Поздней осенью с первыми заморозками прозвучал сигнал тревоги. Дневальные продублировали его зычными голосами. Тишина в казармах, изредка нарушаемая храпом, наполнилась нарастающим гулом. Сержанты и рядовые вскакивали с коек на нижнем и верхнем ярусах, облачались в гимнастерки и бушлаты, завертывали ступни в портянки и натягивали на ноги кирзовые сапоги. Навьючив на спины вещмешки, устремлялись в оружейную комнату. Разбирали из пирамид автоматы Калашникова, подсумки с магазинами для патронов, противогазы.
У подъезда казарм их поджидали автомобили ЗИЛ-157 с запущенными двигателями.
— По машинам! — прозвучала команда из уст ротного капитана Моцарского. Солдаты заняли места у бортов автомобилей. То, что тревога учебная у рядового Данилы Задуйвитра не было сомнений, а вот в какой район предстоит поездка, он не ведал.
Сослуживцы нередко подтрунивали над ним из-за необычной фамилии, на что он спокойно отвечал: «Фамилию не выбирают, она достается по наследству. В моем классе учились Пидперыгора, Пробей-голова и Перебийнис и никого это напрягало. Богатырские фамилии». «Поглядим на учениях, какой ты богатырь?» — усмехались ребята.
ЗИЛы остановились у КПП автопарка, расположенного в полукилометре от села Парканы. Солдаты, среди них и водители, через распахнутые ворота устремились в автопарк, огороженный двумя рядами сеткой-рабица, внутри которой часовые несли караульную службу. В тусклом свете фонарей, установленных на дозорных вышках, виднелись ряды громоздких, будто мамонты, автомобилей КрАЗ с массивными стальными понтонами. Чуть в стороне на автомобильном шасси возвышались небольшие катера, плавучие гусеничные паромы, машины-амфибии и другая техника, предназначенная для наведения переправы через водные преграды.
Экипажи заняли места в кабинах КрАЗов, в одном из которых находился Задуйвитер. Взревели могучие моторы и автомобили выехали за территорию парка. Колонна во главе со штабной машиной с комбатом подполковником Сухаревым, замполитом майором Плоткиным и другими офицерами, растянувшись на километр, взяла курс на поселок Слободзеи, расположенный на берегу Днестра. Остановились в лесу, который молдаване называют кодры. Повзводно выстроились на поляне с пожухлой травой, посеребренной инеем и легкой порошей.
— Равняйсь! Смирно! — скомандовал начальник штаба понтонно-мостового батальона майор Дежкин и доложил комбату.
— Здравствуйте, товарищи воины! — приложив руку к виску, приветствовал Сухарев.
— Здравия желаем, товарищ подполковник! — эхо в три сотни голосов прокатилось в лесу.
— Нам предстоит навести понтонный мост через Днестр для переправы бронетанковой колонны на противоположный берег. А также отдельно на передвижных плавучих паромах переправить бронетранспортеры, тягачи и артиллерию, — сообщил комбат. — Задача ясна?
— Так точно! — прокатилось по строю.
— Приступайте! — приказал командир.
Экипажи устремились к КрАЗам, взревели двигатели, колонна двинулась к берегу Днестра, блиставшего серебряной гладью в которой отражались звезды и серп луны. Достигнув берега автомобили, подобно мастодонтам, сдавали назад, погружаясь почти на метр в воду, сбрасывали огромные понтоны.
Взрывая фонтаны воды, они раскрывались, как лепестки диковинного цветка. Десантированные с катеров, также спущенных на воду, орудуя инструментами и баграми, солдаты понтоны. А затем, используя катера в качестве буксиров-толкачей, состыковывали понтоны друг с другом вдоль береговой линии. Из этих звеньев рождался мост. Среди этих ловких монтажников, на счету которых за время службы это уже пятая переправа был и Данило Задуйвитер. Убедившись в надежной состыковке понтонов, Сухарев приказал:
— Развернуть мост поперек Днестра!
Экипажи катеров, действуя слаженно, принялись разворачивать мост. На эту операцию ушло не более часа. Концы моста закрепили на берегах, чтобы не сносило течением, оборудовали сходнями для въезда тяжелой техники. Несколько катеров поддерживали его в центре с двух сторон. Комбат, сидя рядом свидетелем, проехал на КрАЗе по мосту и остался довольный работой подчиненных.
— Весь личный состав батальона благодарю за службу! — объявил он по репродуктору. — Навели мост быстрее норматива.
Через полчаса послышался нарастающий издалека гул. Вскоре первые танки с расчехленными стволами въехали на мост. Заметно просели под их тяжестью понтоны. Бронетехника, окутанная выхлопными газами, без задержки достигла противоположного берега, появившись в тылу условного «противника».
Уставшие понтонеры решили, что задача выполнена, они скоро возвратятся в казармы. Однако Сухарев приказал разбить в лесу палаточный лагерь и временный автопарк для КрАЗов. Утолив голод гречневым супом и перловой кашей, чаем из котлов полевой кухни, солдаты занялись установкой палаток, печей, обустройством сурового быта. И когда в печке разгорелись поленья, Задуйвитер вспомнил о том, что во время стыковки двух понтонов нечаянно зачерпнул голенищем сапога холодную воду. Хотя он ее вылил, но портянка и сапог внутри промокли.
Перед тем, как в палатке, где обитали четверо солдат, был объявлен отбой, Данило развесил портянку для просушки и рядом с печью поставил сапог. Чтобы печь не потухла и тепло не ушло из палатки, на оранжево полыхающие поленья насыпали уголь. Дневальный задремал и не увидел, что печь раскалилась почти добела. Понтонеры проснулись перед рассветом от запаха гари и въедливого дыма.
Первым хватился Задуйвитер. Увидел, что на голенище тлеет большая дыра. Быстро схватил сапог и сухую портянку, вынес их за палатку. Другие солдаты, чтобы проветрить, подняли полы палатки.
«Что же делать? — размышлял Данило. — Утром построение, а у меня сапог, как решето. Встану во второй шеренге, авось пронесет, комбат не заметит?
У Сухарева глаз-алмаз, заметил или по запаху учуял гарь? Вместе с замполитом, проходя вдоль строя, остановился напротив Задуйвитра и скомандовал:
— Выйти из строя, два шага вперед!
Данило в ожидании наказания, вышел.
— Почему сапог дырявый?
— Промочил ноги. Сушил у печки-буржуйки и сапог прогорел, — признался он. — Виноват. Напишу домой письмо, чтобы выслали деньги, куплю в военторге новые кирзачи.
— Отставить письмо! — велел подполковник и, подозвав к себе старшину, приказал. — Выдайте рядовому Задуйвитер новые сапоги. Заслужил, отличился при наведении моста.
Приказываю офицерам и сержантам обеспечить в лагере и автопарке меры по противопожарной безопасности.
Хотя срок для выдачи новых сапог взамен старых наступал, через два месяца, зажимистый старшина Гавриш, будучи верным служакой, не посмел ослушаться комбата. Так благодаря случаю Данило стал не только обладателем новых кирзачей, но и героем рассказа.