А сейчас я опять прерву мою историю и расскажу о молодом микробиологе, который спас меня.
Когда я, полная сил и энергии, приехала к нему осенью 2015 года, он показывал мне захватывающее зрелище: бактерии под микроскопом. Они очень красивые, они - самых разных размеров и форм, они - живые, они двигаются! Он показывал мне также и мою бактерию-спасительницу. Она - неподвижная.
У него есть свои любимцы - красавцы. Они двигают лапками, шустро передвигаются, имеют свои особенности и свой характер. Он может делать фотографии этих микроскопических существ. Я тоже могла наблюдать вместе с ним за их движением, за их жизнью. А потом немало интересного открыла для себя в Ютубе.
Бактерии живут на нашей планете 3,7 млрд. лет. Человечество же недавно появилось - но успело растранжирить большинство полезных ископаемых, на образование которых ушло много миллионов лет.
Но вернемся к бактериям. Игорь рассказал мне много интересного.
Но зачем я буду описывать все, что он мне пересказывал?
Лучше предоставлю слово ему самому. По моей просьбе он написал о себе.
От себя добавлю, что этот красивый интеллигентный молодой человек может часами просиживать за микроскопом, много времени отдает изучению научных статей. Он ведет большую работу. Он настолько увлеченный человек, что часто забывает о себе. И, к сожалению, до сих пор не устроил свою личную жизнь. Но я верю, что все впереди. Ведь он так молод!
Я рада, что смогу вписать в мою книгу его рассказ. И этот рассказ - память о нем для моих близких. Ведь он меня спас.
Так что послушаем теперь его самого:
"Я с удовольствием вспоминаю свое детство: счастливая пора все-таки! Я делал все, что и должен делать обычный ребенок. Мне нравилось что-то искать и изучать, я часто смотрел под ноги и иногда находил золотые и серебрянные серьги, перстни, цепочки. Летом нравилось лазить по зарослям, которые распологались за многоквартирным домом, где я проживал. На месте зарослей раньше была деревня и дом Курзина, где была первая «Большевистская подпольная типография 1910 года» в нашем городе.
Там росло много малины, огромные яблони-китайки. Особенно нравились вишни, которую мы с друзьями собирали на компоты. Мне очень нравилось ловить зеленовато-перламутровых жуков-долгоносиков и бабочек и лазать по деревьям. С другой стороны моего дома рядом с почтой, на месте вырытой под фундамент ямы, образовался пруд, мы ловили там тритонов и собирали малину по берегам.
За прудом были песочные горы, которые зимой засыпало снегом. Помню, как здорово было кататься на санках: ветер свистит в ушах, радость и хорошее настроение. Еще помню, что рядом находился заброшенный детский садик, мы лазили по скатам его крыш, и забирались оттуда на огромный дуб.
Старый дуб растет там до сих пор и кажется, он стал еще мощнее. Рядом с дубом сажали в песочницу семена кабачков, редиски, редьки, свеклы. И все прекрасно вырастало к концу лета,потому что там было земли больше, чем песка. Моя бабушка просила вырастить редьку черную - «она от 40 болезней». Бабушка нередко смеялась и шутила со мной, она говорил мне, что когда я вырасту, то стану медбратом и буду помогать людям.
Моя бабушка была очень доброй. Но она часто болела. Ей было тяжело передвигаться. Больные ноги. Однако она замечательно готовила и могла весь день провести на кухне за приготовлением завтрака, обеда и ужина, а мы помогали ей чистить овощи, мыть посуду и накрывать на стол.
Она говорила нам: «Завтрак сьешь сам, обед с другом подели, а ужин врагу отдай».
Вечерами она сидела в своем большом кресле и читала романы, новеллы, детективы. Я помню ее шёпот, когда она читала очередную небольшую книжечку в мягком переплете. А если, подкрасться и заглянуть в щелку двери около 12 часов ночи – то можно было увидеть, что бабушка стояла посреди комнаты и тихо шептала молитву за здравие детей и внуков.
Нередко бабушка рассказывала нам истории о жизни. Ведь она родилась в далеком 1923 году в селе на границе Польши и Белоруссии, прошла войну, была партизаном, носила передачи в лес.
Она не раз рисковала жизнью, когда выполняла поручения партизан. Жизнь она не потеряла, смерть обошла ее стороной, но в итоге она потеряла связь со всеми родными.
А война подорвала ее здоровье.
Вечерами она рассказывала нам разные истории о своей семье, сельской жизни, о своей очень доброй матери Анастасии, которая была травницей и ведуньей, и о том, как пришли немцы и разрушили их жизнь. Отец бабушки Лиды умер рано. Поэтому она рассказывала нам о своем дедушке – Антоне, который заменял ей отца.
Антон был знахарем, родился он вероятно, около 1860-1870 гг. В село Леоновичи он сбежал со своей невестой Софией, дочерью богатых крестьян или помещиков из деревни Романово, которую они хотели выдать за богатого купца из Варшавы. В Леоновичах, а может и ранее, мой прапрадед Антон начал изучать целительство, знахарство. Ему был известен секрет успешного лечения сифилиса, и это в те далекие годы!
К нему приезжали лечиться купцы и польская шляхта. И он их вылечивал, и они хорошо платили ему. Не помню точно секрет его лечения, но он был связан с использованием сулемы, сырого теста и подсолнечного масла. Поэтому у Антона водились приличные деньги. Как то раз бабушка попросила у него денег на туфли для танцев. Купленные туфли она стоптала довольно быстро.
Война разделила жизнь моей бабушки на до и после. После войны граница с Польшей закрылась, и она больше не могла вернуться в Леоновичи. Почти всю жизнь рядом с ней была только ее дочь – то есть моя мама.
Бабушка часто просила принести ей таблетку валидола или накапать корвалол.
По воскресеньям мы с братом и сестрой помогали бабушке готовить тесто для пирогов. Мне очень нравились свежеиспечённые пироги с молоком!
«Красный крест» помог все же разыскать родных бабушки. Помню, приезжали ее сестры и сказали, что ее брат Ёзик умер от онкологии. Бабушка плакала, но на похороны не смогла поехать. Она была уже слишком стара, чтобы выдержать дорогу.
Потом от рака умер сын ее сестры Нади.
Так я узнал, что есть такая болезнь «онкология» и от нее умирают. И валидол тут бесполезен.
Возможно, истории про моего прапрадеда-знахаря Антона и прабабушку-травницу Анастасию отчасти повлияли на мое будущее решение заняться биологией и поддержанием бактерии-симбионта, когда он стал доступен для меня.
Бабушка хотела, чтобы я был медбратом и помогал людям. Я этого тоже очень хотел.
Медбратом я не стал. Но как биолог смог найти то, что реально может помочь.
Для меня, как для биолога, вначале было необычно узнать, что штамм проявляет терапевтические свойства, потому что во всех отечественных клинических медицинских документах было написано, что стрептококки опасны. И только зарубежная медицинская научная литература и русская моногрфия Моровой-Черешнева все ставили на свои места и объясняли отчего, почему и как это действует.
В школе я учился средне, то хорошо, то плохо. Два моих любимых предмета: биология и география – давались мне легко, и учил я их с удовольствием. География сначала шла очень плохо, но потом моя учительница стала дополнительно заниматься со мной, дала мне задания и вытянула на 5.
Я почувствовал, ее доброе отношение ко мне, и то, что ей самой география нравиться, и я тоже полюбил географию.
Каждый ее урок для меня был путешествием вокруг света, я взахлеб читал про климат, рельеф, растения, животных других стран, изучал названия гор, стран, городов, озер, морей, течений и многое другой. Это была для меня эпоха великих открытий.
Кроме того, мне нравилась биология, основы начала преподавать Троценко, потом увлекательную биологию продолжила Волкова, уже в лицее. Волкова мечтала, чтобы я поступил в медицинскую академию.
Она готовила меня, заставляла много учить, я чувствовал себя нужным и старался, участвовал в олимпиадах, делал приличные успехи в предмете и в конце-концов очень расстроил ее, когда объявил, что экзамены в университет на медицинский сдал успешно и был зачислен в июле 2007, но я тут же сбежал на биофак.
И в итоге я стал студентом-биологом.
Кроме того, биологию и географию на внешкольных занятиях преподавала Суворова – прекрасный учитель, которая пригласила меня в лагерь «Русь» и приглашала выступать на конференции с докладом о минеральном составе воды из разных источников. В старших классах мне больше всего нравились биология, химия, ествествознание, история и черчение.
На биофаке я стал относиться к обучению более отвественно.
На 1 курсе меня приняли в лабораторию генетики, куда принимались только отличники и где мне предстояло выполнять эксперименты для написания моих будущих курсовых и дипломной выпускной работы.
В лаборатории генетики были замечательные преподавватели. Студенты и аспиранты лаборатории использовали методы генетической токсикологии, чтобы определить способны ли окружающие нас вещи (вода, еда, электромагнитные излучения бытовых приборов и т.д.) вызывать мутации, т.е. поломки в молекуле ДНК, носительнице нашей наследственной информации. Такие поломки приводят к гибели клеток, преждевременному старению и раку.
Выпускница лаборатории генетики, работающая в пренатальном центре, сообщила, что по результатам регулярно проводимых ею наблюдений получается, что до 75% выкидышей – это последствия мутаций, т.е. воздействия мутагенных веществ, факторов на плод. Поэтому очень важно было определить источники наибольшей опасности.
Определяли точечные – генные мутации, хромосомные мутации, когда повреждалась хромосома и геномные. На кафедре к моему приходу преобладали три метода определения мутагенной активности – на одноклеточной водоросли хлорелле, на мушке дрозофиле и на клетках корешков лука-севка сорта Шутгартен-Ризен или Аллиум-тест.
Именно Аллиум-тест и стал главным методом моих курсовых и дипломной работы. Потому что клетки у лука крупные и в них крупные ядра, с хорошо различимыми хромосомами, а чувствительность этого метода, такая же как при использовании человеческих клеток.
Моей главной целью стало определение мутагенной активности электромагнитного излучения сотовых телефонов в режиме разговора. Оказалось, что излучение сотовых телефонов вызывает большое количество хромосомных мутаций в клетках корешков лука (мосты, фрагменты, отставания, микроядра), и даже геномные мутации (анеуплодии, полиплодии, трехполюсный митоз и т.д.). Следовательно, опасность сотовых телефонов для здоровья – это никакой не миф, а реальность. Всемирная организация здравоохранения постановила, что риск рака мозга при использовании сотового телефона в течение 10 лет увеличивается на 400%.
Помимо излучения сотовых телефонов, обнаружили мутагенную активность воды в реках Волга, Которосль, озеро Неро и т.д. причем очистные сооружения оказались не способными удалить мутагенные вещества из воды, даже после прохождения очистки, вода по-прежнему представляла опасность для нашей генетической информации. Огромное количество мутаций вызывали искусственные красители из детских ярких цветных конфеток, особенно зеленый, желтый, синий. Некоторые растения тоже оказались способны вызывать хромосомные мутации, например сок Борщевика Сосновского, который к тому же фототоксичен – вызывает ожоги.
Выяснилось, что никакие регуляторы не следят за факторами, которые могут вызывать генетические изменения в клетках людей и приводить впоследствии к раку, наследственным болезням, уродствам, выкидышам.
В результате человек в повседневной жизни регулярно подвергается мутагенному воздействию: сотовые телефоны, вода, пищевые добавки, красители и многое другое. Поэтому интересно было, что-то противопоставить этому процессу. Поскольку мутировавшие и переродившиеся клетки должны уничтожаться нашей иммунной системой, то один из вариантов был в том, чтобы определить методы усиления и оздоровления иммунной системы, а именно тех механизмов, которые отвечают за распознавание переродившихся клеток.
Противопоставить индуцированному мутагенезу можно иммунные механизмы защиты от измененных клеток. И в действии бактерии - симбионта я увидел один из ключей для активации этих механизмов, если в них по каким-то причинам произошел сбой.
А сейчас - о моем главном увлечении.
Я РАССКАЖУ ПРО УЧЕНУЮ -МИКРОБИОЛОГА АГНИЮ МОРОВУ
Многие никогда не забудут ее, замечательного советского ученого, которая посвятила свою жизнь поиску способа биотерапии рака и сердечно-сосудистых болезней при помощи бактерий.
Она нашла его в природе, которая, как оказалась, уже давно сама позаботилась о создании таких бактерий и выставила их человеку «на показ». Эти бактерии внешне похожи на цепочки – «цепи жизни». Невидимые невооруженным глазом, но очень важные по своему значению, они переплетаются со многими аспектами жизнедеятельности человеческого организма.
Моё знакомство с работами Моровой началось случайно.
Я закончил биофак в 2012 году и устроился на работу.
Однажды вечером после работы я и мои друзья-коллеги сидели и разговаривали. Это был самый обычный разговор. Я и мои друзья - аспиранты Сережа и Антон - говорили о разном, а потом перешли на тему онкологии. Все мы знали то, что рак - грозное заболевание. И несмотря на различные лекарства и работы ученых всего мира очень много людей умирает от рака. И фактически до сих пор нет достаточно эффективного и безопасного средства, которое позволило бы справиться с этой болезнью.
Антон сказал, что химиотерапия далеко не всегда приводит к излечению, но зато сулит огромное количество необратимых побочных эффектов и страданий людям, больным раком.
Еще Антон отметил, что очень перспективна разработка препаратов на основе бактерий для терапии иммунодефицитов и онкологических болезней. Среди бактерий предлагаются их непатогенные разновидности, такие как как сальмонелла, клостридия, коринебактерии, и стрептококки. Но это все пока в разработке, в разных странах проходят клинические испытания, но в небольшом объеме. А больные продолжают умирать.
Тогда я вспомнил, что отец рассказывал мне о необычных бактериях из Чехии, которые «съедают» раковую опухоль и стимулируют иммунитет организма человека на борьбу с нею.
Я начал собирать информацию. Нужно было узнать, что это за бактерии, почему они могут помочь в борьбе с раком и какие разработки с их использованием велись в России. Ведь я биолог, мне это было очень интересно и нужно. Поиски начал с библиотеки при государственной медицинской академии. Там обнаружил несколько старых статей из сборников Пермского мединститута и статью в журнале Онкология.
Привожу выдержки из них ниже:
«Уровень антистрептококковых антител в крови больных злокачественными новообразованиями.
Е.А. Вагнер, В.П. Коробов, А.А. Морова, В.А. Черешнев, П.М. Бурундуков
В связи с опубликованными в литературе сведениями (Н.В. Лазарев, 1971; Е.Б. Сопоцинская, 1976) о взаимосвязи фибрино- и бластомогенеза нами изучен титр антител к продуктам жизнедеятельности бета-гемолитического стрептококка группы A, как показателя уровня фибринолиза в крови и тканях организма. Исследованы титры антистрептокиназы и антистрептолизина-O по общепринятым методикам в крови 15 практически здоровых доноров и 76 легочных больных, поступивших в торакальное отделение клиники госпитальной хирургии Пермского мединститута с предварительным диагнозом опухоль легкого.
Установлено, что в группе доноров титры антистрептокиназы находились в пределах 150-200 ед/мл, а титры антистрептолизина-O в диапазоне 250-400 ед/мл. Иные величины титров антител наблюдались у 64 больных, у которых после полного клинического обследования, включавшего и гистологическую характеристику биопсийного материала, установлен диагноз злокачественного новообразования легких. Титры антистрептокиназы у них равнялись 20-75 ед/мл, титры антистрептолизина-O – 63 ед/мл, то есть были значительно ниже, чем у здоровых.
Проведенные исследования позволяют предположить, что определение титра антител к бета-гемолитическим стрептококкам может быть использовано в качестве дополнительного теста диагностики злокачественных новообразований.
1. Метастазирование злокачественных опухолей. Под. Ред. Лазарева Н.В, Л.: Медицина. – 1971.
2. Сопоцинская Е.Б. Антикоагулянтная терапия больных. Ж. «Вопросы онкологии», 1976, № 8, 110-116.»
«Цитоэкологические аспекты канцерогенеза
Вагнер Е.А., Черешнев В.А., Морова А.А., Коробов В.П., Бурудуков П.М. Cytoecological aspects of cancerogenesis. Пермь, 1980, 28 с. (Рукопись депонир. во ВНИИМИ МЗ СССР, №3836-81)
Отмечают общность функциональных и морфологических изменений в поврежденной и предопухолевой ткани. В зоне альтерации, имющей низкий pH, нарушенное снабжение кислородом и повышенное содержание молочной кислоты, изменяется метаболизм клетки с переключением с окислительного процесса разложения углеводов на анаэробный – гликолитический.
При длительном воздействии этих факторов (хроническое воспаление) наступает адаптация клетки к измененным условиям, заканчивающаяся закреплением гликолизом в качестве основного энергодающего процесса, т.е. необратимыми измениями структурно-метаболического содержания клетки – её малигнизацией (то есть процесс перерождения доброкачественной опухоли в злокачественную)
Предполагают, что изменение генотипа клетки происходит путем встраивания в хромосому новых локусов ДНК или активации ранее репрессированных генов, т.е. факторов, позволяющих изменять фенотип клетки в зависимости от окружающей среды.
Наличие такого приспособительного механизма, по-видимому, предусмотрено ходом эволюционного развития матери и биологической необходимостью. Длительность процесса воспаления является одним из необходимых условий перехода нормальных клеток в раковые.
Показано, что наличие в микроорганизме бактерий – гемолитических стрептококков группы A (носительство или острая стрептококковая инфекция) – вносит в течение воспалительного процесса значительные изменения, связанные с высокой фибрино- и нуклеолитической способностью экзоферментов этих микроорганизмов, препятствующей изоляции воспалительного очага и переходу его в хроническую форму.
Учащение злокачественных заболеваний, а также инфекций вирусной природы может сочетаться с утратой этих микробов.
Предполагают, что в экологически обусловленной цепи макроорганизм-бактерии-вирусы, выработанной в процессе эволюционного развития, выпадает звено (бактерии), которые оказывает буферное действие на взаимоотношения человека и вирусов.»
Позже я нашел книги Агнии Моровой в Ленинской библиотеке в Москве через интернет и заказал пдф копии. В результате я получил книгу Моровой в переработке от 2000 и 2006 года в соавторстве с Черешневым и Рямзиной.
Рукопись Моровой в неизмененном виде была получена позднее от одной из ее знакомых – Элоны из Германии, мама которой лечилась у Моровой.
Информация из этих научных источников отчасти проливала свет на вопрос, почему люди стали чаще болеть раком, сердечно-сосудистыми и вирусными заболеваниями.
Морова в своих работах пыталась донести до читателя, что из-за массового и бесконтрольного применения антибиотиков в послевоенные годы, были уничтожены особые бактерии, которые были симбионтами человеческого организма и защищали его от рака, сердечно-сосудистых и вирусных заболеваний - и в результате разразились буквально эпидемии.
Для лучшего понимания читателя, о чем идет речь, позволю себе привести ряд цитат. Морова в своей монографии пишет: «Поиски закономерностей возникновения онкологических заболеваний были начаты мной в начале семидесятых годов.
Теперь, в девяностые голы, появились другие болезни, которые заслонили и оттеснили рак, но тогда, более 20 лет тому назад два типа заболеваний: онкологические и сердечно-сосудистые шли рядом, четко выдерживая пропорцию 1:2. Эта пропорция сохраняется до настоящего времени.
Почему широкое распространение сердечно-сосудистых заболеваний появилось одновременно с увеличением количества раковых больных? Что объединяет эти различные в своем клиническом проявлении заболевания? Специальная литература этих вопросов не касалась. Онкологи занимались своим делом, кардиологи - своим. Сферы их деятельности соприкасались мало. Но связь, безусловно, была. Не может быть случайным совпадением такое, длительно продолжающееся биологическое явление. В этом просматривалась закономерность.
Разгадку подсказало обращение к статистическим данным.
В некоторых публикациях отмечалось, что в начале века от рака, умирал каждый тридцатый человек. В сороковые - стал умирать уже каждый седьмой. В семидесятые, - каждый пятый. В девяностые годы в некоторых экономически и научно передовых странах от рака умирает каждый четвертый. (У нас, в Швеции, после 2000 года, статистика такая: каждый третий заболевает раком)
С появлением антибиотиков 50 лет тому назад, многие бактериальные инфекции исчезли, но тенденция к увеличению количества онкологических заболеваний сохраняется, Резкое увеличение смертности от рака начинается в сороковых годах. Самым революционным событием в медицине этого периода было изобретение сульфаниламидных препаратов и антибиотиков, широкое их использование в последующие годы в лечебной практике.
Если учитывать этот факт, то следует сделать вывод: антибактериальные препараты могли повлиять на увеличение заболеваемости раком. Или по-иному: процессы возникновения рака могут быть связаны с утратой бактериальной микрофлоры организма человека по вине антибиотиков. Ответ следовало искать в микробиологии, чтобы выяснить: - утрата каких бактерий оказалась для организма человека невосполнимой.
Поиски не были долгими…»
Морова делает вывод, что в результате широкого применения антибиотиков были утеряны именно стрептококки группы А, которые вырабатывали энзим стрептокиназу, способствовавшую молниеносному растворению фибриновых сгустков и тромбов в кровеносной системе организма человека:
«Таким образом…бактериальный энзим стрептокиназа и выделяющие его бактерии - гемолитические стрептококки группы A четко «вписывались» в проблему сердечно-сосудистых заболеваний.»
К тому моменту в медицинском мире уже давно было известно о связи стрептококков группы А и рака:
«…сообщения об излечении онкологических заболеваний стрептококками группы А относится к практической деятельности основоположника энзимотерапии и иммунотерапии американского доктора Вильяма Коли, который с 1893 по 1935 год успешно применял вакцину, изготовленную из живых клеток бактерий стрептококка группы A. Эта вакцина излечивала многие тяжелые заболевания и, в том числе, онкологические. Институт его имени находится в США.
Его 89-летняя дочь, живущая в США, и посвятившая свою жизнь продолжению его работ, была очень обрадована, узнав в 1997 году от канадских пациентов автора, что в России эти работы продолжаются, его имя знают и помнят.
Связь времен не должна прерываться. Все полезное в науке люди должны хранить, несмотря на появление новых взглядов и веяний. Обращение к архиву науки помогает вспомнить идеи, которые в настоящее время изменились и толкают науку в направлении, противоположном природе.»
Морова начала поиски тех целебных довоенных стрептококков группы А, которые были безопасны, не вызывали инфекции и защищали человека от тромбозов и рака:
«…мне, преодолев неимоверные трудности, удалось получить живую вакцину стрептококка группы A "Штамм Гуров" и, проверив ее, установить уникальные противораковые свойства этой вакцины и ее способность молниеносно растворять тромбы в кровеносных сосудах…
Человек появился на Земле в тот период, когда микроорганизмы уже существовали, и чтобы выжить, он должен был приспособиться и с некоторыми из них вступить в симбионтные отношения… По всей вероятности, это был долгий эволюционный путь, который осуществлялся методом естественного отбора: выживали удачливые, которым в чем-то повезло больше, чем другим.
В настоящее время бесспорно полезным для человека считается симбиоз с кишечными бактериями (например, молочнокислые бактерии), которые улучшают процессы пищеварения за счет выделяемых ими биокатализаторов - бактериальных энзимов.
…становится ясно, что в процессе длительных эволюционно-симбиотических отношений… стрептококками группы A был выработан не только особый иммунологический статус (сохранение длительного бессимптомного носительства бактерий), но и создан уникальный комплекс энзимов (биокатализаторов), который обеспечивал четкое и долговременное сохранение… постоянства внутренней среды организма человека (прим. т.е. Здоровье)
.
Путем выделения своих метаболитов – энзимов, стрептококками группы A достигалась стабильность среды их обитания, то есть человеческого организма. В свою очередь, человеческий организм мог оптимально функционировать только с участием энзимов (ферментов), которые вырабатывают стрептококки группы A: фибринолитических, липолитических, сахаролитических, протеолитических, нуклеолитических и других необходимых ферментов.
Так, один из необходимых для человека энзимов - стрептокиназа, о котором уже упоминалось, способствовал постоянному поддержанию в кровяном русле жидкого состояния крови и молниеносному растворению тромбов, что обеспечивало нормализацию многих функций сердечно-сосудистой системы.
Энзим липопротеиназа активизировал реакции разложения холестерина, препятствуя атеросклеротическим изменениям сосудов и улучшая регуляцию жирового обмена. Не менее важные свойства принадлежат и протеолитическим энзимам, способным растворять раковые клетки, т.к. их мембраны проницаемы для этих энзимов.
Комплекс сахаролитических энзимов принимал участие в разложении глюкозы, лактозы, сахарозы, что улучшало углеводный обмен и препятствовало развитию диабетического синдрома.
Но одними из главных, как выяснилось на сегодняшний день, была группа нуклеолитических энзимов, способных разлагать вирусную нуклеиновую кислоту ДНК и РНК на отдельные фрагменты. Именно при достаточной концентрации в крови этих ферментов, вирусоносительство, что отмечается сейчас во всех странах, было невозможно.
Отсюда вытекает; если организм человека является долговременным носителем бактерий стрептококка группы A, то вирусоносителем он стать не может, вирусы подвергаются деградации. Появление медленных вирусных инфекций типа СПИД не может иметь места.
Поверхностные полисахариды клеточной стенки этих бактерий являются активными стимуляторами иммунной системы организма человека, обеспечивая ее формирование в онтогенезе (в процессе развития).
Утрата бактериальных иммуностимуляторов приводит к недоразвитости и неполноценности иммунной системы, повышенной чувствительности к антигенам окружающей среды, возникновению аллергических реакций.
Напрашивается вывод: человечество платит высокую цену за нарушение законов природы и разрушение экологического баланса с микрофлорой.
В поисках подтверждения словам Моровой о том, что резкий рост раковых заболеваний приходиться на период открытия первых антибиотиков, я нагуглил официальную статистику по Швеции. Казалось бы, вполне экологически благополучная страна, с высоким уровнем образования среди населения и высоким уровнем медицины. Но количество смертей от рака легкого и меланомы в Швеции было около 50 за год до начала Второй Мировой Войны (и изобретения антибиотиков). А после 1940-х начался взрывной рост количества смертей от рака, достигший 300-350 смертей от меланомы и рака легкого за год к 2000 году.
Но не только Морова говорила о связи рака и стрептококков группы А.
К аналогичной гипотезе пришли японские ученые.
Они пишут о том, что существует симбиоз (мутуализм) между не инфекционными типами стрептококка группы А и человеческим организмом. Это произошло за длительный период совместной эволюции человека и этих бактерий. Симбиоз заключается в том, что, попадая в кровеносное русло клетки стрептококка группы А и\или их противораковый фактор, делают нормальную ткань человеческого организма очень неблагоприятным местом для жизнедеятельности раковых клеток. При этом японские исследователи делают акцент на стрептококках группы А, которые способны продуцировать энзим стрептолизин S (его противораковая активность подробно раскрывается в ряде японских и особенно немецких авторитетных работах), которые могут быть естественными ингибиторами развития рака у людей (Hajime Okamoto, Susumu Shoin, Saburo Koshimura, Ryusaku Shimizu Studies on the Anticancer and Streptolysin S-Forming Abilities of Hemolytic Streptococci \\ Japan. J. Microbiol. Vol. 11 (4), 323-336, 1967) ".
Агния Морова умерла в 2004 году. Была награждена посмертно.