- Пашка-а-а! Па-ша! - висели мы гроздьями на Пашкиной калитке.
- Пошли в прятки играть!
Наверное, мы, мелкие, сидели у Пашки в печёнках с этим предложением, но без мальчишек постарше прятаться было неинтересно.
С Пашкой выходила Наташка, приходили Женька с братом Димой и собакой Ирмой, Илюха с Пушкинской, длинный Лёшка, выходили наш Серёга, я, Ленка, Ванька бежал за нами хвостиком, Аня. Ольгу на Пушкинскую не пускали.
Прятались мы друг от друга на соседней улице. Там был самый удачный плацдарм для манёвров.
Улица была широкая, кустов по обе стороны хоть отбавляй, тропинка вдоль заборов сухая, дорога ровная.
У Вадима стояла деревянная эстакада для машины, хотя, сколько я себя помню, машин я на ней ни разу не видела. Конструкция эта медленно доживала свой век: гнила под дождями, зарастая год от года мхом, прятала под собой грибы и нас.
Мы сидели на ней, лазали, как обезьяны, висели вверх ногами, играли в карты, пока все были ещё вместе.
Раскидывали карты в дурачка, бур-козла, девятку. Вызывали пиковую даму и ловили гномиков на натянутых нитках. Девчонки гадали, раскладывали пасьянсы, раскидывали свою судьбу на цветастых платках. Когда стали постарше расписывали пульку в преферанс.
Иногда нас там гоняла бабка, грозилась облить кислотой, а её сын обливал её из ведра холодной водой - мы с визгом рассыпались по улице. До чего ж было страшно!
Иногда, улицу раскапывали: ремонтировали газ. Вырастал огромный котлован, который местные заваливали кустами, вырванными сорняками, ненужными яблоками, словом, устраивали большую компостную кучу. Мы прыгали в эту грязь, пружиня и поскальзываясь на подгнившей листве, чумазые перебирались по этому «ущелью» в поисках приключений.
Иногда там перекладывали телефонные кабели, рыли траншеи в наш рост по обе стороны дороги. Мы, конечно же, устраивали перестрелку - играли в снежки мокрой глиной, повергая в ужас наших мам видом своих штанов, просушив которые можно было бы как статую поставить их в угол. Дядьки-рабочие делились с нами кусками телефонного кабеля – настоящим сокровищем, цветными тонкими проводами. Папа снимал с них чёрную броню, а мы делились с другими по-братски начинкой, нанизывали на них цветные бусины и ракушки, плели из разноцветных проволочек человечков, косички и тугие брелоки.
Искали мы там друг друга от фонаря до фонаря.
Вода вёл отсчёт у бетонного столба у колонки.
Мы следили за ним из кустов и, как только он удалялся от заветного места, тихо-тихо выскакивали из укрытий и неслись к столбу скорее застукалиться с заклинанием:
- Пара-выра за себя!
Те, кого уже нашли или кто уже застукалился, предостерегали о близости воды тех, кто планировал вылазку к заветному столбу присказкой:
- Топор, топор, сиди, как вор, и не выглядывай во двор!
Мы ползали по-пластунски в мокрых зарослях сныти, залезали высоко-высоко на деревья, ложились на землю возле самой дороги, выпархивали у воды из-под ног, ползли по газону всё ближе к столбу, забирались на сам столб.
Пряталась я хорошо и недалеко, но любила посидеть в засаде и подождать, пока тебя хотя бы обнаружат.
В кустах прыгали птички, ходили кошки, росли грибы, иногда даже опята. Бывало, успевала найти, собрать и отнести добычу домой, пока нас искали.
С тропинок у заборов нас гоняли. Иногда та самая бабка наводила ужас - и мы выскакивали из своих укрытий.
Пределом наглости, конечно, было забраться на верх железного забора у Карандашки и, сидя на самом верху, смотреть, как уже весь партизанский отряд вместе с водой ищет тебя по кустам и дебрям.
А ты сидишь наверху светишься от удовольствия - какой ты молодец.
Ай да Пушкин, ай да сукин сын!
Мальчишкам иногда, наверное, надоедало с нами возиться - они уходили домой ужинать, возвращались или вовсе уходили по своим делам.
А мы их искали, наивно думая, что они где-то рядом.
Мальчишки - такие мальчишки от начала и до конца!
Мы болтались на улице до лютых комаров, пока нас не загоняли домой родители - звали нас домой со своего крыльца.
Кричали на всю улицу, а улица находила тебя, где бы ты ни был.
Двери были открыты, как и мы.
Мы уходили, довольные, уставшие, перемазанные с ног до головы глиной, землёй, все мокрые от уже выпавшей росы.
С зелёными от травы коленками в рваных кофтах и штанах.
Дома нас ждал вкусный ужин, тёплая вода с душистым мылом и сладкие сны до самого утра.