(Из серии «Трах - тибидох для счастья»)
Было холодно. Дул ветер. Колючий снег летел прямо в лицо. Мустафа прикрывал лицо от снега рукой. Он медленно продвигался по лесу вперед, проваливаясь в снег выше колена. Конец года был скуп на осадки и такое количество снега джинн Мустафа видел впервые.
Что-то загромыхало, запыхтело, загудело, напугав Мустафу. Это тепловоз очищал железную дорогу от снега. Мустафа в страхе замер, пока грохот не стих. После продолжил свой путь.
Завидев впереди одинокого человека больших размеров, Мустафа попытался привлечь к себе внимание. Он стал изо всех сил мычать и размахивать руками. Человек, услышав мычание, поспешил на помощь. Он взял Мустафу за шкварник и с легкостью вытащил из снега. Мустафу поставили на рельсы, смахнули с него снег и внимательно рассматривали.
- Для хлопчика ты староват, для мужика маловат. Кто ты, чудо природы с редкой бороденкой?- произнес человек грубым голосом.
Мустафа приветливо и благодарно улыбался, оттянув рукав, показал татуировку своего имени.
- Да ты еще и немой, - большой человек вздохнул и сел на рельсы. – А я – Клава… Я же баба! - в голосе слышалась горечь. – Понимаешь? Я же женщина бабского рода… Да ты продрог совсем. Может ты… от мороза скукожился? - предположила Клава. - А ну-ка, пойдем со мной. А то захвораешь еще.
Мустафе было приятно ощутить на себе женскую заботу. Тридцатилетняя Клава с жиденькой косичкой его и в баньке попарила, и накормила, и на кровать уложила. Но была в Клаве какая-то неряшливость.
- Я думала, ты скукожился, а ты на самом деле такой, - разочарованно произнесла она. - Но «на безрыбье и рак – рыба». А ты… все равно как-то неаппетитно выглядишь. Маленький, сухонький…
Клава сварила пельмешки и, предварительно слегка остудив, раскладывала по голому Мустафе. Мустафа такого поворота событий не ожидал, даже напрягся весь. Неужели Клава собралась его съесть? Она же продолжала украшать Мустафу солеными грибочками.
- Придется тебе за всех мужиков отдуваться… А так хотелось, - Клава тяжело вздохнула, - битвы полов…
Трах – тибидох…
Клава сидела на рельсах и курила. За спиной послышался хруст снега, кто-то приближался к ней. Она сидела неподвижно и бесстрашно, выдыхая дым кольцами.
- Братуха, дай закурить, - услышала она и оглянулась.
Перед ней стоял мужчина, лет 30-35, больших размеров и в красном костюме деда Мороза, но без усов и бороды. Он пытался согреть замерзшие руки, потирал и дул на них. Клава встала, подошла к нему вплотную, словно примеряясь, и протянула свою сигарету. Мужчина жадно затянулся. Немного погодя он продолжил:
- Мне бы пожрать чего. Я и расплатиться могу.
- А натурой можешь?
- Не-а, - он окинул ее взглядом. – Я с мужиками не сплю. Я баб люблю…
- Кто мужик? Кто мужик? – обиделась Клава, стянула с головы шапку, косичка упала ей на грудь.
- А-а. Это другое дело. Слышь, немужик, у тебя пельмени есть.
- Есть, - шмыгнула носом Клава. - И я люблю их есть. Я тебе больше скажу, - Клава слишком близко приблизила свое лицо к лицу деда Мороза, - я их, - она провела языком по зубам сверху и снизу, - только и ем.
- А-а. Сама готовишь или кто помогает?
Клава с недоумением посмотрела на него.
- Я чего спрашиваю, я ведь и помочь могу, ну, налепить их там.
- А не растаешь? – спросила Клава, дед Мороз покачал головой. – Дед, тебя зовут-то как?
- Иваном.
- А меня – Клавой.
- А ты чего здесь делаешь-то?- опомнился Иван. - Холодно ведь.
- Домой иду. С работы. Пересменка у меня… была. Утром…
- А че домой не торопишься?
- А там делать неча.
Клава пошла вперед, поманив пальцем Ивана. Иван усмехнулся:
- Кого-то ты мне напоминаешь, - шепнул он себе. – А-а. Вспомнил, - он ладонью шлепнул себя по бедру. – Ты ж на Янку Тютюрину похожа.
- Ну? Че встал? – грубо спросила его Клава. – Или жрать расхотелось?
- Ну. Точно. Тютюря, - тихо обрадовался сходству Иван и поспешил за Клавой.
Клава привела его в деревню, к своему дому. Все было завалено снегом. Дороги и дворы не чищены.
- А чего это? Ты здесь одна живешь?
- Не-а. Со стариками.
- А молодых нет, что ли?
- А молодым здесь делать неча, - небрежно ответила Клава.
Клава уже взошла на крыльцо и взялась за ручку двери дома, когда в нее попал снежный ком. Она оглянулась. Иван слепил еще один снежок и кинул в Клаву. Снежок попал Клаве в лоб. Клава рассвирепела. Но снежки лепить у нее не получалось, а Иван атаковал без остановки. Она схватила лопату, стоящую на крыльце, захватывала лопатой снег и кидала в Ивана. Снег падал, не долетая до Ивана, а тот звонко хохотал. Наконец Иван крикнул ей:
- Ну. Будет, будет. Я уже согрелся. Айда в дом.
Запыхавшаяся Клава зло бросила лопату, даже не заметив, что она почистила от снега двор, вошла в дом. Иван же поднял лопату и поставил ее у двери.
- Ты как-то скучно живешь, - произнес Иван, с брезгливостью осматривая комнату. – Дома не прибрано, гора немытой посуды, окурки везде. Хоть я у мамки и был один, и мамка целыми днями пропадала на работе, но мы никогда в такой грязи не жили… И сама ты… на мужика похожа.
Тем временем Клава поставила варить пельмени.
- А ты думаешь, чистоплюйство мне радости добавит?
- А то! Вот возьмусь я за тебя…
- Возьмись, - Клава выпятила свою грудь, подставляя Ивану.
- ПОЗЖЕ! Сначала пельмени. И, - он осмотрелся, - в антисанитарных условиях даже не надейся на мою натуру!
- Вот еще!
- Натуру хочешь? Действуй!
Клава нехотя стала прибирать в доме, а Иван сидел на стуле и наблюдал.
- Как, однако, ты на Янку похожа, - шептал себе Иван. - Вот гляжу: ну, точно – Тютюря! Ну, все. На этот раз я свой шанс не упущу.
«Пшшш» послышалось.
- Пельмени убегают!
- Я их сам поймаю! – подскочил Иван к кастрюле. – Ты, давай, порядок наводи!
Пельмени сварились. Иван уже освоился в чужом доме и хозяйничал. Помыл себе тарелку, ложку, протер стол, нарезал хлеба. Немного подумал, посмотрел на Клаву, хмыкнул.
- Буду тебя культуре учить. Я так понял, тебе стимул нужен, - буркнул он себе под нос.
Клава сердито поглядывала на Ивана, неторопливо наводя порядок. Иван наложил себе пельмени и стал трапезничать. Клава села за стол тоже.
- Тебе чего? – спросил Иван.
- Пе-пе-пе, - начала заикаться опешившая Клава от наглости Ивана, - пельмени мне.
- А ты… их… не заработала! – Иван спокойно пережевывал пельмени
- Чего-о?
- Не заработала, говорю.
- Чего это? – так дерзко с ней еще никто не разговаривал.
- В доме… не прибрала? Не прибрала… Посуду не помыла? Не помыла. Во дворе… не убрала? Не убрала. Да и… скотину, поди, не накормила.
- Нет у меня скотины. У меня и собаки нет. Я дом сама охраняю. Лучше всякой собаки,- ошарашенная Клава смотрела, как Иван поглощает, один за другим, пельмени и глотала слюнки.
- Я же… говорю,… скучно… ты живешь. У тебя! У тебя… даже… собаки нет.
Иван встал, выложил из кастрюли оставшиеся пельмени в свою тарелку, и спокойно сел их доедать.
- А я? А мне?
- Вот тетеха непонятливая!
Иван выдержал паузу, доедая пельмени. Встал из-за стола, подошел к Клаве.
- Клава. Клавонька. Пойми ты меня правильно. Не заработала ты пельмени. Понимаешь?
- Нннет.
- Нет. Так дальше жить нельзя!
- Это че? Я теперь голодной останусь?
- Да. И мне придется взяться за твое воспитание.
- Чего-о? – спокойствие Ивана взбесило Клаву, и она с кулаками бросилась на обидчика. Но сытый и довольный собой Иван дал ей отпор.
Как два борца сумо с серьезными лицами схватились они в схватке. И никто не хотел никому уступать. Одежда трещала по швам, от захватов. В ходе битвы пришлось ее снять. Мебель мешала, ее максимально сдвинули к стенкам, освобождая центр комнаты. Дикий ор стоял над деревней, это Клава пугала соперника. А Иван… А Иван лишь входил в азарт и дразнил, подзадоривал Клаву.
Иван заметил, что Клава выбилась из сил, и предложил бои отложить на завтра. Уставшая Клава быстро уснула. А Иван еще долго сидел рядом и смотрел на нее.
- Вот это я понимаю, достойный соперник. Не то, что городские худосочные, даже ущипнуть не за что. Ты так на Янку похожа. Вам противостояние просто необходимо. Только та рукастая была, хозяйственная. Обидно было, что упустил ее. А она на себе так быстро Митяя женила, шибздика. По принципу: «Хороший петух жирным не бывает». А до боевого петуха Митяю было далеко. Мужики говорили, она Митяю предъявила весомые аргументы, - Иван посмотрел на свой весомый кулак. – Вот такие. И Митяй не смог ничего предъявить в свое оправдание… А тебя, Клавдия, видать и правда перевоспитывать придется. Но. Жизнь налаживается. И ты от меня никуда не денешься. Готовься, Клавка. Нас ждет битва полов… Вот еще бы знать, как я сюда попал. Я ж на «стрелку» торопился. И костюмчик деда Мороза себе прикупил, чтобы братков с наступающим поздравить… А мешок-то пришлось в сугробе спрятать…
Когда Клава утром ушла на работу, Иван решил посмотреть телевизор. Старенький телевизор плохо показывал, Иван ворчал:
- Никакой связи с внешним миром! Тут поневоле одичаешь.
Тут Иван, сквозь помехи, услышал:
- … Две криминальные группировки… устроили разборки на берегу реки… В перестрелке… погибли 13 человек… Ведется расследование. ... ищет свидетелей…
- Ни фига себе! Это что же получается? «Стрелка» состоялась? И без меня? – Иван выключил телевизор. – А перестрелка, по ходу, из-за «бабок», что я не донес. А может, все было так задумано? Нас ликвидировать, «бабки» забрать, а дальше крышевать оба района? А меня, получается, ангел хранитель спас. Теперь и возвращаться нет смысла… И «бабки» при мне... А зачем мне столько?
Ясная волшебная ночь, свет мерцающих звезд. Под ногами хрустел снег. Мороз крепчал. Клава возвращалась с работы. Ей было легко и радостно. Но тут она услышала звон. Прислушалась.
Возле дома соседа деда Васи стояли расписные сани с упряжкой оленей с бубенцами. Олени топтались на месте, вот бубенцы и звенели. На санях сидел, съежившись, мужичок. Клава подошла ближе.
- Эй. Ты кто такой? Типа, погоняло? – мужичок нехотя повернул к ней голову. Клава кивнула на оленей.
- Ну, типа, да.
- А чего ты тут делаешь?
- Деда Мороза жду.
- А с каких это пор у деда Мороза погоняльщик имеется?
- С тех пор, как у него «бабки» появились.
- «Бабки» в смысле старухи? Так ты не по адресу. Здесь дед живет. Дед Васька.
- «Бабки» в смысле бабло, «зелень», «капуста», деньги, наконец… Дед Мороз решил поздравить всех стариков с Новым годом. Раздает им эту… денежную компенсацию и корзину с продуктами к празднику.
- А мне?
- Да ты вроде не старый. И про тебя разговора не было… Да мы уже 5 деревень объехали и подарки все раздали.
- Я тоже хочу подарок от деда Мороза! Хочу «бабки», - у Клавы подшофе приятно закружилась голова.
- Ну, если так сильно хочешь… Там в санях маска бабы Яги валяется. Примерь, - мужичок хихикнул.
А Клава быстро натянула на себя маску бабы Яги и ворвалась в дом к деду Васи. Дед Мороз в это время заботливо укрывал деда Васю пледом и желал здоровья.
- Свят! Свят! – закричал дед Вася, увидев бабу Ягу, и стал выше натягивать на себя плед. – Вот и смерть ко мне пришла. Сытая и довольная. Врут люди, что она тощая и костлявая…
Дед Мороз оглянулся и обмер. К нему решительно шла Клава в маске бабы Яги, надетой набекрень. От этого баба Яга выглядела еще страшней, будто ей свернули шею. А на щеке маски образовалась опухоль, то бишь Клавин нос. А Клава одним глазом пыталась рассмотреть дорогу и дед Мороза. Дед Мороз в синей шубе и шапке, расшитые серебром, поглаживал белоснежную бороду рукой в рукавице.
- Мне не надо лабуду всякую дарить, - нагло начала Клава с порога. Маска не позволяла ей свободно дышать. - Подари мне, дедушка, супер-пупер джип!
- Нет-нет. Так, деточка, не годится! Ни тебе «Здрасьте», ни тебе «Как здоровьеце». Вот смотрю я на тебя, Ягуся, ты ведь плохо себя вела в этом году! Не заработала ты от меня подарок. Даже стишок не рассказала. А ну-ка, вставай на табуреточку и расскажи дедушке стишок, с выражением. Только без всяких там матерных излишеств. Или… спой песенку, спляши…
Дед Мороз подставил ей табурет, помог Клаве на него взобраться. Табурет под весом Клавы заскрипел. Дед Мороз придерживал Клаву под руку. Клава собиралась с мыслями, как бы так рассказать стишок, чтобы разжалобить дед Мороза:
- Я… из далека… к вам… добиралась.
У меня… метла… в сугробах потерялась.
Вот и… ступа моя старая… сломалась.
Бедная я бабушка, нога моя болит…
И теперь я, дедушка, почти что… инвалид!
Трудно мне… пешочком… по лесу ходить.
Подари мне, дедушка, ну-у-у. Супер-пупер джип!
- Нет-нет, Ягуся. Не о том ты просишь. У тебя ведь и водительских прав нет. Да и не верю я тебе. Ты меня не убедила. Откуда ты говоришь, к нам пришла?
Клава растерялась, спустилась с табурета.
- Из-за леса, речки, гор…
- Ой, ли? А мне кажется не издалече. А совсем близко ты живешь. И зовут тебя не Яга.
Клава втянула в себя шею и вся напряглась. Дед Мороз-то оказался реальным, и все про Клаву знает.
- Знаешь что? А давай-ка ты нам песню споешь!
- Какую песню?
- Какую-какую, новогоднюю. Петь-то ты умеешь?
- А как же! – призрачный подарок маячил впереди.
- Ну, давай, начинай. А мы с дедом Васей послушаем.
- Растега-а-ай, мужик, - затянула песню Клава, - шири-и-инку…
- Стоп-стоп! Я же просил новогоднюю песню…
- А я всегда на Новый год эту песню пою.
- Понятно. Ну. С подарком мы определились. А других песен, я так понял, ты не знаешь?
- Знаю.
Клава делала несколько попыток спеть песню, но дед Мороз всякий раз ее пресекал.
-Что-то и новогоднюю песню спеть у тебя не очень получается. Песня должна быть доброй, красивой. Нет. Не могу я тебе подарок подарить. А может ты плясать умеешь? А спляши-ка ты нам.
Уже вспотевшая Клава пустилась вприсядку. Дед Вася под пледом беззвучно смеялся беззубым ртом. А дед Мороз хлопал в ладоши и весело ухал.
- Вот вижу я, веселая ты девка. Но что-то у нас не клеится. Без какого-нибудь доброго дела под Новый год не видать тебе никакого подарка.
- А какое доброе дело мне сделать?
- Дай-ка подумаю. Слушай, дед, - обратился дед Мороз к деду Васи, - как ты думаешь, какое дело бабе Яге нужно сделать, чтобы всем польза была?
- Судя по габаритам этой бабы, силы у нее не меряно, - дед Вася вытирал уголком пледа слезы.
- Точно! Значит так, Ягуся. Если ты до Нового года откидаешь снег со всех дворов вашей деревни (Сколько их шесть-семь, и в каждом доме старуха?), то подарок твой будет ждать тебя дома. А в полночь, слышь, дед? В полночь всех ждет сюрприз! Милости просим на улицу, или хотя бы к окну. Ну, прощайте. Мне пора. Нельзя мне долго в хате быть, растаю.
Иван уже навел порядок, накрыл стол и сидел перед новым телевизором, ждал Клаву. Скоро полночь, а ее еще нет. Клава зарабатывала себе подарок.
Уставшая Клава вошла в дом. И каково было ее удивление, когда она увидела Ивана с подарочным бантиком на голове.
- Наконец-то, Клава! Где тебя носит? Скоро Новый год!
Клава оглядела прибранную комнату, в надежде увидеть другой подарок.
- Я не знаю, что со мной было, - оправдывался Иван, - но запомни, Клава! Я убирался первый и последний раз! Это нечестно! Будем устраивать бои!
- Какие бои? – глаза у Клавы загорелись озорным огнем.
- Разные! Проигравший будет наводить чистоту в доме! И чисто должно быть всегда!
- Ну, держись, Ивашка. Видать, сегодня ты проиграл, - усмехнулась Клава, рассматривая бантик на его голове.
- Куда это ты смотришь? Что там? – он проследил за взглядом Клавы. - И что это за хрень у меня на голове? – возмутился Иван, нащупав бант и сорвав его. – Преподнесли меня, будто подарок! Фу.
- Смотри, смотри-ка. Колобиха идет,- в полночь старухи вышли на дорогу и ждали сюрприза.
- И Колобка себе нашла.
- Вот так сюрпри-и-из!
- Ну, все, держись теперь деревня! Раньше одна всех в деревне гоняла, теперь вообще житья не будет.
- И в деревне-то остались те, кому ехать некуда, - говорили старухи промеж собой
- Не Колобиха, и не Колобка. А Пельмень нашел свою Пельмешку. И запомните, Пельмени – они добрые. И… Счастливые! – он расплылся в улыбке, приобнимая довольную Клаву. – И всех вас никому в обиду не дадим. Правда, Клава? А весной с Клавой новую избу поставим. Расширяться нам надо, - обратился Иван к Клаве. - А то твои хоромы тесные для нас двоих, развернуться негде… Будем возрождать деревню. А теперь СЮРПРИЗ!
Сработал таймер, и небо озарилось фейерверком.
- С Новым годом!