Глава десятая
1
Лишь увидев эту строгую женщину в черном, пронзившую ее пытливым и одновременно доброжелательным взглядом, Жаннет посмеялась над своими страхами и пережитым волнением. И снова, в который раз за эти четверть часа, прокрутила в уме все до последней детали...
Она ужасно волновалась, подходя к клинике "Замок грез". Это было здание на окраине Амстердама. Ничем не примечательное. Таких немало и в их Латинском квартале. Увитое плющом, оно манило своей уютностью и одновременно отпугивало какой-то таинственной уединенностью. Возможно, из-за глухого каменного забора. Здание расположилось на отшибе, подальше от любопытных глаз. На скромной вывеске было строго начертано: "Гериатрический центр доктора Jong van Gelderen'a".
"А как же быть с "Замком грез"?" – невольно мелькнуло в голове Жаннет Береговуа и она позвонила в массивные ворота.
Отворил мужчина средних лет, высокий, поджарый, во взгляде некая восточная сексапильность. Возможно, из-за крупно посаженного носа и неповторимых глаз, в которых буквально можно утонуть. Жаннет поежилась, как будто мужчина уже сделал ей предложение, и вот сейчас пошире распахнет железные ворота, и увлечет в таинственный двор одинокого замка, где станет любить долго и неутомимо. Как ее Хэлли. Так вот в чем дело! Он удивительно напоминал ей Хэлли, который лет через десять наверняка будет выглядеть так же, как и этот привратник.
Это открытие отчего-то порадовало Жаннет, придав ей храбрости, и она смело вступила во двор клиники.
- Жаннет Береговуа, - представилась она привратнику. – Мне назначено интервью, – сказала она по-английски.
- Подождите здесь, - гостеприимно показал он на крошечную беседку, в которой одиноко стоял столик и плетеное кресло. – Я доложу о вас.
Едва приметный гортанный акцент привратника выдавал в нем выходца из Алжира или Марокко. Примерно так же, но только по-французски говорили многие марсельцы, прибывшие в портовый город в разное время с севера Африки. Эта мысль отчего-то пришлась ей не по вкусу. Развить ее Жаннет не успела. Привратник вырос, словно из-под земли так же неожиданно, как минуту назад исчез.
- Идемте, я провожу вас, - сказал он.
"Странная клиника, - подумала Жаннет. – На сколько же пациентов она расчитана, если ее можно обойти за каких-то пару минут. И где выгуливают милых старичков? Наверное, по ту сторону замка есть отличные лужайки..."
Кабинет главного психолога, которую привратник представил очень коротко – доктор Дженнифер, поразил Жаннет какой-то неземной аскетичностью. Если не считать довольно массивного стола, на котором стояло сразу несколько компьютеров, да двух стульев, другой мебели здесь не было. Стены украшали странные картины с непонятной мазней. Впрочем, в живописи Жаннет всегда считала себя полным профаном.
- Присаживайтесь, - приветливо улыбнулась ей миловидная женщина. – Отдохните с дороги. Заодно и поговорим. Ибрагим, - окликнула она привратника, - пару чашек кофе...
- Спасибо, я...
Жаннет хотела было сказать, что в это время суток она обычно не пьет кофе, но Дженнифер мягко и в то же время настойчиво улыбнулась. Подняла руку, как бы успокаивая ее жестом. И Жаннет в ту же секунду захотелось глоточек кофе.
- Чувствуйте себя как дома, - сказала она, обнажив в улыбке ряд великолепных зубов.
От женщины исходили странные волны, которые словно обволакивал ее собеседницу. Жаннет показалось, будто она знакома с Дженнифер тысячу лет и что она пришла в ее кабинет не на интервью, а попросту заглянула на минутку к близкой подружке.
Они сидели и беседовали как добрые коллеги, живущие одними и теми же проблемами. И ей сделалось спокойно и хорошо. Она даже подумала, что с удовольствием изменит своим правилам, и непременно станет пить кофе в то же время, что и Дженнифер.
"Все-таки она старше меня, более умудренная в жизни и ей ли не знать, в какое время суток лучше пить кофе..."
Жаннет вдруг сделала открытие: эта женщина многого доситигла в жизни и стоит на ногах куда тверже, нежели ее дядюшка адвокат Жан Береговуа...
2
Саймона Сойера грызли сомнения. Имел ли он право поручать столь щекотливое дело Тому? Пускай и в бывшем, тем не менее Полли была его женой...
Впрочем, сомнения не долго терзали редактора криминального отдела. Ему позвонил мужчина и тут же с ходу, вместо приветствия, выпалил.
- Надеюсь, старина Саймон, ты меня еще не забыл? Я – Джерри Стоун. Помнишь Белград?
- Рад тебя слышать Джерри, - не слишком приветливо отозвался Саймон. Год назад он мельком услышал, будто телерепортер Стоун покатился по наклонной, и тут же автоматически вычеркнул его из списка своих приятелей.
- Надеюсь, по старой дружбе позволишь кое-что предложить?
"Не хватает на выпивку, вот и решил сплавить мне залежавшуюся сенсацию. От этих пьяниц, в бывшем знаменитых репортеров, ничего хорошего ждать не приходится..." – Саймон брезгливо дернул носом.
- Не уверен, что у меня найдется свободная минута, чтобы поболтать с тобой... – сухо сказал редактор криминального отдела.
- Не надо со мной так, Саймон.
- Ты о чем?
- Прости за банальность, но согласись - глупо плевать в колодец, из которого рано или поздно захочется напиться.
"То же мне кладезь с родниковой водой...", - поморщился мистер Сойер.
- Я слышал ты отошел от дел, - напрямую сказал он, давая понять, что им не о чем разговаривать.
- Не совсем так, - возразил Джерри. – Просто веду собственное расследование одного дела...
- Что за дело? – спросил, лишь бы не молчать, Саймон Сойер.
- Ты в курсе того, что произошло в Голанд-парк? Я имею в виду зверское убийство женщины.
- Ну и что тебе удалось накопать?
- Не слишком много... Хотя кое-что есть. Мне не хватает имени жертвы.
- Имя убийцы ты, конечно, уже знаешь, - хмыкнул Саймон.
- Вы меня просто разочаровываете, мистер Сойер, хмыкнул Джерри. И Саймону послышалось в его голосе нескрываемое превосходство. Он почувствовал себя, как тогда в Белграде, маленьким и некчемным репортеришкой. - Или до тебя успели долететь кое-какие сплетни про меня? – Джерри уже хохотал во весь голос, как тогда в баре, когда узнал, что Саймон, ни разу не побывавший за пределами отеля, тем не менее исправно переправлял в Лондон по два репортажа в день.
- Что ты имеешь в виду? – насторожился Саймон.
- Ну что я не на коне, и все такое...
- Это твои проблемы... – дипломатично сказал Сойер.
- Теперь слушай сюда, идиот! Если ты сейчас не назовешь имя жертвы, мне назовут ее как минимум с полдюжины изданий, у которых наверняка уже валяются на редакторских столах по десятку снимков этой несчастной с перерезанной глоткой. Но в таком случае, я выберу самое солидное из этих изданий и поделюсь с ним кое-какой информацией.
- Так в чем дело? Вперед! – в голосе Саймона Джерри послышалось неприкрытое ехидство.
- А дело в том, что мы с тобой лично знакомы, и, сдается мне, были приятелями. Там, в Белграде. И если Джерри Стоун говорит, что у него кое-что есть, а ты в этом сомневаешься, то это означает, что ты очень скоро окажешься в полном дерьме.
- Что тебе надо, кроме имени жертвы?
- Деньги. Я на мели. Но на меня работает один серьезный парень, и я должен ему платить. Хорошо платить! Потому что он рискует головой.
- Какие гарантии?
- Ты посмотришь, что мне удалось заснять...
- Если ты о фотографиях жертвы, то их у меня - ворох.
- И не только у тебя. Я бы прямо сечас уписался от жуткого удивления, не окажись этих фотографий даже в самой распоследней дерьмовой газетенке. Но ни у кого из вас, даже у полиции, нет портрета убийцы. Живого портрета, заснятого мною на видеопленку. И я могу присягнуть где угодно и на чем угодно... А вообще, ты мне надоел, Саймон. И не пойти бы тебе к чертям собачьим!
- Джерри, не шути так... Пять тысяч аванса сразу! Плюс... все, что захочешь по ходу дела! Если оно выгорит и мы окажемся первыми, ты сядешь в мое кресло, а я... Но мы должны прийти к финишу самыми первыми, Джерри!
"Ловкач! Похоже, он уже примеривает к своему заду кресло босса "Дэйли сэнсэйшн". Почему нет. Именно такие, как Саймон, и выбиваются за счет других..." - подумал репортер Стоун, а вслух сказал:
- Финансовая поддержка на протяжении всей раскрутки этого дела. Даже если на это уйдет полгода...
- Но...
- Задницей чую, это не совсем обычное убийство. Увидишь, сам поймешь по поведению киллера. И еще! Если у тебя есть выход на полицию, узнай, трахнул ли он ее перед тем, как...
- Понимаешь, тут такое дело... Я поручил вести расследование Тому Ритсборгу. Он превосходно знал Полли Сноу...
- Мне наплевать, кому ты там поручил, но это убийство никто, кроме меня, по-настоящему не раскрутит. Потому что я знаю в лицо киллера. И даже знаю, где он сейчас. Более того, за ним неотрывно ведет наблюдение мой человек. Я выйду на заказчиков.
- Почему ты не передал пленку в полицию?
- Потому что я - репортер и не собираюсь работать в полиции. Представь, все еще лелею надежду получить работу в одной из ведущих телекомпаний.
- Ты оптимист, Джерри. Но если это действительно что-то стоящее... У тебя есть шанс.
- Вечером жду у себя. Не забудь чековую книжку, - хмыкнул Джерри Стоун и продиктовал адрес.
- Не лучше ли встретиться в редакции сейчас?
- В ближайшие часы я занят. У меня появились кое-какие соображения.
"Я дал ему ниточку, не получив ничего взамен, - с раздражением подумал Саймон. – У этого репортера Стоуна просто волчья хватка!"
- Я все-таки настаиваю на встрече.
- Я должен подготовиться к ней! И не надо торговаться, дружище, не то я передумаю сотрудничать с твоим изданием!
"Дерьмо! – Саймону пришлось послушно проглотить пилюлю. – Все кругом полное дерьмо. Это они от зависти распустили сплетни про Джерри Стоуна. А он первым в Лондоне не только пронюхал про этого маньяка, но и смог его заснять. Это сенсация, каких днем с огнем не сыщешь. Журналисты первыми нашли убийцу, утерев вечно задранный нос хваленому Скотланд Ярду! Похоже, рано списали со счетов телерепортера Стоуна. Такие ни во воде не тонут, ни в огне не горят..."
Джерри задумчиво вздохнул:
"Для начала, полиция пускай разыщет всех подонков, из-за которых погибла моя Диана и тысячи других ни в чем не повинных людей. Лишь после этого стоит подумать о сотрудничестве с нею. А пока я оставляю за собой право действовать, как считаю нужным..."
Он не сомневался, что Саймон у него в руках...
3
Поезд подъезжал к Амстердаму, а Хэлли все еще не мог вырваться из сладкого плена воспоминаний...
...Тогда, в первую их встречу, Рут жадно целовала его руки и, словно в бреду, шептала:
- Я хочу остаться с тобою здесь, в этой кабинке, до конца дней своих. Я стану утолять жажду нектаром из твоих щедрых сосудов любви. А по ночам я буду служить тебе покорной подстилкой. И мы разожжем бедуинский костер в пустыне и станем варить на нем кофе, и от первых же его глотков наступит возбуждение.
- О, мон ами! – сжимал он ее в своих сильных объятиях. – Как я люблю тебя!
Она прижалась головой к его груди и ей показалось, будто благородное сердце принца пело песню. Для нее!
До той минуты Рут и в голову не могло прийти, каким счастьем может обернуться туалетная любовь. Она пыталась отыскать самые лучшие, самые красивые слова, чтобы воспеть своего принца. Но вместо этого вдруг пронзительно заглянула в его бездонные глаза и прошептала:
- Мы не должны больше встречаться.
- Почему, мон ами? – Хэлли вдруг перешел с иврита на французский. - Я сделал что-то не так? Может, я слишком больно шуровал им, - кивнул он недовольно на свой внушительный даже в увядшем состоянии пенис.
- Нет-нет, - она торопливо встала на защиту его ни в чем не повинного сокровища. – Он тут ни при чем! - Рут подарила одну из самых своих обворожительных улыбок поникшему цветку любви. – Я всегда буду о нем помнить. У меня не хватает слов, чтобы воздать должное твоему дружку. Нашему дружку!
Он нежно гладил волосы, и ее слезы капали на сильные бедра воина...
- Халиль! Хали-иии-ль!!! – со школьного двора доносится пронзительный вопль его младшего братишки. И далее целая тирада по-арабски.
Парень умоляюще поглядел на Рут. Счастье оборвалось!
Он еще успевает бросить на ходу, что обязательно станет ждать ее звонка.
- И сегодня, и завтра, и всегда... – говорит он на прощание. В его глазах застыла печаль и боль, мольба и желание...
Она не в силах ему отказать. Хэлли видел это по ее глазам.
"Я одержал над ней полную победу, - сделал он вывод. – Она капитулировала без каких-либо условий. Теперь я могу делать с ней все, что захочу..."
Даже если бы в следующую секунду их застукал Майкл и стал бы тащить Рут за волосы из кабинки, пахнущей свежевыструганным гробом, а потом швырнул бы на заасфальтированную площадку старой школы, и выпустил бы в ее распутное тело очередь из своего автомата, она и тогда, в самый последний момент, прошептала бы умирающими губами его имя – Хэлли...
В одну из очередных командировок на Кавказ, в порыве откровенности он поведал эту историю Ахмету:
- С Рут у меня вышел прокол. С ней надо было как-то по-другому. Не по-воровски...
И тот равнодушно сказал:
- На бабах многие прокалываются. Когда дело доходит до главного, все лопается, как мыльный пузырь!
Сейчас Хэлли меньше всего хотелось думать об Ахмете и горах. В последнее время сказывалось жуткое напряжение. Он чувствовал просто дикую усталость.
Жаннет как-то предлагала провести уик-энд где-нибудь в Марселе или в другом месте, где много солнца и можно раствориться, не привлекая к себе внимания. После их возвращения из Амстердама, окончательно решил Хэлли, они так и сделают.
В том, что его взбаломошная подружка Жаннет успешно пройдет интервью, он не сомневался ни на йоту. Слишком много он вложил в это дело...
Вагон Хэлли плавно проплыл по перрону Центрального вокзала Амстердама и остановился.
4
Дженнифер думала о докторе Jong van Gelderenе. В последнее время он отбился от рук и с ним надо было что-то решать. Она не хотела обременять лишними заботами своих непосредственных хозяев из Марселя. Они и без того раздражены и сейчас, спустя год, после взрыва на Манхэттене, все еще пугаются собственной тени. И если она и далее будет докучать им своими проблемами, они попросту уберут ее тихо и без лишних предупреждений. И поставят во главе отлаженного бизнеса более расторопного человека, который не станет добавлять им головной боли...
Сама она не решалась с ним разбираться, помятую о его непредсказуемости. И взвалила проблему по имени "Jong van Gelderen" на Ибрагима.
После того, как несколько лет назад ей удалось подсунуть ему вместо себя Сюзан, Дженнифер всячески избегала Jong van Gelderen'a, чтобы он, не приведи Господь, не догадался о подлоге. По-другому она тогда поступить не могла, потому что еще с малых лет приучила себя заглядывать в будущее...
В любом случае, лучшей кандидатуры на роль подставного главы клиники не найти. Ни ей, ни ее хозяевам. Этот ублюдок безумно любил деньги, на которые можно купить какой угодно наркотик. При этом он был настолько паталогически ленив, что ему и в голову не пришло бы сунуть нос не в свое дело...
Пять лет назад, в самом начале их знакомства, он изнасиловал ее. Похотливо, грубо и безжалостно! Словно дешевую потаскушку, готовую отдаться на любых условиях за понюшку кокаина...
И тогда Дженнифер решила на всякий случай не только держать постоянно запертой двери своей городской квартиры, но и, помятуя о коварстве всех на свете наркоманов, позвонила в первую же попавшуюся контору и пригласила слесаря, чтобы тот срочно врезал новый замок. Слесарь не преминул явиться по первому же зову. Им оказался бывший марселец то ли Мишель, то ли Жувель. Она не расслышала. Отметила лишь, что мужчину с такой внешностью можно встретить не только в Марселе, но и в ее родной Касабланке. И ему куда больше подошло бы имя Ибрагим.
Она для приличия поторговалась с ним, дабы не лишать его удовольствия, и они сошлись на вполне приемлемой цене.
- У тебя отличный замок, сестра. С чего это ты вдруг решила его менять? – c непосредственностью бедуина поинтерсовался он.
- Выиграла в “рулетку” без малого миллион и вот, чтобы не ограбили, решила раскошелиться на новый замок...
- А ты веселая! – оценил ее шутку слесарь.
- Я – разная, - вздохнула она.
- Я тут у твоих соседей вчера работал, какие-то вопли слышал из твоей квартиры, - заохал Ибрагим, которого, как оказалось, именно этим именем и назвали с самого рождения.
Дженнифер вдруг захотелось подойти к этому человеку, столь неожиданно напомнившему ей Проспьера, и обнять его. Или лучше попросить его, чтобы он обнял ее. Крепко! Этот ублюдочный слюнтяй Jong van Gelderen надоел ей до икоты. Ей вдруг ужасно захотелось ощутить силу настоящего мужчины. Чтобы ушли боль и отчаяние, которые овладевали ею в последние дни.
Но она лишь поглубже затянулась дымом и подумала, что надо бы поменять марку сигарет. Эти стали слишком слабыми для нее...
От тех давних событий ее оторвал легкий стук в двери, которые тут же распахнулись. На пороге стоял Ибрагим. Как всегда, элегантный и издающий легкий аромат дорогого деодоранта и хороших сигарет...
"Как было бы чудесно, переоденься он сейчас в одежду слесаря, – подумала она, но тут же одернула себя: - В последнее время я превращаюсь в жуткую фетишистку..."
- Знаешь, сестра. Этот Jong van Gelderen последние ночи проводит в ночных клубах для гомиков...
"Бедная Сюзан, - облегченно и в то же время злорадно подумала Дженнифер. – Похоже, она родилась под несчастной звездой..."
- Ну и пускай себе трахается на здоровье с себе подобными, - облегченно вздохнула она.
"Но помнится, он и тебя трахал, – подумал привратник. – И ты не без восторга рассказала мне о его елдаке..."
- Ты свободен, Ибрагим. И все же не спускай глаз с этого типа. Как бы эти бардаки для голубых не оказались ширмой, - задумчиво сказала она.
Дженнифер не доверяла слишком простым объяснениям...
5
А тогда, вставляя замок в двери ее квартиры, Ибрагим все интересовался этим чертовым Jong van Gelderen'ом...
- Что-то с дружком своим не поделили, сестра?
- Это он меня никак не может поделить, - ответила она по-арабски
- Как это? – Захлопал он глазами. Скорее всего Ибрагима удивило, что хозяйка квартиры, с виду европейка, вдруг заговорила с ним на его родном языке. – Ты не тряпка какая, чтобы тебя рвать на лоскутки...
- Ты попал почти в самое яблочко! Для него – тряпка. Он меня изнасиловал, понимаешь? Он изорвал меня всю на такие лоскутья, какие тебе и не снились. Но не думаю, что тебе это интересно...
"В последнее время я, кажется, совсем съехала с катушек, - подумала тогда Дженнифер. – В каждом электрике, слесаре или сантехнике мне мерещится Проспьер. Но разве можно повернуть время вспять?"
- Это как? По-настоящему, что ли? – слесарь, казалось, не в силах был скрыть любопытного удивления.
Она внимательно следила за ним сквозь легкую завесу сигаретного дыма. И ей вдруг ужасно захотелось расшевелить этого марсельца Ибрагима и соблазнить.
"В конце концов, он лишь обычный слесарь, - подумала Дженнифер. – Стоит ли с ним
церемониться..."
- Все началось с того, - приступила она к рассказу, - что он грубо засадил мне. На мою беду, елдак у него почти как у ишака. И не отпускал до той самой минуты, пока я сознание не потеряла. Именно так все и было: засадил по самые яйца, - смачно повторила Дженнифер. Она вдруг поймала себя на мысли, что ей доставляет удовольствие говорить на жаргоне касабланских портовых шлюх. - Вот по эти самые, - для пущей убедительности она провела между ног слесаря, задержав на несколько секунд руку на его внушительном хозяйстве. – О, братец! Да у тебя не меньше будет, чем у моего дружка, - покачала она головой, постаравшись придать своему голосу оттенок трепетного страха.
Иногда она позволяла себе такие вот невинные забавы с простолюдинами, чувствуя как ей недостает того, самого первого и желанного, которого уже не вернуть. Но с упорством маньячки она все еще надеялась повстречать если и не оригинал, то хотя бы отлично сработанную копию Проспьера.
- Ва-ауу! – Ибрагим присел на стул, который предусмотрительно вставил в проем между косяком и дверьми, дабы последняя не захлопнулась от сквозняка. – Шутишь? - Подмигнул он.
- Конечно, не шучу. Так и было на самом деле. Я похожа на трепло?
- Если ты утверждаешь, будто он тебя... э-эээ... насильно трахнул, то так оно скорее всего и случилось... И как? – ощерил он в улыбке зубы, удивительно красивые и ровные. И в ту же минуту ее пронзило: "Да это же тот самый касабланский Проспьер!". И Дженнифер, пережив нервное потрясение, возжелала его так сильно, что, не задумываясь, заимела бы от него ребенка. Возможно, виною тому был пережитый шок, а, возможно, и что-то другое...
Сейчас, спустя годы, Дженнифер не помнила точно, но, кажется, именно Ибрагим первым научил ее по-настоящему варить кофе по-арабски, выдав при этом несколько бедуинских секретов. Впрочем, скорее всего - полишинеля... Но она ему была очень благодарна, хотя и не понимала до конца, откуда бедуины – эти кочевники пустыни, взялись в славном городе Марселе. А потом она научила его варить настоящий марокканский кофе...
6
Отворив перед Хэлли двери, привратник клиники лишь на секунду просверлил парня своим орлиным взором и тут же поздоровался с ним по-арабски, с явным мороканским акцентом.
Хэлли улыбнулся и ответил на чистейшем арабском, что вызвало на лице Ибрагима нескрываемое уважение.
- Брат желает что-то с дороги? - почтительно обратился он к Хэлли, и тот не смог скрыть удовольствия.
- Немного кофе по-бедуински, если это возможно... – нерешительно попросил он.
- Это самый предпочтительный напиток в нашем заведении...
- Его обожают даже больные? - не удержался Хэлли от шутки. Здесь можно было позволить себе наконец-то расслабиться. Он чертовски устал за время этой лондонской командировки.
- Представьте себе, - радостно закивал головой Ибрагим.
- Госпожа Дженнифер сейчас не может меня принять?
- Чуть позже. Сейчас она беседует с одной милой девушкой, - подмигнул ему привратник. – Но я доложу ей о вашем визите.
- Да. И если можно, прямо сейчас...
Хэлли показалось, что он дома, в окружении близких людей. Он с грустью вспомнил о доме, маме и братьях, в кругу которых ему было так хорошо и покойно, не смотря на проблемы с отцом. В их доме часто пили кофе по-бедуински, и его аромат заливал их крошечный дворик...
Повторится ли это когда-нибудь снова?
7
На пороге кабинета главного психолога клиники снова показался Ибрагим.
- Внизу Хэлли, - доложил он.
- Зови, - зловеще сказала Дженнифер, и привратника даже передернуло от ее взгляда.
"Взгляд кобры! - Короткой вспышкой мелькнула мысль. – Парню не позавидуешь..."
- Погоди! Эта девушка из Парижа...
- Жаннет Береговуа, - подсказал Ибрагим.
- Она уже осмотрела клинику?
- То, что полагалось, - уклончиво ответил привратник.
- Отлично! Тогда пускай первой войдет она, - усмехнулась Дженнифер.
"Этот идиот может и подождать..."
8
... И Рут тогда приготовила ему почти такой же кофе, с первым глотком вспомнл Хэлли о той, которая не шла у него из головы. Они наслаждались любовью, замешанной на аромате кофе по-бедунски...
Он, Хэлли, рассказывал ей всякие небылицы, словно пытался подразнить и раззадорить женщину, втрескавшуюся в него по уши.
- Знаешь, Рут, - я не так давно вернулся из большого круиза по Европе. Париж, Рим, Марсель, пару немецких городов и, конечно, Амстердам. О да, разумеется, Амстердам прекрасен. И там почти не надо запираться в туалетных кабинках... – усмехнулся он. – Но Париж... Впрочем, Париж в этом плане так себе. Зато что было в Марселе... Ты ни за что не поверишь! Там такие великолепные пляжи и почти так же жарко, как здесь. Но какие там женщины!
"Я одна из них..." - так и подмывало Рут похвастаться. Ведь она была родом из Марселя.
Между тем, Хэлли продолжал:
- Ты не поверишь, но одна девица сделала это прямо в море. Кругом люди, представляешь! А она, подныривая, отстрочила парню за милую душу. Когда кончался воздух в ее легких, она выныривала, чтобы отдышаться, а потом все повторялось сначала. Мне было ужасно интересно, и я неотрывно любовался их любовью в лазурных волнах...
- Надеюсь, тем парнем был не ты?
- О нет! Ты первая женщина в моей жизни.
- Я ужасно ревнива и не прощаю измен. А тот парень был в одной с тобой туристической группе? - подозрительно скосила она на него глаза. – Или он марселец?
- Скорее всего, обычный жигало из местных...
- Все марсельцы одинаковы. Они ни за что не станут откладывать на завтра то, что можно получить уже сегодня...
Она все знала про Марсель. А он, Хэлли, - про нее.
Он уже тогда великолепно читал мысли женщин типа Рут и даже мог управлять их поступками. До определенных, разумеется, пределов...
Ему надо было скомпроментировать ее в глазах Майкла, чтобы тот оставил ее в одиночестве. Полном одиночестиве. И тогда место ее постоянного дружка заполнил бы он, Хэлли. Надолго? Он не знал. Это было в ведении его хозяев. Но в самый последний момент его попутал Дьявол.
Или кто-то неведомый отменил команду, зная про него, Хэлли, больше, чем он сам про себя...
__________________
©А.Акишин. Ближневосточный кульбит. Роман. Тель-Авив
© Все права защищены. Перепечатка по частям или целиком разрешается лишь с письменного разрешения правоприемника realstorieshl@gmail.com
Вступайте в нашу группу ВКонтакте "Проза от Александра Акишина": https://vk.com/club163192575