Если говорят, что от великого до смешного один шаг, то давайте так прямо со смешного и начнем, потому что в обратном направлении идти, оказывается, ой, как далеко!
Капитан Свиногонов напился я бы сказал “до поросячьего визга”, если бы это не звучало оскорбительно по отношению к его фамилии. Шел он по улице, буквально расталкивая дома. Улица вела вниз, к порту. А далее надо было по причалу – к пирсу, где пришвартованным стоял катерок с его корабля.
Настроение у капитана было скверное. Одно то, что спор продул в кабаке знакомому. Тот пять “балдометров” (граненый стакан) водки принял на грудь, а Свиногонов на четвертом скис. А другое – официантка Людка предпочла его тому же знакомому, что выиграл пари.
“Стареешь, брат, - подумал он про себя. - Раньше такого с тобой не бывало.”
“А Людка тоже хороша! - ворочал в замутненном алкоголем сознании свои переживания капитан.
И дело тут не в количестве “балдометров”, а в качестве купюр, которые она успела разглядеть у него в бумажнике. Ремонт – вот и остались моряки без “прикупа”. А если бы он с плавания вернулся! Как раньше бывало. Разве б он на Люське остановился?! Закурив у причала, он вспомнил эту ехидну Люську.
- А рожа – то, рожа! Фелини бы дорого дал – готовый типаж для фильмов ужаса. Да и Спилберг не поскупился бы, и еще на компьютерной графике сэкономил бы!
Кинув с причала окурок в набежавшую волну, Свиногонов презрительно плюнул и… Начисто выплюнул вставную челюсть! А там у него золота – на тучу баксов в виде зубов напихано.
Пьянь как рукой сняло. А в порту – то глубоко возле пирса. Побежал к водолазам: “Мужики, выручайте, в долгу не останусь!”
- Ладно. С тебя по бутылю на рыло.
- Об чем разговор!
Водолазы надели свои водолазные костюмы и начали шуровать возле пирса. А в это время фотокор из газеты “Приазовский рабочий” возвращался с задания. Видит, мужики суетятся. Чем, мол, занимаетесь? А тем неловко капитана подставлять, отвечают, что ценный груз затонул. Сам капитан командует операцией. Фотокор давай щелкать, записывать фамилии. “Чем увлекаетесь в редкие минуты отдыха, то се, пятое десятое…”…Свиногонов заплетающимся языком отвечает как положено: “Музыкой, мол, и живописью…”
“А почему так поздно на работе?” Шторм, говорят, надвигается, поэтому спешим.
На завтра – передовая в газете. “Трое против шторма” называется. Весь героизм нашего доблестного флота “с времен Очаковских и покоренья Крыма” в ней описан. И нетрезвая морда Свиногонова (без челюсти) – на полполосы!
А какой, спрашивается, шторм в акватории порта?
Но этим дело не кончилось.
Водолазы челюсть – то нашли. Капитан выставил водку. Кирнули, как полагается. Начал пьяный обладатель дорогой челюсти всем ее показывать. Сначала знакомые подходили: Люська, официанты, музыканты, работники кухни, даже швейцар полюбопытствовал. А потом челюсть просто по столикам пошла.
Водолазы с капитаном уже шестую бутылку приговаривали, а когда хватились - челюсти – то и нету! Сперли челюсть с золотыми зубами!
Свиногонов кричит:
“Верните, гады!”
А кто ж ее вернет? Тут уже ни менты,ни водолазы не помогут!