Стихотворение "Я помню чудное мгновенье" - этот блистательный набор ничего незначащих слов общепринято считать признанием в любви Пушкина к Анне Керн. Если такая любовь существовала, то где другие стихотворения-признания-обожествления-посвящения? Нет их, потому что Пушкин никогда не любил Анну Петровну, а "Я помню чудное мгновенье" получилось случайно в связи с щекотливыми обстоятельствами.
Любовь нужна любому творческому человеку, без неё нет вдохновения. И чем несчастливее любовь, тем лучше для творчества. Неразделённая любовь даёт влюблённому массу переживаний, которые выливаются в создание шедевров, вспомним, хотя бы Рафаэля и его чувства к прекрасной Форнарине. И таких примеров множество.
Я помню чудное мгновенье,
Передо мной явилась ты.
Пушкин не прав, это он явился перед Анной Петровной в феврале 1819 года в доме её тётушки Елизаветы Олениной. Анна Петровна уже была там и вовсю глядела на именитых гостей - баснописца Крылова и поэта Плещеева. Приметив незнакомую молодую женщину, Пушкин, по своему обыкновению, попытался привлечь её внимание, но не достиг успеха. Анна игнорировала его ухаживания, а остроты пропускала мимо ушей. Она ещё не знала, что с ней пробует завязать знакомство будущий великий русский поэт.
Как мимолётное виденье.
После вечера Анна Керн уехала домой в сопровождении своего двоюродного брата Александра Полторацкого. Пушкин посмотрел вслед их экипажу, и – забыл об этом "чудном мгновенье" на целых шесть лет.
В Дневнике, опубликованном спустя 30 лет после описываемой встречи, Анна Петровна написала: "На одном из вечеров у Олениных я встретила Пушкина и не заметила его: мое внимание было поглощено шарадами <…>, которые тогда разыгрывались и в которых участвовали Крылов, Плещеев и другие. <…> вот почему я не заметила Пушкина, хотя он вовсю старался обратить на себя внимание льстивыми возгласами как, например: "можно ли быть такой хорошенькой!"
Как гений чистой красоты.
Анна Петровна была красивой женщиной. Ещё Александр I залюбовался ею, когда посетил в сентябре 1817 года Полтаву и присутствовал на балу, устроенным в его честь местным дворянством. Из присутствующих на балу офицерских жён император выделил молоденькую генеральшу Анну Петровну Керн, танцевал с нею и разговаривал. Во время разговора Александр сравнил красоту Анны Петровны с красотой королевы Луизы Прусской.
Помимо красоты Анна Керн обладала харизмой, что создавало то обаятельное притяжение, которое испытывали все, с кем она встречалась. В ту первую встречу Пушкин, чуткий ко всему прекрасному, очаровался не только внешней красотой Анны Петровны, но почувствовал её волнующее своеобразие.
В томленьях грусти безнадежной,
В тревогах шумной суеты,
Звучал мне долго голос нежный
И снились милые черты.
Неправда. Пушкин не вспоминал о Керн, и она ему не снилась. Эти строчки написаны им для красного словца и придуманы лишь для того, чтобы поразить воображение адресата и склонить к желаемому поступку. Об этом – ниже.
После первой встречи в доме Олениных молоденькая генеральша не встречалась с Пушкиным. Как военная жена, она была вынуждена вести кочевую жизнь, переезжая с мужем из гарнизона в гарнизон: Елизаветград, Дерпт, Псков, Старый Быхов, Рига ... И всегда рядом "старый муж, грозный муж…"
Ермолай Фёдорович Керн исправно исполнял свой супружеский долг (у Кернов родились три дочери), но интимная связь с нелюбимым мужчиной причиняла Анне Петровне физические страдания, дополнительно к душевным.
Лев Толстой, описывая в своих произведениях несовместимость супругов в сексуальной жизни, называл это состояние "трагедией спальни". Ему вторила супруга Софья Андреевна: "Физическое проявление любви так отвратительно" ...
Татьяна Ларина с её "я другому отдана и буду век ему верна" в данном случае не пример: Татьяна относилась к мужу положительно, если и не любила, то искренне уважала.
У Анны Керн не было к мужу ни любви, ни уважения, ни терпимости ...
Анна Петровна (в девичестве Полторацкая) была годом моложе Пушкина, но на момент первой с ним встречи она уже два года была замужем за бригадным генералом Керном. Выданная родителями за человека втрое старше её, она испытывала к мужу неприязнь, граничащую с ненавистью.
В 1820 году, находясь с мужем в Пскове по месту его службы, Анна завела дневник, названном ею "Дневником для Отдохновения". Записи в дневнике в виде писем были обращены к любимой тётушке Феодосии Петровне Полторацкой, живущей в Лубнах. Анна Петровна отсылала записи тётушке небольшими частями в виде писем. Позднее все части были переплетены в общую тетрадь из 76-ти листов, исписанных с обеих сторон, и в 1850-х годах изданы.
В 1824 году Анна Керн интимно сошлась с "милым поэтом, умным, любезным и весьма симпатичным человеком" Аркадием Родзянко.
Родзянко и Пушкин были знакомы друг с другом со времён существования общества "Зелёная лампа", но после распада общества общение прекратилось. В 1821 году Родзянко вышел в отставку и стал помещиком в Полтавской губернии. Родзянко сам писал стихи и живо интересовался творчеством Пушкина, выписывая для чтения все пушкинские новинки, которые прочитывала и Анна Петровна.
Шли годы. Бурь порыв мятежный
Рассеял прежние мечты,
И я забыл твой голос нежный,
Твои небесные черты.
Забыл, ещё как забыл ...
За эти шесть лет в жизни Пушкина произошли разные события, на фоне которых мимолётная встреча с Анной Керн у Олениной растворилась, как будто её не было. Четыре года (1820-1824) Пушкин был в южной ссылке (под видом служебного перемещения). В эти годы он трудился над поэмой "Руслан и Людмила", болел воспалением лёгких, совершил поездку по Крыму, работал над поэмой "Кавказский пленник", написал несколько лирических стихотворений, обдумывал замысел поэмы "Бахчисарайский фонтан" и романа "Евгений Онегин", создал сатирическую поэму "Гавриилиада", влюблялся в одесских красавиц и пережил любовь к Елизавете Ксаверьевне Воронцовой.
Однажды в одном из своих писем Пушкин насмешливо отозвался о религии. Письмо вскрыли, прочитали и донесли Александру I. Пушкина наказали: уволили со службы и отправили в двухгодичную (1824—1826) ссылку в село Михайловское.
В глуши, во мраке заточенья
Тянулись тихо дни мои
Без божества, без вдохновенья,
Без слез, без жизни, без любви.
Нет, неправ Александр Сергеевич.
Не так уж тихо тянулись его дни. Числясь в ссылке в родном Михайловском, Пушкин всё время проводил у соседей в Тригорском. Ему было весело в обществе хозяйки поместья Прасковьи Александровны Осиповой (по первому мужу Вульф) и её дочерей, а с их братом Алексеем Вульфом, участником общих любовных затей, озорником и собутыльником, он и подавно был крепко дружен. В доме царила атмосфера общей влюблённости.
Да, верно, Пушкин жил "без божества, без вдохновенья", но "слёз, жизни и любви" в доме в Тригорском было достаточно.
В Дневнике Анна Петровна записывала: "В течение шести лет я не видела Пушкина, но от многих слышала про него как про славного поэта и с жадностью читала "Кавказского пленника", "Бахчисарайский фонтан", "Братья-разбойники" и 1-ю главу "Евгения Онегина".
Переписываясь с кузиной Анной Николаевной Вульф, живущей в Тригорском, Керн знала, что Пушкин отбывает ссылку в соседнем Михайловском, и специально описывала в письмах к Анне свои впечатления о прочитанных пушкинских сочинениях, уверенная в том, что та обязательно расскажет об этом Пушкину.
Разумеется, Анна Вульф давала Пушкину читать эти места в письмах. Александр Сергеевич заинтересовался адресатом. 8 декабря 1824 года он написал Родзянко письмо: "Милый Родзянко <…>, объясни мне, милый, что такое А. П. Керн, которая написала много нежностей обо мне своей кузине? <…> Если Анна Петровна так же мила, как сказывают, то верно она моего мнения: справься с нею об этом".
Родзянко написал ответ, и с этого момента началась переписка между ним и Пушкиным. Иногда в этих письмах делала приписочки и Анна Петровна. Она стала мечтать о встрече с Пушкиным.
В Дневнике Анна Петровна написала: "Восхищенная Пушкиным, я страстно желаю увидеть его…".
Душе настало пробужденье:
И вот опять явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.
В июне 1825 года Анна Петровна под предлогом навестить родных приехала в Тригорское, чтобы познакомиться с поэтом. Когда все сели обедать, "вдруг вошел Пушкин с большой, толстой палкой в руках. Тетушка, подле которой я сидела, мне его представила, он очень низко поклонился, но не сказал ни слова: робость была видна в его движениях. Я тоже не нашлась ничего ему сказать, и мы не скоро ознакомились и заговорили".
Анна Петровна провела в Тригорском почти месяц – с середины июня до середины июля. С её приездом молодёжная компания стала ещё веселее.
Анна Керн писала тётушке Феодосии Петровне в Лубны "…. вы ведь знаете, какое у меня доброе и чувствительное сердце – тотчас же отзовется на всякое изъявление дружбы". Пушкин, общаясь с Прасковьей Александровной, говорил об Анне Керн: "У неё гибкий ум, она понимает всё, она застенчива в приёмах, смела в поступках, но чрезвычайно как привлекательна".
Анна Петровна на всех произвела неотразимое впечатление, особенно на Пушкина. Его восторженное сердце встрепенулось. Она тоже не выпускала поэта из поля зрения и записывала о нём в дневнике: "Он был очень неровен в обращении: то шумно весел, то грустен, то робок, то дерзок, то нескончаемо любезен, то томительно скучен,- и нельзя было угадать, в каком он будет расположении духа через минуту".
И сердце бьется в упоенье,
И для него воскресли вновь
И божество, и вдохновенье,
И жизнь, и слезы, и любовь.
Сердце забилось, и для Пушкина "воскресли вновь" надежды "сорвать цветок любви". "Божество и вдохновенье" - это Пушкин оставил для стихотворения, в действительности для него важнее было сломать неприступность Анны Петровны и одержать очередное любовное торжество.
Привыкший к победам, Пушкин томился желанием к нравившейся ему молодой женщине. Она кокетничала, но не подавала намёка-согласия. Пушкин знал, что Анна Керн замужняя женщина, и это убеждало его в том, что она, как крепость в осаде, всё-таки выбросит белый флаг. После печального опыта в обольщении дворовой девушки из Михайловского, в результате которого родился ребёнок, Пушкин считал, что с замужними женщинами гораздо проще и безопаснее иметь дело: свобода нравов легко бросала замужних дам в объятия любовников. Да и мужья не отставали от жён. Разумеется, верность жён и мужей приветствовалась, но такие случаи были редки.
В 1825 году Пушкин не мог читать роман Бальзака "Любовный договор" (написан только через десять лет), но действовал в соответствии с понятиями будущего бальзаковского героя: "Весь секрет социальной алхимии, дружище, в том, чтобы брать от жизни как можно больше, в каком бы возрасте мы ни находились, срывать весною всю зелень, летом – все цветы, осенью – все плоды".
Пушкин применял к Анне Петровне "науку страсти нежной", усвоенной им в дуэте со способным учеником Алексеем Вульфом. Вульф писал о Пушкине: "Нравы людей, с которыми встречается, узнаёт он чрезвычайно быстро; женщин же знает как никто. Оттого, не пользуясь никакими наружными преимуществами, всегда имеющими влияние на прекрасный пол, одним блестящим своим умом он приобретает благосклонность оного".
Анна Петровна делала вид, что не догадывается об истинной цели ухаживаний Пушкина, но и крепости сдаются в результате длительной осады..
"Еле-еле не далась, даже щас дрожу ..."
Июльским субботним вечером весёлая компания решила прокатиться в Михайловское. Это был последний день пребывания Анны Петровны в Тригорском, наутро она должна была уехать в Ригу вместе с тётушкой Прасковьей Александровной и кузинами.
Прасковья Александровна, опытная в житейских и любовных делах женщина, заметила усиливающуюся страсть Пушкина к Анне Петровне и решила положить этому конец, увезя племянницу к мужу.
После ужина снарядили два экипажа: в один сели Прасковья Александровна с сыном Алексеем Вульфом, в другой Пушкин с Анютой Вульф (неравнодушной к Пушкину) и Анной Керн.
Приехали в Михайловское, и Прасковья Александровна вдруг предложила Пушкину показать Анне Петровне михайловский сад. Пушкин схватил Анну за руку и увлёк её в тёмную аллею.
В Дневнике Керн написала, что они шли и разговаривали, Пушкин был "как никогда любезным, взволнованным, вспоминал об их первой встрече в доме Олениных и даже сказал "Вы казались такой невинной: на вас было тогда что-то вроде крестика, не правда ли?"
Что было в саду, и что вдруг побудило Пушкина написать восторженное стихотворение – об этом Анна Керн умалчивает. В Дневнике она написала лишь : "Он пришел утром и на прощанье принес мне экземпляр 2-й главы Онегина, в неразрезанных листках, между которых я нашла вчетверо сложенный почтовый лист бумаги со стихами: "Я помню чудное мгновенье" и проч. и проч. Когда я собиралась спрятать в шкатулку поэтический подарок, он долго на меня смотрел, потом судорожно выхватил и не хотел возвращать; насилу выпросила я их опять; что у него промелькнуло тогда в голове, не знаю".
Здесь к месту вспомнить другое высказывание Оноре де Бальзака, знавшего многое об отношениях мужчин и женщин: "До тридцати лет некоторым людям ещё можно верить; но после тридцати верить нельзя уже никому".
В опубликованных годы спустя мемуарах Анне Керн хотелось романтизировать для современников и потомков отношения между ней и великим поэтом, ведь это было гораздо поэтичней реальности.
Возможно, Пушкин думал об Анне Петровне, как бальзаковский герой: "Что за проблема: быть женщиной в преддверии осени и колебаться, сорвать ли яблоко, которое ввело в грех Адама и Еву!"
Разумеется, Анна Петровна не была "в преддверии осени", ей было только 25, но она была замужней женщиной, а это давало Пушкину уверенность, что она не будет сопротивляться, если он поступит решительно.
Именно прогулка по ночному саду была кульминацией отношений между Пушкиным и Керн. То, что они ходили вдвоём в сад – это факт. То, что после прогулки Пушкин написал стихотворение – факт. И то, что рано утром Осипова, её дочери и племянница Анна Керн уехали, и пика отношений не случилось - тоже факт.
И немыслимо также предположить, что Пушкин, находясь "у реки, не захотел напиться!"
Здесь я позволю себе воссоздать поведение Пушкина и Керн в тот вечер и предположить причину создания стихотворения "Я помню чудное мгновенье".
... Кроны деревьев скрывали луну, двигаться в темноте было трудно, Анна подбирала подол платья, но камешки и выступающие корни мешали идти, она спотыкалась и ойкала, Пушкин лишь вздрагивал. Он держал её за руку, и, чем дальше в сад, тем больше овладевало им возбуждение. Он чувствовал, что Анна тоже волнуется: сейчас или никогда! Он остановился, прислонившись к шершавому стволу, и привлёк её к себе: вот оно, желанное мгновенье!
Но Анна Петровна, женщина как возвышенная, так и щепетильная, вдруг воспротивилась. Трудно сказать, почему она "не пошла навстречу" пылающему Пушкину. Может, ей не захотелось предаваться любви наспех, может, нервировала обстановка, шершавые стволы, неудобные корни, близость строгой тётушки и ревнивой кузины, может, она запуталась в юбках, кто знает причину женского отказа ... но она высвободилась из объятий Пушкина и сказала что-то вроде: "посвятите мне стихотворение, а там видно будет"!
Пушкин обомлел, ничего нелепее в подобных ситуациях он не слышал, но Анна Петровна стояла на своём - "утром деньги, вечером стулья" - я буду Ваша, если получу стихи.
Тут раздался звавший их голос Прасковьи Александровны. Пришлось вернуться в дом.
Куй железо, пока горячо!
В своей комнате Пушкин стал набрасывать быстрые строчки ... Внутренний жар ещё не утих, и он торопился. Вспомнил первую встречу с Анной и записал: "я помню чудное мгновенье, передо мной явилась ты, как мимолётное виденье ..." Далее вспомнилась строчка из Жуковского "гений чистой красоты". Оттолкнувшись от первого четверостишия, строчки побежали как "по маслу".
Пушкин не имел недостатка в запасе красивых метафор и удачных рифм, и ему не составляло труда смастерить из них любовное стихотворение, главное, написать так, чтобы он впечатляло и ошеломляло видимым любовным признанием! Пушкин понимал, что это стихотворение всего лишь набор красивых слов, фальшивка, но, как пел Высоцкий "плевать на это, очень хочется".
Он помчался к Анне. Дал ей листочек со стихотворением, она прочла, и щёки её вспыхнули. Пушкина кольнула поэтическая совесть, он отобрал у неё стихотворение, пустое по смыслу, фальшивое по сути, но ослепляющее правдоподобностью. Но Анна ловко выхватила листок и спрятала на груди. Пушкин махнул рукой: "А, пусть!"
Интима в тот вечер не получилось, кузины мешали, тётушка была настороже, уединиться было негде. Наутро Пушкин пришёл к Анне Петровне и принёс на прощанье листки со 2-й главой "Евгения Онегина".
Осипова, её дочери и Анна Керн уехали.
Пушкин медленно остывал от захватившей его страсти. В письме к Анюте Вульф он писал: "Каждую ночь гуляю я по саду и повторяю себе: она была здесь - камень, о который она споткнулась, лежит у меня на столе, подле ветки увядшего гелиотропа, я пишу много стихов - все это, если хотите, очень похоже на любовь, но клянусь вам, что это совсем не то".
Совсем не то, да!
Страсть – это тоже любовь, но не такая, которую позже Александр Сергеевич испытывал к своей обожаемой жене Наталье Николаевне. Страсть – это любовь на час (утолил страсть, и она исчезает) или глоток воды при жажде (напился, и жажды нет).
Это понимал и сам Пушкин. Вспоминая, что уезжающих в Ригу сопровождал Алексей Вульф, он пишет Анюте Вульф: "... я пишу много стихов, - все это, если угодно, очень похоже на любовь; но клянусь вам, что ее нет. Если бы я был влюблен, мною в воскресенье овладели бы судороги бешенства и ревности, а я был только задет..."
Пушкин был сильно задет. Он не привык получать неудачи на любовном фронте, тем более от Анны Керн, которая давно уже изменяла мужу и не считала это предосудительным.
Алексей Вульф, сопровождающий мать, сестёр и Анну Керн в Ригу, ещё в конце 1820-х общался с Анной Петровной в доме Дельвигов, недалеко от которого жила. Алексей, знавший толк в любви, писал в своём дневнике об Анне Петровне: "Страсть ее чрезвычайно замечательна не столько потому, что она уже не в летах пламенных восторгов, сколько по многолетней ее опытности и числу предметов ее любви".
Вульф имел в виду, что у Анны Петровны (ещё до встречи с Пушкиным) были мимолётные романы с мужчинами. Молоденькая генеральша Анна Керн блистала среди военных, посещавших их с мужем дом. Она была образована, остроумна, обаятельна и красива – эти качества делали её неотразимой в мужском обществе. И некоторым счастливчикам Анна отвечала взаимностью.
В Риге между Анной Керн и Алексеем Вульфом опять вспыхнул роман, а вот почему она отказала Пушкину, непонятно. Но Александр Сергеевич был не из тех людей, кого останавливают неудачи. После отъезда Анны Петровны из Тригорского Пушкин написал ей семь писем, в которых по инерции продолжал использовать приёмы науки обольщения.
Любая страсть длится не больше трёх месяцев, Пушкина хватило на два. Он остыл. Но его письма, его блистательный вздор, призванный "по науке страсти нежной"» воспламенить женское сердце, достигли цели.
"Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей!"
Анне Петровне льстило, что известный поэт помнит о ней и продолжает за ней ухаживать, пусть даже письменно. Она сама стала искать с ним встречи. В феврале 1828 года Пушкин и Анна Керн тайно встретились. Уже не ощущая прежнего влечения, Пушкин привычно зашептал в красивое ушко Анны Петровны слова, которые она хотела услышать. Слова о любви – ключ к женскому сердцу и телу. Случилось то, что могло было случиться гораздо раньше.
Напрасно после Анна Петровна ждала от Пушкина продолжения отношений. Он внёс её имя в свой донжуанский список и забыл о ней. Любовь, которая не больше, чем желание и страсть, прошла, "как дым, как утренний туман". В том же феврале Пушкин пишет другу Соболевскому в Москву письмо о долгах и деньгах и, между прочим, упоминает об Анне Керн: "Безалаберный! Ты ничего не пишешь мне о 2100 р., мною тебе должных, а пишешь мне о M-me Kern, которую с помощию божией я на днях <уеб>".
И в письме к Алексею Вульфу (от 7 мая 1826) насмешливо спрашивает о Керн: "...что делает вавилонская блудница Ан. Петр.?"
Позже, когда Анна Петровна собиралась издать свой перевод книги Жорж Санд в издательстве Смирдина, Пушкин отозвался об этом достаточно резко: «... ты мне переслала записку от M-me Kern; дура вздумала переводить Занда, и просит, чтоб я сосводничал её со Смирдиным. Чёрт побери их обоих!"
Разве ТАК отзываются о любимой женщине? И что за любовь такая, которая не горит, не тлеет и гаснет, как догоревшая спичка?
Анна Петровна ушла от мужа (без развода), поселилась в Петербурге, но в петербургском обществе имела репутацию неприличной женщины. Помня о хорошем к ней отношении Александра I, её впускали в порядочные дома, но сторонились.
Не все.
Например, сестра Пушкина Ольга Сергеевна Павлищева, так хорошо относилась к Анне Петровне, что та назвала в её честь свою дочку Ольгой.
Такова история создания стихотворения, на первый взгляд, замечательного.
Оно родило много как домыслов, так и убеждений, одно из которых "великая, неземная любовь" Пушкина к Анне Керн, о которой восторженно рассказывают на просторах русского Интернета.
Стихотворение "Я помню чудное мгновенье" - бесспорно красиво и изящно, но не более. Шик, блеск, красота, а по сути пустота.
Илл. - Пушкин А.С. Портрет Анны Керн на полях рукописи.