У кого в селе не было прозвища? Ну или клички? Или, по-современному, погоняла? Да почти у каждого. Вон Вадьку Пазнина все Костылём и дразнили. И ничего, не обижался парнишка. Ну Костыль так Костыль! Что тут зазорного? Крепкий значит. Так запросто не согнёшь. И ведь действительно как стальной костыль был Вадька. Нормальная кличка.
А вот Юденич уже похуже. Это Лёшку Курпакова с другого конца села так все называли. И за что так, никто и не знал. Юденич да и Юденич, генерал такой в белой армии был, с красными, а значит, с нашими когда-то воевал. Вот и ходили мальчишки с нашего конца села на тот, другой, воевать с этим Юденичем. Частенько и били его. Да и «красной» стороне тоже доставалось крепко. У Юденича-то армия не хуже была, чем у Митрича. Это уж Серёжку Новикова так прозвали за глаза.
Он-то, конечно, знал про такое прозвище и обижался сильно, когда его так называли. А чего, собственно, в этой кличке такого обидного? Ведь кличку дают в шутку или насмешку, или ещё в целях конспирации, как Ульянову Владимиру Ильичу дали – Ленин. Потому как тот в ссылке на реке Лене был. Ещё клички эти обычно содержат в себе указания на какую-либо заметную черту характера человека, его наружности, деятельности и т.п., как толковые словари указывают. А тут…
Сергей-то сразу догадался, почему его так прозвали. Деда Дмитрием звали. Он его не знал и помнить не мог, потому как тот помер ещё после гражданской войны, когда и отцу-то Сергея всего ничего было. А отца-то, значит, Дмитричем величали, ну а сынка стали просто Митричем дразнить. Так ведь обидно было не из-за прозвища самого, а из-за того, кто его придумал. И кто? Да Юрка Тарусов, ухажёр сестрёнки! И когда придумал? Когда та его от себя отвадила и стала из школы ходить с другим мальчишкой – с Колькой Зарецким, одноклассником Серёжки, а значит – с малолеткой. Вот Юрка и злился. И придумал Новикову такую обидную кличку. И постоянно дразнил брата кинувшей его «невесты». И долго ведь дразнил, пока не уехал учиться в ПТУ в соседний город. А как уехал, так все пацаны и стали забывать про эту обидную кличку своего «командира». Вот и хорошо. И спокойнее стало на душе у Митрича, то есть у Серёжки.