«В океане человеческих отношений любого хищника может задрать другой, даже, если он стар и без зубов…»
Сергей проснулся и расслышал, как сосед, тот, что сидел слева, уговаривал своих двоих дружков, сидевших впереди, обобрать его...
-…Что ты бздишь? Этот лох явно на отдых едет. Одет неплохо. Точно, при деньгах. Наше дело простое - забрать их. Ты ж помнишь, как я даже у нашей знакомой Светки мобильник отобрал и по башке ей надавал. Нечего трубу показывать. А этот, что рядом сидит, нам на счастье послан. Выпьем потом. Лишь бы повод дал докопаться или автобус сломался…
Уже давно стемнело. Сколько оставалось до конечной остановки, было не разобрать. А сосед слева пребывал в необыкновенном возбуждении от своей бандитской идеи и, периодически наклонясь вперед, отвешивал веселый подзатыльник то одному, то другому своему дружку. В азарте его ноги ходили ходуном и постукивали по Серегиным.
«Вот не повезло. И тут шиза кочует», - подумал он.
Автобус, в который Сергей сел возле поста ГАИ, был старый, харьковского производства, и полон пассажиров. В нем что-то постоянно скрежетало, и создавалось впечатление, что он вот-вот развалится на кусочки. Это впечатление особенно усиливалось на протяженных подъемах холмов, когда местность пошла волнами, будто океан земли в каком-то невероятно далеком прошлом штормил, да вдруг так и застыл.
И вот на каждом подъеме Шизанутый, истово кланяясь своему дорожному дьяволу, принялся наговаривать, словно молитву, одну и ту же фразу:
- Сломайся, сломайся. Тогда нас высадят, а там поглядим...
В темноте он даже не обращал внимания на то, что Сергей давно проснулся и смотрел на него с интересом.
Но автобус, скрежеща каким-то валом, с натугой вращающимся под полом, несомненно, при помощи Богоматери, покорял очередную вершину, и тогда Шизанутый запрокидывал голову, недовольно покачивал ею и что-то хрипел, широко открыв глотку. Перед следующим холмом он глубоко вздыхал и вновь оживлялся.
В какой-то момент он заметил, что Сергей проснулся. Он повернулся к нему и доброжелательно, насколько это было возможно при его волчьих желаниях, прошептал:
- Спите, спите. Вам свет не мешает? Может, шторки задернуть?
Не дожидаясь ответа и даже не ожидая его, он задернул плотнее и без того задернутые шторки, а потом опять наклонился к дружкам. И они начали рассказывать разные бандитские истории:
- Поспорил я как-то с Лешим, а наклюкались тогда сильно. Он-то поздоровше меня будет. На счастье, нож под рукой оказался. А я плотником подрабатывал в свое время. Так постругал его немного...
- А помнишь, как Тычок очутился перед стеклянной витриной в стельку пьяный и увидел за ней нечто глубоко его унизившее и оскорбившее. Естественно, не удержал своих чувств и врезал этому отребью прямо через стекло. Стекло разбилось. Так оказалось, что то отребье было его отражение…
Галерка автобуса тоже поддавала жару. Там сидели какие-то выпивохи. Слышно было, как звенели пустые пивные бутылки, катаясь по полу, да все громче звучали возмущенные крики тамошних пассажиров…
Автобус частенько останавливался под давлением мочевых пузырей, и тогда Шизанутый чуть ли не подскакивал на месте…
«Компания неприятная, и высадка вместе с ними посреди ночи не принесет ничего хорошего», - понял Сергей и начал мозговать, как избежать неприятностей. Устраивать скандал не годилось, поскольку могли высадить всех его участников. Милиции здесь нет. Один в чужом поле не воин, особенно против троих…
Тут на очередной промежуточной остановке в автобус полез народ, да его было так много, что он плотно заполнил узкий автобусный проход и карманы водителей. Кто сел на сумки, кто стоял, ухватившись за спасительный край полки для багажа и спинки сидений. В тот момент, когда водители пересчитывали деньги и прятали их в небольшой ящичек над ветровым стеклом, рядом с Сергеем остановился грузный дедок.
«Вот он, шанс увеличить расстояние и найти союзника», - подумал Сергей и сказал:
- Дедушка, садитесь, пожалуйста.
- Спасибо, молодой человек. Ноги у меня уже не те, чтобы стоять.
- А сколько до конечной?
- Часа полтора.
«Ничего, достою», - оценил Сергей. Он с чувством облегчения уперся ногами в пол. Но дед оказался больше, чем палочка-выручалочка. Он выбрал Шизанутого в качестве слушателя и обрушил на него всю свою молодость, на удивление отчетливо запечатлевшуюся в стариковской памяти. При этом деду было не важно, что Шизанутый отвернулся и сделал вид, что спит. Дед крутил языком и делал это настолько грамотно и громко, что, пожалуй, полсалона автобуса с удовольствием бы вышли из него раньше времени. Но только не Сергей. Ему было весело, а еще веселее стало тогда, когда дед толкнул своей довольно мощной рукой Шизанутого и на весь автобус проговорил:
- Сам-то откуда будешь?
- Тебе-то, старый, какое дело?
- А ты мне не груби. Старость уважать надо. Я всю войну прошел, чтобы ты жил… - громогласно объявил дед...
Оказалось, что Шизанутый, дед и Сергей ехали до одной и той остановки...
- А с какой ты улицы? – продолжил допрос дед…
Шизанутому было уже не до Сергея…
На предпоследней остановке в автобус залезла молодежная компания с магнитофоном и зазвучала музыка. Когда стихал шум мотора, то возникали крики возмущенных женщин, которым надоели не только песни посреди ночи, но и ощупывания сидевших рядом мужиков… А потом, на конечной, Сергей вышел из автобуса с дедом, как с большим своим другом, а шизанутый сосед с дружками вышли следом и скоротечно затерялись вдали, в черноте ночи, густо клубившейся за линией фонарей…