- Низшая! – в голосе стоявшего напротив меня мужчины плескалось жирной льдиной презрение, явно прикрывая глубокое удивление. Мужчина был на вид «около полтинника», белобрыс и белокож, короткострижен, безбород, осанки прямой, тесложения крепкого. Закутан в некое подобие алой шелковой простыни, на манер древнеримского патриция. Возможно, простыня называлась тогой, но я не специалист…
Настенные факелы позади него горели ровно, отметая всякий намек на сквозняки в этой комнате странного вида: и высокий, очень высокий потолок, и пол, и стены с одним единственным стрельчатым окном, за которым висела сумрачная белёсая муть - всё, казалось, состоит из тесно прижатых друг к другу гранитных, пестрых глыб серого и коричневого оттенков, с редкими светлыми вкраплениями.
- Низшая! – медленно повторил мужчина, будто выдавливая слова сквозь зубы. – Ты как сюда попала? Ты вообще зачем сюда попала? Тебе ж еще даже Срок не вышел!
Я молчала. Слов было столько, что они рьяно толпились, яростно пихались внутри меня, мешая друг другу, каждое хотело пролезть на выход первым, и ни одно не достигало губ.
Мужчина поморщился, вперив взгляд куда-то чуть выше моей макушки.
- Тебе же еще не меньше тридцати оборотов отбывать! Почему ты здесь?
Судя по его надменному тону, он и не очень-то ждал от меня ответов, а просто разговаривал сам с собой.
Мне даже не было страшно. Страх – древняя, охранная эмоция, предназначенная для самозащиты – был полностью подавлен другой эмоцией, которая, как цунами, подхватила и вынесла меня сюда, в это странное место. Холода, стоя в короткой легкой рубашке, босыми ногами на каменных плитах, я не чувствовала тоже.
Мужчина внезапно подался вперед и пристально вгляделся в мои глаза – как брезгливый отличник смотрел бы на насекомое под микроскопом.
- А…! – в интонации искоркой полыхнула крупинка не уважения, но понимания. – Пришла просить за своего мужчину…смену Судьбы... - И тут же его голос набрал мощь в обвиняющем крещендо: - А ты вообще осознаёшь, что тут начнется, если все – сколько там вас миллиардов? – все просящие разом явятся сюда до окончания Срока?! … Просите - там! У себя, внизу! Вас и оттуда прекрасно слышно!... Если слышно, конечно... – последнюю фразу он, скорее, пробурчал себе под нос, вполголоса.
- Ладно! Раз уж явилась… Но Закон для явившихся един: сначала определяется Баланс! Правда, Хранители твои... - носитель алой простыни пренебрежительно усмехнулся, – с тобой сюда проникнуть не посмели! Так что ждать поддержки не стоит. Если Баланс будет правильный – твоя просьба будет исполнена, а ты продолжишь свой Срок, согласно Плана. Но если нет – уж извини, ничего личного…
Он скептически скривился, покачал головой, а потом величаво простер правую руку и щелкнул пальцами. В тишине, запертой меж каменных стен, щелчок прозвучал неестественно громко.
Неподвижный воздух всколыхнулся, и рядом со мной появились старинные весы – две чаши, кажется, бронзовые, судя по цвету и фактуре. Они свисали на цепях с двух концов такого же коромысла. И были на одном уровне. Пока.
Коромысло же без затей держалось в воздухе на уровне чуть выше моей головы, нагло наплевав на законы физики. Или тут были свои Законы? Посредине коромысла вверх торчал сверкающий золотом треугольник, указывая острым концом на тоненькую светящуюся вертикальную нить. Слева от нити воздух был темнее, будто маленькая тучка случайно заблудилась в этой странной комнате; справа – светлее, напоминая легкое облачко в солнечный день. Все это тоже ни к чему ни крепилось, как в голографической проекции. Но, подозреваю, что никакого проектора тут и не было никогда.
Мужчина в алом еще раз щелкнул пальцами, но уже левой рукой, и звук вышел звонче, будто удар гонга.
Прямо из воздуха над чашами стало высыпаться всякое, - будто вся моя жизнь до этого момента, как собранный пазл, распалась на мелкие фрагментики, которые чья-то рука поделила на две части, и теперь, невидимая, скидывала по разные стороны от золотого треугольника-стрелки.
На правую сыпался радостный смех, любовь, ласка, щедрость, любовь, терпение, жалость, труд во благо других, любовь, самозабвение, любовь, преодоление себя, любовь… Достигая чаши, это все превращалось в горсти налитого, спелого даже на вид, крупного зерна.
На левую сыпалась досада, зависть, трусость, злословие, гнев неправедный, злость, жадность, забвение доброго, уныние, ложь намеренная, потакание страстям, раздражение, самомнение, самолюбование, эгоизм. На самой чаше это становилось лепешками жирной грязи коричневатого цвета. С увеличением объема кучка явственно начала издавать неприглядный аромат, но как только зерна на правой чаше становилось больше – запах исчезал…
Золотой треугольник-стрелка дергался, смещаясь то вправо, то влево от светящейся нити, и всё, что я могла сделать - только следить за этим. Чаши наполнялись долго, но, наконец, потоки иссякли.
Чаши пребывали почти в равновесии. Почти. Только чувствовался легкий-легкий флёр, от которого хотелось побрызгать в помещении дезодорантом и золотой треугольник на крохотный миллиметр был левее светящейся нити – там, где воздух был чуточку темнее…
Белый мужчина в алой простыне вновь скривился в насмешливо-сочувственной улыбке и молча развел руками – «Ничего личного! Все по правилам! Ты знала об этом! Низшая!...» - говорил этот жест.
И, не спуская с меня глаз, начал медленно сводить руки, как бы для хлопка в ладоши.
Но тут зашумели Крылья…
Нет, не зашумели и не Крылья. Затрещали – застрекотали маленькие крылышки, и две птички присели на край чаши с зерном, кося черными блестящими бусинками глаз то на меня, то на моего визави. Грудки их алели таким же оттенком, как одежда мужчины. Выглядели птахи совершенно обыденно, только у одной от клювика - через макушку и до самой шейки шла тонкая полоска, сияющая Первозданной Белизной. А у второй- такая же, но будто сотканная из Вечного Мрака, заметная даже на черных пёрышках, покрывающих вертлявую головку.
Чаша с зерном тут же опустилась ниже, мерзкий запах исчез.
- Ну что же! – наконец, обретя голос, сказала я ошарашенному мужчине в алом, чувствуя на глазах слёзы. – Снегири – не гири? Попробуй, убеди меня!
"Список произведений других участников игры здесь:"
http://proza.ru/2019/01/24/986
PS Вахтёры - они везде есть. Разные. Правда, я в своей жизни видела только одну категорию сей профессии: добрых бабушек, вяжущих нечто пушистое и/или попивающих чаёк на рабочем месте! ;) Но знаю, что есть и другие.