Добрый вечер, Джейн!
Я безмерно рад видеть тебя здесь, особенно после вчерашней незабываемой ночи, после которой я буквально... Ну ладно, не будем о прошлом, потому что будущее, я уверен, ещё лучше!
Вечер сегодня, действительно, добрый, удивительно тёплый, нежный и ласковый. Хорошо, что ты не пришла на полчаса раньше. Только что у нас отгремела настоящая майская гроза, с ливнем и градом. Ветер завывал и свирепствовал, с корнем выворачивая наружу старые деревья. Бедные скворцы и сороки беспомощно жались в гнёздах, прикрывая собой яйца с готовыми уже вылупиться птенцами, а шустрые рыжие белки прятались в дуплах, под гниющими корягами. Но это было полчаса назад. Сейчас же влажный, разом посвежевший лес дурманит своим запахом, приглашая пожаловать в гости. Как удивительно пахнет распускающаяся листва на берёзах, свежая сирень, едва ли не первые грибы дождевики! Наш замок ждёт нас!
Мне приятно видеть тебя здесь, такую юную, желанную и готовую к нашей вечерней прогулке.
Путь нам предстоит не короткий, ты знаешь это. Потому прекрасно собралась в дорогу. Лёгкая непромокаемая куртка глубокого синего цвета небрежно растёгнута. Из-под неё проглядывает короткий голубой сарафан, открывающий взгляду очаровательно упругие, дурманящие всякое мыслимое воображение ножки. Я помню, как прошлой ночью они обвивали меня в судорожном порыве страсти в тончайших телесного цвета чулках и в туфлях на высоком каблуке... так, извиняюсь, я опять увлёкся, хотя виновата в этом ты и только ты.
Но сейчас ты готова отправиться в дорогу наверх, к вершине и к замку, одетая с низу в изящные девичьи гольфы, ослепительно белеющие в вечерних сумерках и обутая в коричневые кожаные босоножки совсем без каблука.
Ты такая юная сегодня, такая невинная, что трудно поверить, как иступлённо ты распахивалась для меня и принимала во все предуготовленные Создателем отверстия своего тела ещё только вчера! Это было прекрасно! Но это было накануне. Что же ждёт нас сегодня?
Ласково прикасаюсь губами к твоим, жаждущим и слегка полуоткрытым, проникаю язычком вглубь ротика и пробую свою возлюбленную на вкус, в первый раз за сегодняшнюю ночь, но далеко не в последний!
- Ты готова?
- Да, Майкл!
Распахиваюсь навстречу тебе и твоим рукам, таким нежным и ласковым.
- Пожалуйста, веди меня ко всем своим невероятным вершинам!
Я такая сегодня, какой ты хочешь видеть - нетронутая и едва успевшая познать мир, его коварство и непредсказуемость. Готова учиться у своего мужчины всему, чему он захочет. Послушная и примерная попутчица... А пахну я, подобно окружающему нас лесу, влажной зеленью и желанием, но желанием, пока что незнакомым мне самой.
- То, куда предстоит дорога - по всей видимости, край дикий и необузданный?
- Ну, не совсем... Но всё-таки.
- Вперёд, Майкл! С тобой мне не страшны никакие призраки, живущие тут и кишащие повсюду.
И мы шагнули в ночь.
Мистика начинается сразу же за порогом, в первые минуты пути от твоей "башни слоновой кости". Загадочный Конрад Диппель построил в своем замке на вершине горы настоящую лабораторию. Именно он чуть было не разрушил свое родовое гнездо, проводя опасные опыты с нитроглицерином. Из-за отсутствия знаний и неправильной дозировки вещества, в результате взрыва одна из башен была практически полностью уничтожена.
Мы двигались с тобой вдоль ограды кладбища. Узорные прутья выглядели пиками, а сквозь них виднелись огоньки свечей, горящих у могил по случаю грядущего воскресенья.
Поговаривали, что алхимия была не единственным увлечением владельца здешних мест. Он не гнушался использовать для своих исследований части тел людей, захороненных на кладбище. Делалось это с одной целью: уж очень хотелось найти секрет вечной жизни. Потом Диппель исчез, весьма неожиданно для всех. Позже его нашли в собственной лаборатории в лихорадочном приступе, повсюду были разбросаны различные куски тел. Естественно, после этого пронесся слух, что душа так и не покинула сие место, поэтому ученый Конрад Диппель до сих пор блуждает по крыше, стуча костями, в надежде вновь проникнуть в свою лабораторию.
Завывания вампиров и прочей нечисти, правда, пока не слышно.
Но всё-таки тут немного жутковато.
- Ты обнимешь меня, чтобы влить своё бесстрашие?
- Конечно, дорогая. Не только обниму, но ещё и ласково поцелую, в губы, потом за ушко. Так ведь уже спокойнее? Только осторожнее, тропу тут часто пересекают коряги, корни вековых сосен. Они пробивают себе путь даже сквозь асфальт. Так что, держись за меня крепче.
- Да, Майкл! – и добавила чуть хрипло - Но мы рискуем не дойти! Ты ведь не позволишь мне упасть, правда?
- Ни в коем случае! – И донельзя лукаво шепнул, - разве что на траву под стены замка вместе с собой, но это позже.
А тропинка, меж тем, подымалась всё выше и выше...
- Дженни, слышишь ухание филина, карканье ворона, шумное хлопание крыльев других птиц?
- Ты меня пугаешь?
- Нет, пока бояться рано - это почти ещё цивилизация. Просто у нас по пути птичий заповедник. Здесь много пернатых, совершенно разных. Рядом еще кроличья ферма, но ушастые уже давно спят и третий сон видят.
- А когда же они размножаются?
- Среди бела дня, они-то плодов от древа познания добра и зла не вкушали.
Мы тем временем поднялись уже достаточно высоко.
- Ты не запыхалась, не хочешь перевести чуть дух? – Майкл остановился, обнял и поцеловал, прижимаясь к моей разгоряченной ходьбой груди своей, а напрягшимся от желания... понятно чем – к между ногами. Ах, как приятно твоя рельефность будоражит мои нервы! Разрешаю своим рукам очень многое!
Мы уже подошли к последней человечьей тропе. Машины со свистом проносятся где-то внизу, в ущелье, а через него перекинут тонкий мостик, на котором так приятно снова целоваться, возвышаясь над этой бездной.
Искренне не понимаю, почему буквально плавлюсь в твоих объятиях. Я соскучилась и очень! Быть может, виной всему пьянящий запах дождя?
Подошла к перилам и заглянула в самую глубину. Прохладный ветерок весьма даже по-осеннему взъерошил прядями моих волос, швырнув ими прямо в лицо. Глядя куда-то в чернеющую бесконечность, вспомнила твоё стихотворение:
Закатным солнцем вызолочен лес,
Взбирающийся вверх по горным склонам –
Неугомонно, рьяно, непреклонно,
Как будто небесам наперерез.
Мозаика ноябрьской листвы –
Зеленой, желтой, пурпурной, багряной –
Слегка задрапирована туманом
На фоне загустевшей синевы...
Шальной глоток осеннего тепла
Взамен несостоявшегося лета.
Но это – завершение. И где-то
Уже звонят вовсю колокола.
Еще немного, и холодный ветер
Зажжет вечерний свет в моем окне,
И поздняя любовь к чужой жене
Согреет. Но увы, уже не светит.
Вздохнула и отошла от края пропасти.
В памяти возник калейдоскоп картинок раннего утра. Вид из окна квартиры прекрасен! Это единственное, что примиряет с тем гетто, где обитаешь: квартал социальных домов на краю города, в котором живут не нашедшие себя эмигранты и алкаши-неудачники из местных. Но для тебя вся эта неприглядная атмосфера остается за спиной. Невысокая горная гряда начинается слева от дома и уходит направо вплоть до Гейдельберга, километров шестьдесят.
Это - знаменитая Бергштрассе, дорога гор. На каждой горе - замок, как водится. Горы не горы, высота метров девятьсот. Все заросшее хвойным лесом. Горная гряда напротив дома идет двумя ступеньками, а между ними по утрам ложится туман - или отдыхает облако, горизонтальной полосой белесой дымки. Если день туманный, то замка и вершин не видно вообще - китайцы украли, как шутишь ты. А когда солнце - виден замок стенами, с развалинами башни и шикарным современным зданием ресторана слева. Но это здание невысокое, в стороне и вида самого замка отнюдь не портит. Солнце встает как раз там, на востоке, и подсвечивает здание своими лучами поначалу так, что его вообще не видно в сиянии.
Но особенно красиво тут вечером. Солнце, описав полукруг, подсвечивает теперь лес и замок снизу оранжевым, потом багряным сиянием.Чудесно осенью, когда лес идет едва ли не радугой от зеленого и желтого через оранжевое к тёмно-красному. Озарённый снизу закатным солнцем. После дождя здесь бывают потрясающие радуги, в полнеба, иногда даже двойные.
За мостиком тропинка уходила резко вверх, и мы сбавили темп... Как раз вовремя.
- Берегись! – раздалось твоё предупреждение, и я почувствовала, как ты рванул меня на себя.
- Ч-ч-что? Что это? – пробормотала насмерть перепуганная я, прижимаясь к тебе всем телом.
Ты дёрнул меня за руку и вытянул куда-то вбок, а мимо нас с горы стремительно пронеслось что-то ревущее, вонючее, исторгающее из себя ослепительный свет.
- Кошмар! Что это? – вновь повторила я свой прежний вопрос, чувствуя, как страх постепенно отпускает и отступает назад.
- Испугалась, да?
- Ещё бы!
- Но это пока не монстры, а идиоты-мотоциклисты, которых здесь вдосталь хватает. Впрочем, задавить пару путников-пешеходов они способны.
- А почему они так пахнут, и чем? – продолжала сыпать вопросы Красная шапочка во мне.
- Пахнут-то? Бензином, гарью, наркотой... – терпеливо отвечал ты на мои расспросы. - Говорят, что за рулем некоторые из них действительно обращаются в монстров, такая вот мотоциклетная магия 21 века. Поэтому-то их туда на вершину и тянет. Но всё, теперь уже недалеко и до замка. Чеснок у тебя на всякий случай есть?
- Разумеется, дорогой. Да и кол тоже всегда при тебе! – с нотками весёлости сказала я, со значением сжав твою ладонь своими пальчиками.
- О да! – подыграл ты.
Но вот уже показалась башня и каменные стены.
- Это и есть знаменитый Франкенштейн?
- Он самый. Ты чувствуешь? Слышишь? Видишь?
- Майкл, но тут тишина, оглушающая тишина! По крайней мере, я ничего не слышу. А ты?
- Колдовство здешних стен таково, что каждый слышит и видит свое. Я слышу какие-то неясные шорохи. И пахнет... Прежние запахи жимолости, сирени и боярышника сменились чем-то неуловимо колдовским.
- Здесь жутко и возбуждающе волнительно! –соглашаюсь вскоре и я, прислушиваясь и принюхиваясь следом за тобой.
- Именно.
Чем ближе мы подходим к стенам, тем сильнее накатывает на нас волна неудержимого и неконтролируемого желания.
- Это магия, да? -
- Конечно!
Твой осиновый кол уже тверд и крепок, словно выточен из самшита или черного дерева. Я отчётливо вижу это, чуть опустив взгляд.
Донельзя низким и хриплым шёпотом интересуюсь:
- Вы позволите взять мне его на всякий случай в руку?
Ты лишь рассмеялся.
- А мне не до смеха! Майкл, ты уверен, что это лучше осины?
- Разумеется, и сейчас ты сама в этом убедишься. Вот эта копна свежего сена под стенами - как раз для нас.
- Но ведь я не вампир! Неужели ты хочешь проткнуть им бедную Джейн? – в притворном ужасе выговорила я.
- И еще как! Но ведь ты не вампир, и тебе он вреда не причинит, а только удовольствие доставит.
Мужчина уверенно кидает меня на сено и сам падает рядом.
- Ой, Майкл! Вы совсем не думаете, что о нас могут подумать?
- Какая, собственно, разница? Не мы первые, не мы последние.
Куртка летит вбок, сарафан за ней приземляется где-то пососедству. Трусики мои просто сдвинуты решительной рукой в сторону. Разводить всякий политес с ними некогда! Лихорадочно сдёргиваю с тебя всё лишнее.
- Хочу почувствовать тебя внутри себя! – умоляю снова и снова. – Пожалуйста, ну же! Дай мне проверить силу того, что направлено против вампиров. Настолько ли это оружие эффективно. Проткни меня, Майкл, пожалуйста!
И вот ты врезаешься в меня - крепко, резко, неотвратимо!
- Подними повыше свои ножки в гольфах, только не своди ни в коем случае, а наоборот, раздвинь пошире, - слышу я твой требовательный приказ - и двигайся подо мной навстречу.
- Да, Майкл, портал открыт настежь, войди в него поглубже и подальше!
О, да! Невероятное блаженство, ещё и ещё.
- Так?
- Да, да, да! – лишь пищала я в ответ.
- Тогда кончи сейчас же! Я хочу, чтобы ты кончала сегодня раз за разом, не дожидаясь меня.
- Да, да, да...
И я кричала в ночной тиши, лишь птицы вторили мне своим клёкотом.
- А теперь опусти ноги плашмя на землю, широко распахнутыми, - услышала я новое твоё повеление - Просунь свою узкую девичью ладонь между нашими телами и ласкай себя в тот момент, когда копьё охотника на вампиров терзает твою похотливую плоть!
Я лежала на твёрдой земле, и от этого эбеновый кол погружался ещё глубже. Своим сладострастным криком, вырывающимся из самых глубин, кажется, способна была разрушить стены замка, подобно падшему некогда Иерихону!
- Да, девочка, я жду твоего второго взрыва, и не заставляй меня ждать.
- Какое блаженство, Боже! - дрожь пронизывала меня насквозь.
Потом ты поднял меня и развернул на колени спиной к себе.
- Вау!
Лишь только это и успела вякнуть. Я молодая и гибкая мне ничто не стоит опуститься грудью на землю, создавая для тебя восхитительный треугольник. При этом ствол твой упирается головкой в какое-то очень чувствительное место.
И еще, и еще! Третий залп высвобождения приходит уже не так быстро, но он острее и ярче!
- Ммм, восхитительно!
Я насквозь мокрая, вся истекаю влагой. Покорена силой того, что предназначалось вампирам. За что им такое счастье?!
- Ну же, сожми моё копьё крепче и покажи, что можешь это сделать, что можешь удовлетворить мужчину.
- Провокация? - сжала и внутренне даже крутанула! Одновременно с этим взорвалась сама, оглашая окрестности диким нечеловеческим криком.
А вот теперь ты на мгновение вышел из меня и слегка надавил на ягодицы, пригибая чуть ниже. Сгибаю ноги в коленях, и ты убиваешь меня уже не там, где прежде, а рядом. Стены моей крепости мокры насквозь влажны, словно омытые проливным дождём, да и твой бронебойный таран не суше, так что никакой смазки не надо. Вся брызжу соками и эмоциям: о да, я хочу этого! Подкапывайся под меня, как Иван Грозный под стены Казани, и взрывайся немилосердно.
- Мои потайные лазы так скучали по вам, мой грабитель и завоеватель.
- Ну так принимай же в себя мою твердь, эту несущую сладкую смерть осину! Снова и снова, моя маленькая развратница...
- Стараюсь в этом не уступать вам, дорогой Майкл.
Желание обуревает и переполняет меня.
- Майкл, я хочу тебя всё сильнее и сильнее! Наполни меня своей животворящей струёй, пахучей и липкой! Умоляю, залей бушующий в этих глубинах пожар!
Несколько резких ударов, твой осиновый кол выходит из меня и входит снова, раскрывая упругое колечко, полыхающее негасимым огнём... Три... Два... Один... И вот, наконец, жгучая полоса пламени прожигает себе путь насквозь – и до кроваво-красных небес преисподней..
- Боже! – дыхание перехватывает и начинает сотрясать дрожь, в начале крупными толчками, потом мелкая и частая. Сжимаю тебя с неимоверной силой. Тугой фонтан бьёт вверх, в чувственное средоточие. Это кровь, да? Или нет, но что-то соизмеримое с ней по сладости...
- А-а-а-а!
Кулём мы сваливаемся в чернеющую пустоту удовольствия и невероятного счастья. Вокруг стояла пронзительная тишина, прерываемая время от времени криками ночных свидетелей: то ли теми, что по эту сторону света, то ли теми, что по ту. На стороне тьмы, как и мы. Одиноко вдали осталась валяться лишь брошенная ранее связка чеснока.
А вот теперь можно и домой, на крыльях сна.