Ежи Лец шутил: «Не рассказывайте свои сны — может быть, к власти придут фрейдисты».
Однако сновидцам следует опасаться политиков гораздо больше, чем фрейдистов.
В «Сталиниаде» Юрия Борева (собрание баек об отце народов) приводится такая история:
«Опасность сновидений
Во время ареста Анастасия Цветаева рассказала сидевшим с нею заключенным свой сон. Она встречается со Сталиным и говорит ему:
— Наполеоновские солдаты любили своего императора. Вас же никто не любит и все боятся.
Когда срок заключения Цветаевой кончился, е е вскоре посадили вновь, на основании доноса об этом сне: за оскорбление личности Сталина».
На самом деле сажали (и не раз) Анастасию Цветаеву, конечно, не за это. Но весь ужас в том, что сесть за сон в России, действительно, было можно, чему есть документальные свидетельства.
Так, во времена императрицы Елизаветы Петровны в Тайной канцелярии были заведены следующие дела: «О жене майора Елеоноре Делувиз, осужденной за разглашение своих сновидений, касательно императрицы Елизаветы» (1747) и «О дьячке Константине Малицыне, осужденном за один рассказ о сновидении своем» (1748).
Упоминание об этом я встретил в замечательной книге О.А. Иванова «Екатерина II и Петр III. История трагического конфликта» (М., Центрполиграф. С. 369). К сожалению, суть дела там не прояснена, так что о том, что именно увидели во сне эти бедные подданные Петровой дщери, остается только догадываться. Впрочем, доподлинно известно, что Елизавета Петровна была крайне суеверна, верила в приметы и предзнаменования. Особенно чувствительна она была к двум темам: прочности своей власти и отмеренному ей сроку жизни. Видимо, майорше и дьячку, на их беду, привиделось что-нибудь эдакое.