К 75 годовщине полного освобождения Ленинграда от блокады
Падал день в развёрстый сумрак ночи.
Замерзали тихо фонари.
Мне цыганка встречу напророчит,
Не сегодня. Завтра. До зари.
Будет это в той, за-прошлой жизни.
Снег пойдет. А в полночь рухнет мир.
Слепит свет луны, разбитый призмой.
Окна. Тишина немых квартир.
По Почтамтской (нет, Союза Связи)
Строй за строем, только шире шаг.
Снег пойдет. Не будет больше грязи.
Строй за строем. Все на фронт спешат.
Ленинград закашляет, и ниткой
Кровь пойдет, стекая в свежий снег.
Ленинград закашляет. Зенитки.
Не сегодня. Словно бы во сне.
Падал день, а снега было мало.
Сто чернушки, крошки тоже в рот.
Мне цыганка жизни нагадала
Лет на сто. Полуторка и фронт.
Спит Кронштадт в пол-ока где-то справа.
Слепит свет. Совсем недолго. Миг.
Небо неестественно дыряво.
Полночь. Снег пошел. И рухнул мир.
Петербург не кашлял утром ранним.
Солнце свой отмерило лимит.
В той, за-прошлой жизни, не был ранен.
Артобстрел. Не понял, но убит.
Голуби за горстью хлебных крошек
Прилетели. Дворник колет лёд.
Снегом он сегодня припорошен.
Память тихим эхом. Не умрёт.
Снова день бредет, уставший, к ночи.
В фонарях искрится свежий снег.
Мне цыганка жизнь мою пророчит
Лет на сто. Сегодня. Как во сне.