Отпусти змея

Светлана Варюхина
   Тимоша просто стоял и смотрел вслед уезжающей машине. Машина медленно переваливалась с боку на бок на ухабистой деревенской дороге. Иногда сзади у неё загорались красные огоньки и у Тимошки замирало его маленькое сердечко – может мама передумала и сейчас вернётся за ним? Да, да, скажет дяде Славе, чтобы он остановил машину, выйдет и улыбаясь, раскинув руки, побежит к нему. Но, нырнув в очередную яму и выбравшись из неё, машина удалялась всё дальше и дальше и, повернув, скрылась за последним домом улицы.
   Тимоша ещё постоял, глядя на дорогу. Глаза его наполнились слезами, но он взял себя в руки. Тимофей вспомнил наказ мамы не плакать, так как он уже большой мальчик. Вздохнув, он повернул голову и посмотрел на двух старых людей, женщину и мужчину, которые сидели на лавочке около небольшого, в три окошка, деревянного дома. Они напряжённо вглядывались в него, изучая Тимошу с ног до головы, разглядывая его, как неведомую зверушку. Женщина опомнилась первой:
– Ну что, милок, не бойся и не переживай, вернётся твоя мамка, – нараспев заговорила она, подходя к мальчику. – Давай сейчас в дом пойдём, я тебя творожком накормлю, молочка вкусного тебе налью.
Она уже вела его за руку мимо завалинки к деревянному крылечку. Тимошка нехотя шёл, опустив голову и глядя себе под ноги.
– Тебе у нас понравится, у нас собачка есть и кошки, а ещё курочки, и коровка, и поросятки. Ты хоть видел коровку когда живую? Нет? Ну, я тебе всех покажу. Ты не бойся, проходи, проходи.
– Отец, – обернулась она с крыльца к мужу, – давай неси его сумку в дом. Да сундук мне старый открой, я там Славкину одежонку посмотрю, может чего и подойдёт мальчонке. Городскую сряду и трогать не буду, а то потом виноваты будем, ежели запачкается.

       Нехотя ковырялся Тимоша ложкой в твороге.
– Ешь, милок, ешь, а то исхудаешь тут у нас, и мамка твоя тебя не узнает, когда приедет за тобой, – подавая мальчику кусок душистого мягкого хлеба, всё также певуче выговаривала женщина. Ещё раз вздохнув, Тимофей принялся за еду – мама наказывала слушаться бабу Любу и деда Ваню. Да и есть уже хотелось, он ведь ел только утром, когда ещё был дома. Тимошка ясно увидел "свой дом" – квартиру на третьем этаже пятиэтажного, белого кирпича, дома, свою светлую комнатку, где всё такое привычное и знакомое. Оказаться бы вот прямо сейчас там с мамой, и чтобы было всё как прежде.
     Как прежде – это до дяди Славы, про которого мама сказала, что теперь надо звать его папой, и который увёз маму в какое-то свадебное путешествие. Тимошка нахмурил свои светлые бровки. Жалко, конечно, что его не взяли в это путешествие. Путешествовать всегда очень интересно и весело. Ну хоть маме будет хорошо, вон она какая счастливая была последнее время и смеяться стала часто.
– Ну вот и молодец, всё скушал – услышал Тимоша певучий голос бабы Любы. За своими мыслями он и не заметил, как тарелка опустела. – Погулять хочешь? Иди, гуляй около дома, только никуда далеко не уходи. Я тебе потом коровку покажу.
Посмотрев через окно, как мальчик спустился с крыльца и уселся на скамейку, женщина принялась собирать посуду со стола.
– Ну и поддобротил нам сынок! – голос её утратил певучесть, в нём появилась "великая скорбь" – так называл эту интонацию её муж. – Неужели девок мало вокруг? Выбирай любую, хоть нашу, деревенскую, хоть городскую, в своём институте. Нашёл разведёнку, да ещё с прицепом. Вот, нате вам, родители,внучек .
– Не шуми, мать. Мальчонка-то не виноват. Да и не насовсем же его нам привезли, две недели не два года. А глянь, как одежонка Славкина ему подошла, как будто сыночка своего маленьким опять увидел.
Баба Люба молча присела рядом с мужем.

       Тимофей посидел – посидел на скамеечке и ему стало скучно. Он решил обойти дом кругом – хоть какое-то развлечение. За углом дома он обнаружил деревянную калитку, которая нехотя, скрипя своей ржавой железной пружиной, пропустила его в огород. Огород был большим, с ровными рядами грядок, длинным парником посередине и кустами вишни, малины и смородины у забора и с той и с другой стороны огорода. Тимошка не спеша пошёл по прямой тропинке, разделяющей весь огород пополам, и с любопытством разглядывал всё, что попадалось ему на пути.
Кругом было столько интересного! Из грядок торчали хвостики каких-то растений, но сами растения были в земле. Мальчик хотел было вырвать несколько с разных грядок, чтобы посмотреть и сравнить их, но в самый последний момент передумал. "Попрошу бабу Любу, она мне всё покажет и расскажет," – рассудил Тимоша, вспомнив, как мама всё время ему говорит, что без спроса ничего нельзя брать. Он прошёл вдоль парника, в котором краснели помидоры, и вдруг остановился. За парником, невидимые от калитки, росли подсолнухи. Тимоша их сразу узнал, видел их на картинке в своей любимой книге. Но замереть на месте его заставило другое. Над подсолнухами летал воздушный змей, да, да, самый настоящий, яркий, оранжево-синий, с длинным зелёным хвостом!

      Он сразу вспомнил один из лучших дней своей такой короткой ещё жизни – набережная широкой реки, заполненная весёлой разноцветной толпой людей и, куда хватало взгляда, воздушные змеи в небе. Разноцветные, разные по форме и размерам, и такие гордые своей высотой, они парили над берегом и казались Тимофею разлетевшимися огнями салюта, зависшими в воздухе.
С того памятного дня Тимоша только и грезил о воздушном змее. Змей снился ему в снах, присутствовал почти на всех его рисунках, но мама считала, что он ещё мал для запусков змея и просила его проявить терпение и подождать. Тимофей ждал и мечтал вырасти враз, но потом решил всё-таки расти понемножку, чтобы не огорчать маму.
        И вот неожиданная встреча с давней мечтой, здесь, далеко от дома. Тимоша заворожённо глядел на воздушного змея, и его милое детское личико сияло от восторга и радости. Но, приглядевшись пристальней, он заметил нечто, что ему не понравилось и радость сменилась удивлением, а затем на лицо набежала тень тревоги.
       Змей был привязан верёвочкой к длинному и гибкому удилищу. Свежий ветерок поднимал змея над подсолнухами, он рвался ввысь, размахивая своим зелёным хвостом, но верёвка дёргала его назад. Змей нырял вниз, описывая полукруг вокруг удилища и, стукнувшись в него носом, повисал, дожидаясь следующего порыва ветра.
Покачиваясь на верёвке, змей снова ловил ветер, медленно оживал, поднимался вверх и рвался в небо, напрягая все свои силы. Ему очень хотелось лететь! Но крепкая верёвочка не пускала его, удилище пружинило, дёргало его назад и змей опять "умирал", повиснув.
Не помня себя, Тимоша бросился в подсолнухи. Они были выше его в три раза, а колючие листья больно царапали руки и лицо, но он бесстрашно продолжал двигаться вперёд. Наконец-то ему удалось отыскать удилище среди стеблей. Оно было крепко прикручено жёсткой проволокой к толстой железке, глубоко забитой в землю. Мальчик попытался выдернуть эту железку из земли, но его силёнок на это не хватило. Тогда он начал трясти удилище, дёргая его вниз. Неожиданно пластиковое удилище стало складываться, колено в колено, и воздушный змей оказался на уровне его глаз. Тимоша медленно протянул к нему руки.

       Выглянув в окно, баба Люба не увидела Тимофея на лавочке и забеспокоилась:
– Сходи посмотри, где он, а то, не ровён час, случится чего. – обратилась она к мужу.
И глядя, как дед не торопясь выходит на улицу, всё вздыхала и приговаривала: "Вот, теперь глаз да глаз нужен".
      Дед Ваня нашёл мальчика по громкому рёву, который доносился с огорода. Вцепившись в змея, Тимошка тянул его на себя, пытаясь сорвать с удилища, но у него ничего не получалось.
– Вы злые, злые! – прокричал он, увидев торопящегося к нему деда Ваню. – Он летать хочет, а вы его привязали! Крупные слёзы катились из его глаз, в которых застыло негодование. Дед взял Тимошу на руки и понёс в дом.
– Батюшки светы, – хлопотала около Тимофея баба Люба, вытирая ему умытое, но хмурое лицо с глазами "в пол". – Мы же этого змея привязали, чтобы он грачей от наших подсолнухов отгонял. Вот я тебе ужо срежу одну корзиночку. Семечки-то крупные, сладкие, вкууусные. – певуче растягивала она слова. – Попробуешь и тебе понравится. А без змея этого летающего не будет семечек, грачи всё разорят, поклюют, а мы их растили-растили, берегли, знали, что Тимоша к нам приедет, а мы его семечками угощать будем. Умеешь семечки грызть? Ничего, дед Ваня тебя научит.
Её ласковый голос успокоил мальчика, он расправил хмурые бровки и поднял личико, но глазки его остались грустными. Дед Ваня молча поднялся со стула и вышел.

      На другое утро Тимоша проснулся от звонкого петушиного крика.
– Кышь, горлопан, разбудишь мальчонку. – услышал он приглушённый голос бабы Любы.
      Тимофей обвёл взглядом комнату и увидел лежащую на подоконнике большую круглую корзинку подсолнуха, в которой не было уже половины семян. Он вспомнил, как вечером они грызли эти семечки с дедом Ваней, сидя у печи. Дед Ваня загадывал ему разные загадки, а Тимоша, напряжённо думая над отгадкой, забывал, как правильно нужно грызть семечки и опять начинал раскусывать из пополам.
      Тимофей откинул одеяло, сладко потянулся и зашлёпал босыми ногами по приятно прохладным крашеным половицам в сени. Там баба Люба цедила в банки парное молоко.
– Разбудил всё-таки, треклятый, – произнесла она, увидев Тимошу. Она налила из банки кружку молока и протянула её мальчику. Он с удовольствием выпил тёплое молоко. – Одевайся, у двора дед Ваня тебя ждёт. – сказала баба Люба, с улыбкой вытирая белые усы из пены с Тимошкиного лица.
       Дед Ваня сидел на скамеечке и не спеша наматывал на катушку тонкую длинную верёвку. Подойдя к нему ближе, Тимоша увидел, что рядом с дедом на скамейке лежит воздушный змей, тот самый, оранжево-синий.
– Пойдём – сказал дед Ваня – я научу тебя запускать змея.

      Две недели промелькнули незаметно. Тимоше нравилось всё: его новые друзья Миха и Олежка, с которыми бегали запускать змея на высокий бугор к оврагу, петух, который каждое утро кричал именно под Тимошкиным окном и будил его, куры, которые неизвестно как проникали в огород и их надо было выгонять несколько раз на дню. Нравилась большая светлая корова с чёрными глазами, которая всё норовила лизнуть Тимошу в лицо и её вкусное молоко, кошки, которые кружились около ног, не давая шагнуть, когда Тимошка с дедом Ваней приходили с рыбалки. А ещё нравились бабы Любины пироги, рассказы деда Вани о мальчишеских проказах их сына Славика и радуга, впервые увиденная в деревне.

      Машину дяди Славы Тимофей увидел сразу, как только она вывернула из-за поворота. Он ждал её, баба Люба с утра сказала, что сегодня приезжает мама. Машина остановилась у двора, из неё вышла смеющаяся мама и раскинула руки навстречу бегущему к ней Тимоше. Она ждала чего угодно, но только не того, что сказал обнявший её за шею сын:
– Мама, а можно я ещё поживу у бабы с дедой, а вы с папой потом за мной приедете?