Трясясь в продуваемом вагоне, переполненной под завязку пригородной электрички, я стоял уткнувшись носом в синий том «Йосифа и его братьев» и делал вид, что читаю.
Который раз пытался я разгрызть творение господина Т. Манна, насладится величием его непростых мыслей и продраться сквозь сонм нагроможденных ветхозаветных имен, стараясь понять кто есть кто. И все бесполезно. На первой же странице я околевал!
Рядом стояла волоокая дама и с уважением глядела на обложку книги, которую для удобства я прислонил ей прямо ко лбу, но она не возражала.
Периодически я косился в ее сторону, чтобы проверить впечатление, оказанное своим фолиантом, и уже думал от бесполезного чтения перейти к невинному разговору, который мог бы положить начало большой, половой дружбе, но тут электричка остановилась, дверь открылась, объявили остановку «Засосино», волоокая дама вышла на станции, напоследок призывно взмахнув наштукатуренными ресницами и... начала исчезать в ночи.
А я стоял, вдыхая страницы книги, которую я никогда и не одолею и думал, а не броситься ль мне за ней, за прекрасной незнакомкой и закружится в водовороте?
Но потом передумал, так как было поздно, а ехать мне еще остановок три, дома ждала сварливая супруга с невкусным ужином, и если я, не дай бог, опоздаю, то ужин полетит в помойку, и скандал будет, и упреки будут, и будет ночь слез и стенаний, и долгий разговор про загубленную со мною жизнь и сожаление, что в свое время она вышла замуж не за молодого лейтенанта Шойгу, который в дальнейшем достиг немалых благ, а за меня, польстившись на мои белые стихи и голубые глаза, о чем сейчас она горько горюет.
А я буду лежать рядом и тоже горевать, что родился на свет в этой стране. И что вообще родился.
Так что, хорошо, что не сошел за дамой.
Вздохнув, я закрыл книгу про Иосифа и достал из кармана вторую книжку, в мягкой обложке, творение госпожи Дарьи Донцовой, под названием «Причиндалы Геркулеса». Открыл и до своей остановки успел прочитать целиком.