаю, есть семитысячники, восьмитысячники: Эверест, например, Пик Коммунизма, кажется. Про доярку надо спросить у фотографа».
Обратился Анатолий со своими сомнениями к Степану. Тот блестел стеклами очков рядом на заднем сидении. Фотограф с удовольствием начал демонстрировать свою эрудицию. Да так назидательно и надолго завелся, Анатолий не рад был, что его затронул. Главное уяснил: доярка надоила три тысячи литров молока за год от одной коровы.
«Обычно они группу коров обслуживают, а эта, ишь, какая хитрая, под одну корову залезла и целый год из-под нее не вылазит! И корова какая - то бешенная попалась: молоко из нее прямо рекой льется! – опять подумал Анатолий. Уточнять свои предположения у Степана больше не хотелось – опять пустится поучать. Наставник молодежи!»
Анатолий покосился на «папарацци» местного разлива: очки у того свалились на греческих размеров «румпель». Он им размеренно кивал, доставая всякий раз, висевший на груди фотоаппарат.
«Эх, если бы не эта взбесившаяся корова, добыл бы пару заметок по телефону и не ковырял бы лопатой грязь. Ради чего только эта доярка так старается, все равно ж ни фига не платят. Ладно, доярка, ей хоть грамоту в конце года дадут, а корова? Не корова, а самогонный аппарат какой – то! Крупный рогатый скот. Скот он и есть скот. Интересно, а лошадь, относится к крупному рогатому? - отвлекся он мыслями от доярки. Нет, наверное, она ж безрогая. А может относится? Может, у нее рога были, но отпали в процессе эволюции. Слезла, например, первая корова с дерева, а ей рога мешают в лесу меж деревьями передвигаться, и скинула она их за ненадобностью, как лось свою корону. И пошла к мужику сдаваться…»
УАЗик жужжит, как веретено. Глаза Анатолия постепенно закрываются. И вот уже на него надвигается коричневая гора. Надо срочно понять: кто тут у нас “трехтысячница”: доярка или корова? А может лошадь? Или это они все вместе стараются. Борются за звание “Пик Коммунизма”.
С одной стороны, видим, что они, колхозники, эту гору заправляют травой, сеном, соломой, комбикормом, а с другой – подставляют бидоны, бидоны… Целый завод по производству молока!
Толчок. Остановка. Приехали. Стоит ли рассказывать, что действительность оказывалась всегда гораздо кошмарнее и фантастичнее любого сна.
Журналистские будни. На то они и «будни», что поспать удавалось только по дороге от редакции к выполнению задания и обратно. Зато каждый день неповторим и помнится до мельчайших подробностей. Хоть сейчас вот садись и пиши роман. Только некогда, - надо выполнять очередное задание редакции!
ПОЗАВТРАКАТЬ НЕ УДАЛОСЬ
Наверное, нет прекраснее отдыха, чем на летней рыбалке: и природой налюбуешься, и душу отведешь. А чтобы управиться с рыболовными снастями, еще надо ловкость проявить, смекалку. Кроме того, выбрать место, угадать насадку, обмануть рыбешку – это тоже , я вам скажу, своего рода наука, искусство или спорт? Зато сколько эмоций, азарта, радости доставляет первый, даже пусть небольшой, чебачок или окунишка. Не говоря уже о крупной добыче. Ежели такая соблаговолит оказаться где-нибудь поблизости и попадется вам на крючок.
Рыбак чаще других видит красоту летних туманных рассветов и яркие краски осенних закатов. Любуется солнечным дождиком (под кустом) и радугой на дальнем горизонте. Слушает щебетание птиц и таинственную тишину отходящего ко сну окружающего мира. Одним словом, красота природы знакома ему не по книжкам. А сколько интересных случаев бывает на рыбалке! Во всяком случае не меньше, чем на охоте.
С вечера приготовил наживку, запас еды. Рано утром добрался до заветного омутка. Переплывя течение, приблизился к противоположному берегу и в зарослях травы облюбовал себе “частинку – окно”. Закинул мормышку с наживой поглубже, и вскоре ожил поплавок.
Была у меня капроновая сетка под вид авоськи. Ее-то я и приспособил вместо садка для рыбы. Привязал за сидение к лодке, в траву опустил, чтобы солнце не пекло, и складываю туда чебачков да ельцов.
Хороший клев был в это утро. Часа два только успевал поворачиваться. А потом как отрезало! Клев прекратился.
Ну, думаю, я этим моментом пообедаю. Только достал “тормозок” , разложил на сиденье в лодке помидоры, сало, яйца, огурцы, как что – то мои чебаки забушевали.
“Попались, теперь не уйдете!” – думаю про себя. Потом - сильнее, аж лодка закачалась.”Однако, хотя и ладные были чебаки, но не может быть, чтобы так играли”. Слышу: кто – то натуральным образом треплет мою сетку. Я забыл про еду, схватил сетку и мигом выхватил ее из воды. А вместе с ней и щуку забросил в лодку. Матерая хищница попалась, четыре с половиной килограмма весом. Подвела ее жадность: хотела чебака покрупнее заглотить, да зацепилась зубастой пастью за сетку. Так и не заметила, как ее из родной стихии вытащили.
Ну и натворила она мне делов в лодке! Помидоры и огурцы – в речку улетели, яйца – всмятку… Короче говоря, не удалось мне позавтракать в этот раз. Пришлось домой ехать.
ПОРЫБАЧИЛИ НАЗЫВАЕТСЯ
«Никогда не будет рыба
На деревьях гнезда вить,
Не научится «спасибо»
По-французски говорить».
(частушка)
Только закончилась кедровая эпопея, не успело плечо перестать болеть, как из города опять звонок. Главное, уже не спрашивают, есть ли у меня время с ними валандаться. Ставят перед фактом!
Ладно, отправились к Иртышу. Выбрали место между рекой и старицей. Выпили, как водится, за приезд, за природу, за удачу…
- Ну, что, сети ставить будем или еще по стопарику?
- Спрашиваешь!
- Наливай! До вечера еще далеко, успеется…
Короче, накушались водки опять так, что утром интересуемся друг у друга: ставили сети или нет?
- Пойдем к реке, проверим, - промелькнула у кого-то на удивление трезвая мысль.
А куда идти: к старице или к Иртышу?. Пошли к Иртышу. Идем и видим издалека, что на кустах ивняка сети, сети… развешаны.
Начало проясняться сознание, Вспомнили, как ругались, когда ставили.
- Ни фига себе! Где ты сети ставил? – спрашивают у меня.
- А я чего? Где вы гребли, там я и ставил
РАЗОБЛАЧЕНИЕ
Однажды в компании пили пиво и начинающий писатель Женя обмолвился, что обдумывает рассказ, в котором действие происходит в морге.
- Ой, - пискнула юная подруга молодого дарования и запрыгала на месте и даже захлопала в ладоши, - я тоже хочу действия в морге!
- В качестве кого? – угрюмо зыркнул на нее Женя.
- В качестве клиента или свидетеля? – уточнил его коллега Дима.
На клиента своим жизнелюбием муза явно не смахивала. Глядя на подпрыгивающий в такт ее движениям бюст, на который готового лифчика не купишь, я подумал, что она решила там, в морге, опровергнуть известное утверждение - будто мертвые не потеют.
- А сюжет такой, - продолжал между тем непризнанный гений пера.
- Живет себе в Приполярном городке мужик. Работает врачом в муниципальной клинике. На Север подался не по комсомольской путевке, а потому, что тут дни короче и до пенсии ближе.
Все у него в ажуре: жена, работа, дочка учится… Кстати, живут в благоустроенном доме, в больничном городке. Что в двух шагах от производства, так сказать. Жена вся такая из себя, блин, Вазилина Припудрая. Тоже в больнице работает. Правильная, до стерильности, ажно тоска берет. Хоть ты хророформа надышись, да и - баиньки ложись…в белых тапочках. Времени у чувака еще уйма после службы остается, а чем себя занять не знает. И начал он пить втихаря.
- !? – Мы удивленно перевели взгляд с пивных бокалов на повествователя и обратно.
- Да… «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам!» - глубокомысленно изрек прозаик. – Жизнь мудрее нас. Она порой подталкивает нас к крайним поступкам.
Внимательно слушаем дальше. А он продолжает.
- Сначала в летние забегаловки наведывался пивком побаловаться, вот так же, как мы; потом по ресторанам; а потом как бы по второму кругу – снова - по забегаловкам, только уже и со своим горячительным, да не дозами, а стаканами!
И где - то там, на каком кругу не знаю, подцепил он себе кралю – Валю в сотоварищи. Она такая красавица – отвернувшись не насмотришься! Но специалистка по женской части, говорят. И разговор поддержит, и анекдоту посмеется. Хочешь – в баню и на пляж, хочешь – ванну и массаж. Словом, - наши руки – не для скуки: сиделка, вязалка, трынделка – все в одном лице! Иногда и задумается, хитро так уставясь на своего Эскулапа. А об чем она в этот момент думает, сам Фрейд хрен догадается!
- Да, что и говорить, у каждого в голове скрывается множество “тараканов”, и в этом смысле все мы - “пограничники”. - Снова глубокомысленно изрек наш художник слова. А мы давно и рта не раскрывали.
- Везде эта парочка неразлучна. Городок – то маленький, и говорят уже о них чуть не на каждом углу; а жена, естественно, об изменах мужа не подозревает. За пьянки поругивает, а про остальное – ни – ни. Новоиспеченная парочка пьет уже все подряд: от политуры до денатурата. И последнее прибежище у них на пути к дому чаще всего – морг, что на территории больничного комплекса. Захаживали они туда частенько к знакомому сторожу. Угощали его за приют, а он им – ключ от помещения давал. Сам выходил на свежий воздух, проветриться, как Вергилий из преисподней. Ну, а парочка в это время, с покойничками в компании, развлекалась. Чем не экстрим по – русски!
Короче, трава растет, и жизнь неистрибима! Зашли они и на этот раз с начатой бутылкой. Но питье быстро кончилось, а до кондиции еще далеко.
- Дед, а у тебя тут ничего не найдется? – спрашивают хранителя последнего покоя.
- Да есть вон на спирту препараты какие – то, студенты для практики притащили, только я – пас.
Эскулап и его сообщница осторожненько попробовали по дозе. Ничего, терпимо. Побеседовали, налили еще. Дед опять отказался. Оставил ключ и пошел дышать воздухом на улицу. А парочка литровый «ваучер» приголубила, и начали они частушки петь по очереди. Что – то вроде:
«Шла тропинка темным лесом,
Колючею елочкой.
Завлекай меня скорее
Ухажорка с челочкой.
Ой, конь вороной, грива золотая…»
Ржали и спорили насчет как правильно петь: «челочкой», «с челочкой», или все же «щелочкой»?
С покойниками знакомились. Подходят так и представляются, церемониально. А потом вычитывают на бирке как зовут визави:
- Очень, очень приятно было пообщаться.
Наконец, успокоились, вернули деду ключи и разбрелись по домам.
Наутро доктор просыпается и замечает в своем сознании полное отсутствие мыслей. В голове звучит пасхальный перезвон. Жена, как глянула на своего мужа, так и дара речи лишилась: белки глаз - красные, ногти на ногах и на руках – коричневые. Короче, - Джек Патрошитель встретился с графом Дракулой - в одной особи!
Супруга как заорет:
- Не смей ребенку на глаза показываться! Скотина!
Эскулап – к зеркалу. Мамочки, что ж это такое! По телу – разводы и взор как у вампира. Зашибись рубаха синяя и в полоску хороша!
На службу не пошел. Что за притча такая, определить не может. Не было такого у него в практике.
Жена замкнула его в квартире и пошла на работу. Принимает пациентов, как и положено, а сама до самого обеда успокоиться не может. Во время перерыва слышит такой разговор в ординаторской:
- Странная пациентка сегодня поступила, не знаем даже, куда определить. Вся в разноцветных разводах и перегаром от нее прет на гектар.
- Пьют что попало, а потом: доктор, помогите!
Смекнула Василина, с кем ее муженек ночь коротал, поняла, что это и есть ее соперница. До нее уже не раз и не два доходили слухи про похождения благоверного. Пошла из любопытства посмотреть на мужнину пассию. Заглянула в палату. Да, Фелини бы дорого дал, такая всех претендентов на участие в фильме ужасов отмажет!
После консилиума врачей и допроса пострадавшей с пристрастием (что пила и где взяла) ситуация прояснилась окончательно. Слава Богу, фамилию мужа не склоняли.
- Ну и чё с этой пьянью будет? – поинтересовалась Василина.
- Да ниче, проссытся и снова пить побежит. Дня через два вместе с лишней жидкостью вся краска из организма выйдет. Краситель это для тканей. Таким раствором патологоанатомы пропитывают анатомическое тело перед показательными учебными операциями.
Шла Василина домой, и обида в душе делалась гуще, чем не в меру наведенная горчица: “И этот, скот, меня пьянице предпочел. Ну, я ему устрою! Бросит он у меня дурью маяться”.
Что – то она ему такое то ли про СПИД, то ли про вакцину от пандемии птичьего гриппа нагородила. Только пить наш доктор действительно бросил окончательно, и остальные радости жизни тоже временно оставил в покое. Только надолго ли?