Много лет назад на подстанции скорой помощи внештатная ситуация приключилась. И смех, и грех, что называется. Завелись настоящие… крысы! Ужас! Бригады – выездные, пациентов лечат на месте происшествия, но все равно – непорядок! Естественно, начальство, обнаружив такое вопиющее безобразие, немедленно, не раздувая шума, стало принимать меры. Только, как бы ни так! Вывести крыс не получалось. Что ни делали, ничего не помогало. Банда была невероятно хитра, беспрепятственно обходила мышеловки и даже капканы. Демонстрируя откровенное бесстыдство, разбойники похищали приманку, оставляя пружины в сжатом состоянии. Разложенную отраву они употреблять и вовсе не соизволяли, каким-то звериным чутьем угадывая в ней опасность.
Принесли уличного кота, но и он с задачей не справился по своим внутренним понятиям. Его начали подкармливать медики, а сытый кот годится только для нежностей и ласковой «нирваны». Поэтому Васька приобрел должность местного психолога. За еду!
Старший фельдшер Людмила Ивановна, страдающая более всего, поскольку панически боялась мышей, и обнаружившая следы зубов на коробках с ампульными препаратами, тщательно начала изучать вопрос избавления от бедствия.
Играть на дудочке с семью дырочками она не умела, поэтому выяснила, что при каждой следующей попытке отравления следует применять новый препарат, поскольку к предыдущему крысы вырабатывают иммунитет. При этом нельзя оставлять ни глотка воды, так как эти живучие существа умеют лучше, чем люди, отпаивать себя водой, производя манипуляцию, называемую в медицине сложным словом – ДЕЗИНТОКСИКАЦИЯ!
Человека в таких случаях приходится силой заставлять пить воду, напоминать, уговаривать, вводить ее внутривенно, а крысы умеют это делать потрясающе грамотно: дробно, небольшими порциями, не отвлекаясь, добиваясь ЭФФЕКТА КАПЕЛЬНИЦЫ ЧЕРЕЗ РОТ! Разбавив, таким образом, яды в своей крови, они избавляются от них физиологическим выведением жидкости из организма.
Людмила Ивановна, опасаясь за хранящиеся под ее охраной медицинские сокровища, выпросила у знакомых «убойно-смертоносный» пакетик, смешала его с вкуснятиной, положила в умывальник и, уходя домой, перекрыла воду в кабинете.
Утром подстанция услышала душераздирающий крик.
На скорой помощи не кричат никогда. Для этого есть селектор.
В тот момент отработавшие бригады передавали дела новой смене. Почти все сотрудники находились на месте, заправлялись лекарствами, заряжали аппаратуру. Кардиолог схватил сумку и кинулся на голос. За ним бросились помощники и санитар. Ворвавшись толпой в кабинет старшего фельдшера, они увидели следующую картину: возле стены, белее штукатурки, стояла Людмила Ивановна и молча протягивала трясущуюся руку к раковине для мытья рук. Там, в белофаянсовой тишине лежала семья Крысов: мама и трое детей разного размера.
Врачи кинулись выполнять свой высокий профессиональный долг. Они сгрудились у раковины. Санитар Миша, студент мединститута, туда пробраться не смог, поэтому он достал из сумки ваточку, смочил нашатырным спиртом и потер виски бедной женщины, после чего сунул ватку ей под нос, во избежание обморока.
– Что вы там делаете? – едва придя в себя, прошептала она слабым голосом.
– Машка нашлась! – крикнул Семен Ильич – реаниматолог, иногда подрабатывающий в кардиобригаде. – Похоже, что не так давно родила, кажется умирает… пульс нитевидный, дыхание слабое… И дети без сознания, у маленькой, пусть будет Сашкой – клиническая смерть!
– Это я их отравила… – произнесла Людмила Ивановна.
Врачи оглянулись в гробовой тишине.
– Зачем?!
– Так крысы же, а тут лекарства…
– Я беременную Машку помощнице Валентине принес для ее детей! Очень умная и дрессированная крыска. А она прогрызла коробку и сбежала. Мы месяц безуспешно подстанцию обыскивали. Вам не говорили, боялись. Потом подумали, что она совсем ушла из помещения, на свободу.
– Воды им дайте, – зачем-то посоветовала Людмила Ивановна.
– Их в сознание надо сначала привести!
В это время помощники уже реанимировали Крысов по человеческим стандартам: двоим сразу помог нашатырный спирт, как, собственно, и Людмиле Ивановне, а маме, после недавних родов, и младшей малышке пришлось туго. Взрослой Машке подключили капельницу в крупную шейную вену, поскольку у нее сохранялось самостоятельное дыхание и сердцебиение, она пришла в себя через несколько минут и вместе со старшими мальчиками начала самостоятельно пить. Ее крошечная дочка оставалась в состоянии клинической смерти. Машка, несмотря на слабость, пыталась подползти к дочурке и смотрела на людей взглядом всех Матерей на Земле.
– Сколько времени прошло с момента обнаружения?
– Минут пять…
– Попробуем! Либо гением будет, либо дебилкой. Начинаем учебную реанимацию! Миша, иди сюда!
Так малюсенькой Сашке-Александре, уже видящей своего Бога, была оказана высококачественная медицинская помощь отработавшей сменой. Ей осторожно, на расстоянии, чтобы не порвать крохотные легкие, дули в нос, санитар-студент Миша мизинчиком осуществлял непрямой массаж сердца, из батарейки кардиографа и проволочки соорудили мини-дефибриллятор и дали электрический заряд. Сердце «завелось»! Пипеткой начали капельное введение под язык жидкости для сублингвального всасывания – под капельницу вены были слишком спавшимися, поскольку давление было нулевое…
И кроха очнулась. Но она была очень слаба! Тогда санитар-студент Миша сказал, что сейчас он четко определился с направлением и будет реаниматологом, потому что нет теперь для него ничего лучше, чем возвращать «с того света». А Сашку, прямо сейчас, с дежурства, он забирает себе, вылечит ее и никогда не будет ругать, а только все разрешать, когда она вырастет дебилкой или гением.
– Красивое имя Александра. Пусть так и останется, – сказал он, запеленывая ее в теплый пакетик, пристраивая рядом пенициллиновый пузырек с физраствором и пипеткой.
Остальных, уже повеселевших крысят, тут же разобрали по семьям с детьми, а Машку отнесли фельдшеру Валентине для ее дочки.
Кот остался жить на подстанции.
Людмила Ивановна перестала бояться мышей.