14 сентября годовщина одной из самых страшных трагедий в истории нашей страны — испытания ядерного оружия на людях на Тоцком полигоне Оренбургской области. Его жертвы — местные жители — были брошены на произвол судьбы и вымирали, «помогая» стране экономить бюджетные деньги.
Утром 14 сентября бомба мощностью до 40 килотонн (в 2 раза больше бомбы, сброшенной на Хиросиму и Нагасаки) взорвалась над головами тысячами советских солдат, участвовавших в учениях по прорыву фронта условного противника. Сколько человек согнали для проведения эксперимента «имеющего огромное оборонное значение» не известно до сих пор. Большинство источников называют цифру в 45-60 тысяч военных. Жертв же со стороны гражданского населения никто никогда не считал.
В результате испытания пострадали жители почти пятисот населенных пунктов Сорочинского, Тоцкого, Бузулукского, Грачевского и других районов Оренбургской области. О заражении других регионов страны данных нет, хотя известно, что поднявшее на 12 км радиоактивное облако ушло на северо-восток и существуют отрывочные данные, что «следы» Тоцкого взрыва обнаруживали в районе Омска и Новосибирска.
В этом году местный житель Валерий Фролович Астафьев отмечает две круглых даты — свое 75-летие и 60-летную годовщину Тоцкого атомного взрыва, который произошёл примерно в 10 км от дома, где он жил с родителями: «Рвануло, у меня сразу же заложило уши. Солдат через 10 минут говорит «Подъем». Мы поднялись, оглянулись. У нас там была Лысая гора. Её не было видно, она вся была в дыму, в огне, а над нами висел ядерный гриб».
В больничной карте Валерия Фроловича множество диагнозов. Много лет его жизнь проходит в больницах и на осмотрах у врачей, которые продолжают отрицать связь болезней с атомным взрывом.
В день испытания шестнадцатилетний Евгений Васильевич Панфёров сидел на уроке русского языка: «Мы все выбежали на улицу, смотрели на этот гриб. Понимаете, нам интересно было. Нас никто не предупреждал, что это нельзя делать, что это вредно. И вообще никто никогда ничего нам не говорил и не предупреждал, что нужно спрятаться в этом время, в погреб залезть или там что-то такое, защититься».
По свидетельствам очевидцев, жители многих поселков и деревень ничего не знали ни об испытании, ни об опасности и средствах защиты от него. Эвакуации в большинстве случаев не было. Взрыв был неожиданным, и после него жизнь вошла в привычное русло. Военные уехали, побросав расплавленную технику и обгоревшие трупы животных. Местной власти было дано указание расчистить завалы из сметённых ударной волной деревьев, и они пошли на дрова. Люди пользовались зараженными источниками воды, занимались сельским хозяйством. Тоцкий полигон вскоре стал доступен, и местные жители ходили туда за нужными запчастями от разрушенной техники. В разрушенную деревню Маховку, располагавшуюся в 3 километрах от эпицентра стали возвращаться семьи эвакуированных.
В течение первых двух лет смертность в районах Оренбургской области, попавших под атомное облако, резко возросла. Умирали дети, подростки и молодые люди в самом расцвете сил.
Светлана Фроловна Астафьева студенткой Оренбургского медучилища проходила с 1960 года 2-летнюю практику на должности фельдшера-лаборанта в Тоцком. Она вспоминает множество больных с неизвестным диагнозом, которым не помогало ни одно лекарство, кроме сильного обезболивающего. Они умирали один за другим.
«Может у них рак был или лучевая болезнь, или ещё что-то, что вызывает поражения костей, мышц, суставов и сильнейшие боли», — рассказывает Светлана Астафьева, — В деревне ходили слухи разные, разговоры. Люди стали уезжать от страха, потому что, например, был сосед Ваня 35-летний, раз и нет Вани. В 9-ом классе кто-то умер, в 10-ом классе. Очень запомнилась одна девочка, которая в институт поступила и через месяц умерла от белокровия«.
Местные утверждают, что в пострадавших от Тоцкого взрыва районах за все 60 лет не было необходимых реабилитационных мероприятий. На пахотных землях с повышенным содержанием цезия-137, стронция-90 и плутония-240 сажали злаковые культуры, пасли скот, заготавливали сено.
Данные о радиационном загрязнении территорий до сих пор являются закрытой информацией. Первой серьёзной попыткой пролить свет на последствия взрыва стала работа учёных Оренбургской области, которые в 1991 году смогли примерно определить границы Тоцкого радиоактивного следа. Среди пострадавших районов области — Сорочинский, Грачевский, Красногвардейский, Александровский, Пономаревский, Шарлыкский, Тоцкий и Бузулукский. После того, как учёные вышли на первые конкретные и пугающие результаты, их исследования прекратили финансировать.
Пострадавшее население, по сути дела, брошено не произвол судьбы, поражено в правах по сравнению с теми, кто непосредственно участвовал в учениях 1954 года. Их в 1991 году уравняли в правах с жертвами Чернобыльской аварии. Местные же не были признаны пострадавшими. По самым скромным оценкам, их численность составляла на тот момент около 10 000 человек. Те немногие, кто дожил до 60-летней годовщины атомного взрыва, не получают компенсаций, не могут пользоваться льготами и не могут доказать связь своих болезней с воздействием радиации.
Если обратиться к Закону, то надо отметить, что Постановления ВС РФ от 18.06.1992 N 3062-1 «даровало» тоцким жертвам статус «чернобыльца». Однако, данный пункт утратил силу в связи с принятием закона от 22.08.2004 N 122-ФЗ. Больше не осталось никаких возможностей для получения компенсации.
Итак — тоцкая трагедия продолжается. В искалеченных судьбах тех, кто остался в живых; в болезнях и преждевременных смертях их детей и внуков. Прошло 60 лет. Изменилось очень многое, но российское государство сохраняет неизменным своё отношение к невинным жертвам. Оно не готово нести ответственность перед гражданским населением, страдавшим раньше и страдающем сейчас от последствий военных и мирных ядерных проектов.
Государство как и раньше не готово нести ответственность за радиационные аварии и за ущерб, связанный с использованием военного и мирного атома.