…ПРЕДОТВРАТИТЬ,ИЛИ ОПЛАКИВАТЬ БЕДУ…
Чем…какими мерками измерять материнское горе?! Какие слова утешений найти для матери, потерявшей родное дитя, пусть «беспутнего», но родного сына, не подумавшего… ни о матери родной, ни о своей участи, всё ниже опускаясь в грязную трясину…
&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&
ТРАГЕДИЯ
&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&
-Милый мой сыночек! – причитала она, почти в беспамятстве упав на свежую землю только что зарытой могилы, - что же ты наделал над своей и моею судьбою!.. И за что же, за какие грехи, откуда и кем послана нам такая беда?!...
В глубоком горе и безысходности, сама не осознавая того, мать, только что схоронившая младшего сына, пыталась разобраться в причинах пришедшей беды…
А рядом был её старший сын с женой. Оба уговаривали:
-Ну хватит, мама, так убиваться-то. Пойдём домой. Вон уже все с кладбища ушли. Надо идти домой. Ведь ещё и поминки надо отводить. Вадима теперь уже не вернёшь. И, может быть,…к лучшему, что так случилось…
Но мать есть мать. Она и сейчас, и много дней спустя, будет горькими слезами оплакивать сына, пускай «непутёвого», пускай самого во всём виновного…
Беда, а точнее - беды, за последний год накатывались одна – на другую, как снежный ком, росли, превращаясь в одну огромную трагедию. Всё было хорошо, если не считать, что отец Сергея – старшего сына и Вадима «бросил» семью, когда старшему было шестнадцать, а младшему чуть более одиннадцати лет. Он уехал куда-то и окончательно «потерялся», видимо не желая обременять себя добровольно заботами о воспитании и содержании детей, а на взыскание алиментов мать не оформляла вовсе. Анна была на хорошей работе с приличным жалованьем. Хоть и не роскошно жили, но в материальном плане – терпимо. Да и сыновья, уже взрослевшие, всё понимали и не проявляли какой-либо особой требовательности, довольствуясь тем, что могла им сделать сама мать. К тому же и запросы молодёжи, в этом, далеко в горах затерявшемся селении, в отличие от города, были не так уж велики.
Сергей окончил школу. Немного поработал в совхозе, был призван в Армию. Отслужил. Вернулся домой и снова «шоферить».Немного погулял в холостяках, да и женился. Девчонка – хорошая, стала прекрасной женой. Добрая семья образовалась. И квартиру отдельную заимели, и хозяйством деревенским обзавелись.
Младший - Вадим, в школе учился. И ничто не предвещало беды. Анна радовалась, считала себя, хоть и обездоленной, но счастливой матерью.
Но… постиг какой-то рок, и беды «посыпались» одна за другой.
Вначале Сергей на зимней гололёдной дороге попал в автоаварию. Месяца три отлёживался в больнице. Поправился. Вновь сел за руль грузовика…
А тут… Вадим в школе «завалил» математику на первом экзамене и сдал только при повторном заходе. Шансов для поступления в институт не оставалось, однако, вместе с двумя соклассниками, всё-таки поехал в город попытаться поступить… Те двое - поступили, у Вадима не получилось… Стал пытаться где-то «пристроиться» в городе. А где «пристроишься» без специальности, да ещё в такое время, что кругом сокращения, безработица?...
Деревенский «несмышлёныш» скоро попал в дурную кампанию… Задолжал большую сумму денег, которую «кредиторы» всё настойчивее требовали возвратить. Когда встал вопрос «жить
или не жить…? – поехал домой в деревню. Всё, как есть, рассказал матери. Та продала корову,
ещё кое-что из хозяйства и Вадим отправился расплачиваться, … «выкупать» свою жизнь…
С долгом рассчитался сполна и, даже, часть денег осталась.
Пребывая в нездоровом окружении, он пристрастился к спиртному... Вот и в этот раз решил «обмыть» благополучную развязку… напился допьяна, но отчётливо помнит, что вышел из кафе на твёрдых ногах. И тут…случайно (??) повстречал двух недавних дружков из последней «компашки», которые предложили пойти к одному из них на квартиру и «по-дружески посидеть напоследок». Вадим сделал роковой шаг, согласившись… «Ну что тут такого?» С этими парнями жили дружно. Вместе устраивали игры в «колпачки», надувая слишком доверчивых и опустошая их карманы то у вокзала, то где-нибудь на остановках, то других людных местах, отчего имели не малые доходы. Хватало и себе на жизнь, и расчитаться с «боссами».
В общем-то он знал, что преступный мир «просто так» из своей паутины не отпускает, но в этот момент не мог и подозревать, что теперь его участь…
Помнит Вадим, как пришли в какую-то квартиру, как втроём распили бутылку водки, запивая пивом… Смутно помнит, что пришёл ещё какой-то парень с девушкой…
…Наутро Вадим проснулся от толчка в бок и матерных слов одного из «дружков». Тот, удостоверившись, что Вадим способен соображать и кое-что воспринимать, вперемежку с матерной бранью стал излагать жуткую ночную картину…
По его словам, Вадим стал приставать к пришедшей с парнем девчонке. Парню это очень не понравилось и у них с Вадимом возникла крупная ссора, закончившаяся тем, что «Вадька схватил лежавший на столе нож и … с размаху всадил его в живот тому парню…Конечно, бедалага скончался на месте…». Чтобы всё это скрыть оба Вадимовых дружка, якобы, вынесли труп и бросили в реку, девчонке пригрозили, чем надо, а потом договорились, что за молчание заплатят кругленькую сумму, которая причитается с него – Вадима, с виновника всей этой кутерьмы. «А если нет – выкручивайся сам, как можешь…»
Вадим, с глубокого похмелья, и так-то ещё ничего не соображал, а тут такое(!)…. Он и поверил, даже не попытавшись разобраться в достоверности «факта», ну, хотя бы, попытаться увидать следы трагедии – там кровь на полу, какие другие улики…
Он так испугался, что ему и жить не захотелось. Так и заявил:
-Всё, ребята! Это – мой конец. И я его приму сам. Пойду в аптеку. Там всё можно купить…
Однако не для того разыгрывали весь этот «спектакль», на самом деле не существующего убийства, собутыльники. Им нужен был покорный исполнитель чёрной, преступной работы.
-Да брось ты дрожать-то! Чего расслюнявился?! – заговорили они таинственно, - Деньги везде есть. Их только взять надобно. И можно без особого труда и риска. А жизнь ещё пригодится! Она прекрасна, жизнь-то!
Один из них взял Вадима за руку, как-будто успокаивая, другой незаметно готовил шприц…
…Всё произошло моментально. Крепкое пожатие руки, фактически удерживающее руку Вадима, лёгкий укол…
..Вначале он почувствовал облегчение от душевной боли, затем какое-то безразличие, а потом и вовсе лёгкое, даже приятное ощущение… И речь парней, «его друзей», была такой успокаивающей, и ночное происшествие уже казалось таким ничтожным и, вовсе даже, безо всяких там далеко идущих, ужасных последствий…
Вадим остался в городе, в этой преступной группировке.
После принудительного укола, он уже не мог обходиться без «кайфа». А для этого требовались немалые деньги. Чтобы их иметь, он, с другими парнями, ходил «на дело». Теперь Вадим прочно «врос» в «кампашку» и выполнял все поручения «шефа». Приходилось вскрывать квартиры, выносить дорогостоящую аппаратуру, ценные вещи, а если «удача улыбнётся» - обзавестись деньгами, иностранной валютой… Устраивали «спектакли» азартных игр, препровождали, а порой, и торговали «травкой», «доходным зельем»(а по точному названию – «наркотой»). При всём этом жили «весело», «кайфовали». На всех был общий шприц, все, без всякой ревности и неприязни, поочерёдно пользовались услугами приглашённых девочек.
И так, почти, каждый день – изнурительная работа по добыче денег с неимоверным риском… Вечером, а когда «повезёт» и днём – коллективный шприц… коллективные услуги девочек…
Прописки в городе у Вадима не было вовсе, она была в деревне. Он, время-от времени, навещал мать, более всего «по работе».
В каждый его приезд в деревню и визита к друзьям детства, в их доме таинственным образом исчезали то золотой перстень, то сестринские серьги, то старинное бабушкино венчальное кольцо червонного золота… В городе такой товар был ходовым и с лихвой окупаемым проездные билеты на поездку, дающий средства на оплату «кайфа».
В один из приездов, мать подала сыну повестку, в которой излагалось предписание «по приезду домой – незамедлительно прибыть в райвоенкомат», а для острастки припечатка: «Неявка – считается грубым нарушением Закона «О воинской обязанности» и влечёт за
собой уголовную ответственность».
«Уголовная ответственность» никак не вписывалась в планы Вадима и он, смиренно, прибыл в райвоенкомат, где прошёл медицинскую комиссию и был признан «годным к прохождению воинской службы». Получил новую повестку, теперь уже для отправки на сборный пункт крайвоенкомата и в команду…
Мать, по традиции, собрала вечеринку. Пришли родственники, друзья юности Вадима. Отметили. Проводили, как и всех призывников провожают, всей деревней. У матери на душе было неспокойно, и сердце щемило и «разрывалось на куски»… Ещё бы! Время-то какое! Вернётся ли назад живым?...
Но…он вернулся. Вернулся…пока живой…Вернулся всего через несколько дней…живой… Вернулся, неся с собой свою беду в семью…
При прохождении углубленного медицинского освидетельствования при крайвоенкомате, Вадим был признан... больным…СПИДом… Вернулся «почерневшим», изнурённым от сознания неминуемо приближающейся кончины своего бытия.
Молчать не стал. Всё рассказал матери и брату. Снова попросил у них денег:
-Поеду в город добывать лекарство, чтобы хоть как-то продлить своё существование…
Анна и Сергей не смогли ему отказать.
Из города вернулся, на редкость, быстро. Привёз какие-то таблетки, сказав, что они замедлят развитие болезни.
…Теперь Вадим чурался общения с людьми. Он где-нибудь уединялся, горько плакал, вслух проклинал тот день, когда впервые соблазнился «заработать на колпачках» грязных денег. Он вслух проклинал тот час, когда впервые влил в себя яд «зелёного змия». Он… многое прокли-нал… горько раскаивался, что пошёл по такому пути. Но… было слишком поздно. Его уже ничто и никто не мог спасти… Вадим это понимал и отчётливо осознавал всё своё будущее. Он страстно раскаивался… Но раскаиваться было слишком поздно…Слишком поздно…
…Наутро его нашли бездыханным во дворе дома. Рядом лежал шприц…
Врачебное заключение было безжалостно-реальным:
«Причина смерти – принятая передозировка наркотического вещества.»
…Услышав, где-то далеко и глухо звучащие, слова Сергея, Анна устало, держась за его руку, поднялась с курганчика, опираясь на сына, тяжело зашагала от могилы…
-Да... Может быть, и к лучшему… - чуть слышно прошептала Анна, и снова зашлась в горьком рыдании…
*******************год 2000*************************