В Бессарабии, где колдовать и держать ложку учат одновременно, желания сбываются легко.
Поэтому Эйш долго не думала, сразу пошла к заветному месту, прошептала бабке своё желание и ждала, пока та назовёт цену.
«Отдашь своего первенца» -, сказала высохшая от старости и множества глупых просьб ворожея.
Эйш не сомневалась. Питти, ее возлюбленный, веселый, смелый, гоняющий табуны через перевал, был так близко! Так сверкали его глаза, так блестела улыбка на губах...Так хотелось быть с ним рядом.
Кивнула.
Кивнула и старуха в ответ: «Ты выбрала».
И все сбылось. Эйш вошла в шатёр к Питти да так и осталась. Танцевала каждую ночь у костра, голоногая, звонкая, только монисты переливались!
Через год родила сына, ладного, крепкого, розовощекого.
Да и отдала, как обещала, бабке.
И с той поры как подменили Эйш. По ночам стала слышать плач, тосковать, румянец ее пропал, монисты почернели, танцевать некому стало. Питти однажды угнал табун и скрылся за белой шапкой перевала.
Выла Эйш волчицей раненой под холодным неприступным небом. Может, сжалится и вернёт мне сына?
«Ты выбрала,-, шелестел в голове сухими листьями чей-то шёпот, -, дитя отдали другим людям».
Собрала тогда Эйш пожитки и отправилась искать свою кровинку.
Так и кочует по сей день, вглядывается в лица, ищет своё детище, родную душу, но узнать не может.
Берётся гадать. Пока за руку держит, представляет своего взрослого сына и на минутку забывает о неприкаянности. А потом все снова.
Такая плата. Она выбрала.