Рейтинг в медицине

               

    Известие о возможном сокращении медперсонала больницы, в том числе и бабы Даши, как мы называли свою нянечку, опечалило всю нашу лежачую палату. Мне нянечку было особенно жаль, потому что она несколько раз меня здорово выручала.
    Первый раз, когда мне разрешили уже сидеть в койке.
    В палату энергично вошел врач и назвал мою фамилию. Больные указали на меня. Подойдя к моей койке, врач опрокинул меня на подушку и большими пальцами обеих рук надавил на глазные яблоки. Вдавил так глубоко, что через правое ушное отверстие я увидел соседа, испуганно наблюдавшего за происходящим, а через левое — таракана, в страхе забившегося в трещину на стене.
    Неизвестно, чем бы все кончилось не позови нянечка врача к телефону. Оказалось, что давить он должен был глаза моей однофамилицы из женской палаты.
    Другой случай связан с разрешением мне ходить. Врач предупредила:
    - Ровно двадцать пять шагов. Только в туалет и обратно..
    Двадцать пять шагов, действительно, привели меня к туалету. Только женскому.
    Узнав на следующий день о своем просчете врач, видимо желая исправить свою ошибку, не стала мелочиться  и ко вчерашним двадцати пяти шагам добавила не положенные пять шагов, а сразу иятнадцать.               
    Сумма двух разрешений дала неожиданный результат.
    Мне показалось, что заведующий нашим инфарктным отделением был несколько удивлен, когда пытаясь выйти из своего кабинета, наткнулся на меня, сидящего на горшке под его дверью. Его замешательство продолжалось буквально секунду, после чего он демократично присел рядом. Глаза его налились любовью к больному, на скулах перекатывалось сострадание. Он сделал энергичный вдох и готов был послать меня гораздо дальше моей палаты, но в это время послышался голос бабы Даши:   
    - До каких пор у меня будет этот костыль, а не швабра? Где обещанные ведро и половая тряпка?..
    При первых звуках голоса нашей нянечки заведующий скрылся в своем кабинете.
    И вот теперь мою спасительницу собираются сократить. Правда, на демократичной основе. Нянечек собирались сокращать только после выявления их профессионального рейтинга, то есть, кто из них больше вынесет из палаты горшков, «суден» и «уток», та и останется до следующего сокращения.
    Уже через сутки стало ясно, что даже при такой демократии наша нянечка не сможет удержаться на своем рабочем месте. И виной тому будем мы, вернее, наш неподвижный образ жизни, предписываемые врачами ограничения в  еде и питье.
    Нам было стыдно смотреть не только в глаза нянечке, когда она в очередной раз с надеждой заглядывала под наши койки, но и друг другу.
    И тогда кто-то предложил использовать потенциал проведывающих нас родственников.
    Через сутки рейтинг бабы Даши сравнялся с рейтингами ее коллег из других палат, а через двое она обошла заведующего отделением.
    Это и погубило карьеру нянечки.
    Сразу же была создана комиссия, которая стала проверять содержимое горшков, «суден» и «уток», выносимых из нашей палаты.
    При первой же проверке в «судне» был обнаружен детский памперс.
    Нянечку удалось спасти объяснив это тем, что наш восьмидесятилетний коллега по палате иногда впадает в детство и тогда ему приходится пользоваться памперсами.
    Но нам все же пришлось расстаться с нянечкой. Произошло это после того, как в «судне» была обнаружена женская прокладка «Олвайс». Наше объяснение, что этой прокладкой больной, лежащий у окна, прикрывает от сквозняков свою лысую голову, приклеивая прокладку крылышками к ушам было воспринято скептически. Достоверность нашей информации решили проверить следственным экспериментом.
    Наш обман раскрылся сразу же, как только прокладку положили на голову больного. Всем стало очевидно, что к ушам крылышки приклеить никак нельзя, потому что они легли больному на плечи.
    Нянечку сократили.
    В свой последний рабочий день баба Даша привезла в палату каталку с больным,
разговаривавшим по мобильному телефону.
    Привезли его прямо с презентации нового товара его фирмы.
    Хозяин чувствовал себя великолепно. Но коллег-бизнесменов насторожило, что он вдруг перестал пить и они решили вызвать «скорую». Кардиограмма ничего страшного не показала. Просто благодарные медики, получившие от «больного» по пакету с продуктами, решили не рисковать и вместе с продуктами положили на носилки  и их благодетеля.
    ...В конце рабочего дня баба Даша пришла в палату проститься.
    - Может, что было не так, вы уж простите меня...- сказала она с поклоном. - Не поминайте лихом...
    Новенький перестал разговаривать по телефону.
    - В отпуск? - спросил он.
    Узнав о сокращении, он набрал номер на мобильном телефоне. Через минуту он сказал бабе Даше, что берет ее к себе на фирму техничкой, с окладом больше, чем ставка нашего заведующего отделением.
    Еще не веря в реальность происходящего, больше повинуясь врожденному чувству благодарности, баба Даша подошла к его койке.
    - Что ж ты, родненький, к нам раньше-то не попал?...
    И, навалившись на него всей массой своего благодарного тела, троекратно поцеловала.
    - Вот теперь можно будет спокойно и подлечиться...- ответил ее благодетель и положил на тумбочку две части раздавленного бабой Дашей мобильного телефона.