А дождь сплетет тебе серебряный шарф,
А дождь обнимет прозрачной рукой,
Сто долгих дней он тебя поджидал,
Сто долгих дней он мечтал о такой.
Тяжёлые веки медленно поднялись, ресницы затрепетали, а томный взгляд карих глаз обратился к окну. Там, за этой тонкой гранью, было серо от холодных капель, что застилали мир, не давая злым взорам увидеть обратную сторону мольберта. Дождь стучал по стеклу, задавая рваный ритм. Одна капля пыталась догнать другую, следуя за ней по протоптанной дорожке, а та игриво бежала вперёд, дразня, зазывая. Вскоре они сливались в экстазе, а к ним присоединялась ещё одна и ещё, и эта оргия катилась вниз, в пропасть. И всё это представление разворачивалось на окне, как на прозрачном полотне в параллельный мир.
Майкл затянулся и уставился в потолок, немного поморщив широкий лоб. Столб дыма взвился вверх, принимая разнообразные формы и обличья. Но лёгкий ветерок из приоткрытой форточки вмиг развеял появившуюся было иллюзию. Капли дождя, занесенные порывом, осели на подоконник. Парень потушил сигарету, налил себе виски и осушил бокал одним махом.
Сверкнула молния, вспышкой отражаясь в зрачках юноши, а после послышался гром. Стук усилился. Деревья за окном прогнулись под напором воды. Теперь дождь нещадно хлестал стекло окна, украшая его прозрачными разводами, очищая. Ничего, кроме очертаний, невозможно было увидеть.
Вскоре стихия притихла. "Как раненый зверь", — подумалось Майклу, — "сначала буйствует, негодуя, а после находит убежище, чтоб зализать раны. Или же умирает..."
Дождь всё лил, но уже не гнул деревья, как прежде... Уже не метался... Гром не рычал, молния не размахивала сверкающим клинком. Теперь можно было разглядеть внешний мир. А он, надо сказать, удивил парня.
За окном стояла она... Просто стояла, прижав руки к груди, не делая попыток скрыться от настырного природного явления. Легкое ситцевое платье кремового оттенка давно уже намокло и коконом окутало её хрупкое тело. Каштановым волосам, так аккуратно уложенным в пучок, тоже досталось. Некоторые непослушные пряди прилипли к щекам и бледному лбу девушки. А она стояла, сжавшись, опустив взгляд. Босые ноги неуверенно перекатывались с носка на пятку. Такой себе диковинный ритуальный танец.
Майкл не мог поверить: это она! Он потёр глаза, боясь быть обманутым недавно выпитым виски, но виденье не исчезло. Не веря своему счастью, парень выскочил на улицу, накинув на себя лишь лёгкую курточку.
Девушка подняла голову. Её серые печальные глаза напомнили ему о том, что он видел за окном, о мире, который пытался смыть с себя все краски, пользуясь возможностью. Майкл никогда не понимал, почему она так любила линзы, почему отчаянно скрывала истинный карий цвет за фальшивым зелёным, голубым... И серым.
— Кэтлин? — юноша прикоснулся к ней, по прежнему не веря, что это не наваждение. — Ты жива?
Плечи девушки были так же холодны, как те капли дождя, что падали Майклу за шиворот, равно как и те, что недавно совокуплялись у него на окне. Он пытался поймать взгляд Кэтлин, но та старательно отводила глаза.
— Скажи что-нибудь, дорогая, — Майкл, чуть не плача, поцеловал её лоб, ощущая под губами всё тот же холод.
— Рада тебя видеть, — Кэтлин улыбнулась и несмело потянулась к нему.
Они, обнявшись, стояли под дождём. Майкл чувствовал неимоверную радость, но скудные сомнения терзали его душу — всё слишком хорошо, чтобы быть правдой. Отогнав эту мысль, парень ещё сильнее сжал Кэтлин, будто она в любой момент могла исчезнуть.
— А я-то как рад, я-то... Теперь мы будем вместе, — быстро шепча, улыбнулся Майкл, взяв девушку за руку. — Я никому не позволю нас разлучить. Всё будет хорошо, — они направились в сторону дома.
Будто подтверждая его слова, из-за туч выглянуло солнце. Мир из серого сделался разноцветным. Даже её глаза стали теплее.
— Я пришла попрощаться, Майкл, — виновато произнесла она, тем самым спустив его с небес на землю.
На вопросы девушка не отвечала. Стоя на крыльце, она просто смотрела вдаль, пока он, терзаясь опасениями, пытался выудить из неё хоть слово.
В небе появилась радуга. Так ненавязчиво и красиво смотрелась она средь серых туч. А те словно сторонились её, разбегаясь в стороны, полностью открывая взорам наблюдателей.
— Я рада, что повидала тебя... И радугу. Там её нет, — Кэтлин слабо улыбнулась белыми губами, снова обнимая парня. — Прощай.
Она рассыпалась. Просто исчезла, оставив вместо себе кучку пыли. Майкл удивленно посмотрел на свои пальцы, в которых остался пепел. Ветер тут же подхватил его с раскрытой ладони, унося вверх.
И только дождь исполнял нежный напев, покрывая печальную горсть праха. Эта мелодия будто пробралась в мозг юноши, усиливая горечь потери. Она грозила расколоть голову надвое...
***
Капли дождя потревожили его сон. Еле подняв больную голову, Майкл подумал, что теперь будет верить, будто покойники снятся к дождю. А потом он пообещал себе обязательно сходить на могилу умершей три года назад сестры.