От автора
Привет, думающий читатель. Хочется надеяться на то, что именно «думающий» - это не сарказм или ирония, это - факт. Не думаю, что мои повествования, которые вырисовываются в такие небольшие книги, будут интересны большой серой массе, обывателю, погрязшему в «бытовухе», пропагандистских новостях и телевизионных шоу с дурным вкусом, с ведущими Малаховыми, Галкиными и прочими Бузовыми.
Хочется надеяться и верить, что ты, читатель, понимаешь, о чем я. Иначе, ты бы не читал эти строки. Эта книга - очередная попытка сказать о том, что мне хочется. Вначале я хотел написать снова о своей жизни и о ярких событиях, произошедших со мной (собственно, сама первая часть - об этом). Однако, поскольку на написание всего текста ушло порядка пяти месяцев, я понял, что вторая часть книги может перелиться в отдельную большую историю, и я попросту в ней погрязну.
Я имею в виду часть, которая называется “Мой должник”. Я решил оставить всё, как есть, подкрепив её своими личными знаниями, мнением по этим вопросам, и попытался разобраться в этом болоте. Мы можем не интересоваться политикой, но политика всегда будет интересоваться нами - без этого никуда.
Не скрою, у меня есть волнение и небольшой страх за издание и публикацию этой книги только из-за её второй части, особенно учитывая сегодняшнюю ситуацию, когда за высказывания альтернативного мнения, за репосты и посты в социальных сетях люди получают срок. Но молчать нельзя - тогда чем бы я был лучше этих запуганных, молчаливых и послушных овец? Опять идти на компромисс, заткнуться и делать вид, что всё хорошо - так мы только это и делаем. Я имею право на свое социальное высказывание, которое мне разрешает конституция. Конституция, которую марают и подстраивают под себя.
Как я издам свою работу, я ещё не знаю – может, это будет самиздат, может, только для своих в личной пересылке в интернете, а может - подпольная независимая частная типография. В любом случае, те, кто захочет, её прочитают. Ох, как мне всё это напоминает далекий Советский Союз, когда всю интеллигенцию давили, выживали, стреляли и ссылали. Чистка мозгов - отсюда и имеем такое современное общество.
Вспышки: Жизнь. Политика. Творчество. Именно в таком порядке и с большой буквы, всё в моей новой книге. Приятного чтения.
(Ярослав Смирнов, осень 2018)
Глава 1. СССР
Прежде чем начать свое изложение, я бы хотел сделать небольшое пояснение, что же в данном контексте будет означать слово «вспышка». Всё очень просто: это - наша память. У каждого из нас бывали, и надеюсь, ещё будут яркие события в жизни, о которых мы будем вспоминать и рассказывать о них друзьям, собираясь в шумных компаниях по выходным. Собственно, эта книга о моих воспоминаниях, о самых ярких и, как мне кажется, интересных событиях, произошедших со мной.
Я родился в 1982 году - в том году, когда умер Брежнев. Об этом, естественно, я узнал намного позже, когда уже был в сознательном возрасте. В то время генсеки умирали как мухи, но на мне это никак не сказывалось. Да и как могло сказываться, когда ты - маленький карапуз, не осознающий всех горестей и сладостей жизни? Когда эта самая жизнь зависит от здоровья и благополучия твоих родителей. Я рос в большой семье, все мы ютились в одной квартире: я, мои папа с мамой и родители моего папы, то есть дедушка и бабушка. В основном, моим воспитанием занималась именно бабушка: она читала мне книжки, водила в ясли, а позже - в детский сад. Она во мне души не чаяла. Естественно, родители тоже меня любили и баловали - куда же без этого? Очень надеюсь, что вырос я порядочным и умным человеком, несмотря на родительские «сюсюканья».
Детский сад, в который я ходил, находился всего в пяти минутах ходьбы (способ передвижения – прим. автора) от моего дома, и я был этому очень рад - меня забирали домой практически одним из первых, да и с утра не нужно было слишком рано вставать. Ещё одним положительным моментом было то, что многие мои приятели по детскому садику жили либо в одном доме со мной, либо в соседних дворах - это тоже очень радовало. Мы общались и гуляли вместе. По дороге домой мы с бабушкой всё время заходили в магазин и пили разливные соки. Тогда практически во всех продуктовых магазинах это было нормой: там стояли большие колбы с разными видами соков. Нас знали все продавщицы, которые стояли за прилавком и было несколько случаев, когда нас угощали бесплатно. Цены тогда были невысокие, да и зарплаты и пенсии позволяли достаточно комфортно жить, не то, что сейчас - выживать.
А вообще, я не любил ходить в детский садик, равно, как и потом я не любил ходить в школу, а после - и в техникум, но об этом дальше. Я всегда просил забирать меня после обеда, если такое возможно, и иногда даже устраивал из-за этого истерики. Когда варили голубцы, запах стоял на весь детский сад, и было сразу понятно, что будет на обед. Как и все дети, я терпеть не мог молоко с пенкой, не говоря о разных киселях, морковных запеканках и борщах. После таких «пиршеств» я ещё очень долго не мог, есть борщ, вплоть до сознательного возраста. Иногда доходило до рвотного рефлекса при упоминании или запахе этих блюд.
Культурным же просветлением моего детства были журналы «Мурзилка» и «Весёлые картинки». Стоит добавить, что первый номер «Мурзилки» вышел в 1924 году и в 2019-м журналу исполнится 95 лет. Время шло, я тихонько рос и продолжал ходить в детский садик - всё шло своим чередом. И тут стоит снова сделать небольшое отступление: уже в детстве, помимо увлечений разными стихами и книжками, родители привили мне любовь к музыке, хотя я рос абсолютно не в музыкальной семье. Уже в четыре года мне подарили маленькое, детское пианино. Естественно, играть на нем я не умел и просто бил по клавишам, а ещё чуть позже мой папа подарил мне акустическую гитару, играть на которой я научусь в пятнадцать лет, когда организую свою первую группу. Возвращаясь обратно к книжкам - моим любимым произведением была «Тайна третьей планеты» Кира Булычёва, я знал это произведение наизусть. Собственно, как и моя мама, которая постоянно мне её читала. Она до сих пор вспоминает те времена, когда перечитывала её мне по нескольку раз в день.
Все люди имеют свойство взрослеть - против законов природы не попрёшь, и спустя несколько лет меня перевели в другой сад - ещё ближе к дому, фактически в минуте ходьбы - его было видно из окна нашей квартиры. Не говоря уже о школе, в которой я буду дальше учиться: она стояла и до сих пор стоит в одном дворе с тем домом, в котором я жил. Где-то в возрасте пяти-шести лет я стал интересоваться шахматами - эту любовь мне привил мой дедушка по отцовской линии. Будучи ещё в предпенсионном возрасте, он часто играл в шахматы во дворе со своими знакомыми и брал меня с собой. В те времена особых развлечений не было, поэтому люди, как могли, коротали время и общались, попутно обсуждая новости в стране и делясь своими проблемами на работе и в семье.
У нас был дружный двор - летом мы постоянно играли во всякие игры: прятки, догонялки. Зимой катались на лыжах. Тогда не было интернета и мы не деградировали, как сейчас. Ещё одним из развлечений или, как сейчас принято говорить, досугов, было посещение кинотеатра все с той же любимой бабушкой. У моих родителей была знакомая, которая работала в кинотеатре кассиром и пускала нас на сеансы через служебный вход бесплатно. Так продолжалось достаточное количество времени - примерно с 1988 по 1992 год, пока не рухнул Советский Союз и не наступила грязь и разруха 90-х. За этот отрезок времени я посмотрел достаточно много хороших и, как бы сейчас сказали, классических фильмов, среди которых сразу приходят на ум «Горец», «Двойной удар», «Кинг-Конг жив», «Человек за бортом», «Рэмбо» и многие другие. Ну и как же без мультиков производства дружественных социалистических стран «Болек и Лёлек» и «Крот»? Помимо кинотеатра, куда мы ходили смотреть фильмы, я посещал все главные музеи, которые на тот момент были в Ленинграде, а позднее и в Санкт-Петербурге. И, конечно, водила меня туда моя бабушка. Вам вновь может показаться, что моим воспитанием в основном занималась именно она. Наверное, так и было - мне сейчас трудно об этом судить, но её место в моем воспитании очень трудно переоценить.
Она родилась в 1933 году в Ленинграде, прожила войну и блокаду, все эти страшные девятьсот дней в Ленинграде, помогала тушить песком фугасные бомбы. Как-то один раз в преддверии девятого мая я у нее решил узнать более подробно о блокадном детстве. Люди, пережившие этот ужас и страх, не очень охотно рассказывают о том времени. Но мне это было действительно интересно узнать из первых уст и от живых свидетелей того ада на земле. Учась уже в школе в пятом классе, я написал сочинение по литературе, по воспоминаниям того, что услышал от моей бабушки. Моя работа получилась, без преувеличения, выше всяческих похвал, и сочинение отправили на выставку. В 2013 году бабушки не стало, она уходила быстро и трагично, похудев практически на 30 кг за месяц - это была одна из разновидностей рака крови. Препараты и лечение не давали должных результатов: сказывались возраст и не очень хорошее состояние здоровья. Перед последней круглой датой, а точнее, юбилеем, я, мой папа и бабушка втроём скромно выпили по рюмке коньяка, таким образом отметив восемьдесят лет. Через десять дней её не стало. Ещё одним моим школьным достижением было участие в олимпиаде по природоведению, где я не занял никакого призового места, но сам факт участия запомнился.
Восьмидесятые… Что можно сказать? После горбачёвской перестройки и гласности всё начало вести к распаду СССР, война в Афганистане шла полным ходом и завершилась лишь в 1989 году. Но двумя годами ранее моего отца забирают на сборы в армию, хотя на тот момент он уже отслужил в ракетных войсках в Карпатах. Но всё равно, страх и неуверенность всё же были - лишь бы не на войну. Всё в итоге обошлось.
Ещё одно из ярких воспоминаний – это наша дача, а точнее, участок на 103-м километре, по московскому направлению, на границе с новгородской областью. Участок в шесть соток, лес и болото. Чтобы туда добраться, нужно идти пешком несколько километров от шоссе по бездорожью. Я помню, как огромные пни, оставшиеся от раскорчёвки участка, мои дедушка и папа связывали тросами и с помощью лебедки выковыривали эти гигантские деревяхи с корневищами, похожими на паутину. Облагородив участок, начали строить дом, что заняло достаточно много времени. Если сам сруб и крышу нам помогала строить бригада наёмных рабочих, то позже всё достраивал мой отец практически в одиночку - лишь, когда я уже сильно подрос, то стал помогать ему. Да и стройка проходила только весной и летом, потому что зимой было ничего не сделать.
В 1988 году приходят печальные известия: умирает мой дедушка по отцовской линии. Сердечный приступ, инфаркт и мгновенная смерть. Спустя почти тридцать лет ночью от обширного инсульта умрёт мой отец. Один и тот же возраст, одни и те же обстоятельства, одна и та же судьба: не дожить неделю до своего дня рождения - рок вновь повторил злую шутку с нашей семьёй.
Возвращаясь к дачной теме - позже мы стали ездить на электричке на нашу «фазенду», из-за того, что автомобиль был разбит и пришёл негодность после очень крупной аварии, которая произошла с моим отцом. В автомобиль, в котором он был за рулем, врезались сразу две машины, что очень сильно пошатнуло здоровье отца. Было сломано несколько рёбер, разорваны сухожилия на левой руке. Если рёбра позже срослись, то с рукой остались необратимые потери в здоровье - до конца своей жизни отец не чувствовал трёх пальцев на левой руке и не мог их до конца сгибать.
После аварии у нас ещё долго не было своего автомобиля - вплоть до середины девяностых годов. А пока приходилось идти пешком от станции до дачи порядка семи километров, через лес и грунтовые дороги, и мне было тогда около шести лет. Самое главное, что меня сейчас поражает - я не капризничал и не устраивал истерик и шёл вместе со всеми. И ещё несколько слов о советском автопроме: у нашей семьи в то время была тринадцатая модель «Жигулей», и эта копия итальянского «Фиата» по тем временам была достаточно престижной. «Волги» тех времен – это аналоги современных «Мерседесов» представительского класса. Для тех, кто победнее, автопром предлагал «Москвича» или «Запорожец». Ну, а для любителей более экстремальной езды был «УАЗ»
Ещё одним из самых важных событий 1988 года стало рождение моего брата Николая, которого назвали в честь деда по отцовской линии. Дедушка не дожил всего несколько месяцев до рождения второго внука, ну, а осенью всё того же года, я пошел в школу - первый раз в первый класс. Наша школа, как я писал выше, находилась прямо во дворе, и все мои знакомые и друзья по детскому садику тоже пошли вместе со мной в первый класс. С парочкой ребят я поддерживаю отношения до сих пор. Ещё одним из важных и интересных моментов было то, что некоторые учителя, например, по истории и рисованию, преподавали ещё моему отцу, который тоже учился в этой школе. Можете себе представить, сколько им было лет и какой закалки они были. Буквально совсем недавно, весной 2018 года, я встретил нашего учителя физкультуры, Георгия Ивановича.
Летом мы частенько на все каникулы и отпуск родителей ездили на малую родину моей мамы, в деревню в Ярославской области. Чудесный, живописный край на берегу Рыбинского водохранилища – курорт. Солнце, вода, парное молоко, да и просто хорошая погода - что еще нужно растущему организму? Помню, как мы с отцом поехали в город Углич, что тоже находится в Ярославской области, катались на лодке по озеру, где на водной глади красовались большие лилии.
В деревне у меня было два приятеля: это Серёга Свинороев (не правда ли очень необычная фамилия?) и Александр Шурыгин. Сергей был отвязным хулиганом и баламутом, но очень умным парнем - постоянно что-то конструировал и изобретал. Вместе с Александром они были, не разлей вода, да и как не быть, когда в самой деревне, откуда родом моя мама молодёжи практически не было, все разъехались по городам и весям в поиске лучшей жизни. Деревня оживала только летом, когда все приезжали погостить к своим дальним родственникам. В начале двухтысячных годов я узнал от своей двоюродной сестры, которая вместе училась в одном классе с Сергеем, что тот попал в автомобильную катастрофу и погиб. Что стало с Александром, мне неизвестно.
Ещё всплывает в памяти один эпизод, связанный с летом в деревне – это когда я играл в так называемые «ножички». Для тех, кто не знает, поясню. Это когда ты берёшь ножик и кидаешь его в землю так, чтобы тот с первого раза воткнулся. На дворе было лето, да и заняться было нечем, и, коротая время, я иногда играл в эту игру. Ну, и на свою беду, доигрался - воткнул себе ножик в большой палец ноги, так как играл босиком. Крови было на удивление мало, и рана достаточно быстро зажила.
Ну и, конечно же, стоит ещё упомянуть о нашей поездке на машине к родственникам в Таллинн. Это тоже очень сильно отложилось в памяти - саму дорогу я не очень помню, а вот старый город и смотровую площадку я запомнил надолго. Несмотря на то, что Эстония тогда входила в состав СССР, это всё равно была совсем другая страна: одежда, манера разговаривать, еда, да и многие другие факторы, которые различались даже в больших столицах, таких, как Ленинград и Москва, не говоря уже о провинции. Это был другой, красочный мир и глоток свежего воздуха для нас.
И, собственно, о школе: наверное, это было сродни шоку. Когда всё в первый раз, много людей, непонятные учителя пытаются тебе что-то донести - настоящий стресс. Я, если честно, практически не помню, как учился с первый по третий класс. В моей памяти сразу всплывает только четвертый, когда мы учились во вторую смену и приходили на занятия к часу дня. Перед школой я смотрел разные фильмы на видеомагнитофоне: трилогию «Индиана Джонс», «Универсальный солдат», «Монашки в бегах» и другие. И, конечно, запомнилась школьная форма, одинаковая для всех, чтобы никто не выделялся своей индивидуальностью. Хотя я уже тогда на свой школьный пиджак навешивал разные значки и булавки, что-то писал шариковой ручкой на портфеле, который терпеть не мог, поэтому позже заменил его на рюкзак, с которым ходил вплоть до техникума. Кроме того, в школе я посещал группу продлённого дня - это когда после занятий, ты остаешься в школе в специальном классе и ждешь, когда родители придут и заберут тебя. Всё то же самое, что в детском саду.
Ещё у меня был классный велосипед «Школьник». Цвета морской волны, как бы сейчас его назвали медийные проститутки из «ящика», заменяя обычный синий цвет на коммерческий термин, чтобы что-то быстро продать. Я обклеил его разными наклейками и переводками, обвесил катафотами и накрутил разноцветную проволоку на спицы. Велик получился, как бы сейчас сказала молодежь, хипстерский. Я на нем гонял практически каждый день по нескольку часов, нарезая десятки километров по району. Если я не ездил на велосипеде, значит, мы играли в «квадрат» - очень классную игру. Кто хочет узнать о ней больше, советую загуглить и почитать об этом увлекательном спортивном процессе.
В школе у нас были свои игры: это «Конный бой» и, конечно же, «Сифа». Опять же, чтобы не расписывать все подробно и «лить воду», советую снова обратиться за помощью в интернет. Помимо развлечений были и серьёзные занятия: в четвёртом классе меня взяли в школьный хор, но закончилось это практически сразу, я присутствовал всего на двух занятиях и дальше дело не пошло. Не нравилось мне петь то, что от нас требовали. Ещё мы всем нашим классом снимались в документальном фильме, посвященном русскому народному творчеству. Подробных деталей съёмок я не помню, запомнились лишь слова режиссёра, который просил не смотреть в камеру, чтобы всё выглядело естественно. После завершения съёмок и монтажа мы ездили на студию «Ленфильм» смотреть это произведение. Как оно называется, я не помню, хотя сейчас бы я этот фильм с удовольствием бы посмотрел.
Ещё я занимался боевыми искусствами, а точнее тхэквондо. Отец записал меня на секцию, все занятия проходили в спортивном зале нашей школы. Хватило меня ненадолго - всего на два года. Не очень помню причину, по которой я туда перестал ходить. Но думаю, это было уже связано с тем, что распался Советский Союз. Хотя я и успел поучаствовать в соревнованиях, а в 1992 году мы с отцом ходили на чемпионат мира по тхэквондо в СКК.
Одним из негативных воспоминаний, связанных со школьными годами было то, что я постоянно с кем-то дрался. Я лупил всех своих одноклассников, ничем не утруждая себя. Любое неуважение в мою сторону, любая фраза, которая, по моему мнению, меня оскорбляла - и оппонент сразу получал в лицо. Одно время весь класс даже объявил мне бойкот и около двух недель все со мной не общались. Я не расстроился - мне было всё равно, если учесть, что из всего класса плотно я общался всего с несколькими людьми. Да и во дворе такая тактика тоже продолжала действовать с некоторыми приятелями. Я не смотрел ни на возраст, ни на комплекцию - я просто давал в морду, когда считал нужным.
В четвертом классе нас приняли в октябрята - это было неожиданно, как снег на голову. Впрочем, на нас это никак не отражалось, лишь только значок с юным Владимиром Ильичом появился на моей школьной форме. В пионеры нас уже не успели принять - рухнул Советский Союз. Тогда же в нашу страну хлынули «буржуйские» товары, на которые мы «молились»: водка «Black death» и «Rasputin», шоколадки «Snickers» и «Mars» и, конечно же, жвачки «Turbo» и «Donald duck». Мы все коллекционировали фантики от этих жвачек и обменивались ими. Кроме них, я коллекционировал алюминиевые банки из-под пива и разных газированных напитков. Мой отец работал в ленинградском торговом порту и этого добра там было навалом. Также я коллекционировал и пустые пачки из-под сигарет. Большую часть занимали импортные, которые отец приносил мне с работы, так как в нашей стране ещё не было большого выбора.
Вспоминая последние годы «совка», стоит упомянуть развитие и появление новых детских передач, таких, как «Бросайка», «В гостях у Паутиныча», «Большой фестиваль», а позже - «До 16 и старше». Сейчас такого телевидения уже нет, и не будет. Как яркий пример можно привести передачу «Спокойной ночи, малыши», не один десяток лет транслируемую по первому каналу, которую сначала перенесли на отдельный телеканал, а после и вообще убрали.
А ещё под самый занавес Советского Союза, пока мы не переехали, я вспоминаю чудесное лето, когда я с братом и мамой посетил цирк в Автово, тогда я первый и последний раз в жизни побывал в этом доме многообразий и каламбуров. Запомнилось выступление легендарного клоуна Олега Попова, который во время своего выступления пошёл по рядам и пожал мне руку. Естественно, это было не специально, а просто часть выступления, к тому же я сидел в крайнем кресле возле прохода. В 1991 году великий клоун уехал жить в Германию, при этом сохранив российское гражданство. И вернулся обратно уже в современную Россию в 2015 году к открытию цирка Чинизелли в Санкт-Петербурге. А годом позже - осенью 2016 года, умер от остановки сердца на 87-м году жизни.
Глава 2. ДЕВЯНОСТЫЕ – ЭТО ДИЧЬ
Девяностые настигли внезапно. «Лебединое озеро» по всем каналам, Ельцин на танке, практически, как Ильич на броневике, горящий Белый дом и куча ментов и ОМОНа на улицах. Пустые прилавки в магазинах, крупные финансовые пирамиды, еда по талонам и забастовки шахтёров. Это всё коснулось и моей семьи, не говоря уже о стране. В 1993 году мы получили новую квартиру на окраине Петербурга и всей семьей в неё переехали. Я перевёлся в новую школу, а мой брат - в новый садик.
Сначала было очень непривычно - мне понадобилось около двух недель, чтобы нормально влиться в коллектив и привыкнуть к новым одноклассникам. Фактически я был тем самым новичком в представлении стереотипного мышления большинства. Был тем, над кем должны были всем классом издеваться, но такого не произошло. Наоборот, я подружился довольно плотно с несколькими ребятами и все стало на круги своя. Я стал своим в новом коллективе.
Если в шестом классе, пока я учился, всё было достаточно спокойно - без эксцессов и происшествий, то уже в седьмом мы сорвались с катушек и ушли в полный отрыв. Всю первую четверть мы попросту прогуляли - школа нас не интересовала. Папа моего друга, Ивана Дорофеева, был крупной ментовской шишкой, и денег у него было, попросту говоря, завались. Думаю, легко представить, откуда брались эти деньги, тем более в девяностые. Мы стали выпивать разные алкогольные напитки, ни в чём себе не отказывая. Естественно, это были не водка и коньяк, а только что появившиеся джин-тоники с разными фруктовыми вкусами. Потом мы перешли на вино и вермут. Покупали мы все эти яства недалеко от школы, в которой учились и всё время в одном и том же ларьке. Мы подружились с продавщицами - молодыми девчонками старше нас всего на несколько лет и потом просто тусовались с ними то на рабочем месте, то у них дома. Отрывались на полную.
Но так не могло продолжаться долго - всё рано или поздно всплывает наружу и о наших «похождениях» стало всем известно, в том числе, и нашим родителям. Наш классный руководитель Светлана Николаевна, преподававшая музыку, как сейчас помню - была типичной российской женщиной, по характеру похожей на мою маму и конфликтов у меня с ней не возникало. Но был только один большой минус для меня: она водила свою дочь в садик, где моя мама работала воспитателем, да ещё и именно в ту же группу. Думаю, несложно представить, что Светлана Николаевна могла сообщить обо всех моих проделках из первых уст - на родительские собрания маме в школу можно было не ходить.
По окончании первой четверти мы все ушли на каникулы, а наши «умные» учителя и завучи решили, что моего друга Ивана нужно перевести в противоположный класс, чтобы мы вместе не прогуливали - таким методом они решили бороться с нашими прогулами и не портить статистику. Стоит ещё упомянуть и о третьем нашем соратнике по гулянкам, Михаиле. Он учился на класс выше, так как был старше нас, но это его не останавливало, да и зачем, когда живем только один раз. А вообще, Михаил - очень трагичной судьбы человек. У него было две сестры, за которых он заступался, защищал их - буквально пылинки сдувал, был настоящим рыцарем, Братом с большой буквы. Но на празднике «Алые паруса» произошёл несчастный случай, который изменил жизнь Михаила. Одна из его сестёр, которая была уже постарше и интересовалась противоположным полом, гуляла со своим молодым человеком по набережной, и между ними произошёл конфликт. Что именно случилось, мне неизвестно, но она покончила с собой, прыгнув в реку и, так как она не умела плавать, то попросту захлебнулась и утонула. А тот, кто был в Санкт-Петербурге и видел набережные реки Невы в районе Дворцового моста, тот поймёт, что там достаточно высоко и выбраться из воды сложно. Спасти тонущего человека, несмотря на многочисленную толпу, не удалось. Не знаю, что побудило Михаила на столь радикальный ответ и, не побоюсь слова, месть. Думаю, это настоящая и искренняя любовь брата к сестре, настоящее воспитание мужчины, который не смог остаться в стороне. Бог ему судья, неизвестно, как бы мы сами поступили в такой ситуации. Михаил решил наказать обидчика сестры и попросту взял и убил его. Как это произошло, я описывать не буду, скажу лишь, что он понёс наказание за свой поступок. Отсидел положенный срок в тюрьме и вышел абсолютно вменяемым, не обиженным на жизнь человеком, без быдло-зековских замашек и прочей, как принято говорить, «тюремной романтики».
Ещё в девяностых годах появились молодежные субкультуры: рэперы, рейверы, гранжеры, вновь переродились, как птицы Феникс, металлисты и панки. Рынки и вещевые барахолки стали заполняться атрибутикой этих течений. На каждом втором можно было увидеть футболку с лицом Курта Кобейна из группы Nirvana и Егора Летова в круглых очках, мрачно смотревшего куда-то вдаль сквозь колючую проволоку на фоне зимнего бесконечного поля. Вторая же половина носила широкие джинсы-трубы и футболки с надписью «Onyx». А сколько было драк, стрелок на почве этих субкультурных разногласий! Нельзя было пройти мимо ни одного забора, чтобы не увидеть на нем надпись «Рэп – это кал». Я тоже был одним из ярких представителей этих субкультур и носил футболки и балахоны с группами Nirvana, Sex Pistols, Гражданская Оборона и Exploited.
Из самых радикальных субкультур были, пожалуй, скинхеды - обыкновенные отщепенцы, прятавшиеся за партийными боссами типа Лимонова и Баркашова. В середине нулевых к этим субкультурам добавилось ещё такое явление, как «эмо», в котором нельзя было толком отличить, где мальчик, а где девочка, ибо андрогенный стиль и манеры были характерны для обоих полов. Ну и, конечно, готы: мрачная эстетика, а на деле - обыкновенный фетиш и выпендрёж, латекс, кожа и подведённые глаза. Девушки в таких одеяниях больше были похожи на секс-кукол для БДСМ или для развлечения на SM-partу. Наверное, никто и не мог представить, что уже через десять лет после этого в России не останется вообще ни одной субкультуры - за последние несколько лет я не видел ни одного гота или эмо, не говоря о скинхедах.
Но вернёмся к школьным порам. Я хотел бы рассказать вам ещё об одном нашем однокласснике, Диме Бухарове, по прозвищу «Бух». Он был страшным двоечником и прогульщиком, полным маргиналом и отщепенцем. Уже в седьмом классе он употреблял наркотики: курил траву, на каждой перемене выкуривал «косяк» с такими же, как он, старшеклассниками. Он снабжал их травой, а говоря проще, был «барыгой». Откуда он брал «товар», мы не знали, да и не интересовало это нас. Сидя за первой партой, он умудрялся забивать косяк, чтобы на перемене вновь пойти и курнуть. Позже дошло до того, что из-за его прогулов на всех уроках присутствовали поочередно его родственники: отец или брат. Смотрели, чтобы тот не сбежал вновь. Школа и образование его мало интересовали, и он ушел из неё, едва закончив восьмой класс.
Но самым пиком стало ограбление квартиры другого нашего одноклассника, Азада. Не знаю, кто он был по национальности, но подозреваю, что чеченец, хотя на эту тему мы никогда не разговаривали. Азад был неплохим парнем, ничем не отличался от нас, его отец имел свой небольшой бизнес и денег в семье было довольно прилично. И вот Азад подговорил «Буха» за небольшой, как принято говорить сейчас, откат, обокрасть свою собственную квартиру. Но надо сказать, что оба жили в одном доме и в соседних парадных - на что они надеялись, мне совершенно непонятно. После состоявшейся кражи не прошло и нескольких дней, как все уже были в курсе того, кто это сделал, а наш друг «Бух» поехал в СИЗО. После отсидки на зоне за кражу в квартире его криминальная жизнь так и не закончилась. Периодически я слышу от общих друзей, что Дмитрий снова вышел или вновь поехал по этапу. В свои тридцать пять лет за плечами уже четыре «ходки» и, думаю, это не предел.
Еще одним печальным фактом, который очень сильно потряс наш класс, стало трагичное событие, которое произошло в семье нашей одноклассницы Ольги (я намеренно не пишу её фамилию). Когда её отец возвращался вечером после работы, на него набросилась стая диких собак. Произошло это на территории фирмы «Лето», сейчас этого большого агрокомплекса уже не существует. Мужчина отбивался, как мог, но силы были на не его стороне. Свора озлобленных животных загрызла его насмерть. Через несколько дней после этого трагичного случая несколько нарядов милиции отстрелили на районе практически всех бездомных собак.
Стоит немного рассказать и о наших развлечениях того времени. В конце восьмидесятых появились первые компьютеры типа «Спектрум», а в девяностые пришел «бум» на приставки «Dendy», «Sega», «Super Nintendo», а также их китайские аналоги. Картриджи с играми можно было купить в любом ларьке и на любом рынке. Доходило до того, что можно было обменять любой картридж с игрой на новый с небольшой доплатой и таким образом поиграть в новые игры без особых затрат. Телевидение тоже не отставало в этом плане и в программе «Марафон-15» была целая рубрика, посвященная новым играм, выходившим на этих консолях, которая называлась «Денди – Новая реальность»
Ещё вспоминается культовый молодёжный сериал «Элен и ребята». Уже ближе к концу девяностых был похожий сериал, но уже американского производства – «Бухта Доусона», ну и, конечно же, мультики - «Трансформеры», «Вольтрон», а также Дисней по выходным: «Утиные истории», «Черный плащ» и другие.
Ещё мы очень любили играть в игру под названием «Поп» - это когда нужно палкой сбить стоящую банку или бутылку с определенного расстояния и потом забрать своё, так сказать, орудие. Это если рассказывать вкратце, а если кто-то захочет узнать об игре более подробно, то интернет вам в помощь. Естественно, здесь всё шло в ход: от дубины и ветки, сломанной во дворе, до металлической трубы или куска арматуры. Как раз вот таким куском один раз сильно травмировали нашего водящего: брошенный прут арматуры попал ему в ногу и сильно там засел. Мы очень сильно перепугались. Но, как ни странно, ничего серьёзного не было, кровопотеря тоже оказалась небольшой, рана неглубокой, и мы продолжили нашу опасную игру дальше. Ну и, конечно, футбол, куда без него - любимая игра всех мальчишек. Через дорогу от нас был стадион «Самсон», который принадлежал одноимённому мясоперерабатывающему заводу, и там было два футбольных поля. В летние и свободные от игр дни, на этом стадионе тренировалась команда-дубль «Зенит». Мы ходили на их тренировки, усаживались на скамейки и с неподдельным интересом за ними наблюдали.
Естественно, нас, молодых сорванцов, не мог не заинтересовать и противоположный пол. Молодая подростковая кровь и гормоны делали свое дело. Мы начали щемить своих одноклассниц и знакомых девчонок с параллельных классов по углам школьных коридоров, а потом и по углам парадных, где мы частенько зависали. Мы начали курить - я завёл эту вредную привычку в седьмом классе, и она брала верх надо мной почти семь лет, но в итоге я переборол себя, всё-таки бросил и не курю уже очень продолжительное время. Ещё мы любили играть с девчонками в карты на раздевание. Естественно, мы жульничали и старались всеми силами их раздеть. Надо сказать, что некоторые особы и не сопротивлялись нашей нечестной игре, наоборот - порой мне казалось, что они сами были не прочь раздеться, дай только повод.
Девяностые – это дичь. Помимо хлынувшего в нашу страну дешёвого и некачественного спирта «Рояль» и прочих суррогатов, от которых люди умирали пачками, к нам хлынули наркотики из стран бывшего СССР. Активизировались и расширились кавказские преступные группировки, которые «крышевали» все рынки. Достаточно посмотреть и вспомнить фильм Балабанова «Брат». Токсикомания… Сколько было на улицах подростков и совсем детей с пустыми безумными глазами, дышащих из пакета клеем «Момент»… Это мерзкое занятие скосило немало представителей нового поколения, а война в Чечне окончательно добила уже старших и здравомыслящих ребят. Да и за примером особо далеко ходить не надо – война задела и нашу семью, когда мой двоюродный брат Вадим получил повестку в армию, а позже отправился в горячую точку. Закончилось всё хорошо - Вадим отслужил, вернулся домой, живет благополучной жизнью: семья дети, карьера… А сколько таких, как он, вернулись обратно в цинковых гробах? Наше правительство кидало на убой своих граждан. Конечно, «человеческий ресурс», зачем о нём думать? На эту тему есть отличный фильм 2014 года, который называется «Поиск» - всем советую посмотреть.
Появились молодежные группировки, занимающиеся беспределом, «кидавшие» на деньги и на всё, что было в карманах у зазевавшегося прохожего. Злоумышленник мог и просто сорвать меховую шапку-ушанку и быстро скрыться в темной подворотне. Доходило до абсурда: сегодня могли «кинуть» тебя, пока ты шёл с одноклассниками из школы домой, а завтра уже ты со своими одноклассниками, мог дать такой же ответ и «кинуть» эту же ничего не подозревающую компанию - заставить вывернуть карманы и по праву численного превосходства забрать всё, что сочли нужным, в отместку вчерашних грязных деяний своих обидчиков.
Криминал, убийства, грабежи были повсюду. Люди озлобились - в очередях доходило до мордобоя, когда люди стояли в магазины с пустыми прилавками. Еда по талонам. Девизом того времени стала фраза «человек человеку - волк», как пел в конце восьмидесятых в своей песне Егор Летов. Этот криминал не прошел и мимо меня, когда во время прогулки по Кировскому району, району своего детства, я попал в драку и меня пырнули ножом. Это был один из самых криминальных районов того времени. Мне повезло, что жизненно важные органы были не задеты. Сыграло роль и то, что на мне было много одежды, так как была уже поздняя осень и удар, который мне нанесли ножом, прошел вскользь. Отдельная история о том, что было в больнице - такой разрухи, разгильдяйства и безразличия к своей профессии, нужно было поискать – это я о медиках первой детской городской больницы номер один, что находится на Авангардной улице.
Само собой, мы тоже не отставали от грязных делишек. В девяностых произошло несколько денежных реформ - одна из них уже во второй половине десятилетия. Если кто помнит, то купюра достоинством в тысячу рублей, была абсолютно схожей со стотысячной. Всё тот же вышеупомянутый мною «Бух» придумал такую схему: он аккуратно вырезал из купюр цифры и буквы и искусно приклеивал их к банкноте. Таким образом, купюра из тысячной превращалась в стотысячную. Естественно, такие банкноты нужно было как-то сбывать, но очень аккуратно, чтобы не попасться. Как правило, такие «деньги» обменивались вечером в плохо освещённых ларьках, когда покупалась какая-нибудь дешёвая ерунда, чтобы получить сдачу с поддельной купюры и уже чистые, не фальшивые деньги получить на карман. Такими деньгами можно было расплатиться с только что приехавшими «бомбившими» «гостями» из Средней Азии, для которых всё было в диковинку, или «развести» торговцев у метро, сунув им якобы впопыхах такие деньги. В общем, было достаточно способов избавиться от подделки и получить взамен чистые деньги.
И последняя история для завершения криминальной темы. В середине девяностых по телевизору стали рекламировать фруктовые концентраты для сока «Yupi» и «Zuko». Их было много разных видов и кроме сахара, красителя и пищевой добавки, там ничего не содержалось. Одним словом, химия. За моим домом находилась промышленная зона с железнодорожным полотном и на нём частенько стояло несколько вагонов в так называемом «отстойнике». Территория не охранялась, и туда можно было очень легко попасть - достаточно было перелезть через забор. Если кто-то нас и гонял, то это были рабочие, случайно увидевшие нас, но кроме как кричать на нас, они не могли, а нам на это было, естественно, наплевать. Кто-то из нас решил вскрыть один вагон, долго стоявший и мозоливший нам глаза уже не один месяц. Каково же было удивление, когда обнаружилось, что этот вагон под завязку набит коробками с этими концентратами. Подростковой радости не было предела. Слух быстро разошёлся по нашему району и уже вся молодёжь и шпана считала своим долгом перелезть через забор и стащить несколько упаковок этого живительного, как нам казалось, чудного напитка.
Весь дачный период 1995 и 1996 годов, мы с отцом занимались плотным строительством дома, а точнее его внутренней отделкой, а позже кладкой фундамента, до этого дом стоял на железобетонных столбах. За одно лето мы полностью сделали планировку всего дома. Разбили на комнаты, зашили досками, сделали потолки. Приходилось пилить, строгать, забивать гвозди, сделали свою мастерскую на веранде. Нарезали вручную доску-вагонку для отделки потолка. Этакий «хэнд-мэйд», как сейчас принято говорить. Второй этаж тоже был сделан по такому же принципу - сейчас там одна большая просторная комната. Думаю, что в скором времени там расположится наша небольшая студия, когда мы с братом будем активно отдыхать летом и, чтобы не ездить в город, займемся записью наших треков на природе с видом на лес.
В 1996 году нам предстояла очень сложная и долгая работа: нужно было сделать заливку фундамента, но ни отец, ни я понятия не имели, что и как делать. Материал уже был - кирпичи, песок, цемент, а опыта не было. Почитав нужной литературы и поспрашивав советов у людей, компетентных в этом вопросе, мы приступили к работе. Не буду описывать весь трудоёмкий технический процесс, но в итоге, залить опалубки и выставить первые столбы мы смогли. Ну, а дальнейшей кладкой кирпича занимался уже мой отец со своим товарищем, который искусно это делал.
И, чтобы окончательно закрыть тему дачной стройки, ещё одна запоминающаяся история. Мой отец купил большие металлические листы, для того, чтобы покрыть ими крышу нашего дома. До этого крыша была покрыта рубероидом. Листы были пропитаны маслом, для защиты от внешнего воздействия, однако это им не помешало начать ржаветь от неправильного хранения. Моя задача состояла в том, чтобы с помощью электрической дрели и специальной насадки удалить всю ржавчину, чтобы в дальнейшем можно было покрыть листы грунтовкой и краской. Скажу я вам, работа эта была достаточно трудоёмкая, да ещё и на жаре, лето всё-таки. Да и ржавчина, как назло, быстро не сходила. Эта работёнка за все три месяца меня сильно напрягала, а под конец уже окончательно бесила: пропади пропадом эта дрель! Какая работа, когда на улице лето, кругом природа, надо отрываться и гулять! Мои родители стали замечать, что энтузиазм в моих глазах очень быстро угасает и, чтобы как-то стимулировать мою работоспособность, пообещали мне купить аудиокассету с любимой группой, которую я сам выберу. Не помню, что я в итоге приобрёл, но такой порядок вещей меня устроил. Я очень люблю музыку - я настоящий меломан. Скажу больше: я - профессиональный музыкант с большим стажем. Но об этом в этой книжке не будем. Всем, кому интересен мой творческий музыкальный путь, могут прочитать мою книгу «Воспоминания рок-н-рольщика» - там всё подробно изложено. В итоге я закончил работу с листами, потратив на это занятие пару недель и впоследствии, мы покрыли ими крышу нашего дома.
Ну и ещё несколько школьных историй про наших учителей. На первое место стоит поставить нашу учительницу по алгебре и геометрии Тамару Константиновну - такого деспота надо ещё было поискать! Ей было в буквальном смысле нужно всё, в каждой бочке затычка. Ходили слухи, что она, таким образом, хотела выслужиться перед директором и метила в завучи, но на это место поставили более молодую и перспективную учительницу по музыке. Самым любимым наказанием Тамары Константиновны было оставить после уроков мыть её класс, причем это было по поводу и без повода: пробежал по коридору - мыть класс, опоздал на урок - мыть класс, стал пререкаться - мыть класс. Можете представить, как это сильно бесило учеников, учитывая, что вела она классы с седьмого по девятые, а это двенадцать классов в общей сложности. Думаю, карму она себе подпортила на сотни лет вперёд. Ещё она обожала вызывать родителей в школу по пустякам. Доходило до того, что некоторые родители приходили по нескольку раз на неделе. Видя, что их вызывают из-за ерунды, многие потом просто игнорировали её вызовы и ходили только на родительские собрания, но она иногда умудрялась писать письма домой и, что самое смешное, даже иногда ездила к своим ученикам, чтобы пожаловаться родителям на то, как плохо ведёт себя их чадо. Кличку Тамаре дали «Местный полицай». Она была везде, она была занозой в заднице, если проще и доступней сказать. От её гиперактивности страдал и я. Но всё изменилось в конце 1998 года, когда я покинул школу, а точнее, не только я. Многие ушли после девятого класса и считали своим долгом отыграться за все годы унижений, несправедливостей, и особенно, за нулевые уроки алгебры и геометрии, которых могло быть до трёх штук за неделю. Ей разбили все окна в классе, благо это было легко сделать - класс находился на втором этаже. Всё закидали камнями, собачьими фекалиями и к одному из камней прикрепили записку с одной лаконичной надписью – «Тамара сука». У неё был сильный психический срыв: она плакала, закатывала истерики, стала совсем другим человеком, стала шёлковая, как бы сказали сейчас. Ходила по струнке и всё никак не могла понять, за что ей такое сделали. Нашей радости не было предела. Предвижу замечания диванных критиков и моралистов о том, как такое можно было сделать, издеваться над женщиной, а тем более учителем. Ответ прост и лежит на поверхности: если ты хочешь, чтобы к тебе относились хорошо и с уважением, относись и сам так же к другим. С прочими же учителями таких проблем никогда не возникало.
Ещё стоит вспомнить нашу учительницу по истории Инну Владимировну - профессионала своего дела, чистого и открытого человека, любящего свой предмет. Я всегда любил историю и никогда не зазубривал до потери сознания даты или какие-то важные факты. У меня всегда была твёрдая и уверенная четвёрка по этому предмету. Как-то раз в начале учёбы в девятом классе мы поехали в «Эрмитаж», под руководством Инны Владимировны. Но так как просто ехать было скучно, мы с друзьями заранее решили купить немного, выпить, чтобы ехать навеселе и не бродить с сонным видом по большим залам Эрмитажа. Сказано – сделано: купили пол-литра клюквенной водки, бутылку «Кока-колы», несколько пирожков с мясом из школьной столовой и - вуаля, закусь готова. Резко встал вопрос: а где всё это дело употребить? По дороге не отлучиться - постоянно под контролем пристальных глаз, в вагоне метро - вообще не вариант, решили уже на месте. Место было выбрано весьма странное, но деваться некуда: туалет музея «Эрмитаж» помог нам в нелёгком деле. Всё было выпито и съедено довольно быстро, да и было нас четыре человека, так что много времени это не заняло. Вот такая весёлая поездка для того, чтобы прикоснуться к великому искусству. Но на этом всё не закончилось: в «Эрмитаже» выдавали специальную обувь на большой и толстой войлочной подошве с лямками - она заменяла сменную обувь и в то же время, пока люди ходили по большим залам в таких модифицированных бахилах, натирала пол, который блестел, как вощёная лысина. И вот один наш общий товарищ по бражничеству решил пройтись в такой специфической обуви по Дворцовой площади. Клюквенная водка играла в молодых сердцах, настроение было весёлое и наш собутыльник спокойно вышел вначале на набережную, потом на вышеупомянутую площадь и дальше - к Невскому проспекту. Ну, а позже, чтобы так не ехать в метро, он их снял и выкинул в урну. Вот такой пьяный, смешной и не очень красивый поступок.
И ещё немного о странностях и диагнозах наших учителей. Был у нас «трудовик» по фамилии Витушкин. Я не помню его имени, да и, если честно, в моём понимании, он этого не заслужил. Был он очень дотошный к своему предмету, хотя толком за четыре года похода на его уроки мы ничего не сделали, кроме пресловутых табуретки и доски для разделки. Ну, и ещё несколько раз мы пробовали сверлить на станке какие-то деревяшки. В остальное время мы постоянно что-то чертили и записывали в тетрадь. Так вот, наша небольшая компания из нескольких сорванцов, которые были троечниками, почему-то ему не нравилась, и он считал своим долгом постоянно нам делать замечания и писать на нас докладные. Но нам до него было фиолетово - как он к нам, так и мы к нему. В нашем классе учился отличник, а точнее, типичный «ботан» и зубрила, Саша Иванов. Так вот этот Саша Иванов был племянником нашего «трудовика». С ним плотно и по-дружески никто не общался и особо не дружил. Дружили с ним всего несколько человек, таких же, как он, отличников и «хорошистов». По правильным сложившимся стереотипам, четвёрка для него была подобна расстрелу: Саша краснел, покрывался сыпью и истекал потом. Но и в свои тогда школьные годы был чересчур правильным моралистом. Александр рано женился, обзавёлся семьей, а к тридцати годам резко поседел и развёлся. Но вернёмся к его дяде -«трудовику». Он жил в соседнем доме от нас. Ещё учась в выпускном классе, я стал замечать, что он ходит вдоль нашего дома и собирает окурки. Не знаю, с чем это связано, но в школьные годы я ни разу не видел его курящим, да и сигареты в то время стоили недорого. Да и собирание такого рода курительных артефактов до добра не доведёт: кто их курил и в какой грязи они находились, неизвестно. Здоровье в первую очередь. Вот такой диагноз с оттенком урока труда.
Ну, и чтобы совсем закрыть школьную тему и перейти в следующую главу, стоит упомянуть и уроки музыки у нашего классного руководителя Светланы Николаевны. Несколько лет назад я её случайно встретил в поезде Санкт-Петербург – Москва, до этого мы не виделись пятнадцать лет. В памяти уже всплывают последние уроки перед самим выпуском, когда оценки за четверть и за год уже стояли, а занятия были чистой формальностью. На последних уроках мы слушали на виниловом проигрывателе альбом «Игра с огнём» группы «Ария» и чуть позже - уже на кассетном магнитофоне - группы Nirvana и Offspring. Можно ли сейчас такое представить в школе, я не знаю. Ну, а на выпускном вечере мой друг Сергей сыграл большой концерт со своей группой «Бритва», но это уже совсем другая история из другой книжки.
Самый закат, как говорили, «лихих» девяностых. У нас они были своими, грустными и весёлыми, трагичными и неопределёнными. Как-то мы шли по «Петроградке» с моим другом Дмитрием и встретили случайно Святослава Задерия, основателя группы «Алиса», а позднее и группы «Нате». Он оставил мне автограф на листке из записной книжки с надписью: «Вече – это народ» и быстро скрылся в осеннем полумраке, так же внезапно, как появился из него. Через десять лет я случайно вспомню этот случай рядом с ДК им. Ленсовета, где мы встретились еще раз, но уже по другому поводу. В новостной программе сообщалось, что Задерий Святослав Геннадьевич скончался. Это был май 2011 года.
Глава 3. ФЕНЬКА РОК-Н-РОЛЛ
Я долго сомневался, должна быть эта глава в книге или нет. Изначально я хотел её включить в свою первую книгу «Воспоминания рок-н-рольщика», но в последний момент передумал. И всё же я решился на публикацию этой главы, конечно, после редактирования, добавления нескольких новых фактов и историй. Вот она перед вами. Что такое «Фенька рок-н-ролл»? Это небольшой культовый музыкальный магазинчик, который находился в Санкт-Петербурге недалеко от ст. м. «Нарвская» на углу Нарвского проспекта и Бумажной улицы. Вообще у меня была задумка снять небольшой документальный фильм об этом магазине c его яркими представителями, тусовщиками, продавцами и владельцами, коих было несколько в разное время, но, к сожалению, пока не сложилось. Возможно, в будущем реализую эту задумку. В течение нескольких лет магазин «Фенька рок-н-ролл» был настоящей отдушиной для меня. Я ездил туда тусоваться в свободное от гастролей и репетиций время. Мы узнавали, что нового происходило в нашей музыкальной тусовке, какие новые альбомы вышли, какие ожидаются концерты и другие музыкальные новости. Мы выпивали, вели беседы, дискутировали, слушали музыку - для меня это было глотком свежего воздуха. Я мог на всё время, что находился там, отойти от обыденности, серости и «бытовухи», которая прёт в нашу жизнь. Речь идет о периоде с 2002 по 2007 годы - интернет в ту пору ещё только набирал обороты, поэтому живое общение было в приоритете, и музыка ещё что-то значила для многих людей, в отличии от сегодняшнего времени «ширпотреба». Начать стоит с краткой истории зарождения магазина «Фенька рок-н-ролл».
В начале девяностых тогда ещё никому не известный Олег Грабко, будущий владелец музыкального лейбла «Бомба-Питер», решил открыть небольшой магазин на улице Манчестерской. Назвали его «Манчестер», по имени улицы. Там Олег продавал записи наших российских групп, обменивался ими. В магазин частенько захаживал Сергей Фирсов, знаменитый питерский аудиоколлекционер. В восьмидесятых Сергей также руководил записью наших подпольных рок-н-рольщиков - Александра Башлачёва, Егора Летова и был даже администратором «Гражданской обороны». Сейчас Сергей является директором клуба-музея «Камчатка», того самого места, где Виктор Цой работал кочегаром. Ещё одним из ярких поставщиков различных записей Олегу был Виктор Щучко, который впоследствии и открыл свой магазин «Фенька рок-н-ролл», но это было потом. А пока два товарища - Олег и Виктор - ютились в небольшом подвальном помещении на улице Манчестерской и так продолжалось примерно до 1994 года. Тогда Виктор решил пуститься в свободное плавание и самостоятельно продолжить дело. Он снял небольшой закуток - прилавок в книжном магазине на ст. м. «Нарвская». Формирование нового магазина продолжалось около двух лет, после чего он переехал на свое классическое место - на угол Бумажной и Нарвского проспекта. На пороге 1996 год - это был рассвет, пик магазина, самые лучшие его годы. Итак, новое помещение: склад и санузел - всё в одном месте. Я же побывал в этом магазине первый раз в 1999 году, когда мы вместе с моим отцом пришли мне покупать «косуху» на день рождения. Это было как в музее: на стенах висела разная неформальная одежда - футболки, куртки, брюки. На полках – компакт-диски, кассеты и винил. Куча всякой музыкальной литературы. Впечатление было очень сильным.
Второй «флэшбэк» случился через год. Как-то, глотнув на концерте воды из общей бутылки, я заболел желтухой, гепатитом «А». Меня увезли в инфекционную больницу на Бумажной улице, всего в двух минутах от магазина «Фенька рок-н-ролл». Больница – страшное место, особенно инфекционная. Я лежал в палате на пять человек, один из них варил героин в ложке прямо в палате и вводил его в вену. При этом у него был гепатит «Б», но его это не останавливало. Вообще наркотики в этой больнице были обычным делом: в палаты стучались «барыги» и предлагали свой «товар». Наркоманы были повсюду. Я лежал на больничной койке и ждал, когда это всё закончится. Пейзаж за окном тоже не внушал позитива. Наши окна выходили на парк Екатерингоф, но самого парка и зелени мы не видели - была глубокая осень. Все, что мы могли наблюдать – это старое, ржавое колесо обозрения, которое издавало громкий скрип, когда усиливался ветер. И когда моё лечение стало подходить к своему завершению, и анализы стали показывать нужные результаты, меня решили отпустить домой на выходные. Я не мог не воспользоваться этим моментом и зашёл по пути на метро в «Феньку». В магазине был один Виктор. Никого из продавцов ещё не было, так как было субботнее утро, наплыв покупателей обычно происходил во второй половине дня и в помещении была тишина. Я вновь поглазел на витрины и стены, впитал энергию и дух андеграунда и с новыми силами и хорошим настроением поехал домой. В этот раз я ничего не купил - денег у меня не было, хватало только на один жетон на метро, доехать до дома.
Всё изменилось в 2002 году. Тогда красноярский лейбл «Hell Division» издал мой проект «Demonibus», и встал вопрос об его распространении. Я пришел в магазин и поинтересовался, не хотят ли взять мой релиз к себе на реализацию. Виктор сказал, что это возможно, уточнил цену поставки и объяснил, что у них тоже есть своя торговая наценка и выплаты делают, как только товар продаётся. На том и порешили. Через неделю я привез на реализацию десять кассет. Напомню, что это 2002 год и формат компакт-диска в нашей стране ещё не получил широкого распространения. Да и какие компакт-диски в музыкальном подполье? Я сдал кассеты на реализацию, получил накладную с наименованием товара, количеством штук, печатью и подписью - настоящий документ. Время бежало, часы тикали, я стал приносить и другие релизы на продажу - как свои, так и дружественных групп, да и к тому же у нас с моим другом Александром через некоторое время возник свой небольшой музыкальный лэйбл. Вскоре я познакомился очень близко с Виктором, владельцем магазина, продавцом Дмитрием и Кириллом Галкиным, который занимался панк-роком, oi-музыкой, русским роком и разными видами сайкобилли. О нём даже упомянули в книге Феликса Сандалова «Формейшн» - Кирилл тогда делал концерт в Питере для культовой московской группы «Сантим». Советую эту книгу всем, кто интересуется нашим музыкальным андеграундом.
Чем чаще я заезжал в магазин, тем больше я заводил знакомств. Я стал просто тусоваться в магазине практически целые выходные. Вскоре мы очень сильно сдружились с Дмитрием, старшим продавцом магазина, и начали тусоваться и выпивать прямо на складе. Виктор решил передать своё дело молодому поколению, т.е. Дмитрию, оформил на него магазин и с лёгкой совестью отдал своего «ребёнка» в правильные руки, передал бразды правления. Магазин стал настоящим кружком по интересам. Теперь мы печатали футболки и кепки на заказ, да и что теперь греха таить, занимались аудио- и видеопиратством. Целыми коробками и ящиками мы штамповали записи и разные DVD, всё было поставлено на поток. Жена Дмитрия, Александра, прикрывала своего мужа с юридической стороны, так как периодически делались контрольные закупки разными проверяющими органами и проводились экспертизы, которые устанавливали факт пиратства. Магазин, конечно, вёл кассовую книгу и пробивал чеки, но сама пиратская продукция нас подводила. Но это не значит, что она преобладала над настоящей лицензионной продукцией. Просто это делалось из расчёта низкой цены - в первую очередь для покупателя, чтобы была альтернатива.
Ещё частенько мы любили захаживать своей компанией в магазин «Элекон», который находился возле самой ст. м. «Нарвская». Там продавались компьютеры и разные комплектующие к ним. Мы были знакомы со всеми продавцами, так как они захаживали в «Феньку» и тоже с нами тусили. Стоит упомянуть об одном из них: это Артем Потар, сейчас он работает журналистом на телеканале «Россия» в региональном отделе по Санкт-Петербургу. Магазин был на пике стабильности, всё шло своим чередом - нет ничего лучше этой самой пресловутой, как упоминалось выше, стабильности. Но в 2009 году Дмитрий решил, что пора что-то менять, как-то развиваться, двигаться дальше и решил переехать на «Петроградскую» в клуб «Орландина». Новое место, новая жизнь, всё с чистого листа. Название тоже решили поменять на более современное «Grim Rock Store». Но, к сожалению, бизнес не пошёл и магазин стал загибаться, несмотря на кучу потенциальных клиентов. «Grim Rock Store» находился сразу на входе в клуб и любой пришедший на концерт своего любимого артиста или группы, просто не мог пройти мимо него. Но это, к сожалению, не помогало. Я думаю, что в первую очередь, тут виноват интернет и бесплатная доступность любого медиаконтента. Просуществовав примерно около года в новом амплуа, магазин закрылся. Сейчас он существует как интернет-страница всё под тем же названием «Grim Rock Store». Заведует всем Кирилл Галкин. Дмитрий же полностью отошёл от дел магазина и занимается своими бытовыми делами: работа, дом, алкоголь. Мы с ним периодически встречаемся, общаемся, но это чисто обычные встречи - узнать, как дела и что нового произошло у каждого в жизни. Жизнь магазина «Фенька рок-н-ролл» длиною в восемнадцать лет закончилась.
Глава 4. ВЕРНИ МНЕ МОЙ 2007-Й
«Верните мой 2007-й» — ностальгическая фраза о том, как было всё по-другому много лет назад. Приписывают в основном субкультуре «эмо», которая как раз была в расцвете в тот год. Но в широком смысле «мем» затрагивает всех, кому в 2007-м было от 13 до 18 лет. Со временем фраза «верните мой 2007-й» распространилась по рунету. Она ассоциировалась с молодыми людьми, которые в тот год или сами были «эмо», или были непосредственно знакомы с субкультурой. Мне же на тот момент уже было 24 года, и никаких открытий в субкультурах и прочей модной ереси я не испытывал. Напротив, меня это раздражало, и я активно стебался над этим модным явлением, да и над самими музыкантами, которые исполняли эмо-кор и прочую популярную ерунду, чтобы придвинуться к жанру и тусовке. У меня был свой 2007-й, своя жизнь, свои истории. И этим я хочу с вами поделиться.
В 2007 году я устроился на работу в сеть игровых автоматов «Джекпот». Тогда в нашей стране были очень популярны игровые автоматы и стояли они на каждом шагу, начиная от придорожных областных забегаловок и кончая большими магазинами. Прибыль для владельцев автоматов колоссальная. Хочу сразу разрушить миф, что для выигрыша нужно побольше запихать в него купюр и автомат начнет отдавать вдвое больше - всё это ерунда. Это бизнес, а любой бизнес – это прибыль. Наша точка (так мы называли отделения «Джекпота») находилась на «Василеостровской», а точнее, на углу Малого проспекта и Девятой Линии. Работали мы сутками и могли видеть всё, что происходило на этом уголке Санкт-Петербурга. Особенно было интересно летом в белые ночи. В это время Санкт-Петербург наполняется совсем другой жизнью и в этом, несомненно, один из его больших плюсов.
Работа была не особо тяжелой, я был кассир-консультант - в мои обязанности входило встретить играющего, проводить его за игровой автомат, рассказать, как играть, если это было необходимо, разменять деньги, снять выигрыш и в конце смены сделать инкассацию - ничего сложного. Работали мы всегда в паре: парень - девушка или парень – парень, когда как. Ещё в смене был всегда охранник. За эту работу платили очень хорошо, не считая чаевых денег, которые всегда оставляли клиенты с выигрыша. Были такие, которые играли по нескольку сот тысяч рублей, выигрывали ещё больше и оставляли нам на двоих по 15-20 тысяч рублей чаевых. Денег было достаточно, и я этим пользовался - ездил к девяти утра из дома на Василеостровскую на машине: поднимал руку, голосовал и спокойно ехал, метро меня всегда угнетало и давило. Я жил на юге, а работал в совсем другом районе города, на другой стороне Невы. Я ни в чем себе не отказывал - шмотки, выпивка, девки и секс. Доходило до того, что я себе на работу заказывал обед из итальянского или японского ресторана. Бывал и завтрак по Хемингуэю: ром или виски на выбор и несколько бутербродов с красной икрой.
Жизнь текла, за окном стояло лето, на нашем маленьком пятачке возле точки был свой небольшой мирок. Однажды мы с моим приятелем Антоном, у которого было своё небольшое кафе недалеко от метро, сидели и пили пиво на террасе, общались, на улице уже стемнело, стоял август месяц, но было ещё тепло. К нам подошел молодой человек, по пояс голый, изрядно поддавший, в грязных армейских галифе и «шлёпках» на босу ногу. Он поинтересовался, где можно было поблизости купить водки и не хотим ли мы ему, потом составить компанию. Антон его не узнал, а это был тогда ещё мало кому известный актер Юрий Колокольников, сыгравший одну из главных ролей, весьма неплохую, в фильме «В августе 44-го» по роману Владимира Богомолова. Остальные его напарники по фильму были тоже не менее талантливы - Миронов и Галкин.
То лето выдалось документальным: на наш пятачок приехали снимать кино про нелегальных гонщиков - фильм «Стритрейсеры» с Алексеем Чадовым в главной роли. Съемки шли ночью, все дороги перекрыли, понавезли кучу оборудования, света. Пригнали спортивные машины. Снимали сцены с разворотами и погонями, делали по нескольку десятков дублей. Всё исполняли профессиональные гонщики и каскадёры. Актеров мы не видели. Через год фильм вышел в прокат и позже был показан по телевидению. Я ради интереса посмотрел его, вердикт: посредственность и халтура.
Лето прошло, праздник жизни закончился. Я решил поехать в Москву со своим другом Александром развеяться, отдохнуть от работы. Стоял тёплый сентябрь, начало бабьего лета. Это была моя первая поездка в Москву - я всегда хотел побывать в этом городе. Первым местом, которое я посетил, были Патриаршие пруды, мы поехали туда сразу с вокзала. Мне было очень интересно посмотреть и почувствовать ту мистику булгаковского места, описываемого в романе «Мастер и Маргарита», места где все начиналось и где Аннушка пролила масло. Место не впечатлило никак - типичный сквер, где гуляют пожилые пары, держа друг друга под ручку, и молодые мамаши с колясками. На следующий день мы посетили ещё несколько стандартных мест из путеводителя для туристов. Поклонная гора, Красная площадь, Воробьёвы горы, старый Арбат, зашли в ГУМ, сходили в Третьяковскую галерею - культурная программа была выполнена на все сто процентов. Пролежав день в квартире в Марьино, я отдохнул от активного культпохода. Затем объявился мой приятель из Питера – Дмитрий. Узнав, что я в Москве, он предложил встретиться в ресторане «Твин Пигз», что находится рядом с «Останкино». Дмитрий гостил в Москве у своего брата и хотел со мной пообщаться и показать «другую Москву», как он сам сказал.
Встретившись в ресторане, мы заказали легкий завтрак, после чего он предложил подняться на телебашню к своему брату, сославшись на то, что ему нужно было забрать у него ключи от квартиры. Я не знаю, чем занимался брат Дмитрия, знаю только одно: что он очень обеспеченный человек с деньгами и связями. Нам мгновенно сделали пропуска в «Останкино» и на скоростном лифте мы поднялись в ресторан «Седьмое небо» с большими панорамными окнами с видом на Москву. Внутри было мало народу, фактически несколько человек. На часах был полдень, и вся тусовочная Москва ещё только ложилась спать. Пройдя в глубь ресторана, я увидел брата Дмитрия, о чём-то непринуждённо беседующего со статной девушкой. Лишь подойдя ещё ближе, я её узнал - это была Жанна Фриске. Не скрою, это произвело впечатление: статная, женственная, умеющая подать себя, да и, говоря прямо, красивая девушка с большими глазами. Сексуальная, она источала из себя секс. Разговаривала спокойно, без «понтов», не корчила из себя звезду, с нами она вела себя, так же спокойно и непринуждённо. Я никогда не был поклонником группы «Блестящие» и уж тем более нашей российской попсы, которая является деградацией во всех смыслах, но почему-то внутри меня к ней возникло уважение на подсознательном уровне. Не знаю, может это её шарм на меня так повлиял. Мы дождались, пока закончится беседа, Дмитрий взял ключи у своего брата, мы выпили по шоту виски, так сказать, на ход ноги, и двинулись дальше по своим делам.
После отдыха мы вернулись в Санкт-Петербург, и тут приходят плохие новости: правительственные клещи взялись за игорный бизнес в России - закрытие казино сначала в Москве, а потом и по всей России. Борются с игорным бизнесом до сих пор. То и дело в новостях всплывают репортажи о подпольных мини-казино с игровыми автоматами. Почему-то наше правительство посчитало, что нужно сделать пять игровых зон в нашей стране и что все страждущие и зависимые будут туда ездить играть. Но как мы знаем, этого не произошло. Опять потратили наши деньги, наши налоги, не спрашивая, а нужно ли это народу. Решили вновь изобрести велосипед, но не получилось. Будет ли простой работяга или среднестатистический россиянин ездить играть за полстраны, чтобы потратить свои пять тысяч. Будет ли оплачивать билеты, проживание и питание. Алло, господа! В какой стране мы живем?
Осенью я занялся поиском новой работы. Нашел не сразу - устроился в магазин продавцом-консультантом, продавал DVD-диски с музыкой и фильмами. Коллектив был дружный, молодой, у всех общие интересы. Мы частенько тусовались вместе и проводили время вне работы. Моя карьера пошла вверх, я стал старшим продавцом, а позже - администратором магазина. Если честно, я не хотел этого, это была вынужденная мера. Платили сущие копейки, и, чтобы как-то увеличить свой заработок, пришлось на себя взять больше обязанностей, сократив при этом трудовые часы - всё же начальство, как-никак.
Наступила зима, приближался Новый год. Как отмечать, с кем и где – вечные вопросы. Мои подруги-коллеги по работе (назовём их Л. и Ю., чтобы не компрометировать, так как это уже взрослые дамы с семьями) предложили поехать в Москву на Новый год туда и обратно. Я согласился, тем более мы могли классно потусить. Собственно, так и получилось. К двум моим подругам присоединилась ещё одна особа, и мы на дневном поезде тридцать первого декабря поехали кутить в Москву. У нас был забронирован столик на четверых в клубе «Х.О». В этот день в клубе были дискотека и концерт группы «Земляне». Мы захватили с собой видеокамеру, и то, что мы на ней запечатлели, навсегда останется только у нас. Это не для широкого просмотра, я всех подробностей видеосъёмки раскрывать не буду, попытайтесь сами представить и пофантазировать. Из приличного на камере была съёмка концерта группы «Земляне». Все были «в хлам», с вытекающими последствиями – «трешовыми» поступками и безбашенными выходками. Концерт «Землян» прошёл хорошо, бодро. Были исполнены «Трава у дома», «Каскадеры» и прочие знаменитые шлягеры. Но в это вечер место у микрофонной стойки занимал другой певец, не Сергей Скачков. Последний уже вовсю колесил по нашей необъятной родине с другим составом или сольно, играя на ретро-вечеринках и всяких ностальгических мероприятиях. Летом 2018 года на одном из фестивалей, где я выступал со своей группой Rockets Parallels, мне повстречался барабанщик группы «Земляне». Мы разговорились, я вспомнил тот концерт, после чего мы выпили по паре рюмок коньяка в нашем вагончике-гримёрке.
Вернувшись в Санкт-Петербург уже в новом 2008 году, я хотел начать какую-то новую жизнь, оставить всё за бортом прошлого – «бытовуху», душевную разруху, маленькую зарплату. Я пытался себя успокоить, оправдать пословицей «как встретишь Новый год, так и его и проведёшь». Всё это пафосная ерунда. Не работает. И всё же, 2007-й был одним из лучших годов моей жизни. Но и следующий 2008-й был не менее ярким и, в тоже время, трагичным. Парадокс, но это так. Поэтому, я позволю себе рассказать несколько историй и из 2008-го.
Это был високосный год. Бытует мнение, что в такие года происходят различного рода катаклизмы и неприятности. И вот такая неприятность произошла со мной и моим близким другом Вячеславом в самом начале февраля. Мы отмечали чей-то день рождения - весёлая компания, алкоголь, девушки, музыка. За окном уже было темно, стояла глубокая ночь. Мы решили выйти за добавкой и пошли в близлежащий гипермаркет за спиртным. Тогда ещё не было этого идиотского закона о запрете продажи алкоголя ночью. Мы взяли пару бутылок виски, оплатили покупку, разбудив кассиршу, спавшую на своём рабочем месте и пошли к выходу. На улице у входа нас остановили трое молодых ребят, попросив прикурить, но мы уже добрый десяток лет как избавились от этой дурной привычки. Всё бы так и закончилось, все бы разошлись по своим сторонам, но один из ночных путников явно хотел конфликта и специально провоцировал драку. Так и случилось. Слово за слово - началась потасовка, не на жизнь, а на смерть в прямом смысле этого слова. Наши противники достали купленное бутылочное пиво из пакетов и, сделав «розочки», кинулись на нас. Первым под удары попал Вячеслав. Сначала он сумел откинуть назад троих, и в этой паузе я смог выдернуть из штанов ремень с большой пряжкой, намотать его на руку, как показывали ещё в советских фильмах, и броситься в драку. К этому моменту уже была «каша». Силы Вячеслава были на исходе, так как перевес был не в нашу сторону, да и алкоголь делал своё дело. Впрыгнув в эту бойню, я ударил пряжкой по лицу одному, сразу сломав ему нос. Фонтан крови быстро окропил белый снег. Следующий удар рассёк второму нападавшему щеку и отрубил кусок уха. Вячеслав уже лежал и еле двигался на снегу в луже крови. Его куртка была изрезана в клочья. Но и меня надолго против троих не хватило: боковым зрением я успел заметить мелькнувшую «розочку», которая мне вонзилась в левый висок. После удара всё закончилось - помутнело в глазах, я увидел небольшую струйку крови, стекающую по моей одежде на снег. От крови стало тепло, как будто окатили теплой водой. Я опустился на землю, стал собирать снег в ладони и прижимать к ране, чтобы хоть как-то остановить кровь, но ничего не выходило. Кровь текла слишком быстро, и скоро мне стало плохо - закружилась голова и стало темнеть в глазах. Но всё же через некоторое время кровотечение удалось остановить. Приехала карета «скорой помощи» и милиция. Нас забрали в больницу. Диагноз: у меня разрезана височная вена, у Вячеслава была черепно-мозговая травма и разрезаны нижняя губа и голова. Нас стали зашивать на операционном столе под местным наркозом. Кровь вновь пошла, так как мы попали в тёплое помещение и сосуды расширились. Кровотечение долго не могли остановить и хирург-практикант, студент четвёртого курса, делал всё, что мог. Ему удалось аккуратно зашить мой висок, после чего мне поставили капельницу и отвезли в палату. Мой друг после небольшой операции поехал домой.
Уже отойдя от шока и набравшись сил, я через пару дней стал выходить на прогулки дышать свежим воздухом. Ко мне приезжали друзья и родители навестить и приободрить. Я стал быстро восстанавливаться и хотел как можно быстрее покинуть больницу. Во время одного из таких посещений я узнал о смерти Егора Летова, но никак не отреагировал - я почему-то был к этому готов. И даже наоборот – подумал: «Ну вот, свершилось, все встало на свои места». Неужели всё так и должно было случиться? Возможно, этому следовало произойти даже раньше?.. Я всегда относился к творчеству этого человека с уважением. Он не для всех, он не для масс, мэйнстрима и телевидения, он не для грязных рук и ушей модных подростков, «Наших Радио» и прочей безвкусицы, заполонившей головы большинства наших граждан. Я ни разу не встречался с Летовым и ни разу не был на концерте «Гражданской обороны» - не сложилось, всё время обстоятельства были против меня.
Хотя кое-что, всё же, получилось - летом 2018 года я попал на концерт группы «Мечта» в маленьком клубе на несколько десятков человек в центре Питера. Исполнял маэстро Константин Рябинов, он же «Кузя УО», бессменный соратник Егора Летова по «Гражданской обороне», один из её основателей. Концерт меня впечатлил - Константин играл свои песни и раннее творчество «Гражданской обороны», сочинённое в соавторстве с Летовым. У меня с собой была видеокамера, и я без раздумий снял несколько песен с концерта, а после взял небольшое интервью у Константина. Интервью было спонтанное, вопросы не были заготовлены заранее и получилось немножко нервно, но оно того стоило. Ещё в этот вечер в составе группы «Мечта» играл на флейте Александр Рожков. В 1986 году, Александр помог Летову записать акустический альбом «Песни в пустоту», когда тот вышел из психиатрической больницы, куда его упекли сотрудники КГБ. Александр Рожков также сыграл партии флейты, звучащие на этом альбоме. На концерте мне удалось и с ним немножко пообщаться. Позже все беседы я скомпилировал в свой новый выпуск музыкального видеоблога. Но приятнее всего было видеть своё творчество, своё видео в интернет-сообществах, посвящённых «Гражданской обороне» и группе «Коммунизм», в которой Константин и Егор принимали участие. Группа «Коммунизм» была этаким экспериментальным сюрреалистическим проектом, основанным на стёбе советского режима и разного рода экспериментов.
После выписки из больницы я решил сменить работу, ибо, сколько можно было считать копейки? Я устроился в одну крупную электротехническую компанию. У них была большая сеть магазинов по городу, и я стал трудиться в одном из них, располагавшемся недалеко от ст. м. «Горьковская». Одним из интересных моментов было то, что в наш магазин периодически захаживали достаточно знаменитые люди, например, Семён Фурман, Евгений Федоров, бас-гитарист и вокалист группы Tequilajazzz и ещё несколько актёров сериального жанра - имён я сейчас уже не вспомню. Но надолго я там не задержался - уже в конце испытательного срока пришло известие из офиса о необходимости сокращения двух сотрудников в связи с экономическим кризисом. Естественно, меня и ещё одного стажёра попросили написать заявление об увольнении по собственному желанию.
Снова пустота, снова поиск. Опять новая работа - помогли старые связи. Я устроился в сопровождение грузов по маршруту Санкт-Петербург – Москва. У нас было две отправочные базы в промышленных зонах: одна находилась на юге, другая - на севере. Занимались мы попросту контрабандой. Возили на Черкизовский рынок и базу «АСТ», иногда в Измайлово шмотки, китайский ширпотреб. Иногда это были рулоны ткани для пошива одежды. За эту работу очень хорошо платили и давали командировочные. Весь маршрут был куплен - сотрудники ДПС нас никогда не останавливали, а если такое и происходило, по моему звонку нас сразу отпускали. На посту ДПС был специальный список с нашими машинами, где были прописаны номера. Нас «крышевали» несколько структур - от полиции и ДПС до офицеров ФСБ. После сдачи груза в Москве мы садились вечером на поезд и на следующее утро мы были в своём родном Санкт-Петербурге. Бывало, доходило до двух поездок за неделю. Выходные у нас тоже бывали - их можно было сделать себе в любой момент, сказав заранее об этом диспетчеру. Все были свои, просто так к нам устроиться было невозможно - только по знакомству или «блату».
Черкизовский рынок - это государство в государстве, там было всё: свои публичные дома, бани и сауны, игровые заведения, не говоря уже о разных забегаловках и кафе. Куча подпольных мастерских, где трудились вьетнамцы в несколько смен, там же они и жили. Можно упомянуть и наших ближайших гостей из Таджикистана и Узбекистана, которые работали как низший обслуживающий персонал - дворниками и грузчиками. Пять молодых таджиков могли разгрузить евро-фуру, набитую тюками с китайскими вещами весом по 15-20 кг за пятнадцать минут.
«Москва - столица нашей родины» – это мы слышим уже на протяжении ста лет. Государство в государстве, все сюда едут в поисках красивой и безмятежной жизни, но не все, далеко не все добьются этой красивой жизни. Его Величество Случай, судьба, оказаться в нужное время в нужном месте, связи или просто везение - вот перечень того, что может как-то сыграть роль. Сама жизнь диктует нам условия, даже «мясорубка жизни» - фатализм, если хотите. Сколько сюда едут просто так, посмотреть на другую жизнь. И сколько возвращается обратно несолоно хлебавши. Москва - огромный мегаполис, урбанистический центр, и его ритм подойдет не каждому.
Ещё один сюжет из собственной жизни. Вновь дорога, вновь работа, маршрут Москва – Санкт-Петербург. Подъезжая к Москве, я пощупал карманы куртки и не ощутил в них присутствие паспорта. Я подумал, что он в сумке, но и там его не оказалось. Я понял, что забыл его в другой куртке, так как накануне ходил платить кредит в банк и не переложил его обратно. Это было фиаско, а точнее, провал. Как возвращаться обратно в Санкт-Петербург? Билет на вокзале без паспорта не купить, мой водитель дальше едет в Смоленск с новой командировкой. Ждать пока пришлют паспорт в Москву - это несколько дней, а где жить с двумя тысячами в кармане все это время? Я решил рискнуть: приехал на Ленинградский вокзал и подошёл к первому стоящему поезду на перроне. Николаевский экспресс - фирменный элитный поезд, только для богатых. Это меня ничуть не смутило, я подошёл к начальнику поезда, объяснил ему мою ситуацию, и он повёл меня к проводнику. Идя по перрону, я заметил, что на вагонах есть таблички с указанием класса комфортности. Мы остановились у вагона второго класса. Теперь мне вновь нужно было объяснить свою проблему уже проводнику. После объяснения проводник сказал, что самые дешёвые билеты на их поезд стоят три с половиной тысячи рублей. Я сказал, что у меня только полторы тысячи, и я готов их все отдать, лишь бы доехать до родного города. Проводник долго не колебался, и я спокойно зашел внутрь. Я ехал в комфортабельном СВ: ковры, свой бар, тапочки и халат, меню, полка с аккуратно застеленной постелью - всё для тебя, всё для человека. Это не второсортное сырое, жирное от мыла бельё в плацкарте. И всё это уже входило в стоимость билетов. Когда есть деньги, ты сразу чувствуешь разницу. И чем больше денег, тем лучше качество жизни, кто бы что ни говорил. И с каждым годом я убеждаюсь в этом сильнее. Шатаясь по вагону и глядя в окно на пролетающие мимо деревья и деревеньки, я встретил актёра Романа Мадянова – оказалось, он едет в соседнем купе. Вообще, я много кого из известных личностей встречал в поездах, катаясь по маршруту Санкт-Петербург – Москва, но это уже совсем другая история.