Тут только Степан вспомнил о цели их долгого путешествия. Как он мог забыть, зачем они сюда добирались?! А забыл казак об этом потому, что за время их странствий подводная жизнь стала для него не то чтобы родной, но и чужой теперь назвать он её не мог.
Из центра огромного зала раздался громкий голос:
– Подплывайте поближе, гости дорогие, рад вас видеть! Не могу сказать «чувствуйте себя как дома», так как вы во дворце!
Только сейчас казак заметил, что у дворца вместо ровного пола была овальная впадина, в центре которой на небольшом возвышении находился огромный трон. На нём-то и восседал Царь всех океанов, морей и рек.
Он был, наверное, в два человеческих роста. Тело его покрывали сильные мышцы. Они были такими большими, что все земные богатыри ему могли бы завидовать. С головы до пояса по спине спадали густые копны седых волос, а на лице росла длинная и густая борода. Если бы нижняя часть тела Царя не переходила в рыбий хвост с крупной зелёной блестящей чешуёй, то его можно было бы принять за исполинского богатыря. В правой руке он держал трезубец, который хоть и отливал стальным блеском, но казался полупрозрачным.
Царский трон тоже был сделан из разноцветных кораллов. От его основания множество конусообразных отростков отходили в разные стороны, потом изгибались и соединялись к какой-то точке высоко над троном, создавая этакий сияющий купол. Это сооружение было украшено драгоценными камнями, которые, скорее всего, были добыты с затонувших кораблей. Степану стало интересно: уж не специально ли были потоплены те корабли? Но что уж теперь гадать-рассуждать, когда уже есть так, как есть. Он засмущался, не зная, как ему обратиться к морскому повелителю.
Тот будто догадался о его мыслях:
– Здравствуй, молодой человек! Что же ты молчишь, когда столько времени добирался сюда? Неужели тебе нечего у меня попросить? Или ты думаешь, что я должен догадываться, кто ты, откуда и с чем ко мне пожаловал? Ладно уж. Наша почта работает ничуть не хуже, чем у вас на суше! Вы ещё не тронулись в путь в мою сторону, а сюда уже поплыли наши быстро плавающие рыбы-почтальоны с сообщением от брата!
– Простите, но я не знаю, как к вам обращаться.
Царь расхохотался:
– Да что же может быть проще! Обращайся ко мне по имени: Царь! Просто Царь. Можно ещё немного чем-нибудь приукрасить, например Справедливый. Ты же в этом не сомневаешься? Или лучше так: Справедливейший из Справедливейших. Хотя можно было бы немного про ум и силу добавить. Вот смотри, как получается: Справедливый из Справедливейших, Умнейший из Умнейших, Сильнейший из Сильнейших, Царь всего подводного мира, всех океанов, морей, рек, речек и озёр! А можно ещё добавить…
Но тут его перебила подплывшая сбоку русалочка:
– Здравствуй, папа! Пожалуйста, будь немного поскромнее!
– Здравствуй, Анеле, дорогая! Как вы добрались? Дотащила-таки сюда этого молодца. Не устала в дороге? Может, отдохнёте немного?
– Отец, ты же знаешь, что нам некогда отдыхать!
– Хорошо-хорошо! Молодой человек – или как там тебя зовут? – обращайся ко мне просто Царь. Так с чем ты ко мне пожаловал? Понятно, я-то знаю, но хочу услышать это и от тебя.
Казак повернулся к русалочке. Было видно, что ему страшно неудобно:
– Так значит, тебя Анеле зовут? А меня – Степан.
Царь опять рассмеялся:
– Что за нравы у современной молодёжи! Половину подводного мира вместе проплыли и не удосужились познакомиться! Теперь познакомились? Вот и хорошо! А сейчас давай побыстрее с просьбой, а то у меня много государственных дел! Так и быть, одно желание твоё я исполню!
Степан опять немного замешкался, потом собрался с духом и сказал:
– Глубокоуважаемый Царь всего подводного мира! Я люблю вашу дочь и прошу у вас её руки!
Царь открыл рот, не зная, что сказать. Потом задумчиво проговорил:
– Вот-те раз! Это же надо: минуту назад познакомились, а он уже просит руки, даже не сознавая, что ждёт его дальше и где может оказаться. Жить-то вы где думаете, молодой человек, на земной ли тверди или под водой? Кстати, случится то или иное только в том случае, если я соизволю приложить к этому свою руку!
– Пока мы сюда плыли, я много думал об этом, но потом осознал, что где бы я ни оказался, жизнь без Анеле мне не мила. Тогда мне просто придётся выбрать третий вариант. То есть остаться тем, кем с самого начала и был, если бы ваша дочь меня не спасла.
– Что же ты хочешь, чтобы я тебе ответил? Ты Анеле-то спросил? Дочка, что же ты стоишь в стороне и глазами хлопаешь? Ты-то что скажешь?
– Что я могу сказать, отец! Ты же всё знаешь. Тебе обо всём доложили с самого начала. И спасти мне Степана удалось только потому, что я давно люблю его и, наблюдая за ним, смогла вовремя помочь. Я тоже без него жить не смогу!
Царь задумался:
– О-хо-хо! Что же мне с вами делать, дети мои? Где же вы будете тогда жить-то?
Степан не раздумывая сказал:
– Мне всё равно, лишь бы быть с Анеле!
– А ты, дочь, что скажешь?
– Отец, я точно знаю, что если мы поженимся и останемся в подводном мире, то Степан вскоре загрустит по свежему воздуху, зелёной траве и вольному ветру. И никакая моя любовь не сможет победить его грусть-тоску. Поэтому я очень тебя прошу: отпусти нас на землю. Это и раньше было моим заветным желанием, когда я наблюдала за ним.
Лицо Царя стало озадаченным:
– Но ведь ты понимаешь, что станешь смертной? Что я никак не смогу защитить и уберечь тебя от возможных опасностей?
– Мне это не надо будет, отец. Для этого и нужен муж.
Русалочка подплыла к казаку, взяла его за руки и заглянула в глаза:
– Ты ведь будешь обо мне заботиться?
– Конечно, милая!
Глядя на все это, Царь решительно сказал:
– Что ж, будь по-вашему. Тогда завтра же отпразднуем свадьбу! Ничего, один лишний день, как говорят на земле, погоду не сделает. Сейчас плывите отдыхайте, а я займусь делами. Ну, а ты с чем пожаловал? – И он повернулся в сторону водяного, который терпеливо ожидал своей очереди, не смея даже пошевелиться.
Уставшие от дальней дороги Анеле со Степаном подплыли к стене дворца и, расположившись на удобных коралловых нишах, уснули крепким сном.