Я летел над синим от солнца и неба льдом и в его прозрачной толще видел хрустальные трещины, похожие на след реактивного самолёта, ещё глубже, докуда проникали световые лучи, - зеленоватые водоросли на камнях, желтоватый тусклый песок. Они стремительно неслись мне на встречу. Мелкие рыбёшки бросались прочь от моей тени. Я был подобен большой птице, скользящей на широких крылах, высоко над землёй.
Я заложил крутой вираж и понёсся от берега. Лёд стал чёрным от глубины под ногами. Пейзаж застыл в широко распахнутых глазах. Только свист ветра выдавал стремительность моего движения, когда я сам себе казался неподвижно подвешенным в морозном, зимнем воздухе между крутыми скалами на одном берегу и далёким синими горами на другом.
Байкал дышал. Полированный ветром и солнцем прозрачный панцирь рвался на могучей груди озера-моря. Лёд пел под ногами. Звук, возникнув в отдалении, стремительно нёсся мимо, меняя тональность от низкого гула до пронзительного визга, словно гигант хлестал по льду длиннющим кнутом. Вибрации Байкала наполняли воздух и передавались в мои ноги. Оглушительная песня льда заставляла сжиматься сердце от восторга и непередаваемой радостной жути.
Небольшие трещины я перелетал в одно движение, поля торосов обходил стороной. Горы и скалы по-прежнему неподвижно висели справа и слева. Байкал наполнял меня силой. Движение сделалось смыслом жизни.
Тень, бегущая предо мною, стала длиной. Пора возвращаться.
Я повернул и понёсся по сияющей дороге навстречу солнцу. Лёд горел расплавленным золотом и слепил глаза. Приближался знакомый берег: далеко выступающий в море Шаманский мыс, словно дракон по ноздри вошедший в воду и так застывший, глубокие долины рек Слюдянки и Похабихи, красно-белая вышка сотовой связи, серые силуэты домов.
От переполнявшего меня восторга я запел, закричал в полный голос. Я летел в слепящем, золотом потоке света и мой город летел мне навстречу.
А потом конёк попал в трещину, ногу дёрнуло, я упал. Было очень больно.
Я лежал на твёрдом льду и хохотал над собой и разбитыми коленями. Я был абсолютно счастлив.
Колено болело три недели, но чувство полёта того стоило.