Деревня. Утро. Крыша остановки треугольником упирается в августовское небо. Человек шесть ожидают автобус. Жёлтый кузов мелькнул за домами. Рычание двигателя, дорожная пыль. Бабка крепко вцепились в растрескавшиеся дерматиновые ручки. Сумка прыгнула вслед за вытянутой тяжёлой работой рукой и стукнулась об колено. Старик у ограды повернулся и прищурил глаза. Люди зашевелились и двинулись к автобусу. Отпустив забор, старик склонился над рюкзаком и ухватив лямки, ловко подсел под тяжёлый рюкзак. Ремни смяли ворот и врезались в серое пиджачное плечо. Уставшая от долгой жизни спина склонилась вперёд, и матерчатый пузырь поплыл к автобусу. Свистнула гидравлика и дери сломались внутрь.
Пассажиры неторопливо заняли места. Женщина с лоснящимся носом, наделяла оплаченной реальностью, гремела буднично мелочью. Водитель молодцевато крутанул рулевое колесо и автобус привычно побежал по грунтовому маршруту. Пассажиры послушно положили руки на колени и замерли в предвкушении созерцания суровой северной природы. Автобус выехал на трассу и понёсся по разбитой лесовозами дороге. Тяжёлая техника, словно большой корабль, оставляет за собой песчаные волны. Перекатываясь с бугра на бугор старенький Пазик, жалостно скрипел рамой.
Старик сидел у окна. Терзания совести отпустили буквально на днях. Все эти долгие годы он жил мучительными воспоминаниями.
Память настырно не предавала забвению, той бомбёжке на просёлочной станции. Мессершмитты наскакивающие на эшелон. Маленькая девочка - семи лет с солдатским котелком в худеньких, как веточки, руках.
Он помнил до мельчайших подробностей интонацию этих больших испуганных глаз. Побелевшие пальчики...
Котелок у него украли на одной из станций. Жалко было каши. И долго душу терзала досада.
Время унесло почти всё, но девочка с котелком осталась...
Чтобы как-то уврачевать совесть, старик третий год, возил двум малоимущим семьям картошку...
На неделе, со среды на четверг ему приснилась девочка с котелком. И в первый раз, за сорок лет, в её глазах не было упрёка - она улыбалась.
Август в этом году был по-особому красив. Старик любовался, плывущими за окном, сосновыми борами.
Он незаметно смахнул слезу и счастливо сжал лямки неповоротливого рюкзака.