ему пятнадцать. ей тридцать.
в углу комнаты стояла огромная кровать, на которой величественно лежали бархатные подушки, кажется, их было больше семи. они стояли у изговья, идеально гармонируя с цветом стен. она зажгла лампу, излучающую невозможной красоты свет и предложила ему разобрать постель. он, словно завороженный принялся составлять подушки на пол. она сидела на стуле и улыбалась. уточнив у него, с какой стороны он предпочитает спать, она скинула одежды и в ажурной пижаме скользнула к дальнему углу кровати. в его глазах она навсегда оставила след именно в этот момент. он аккуратно прилег с краю. лампа погасла, а в их сердцах зажегся свет спокойствия и безмятежности. она считала этот союз невозможным и он думал также. они балансировали на грани, но не переступали черту невозврата. каждый из них понимал всю ответственность данного влечения и видел этот злосчастный разрыв между поколениями. никто не в праве называть их союз извращением, ведь притяжение не выбирает календарные даты. за все время они ни разу не вступили в интимную связь, им было достаточно спокойствия исходящего друг от друга.
ему тридцать. ей сорок пять.
в углу комнаты стояла огромная кровать, на которой лежала смятая белоснежная простынь. она вошла в комнату и навзрыд заплакала. в тот момент он находился за несколько сотен километров от нее. и смотрел в глаза жене, которую никогда не любил. через несколько дней он подал документы на развод и купил два билета на самолет.
ему тридцать один. ей сорок шесть.
они на другом континенте, где никто их не знает. и на этом континенте их счастье.