Пролог
Я подхожу к нашей квартире и открываю дверь. Чувствую невыносимый жар и сильный запах, похожий на тот который еще недавно частично исходил от моей Оленьки. Чувствую боль в голове, ощупываю ее и нахожу два симметричных бугорка. Глаза мои наполняются слезами, и я делаю шаг вперед.
1
Такое ощущение, что я сразу попадаю на поле боя. Хотя мыслю чисто ассоциативно – я просто даже в армии не был , не то что на войне. Это что? Все-таки ад или снова какое-то параллельное измерение? Скорее первое – иначе , наверное, Ольга отправилась бы со мной. Ну я так думаю.Неожиданно вдруг вспоминаю ее крупные карие глаза, длинные, черные , кудрявые волосы, нежные , наивные детские объятия и снова начинаю реветь. Уже иду. Не знаю куда. Такое ощущение, что я оказался в центре пустыни. Кругом песок и ни травинки, ни кустика. А про воду я вообще молчу. Кстати, во время вспомнил.
Останавливаюсь и отрываю от своей рубашки верхнюю пуговицу. Кидаю в рот. Помещаю под язык и иду дальше. Где-то читал, что так раздражаются слюнные железы, и начинает выделяться слюна. Вот вроде уже подействовало. Хотя пить еще не хотелось, но я же все-таки не верблюд. Хотя плюнуть на все тоже иногда могу.
Иду, оглядываюсь по сторонам – я намерен жить вечно и пока все идет нормально. Кажется прикол с «Русского радио». Иду, все иду – конца и края не видно. Хотя это же ад. По крайней мере, я так решил.
А пуговица во рту здорово помогает. Где же я это читал? Вроде у Кинга в Долгой прогулке. Но может и путаю. Хотя теперь уже все равно. Если это и правда ад, то мне отсюда уже не выбраться, потому что меня поменяли на мою Оленьку. Вздыхаю, и слезы снова начинают сочиться из глаз. Да ладно, так точно обезвоживание будет. Устаю, решаюсь передохнуть и плюхаюсь пятой точкой на горку песка. Маленький такой барханчик. Сижу, отдыхаю и осматриваюсь. Мать вашу – толпа чертей тащится. Одно из двух – или это просто ряженные актеры, или я действительно попал в ад.
Вижу как они ведут кого-то и кричат. Думал проводят над кем-то воспитательную работу , а они просто меж собой переругиваются. Что-то меня настораживает. Я чувствую беду. И во мне неожиданно снова просыпается ангел. Ничего не могу понять , просто действую интуитивно по зову сердца.
- Сейчас позабавимся с ней немного,- громко гогочет один,- А потом пытать будем. Времени у нас много, так что все расскажет.
- Да пошел ты,- слышу уже другой голос,- Чего она знать то может девчонка же еще.
Слышу уже снова первый голос, но уже удивленный и обиженный:
- Сам ты девчонка, это же любимица их самого главного. Видишь, какой у нее орден? Это та самая, про которую у нас истории рассказывают – вот это вот и есть любимица самого главного.
- Да ладно, эта что ли, как ее… Джулия вроде.
- Ну да, а ты ее не узнал что ли?
Я слушаю, и мне становится страшно. Слышу ,и у меня обрывается сердце.
- Стоять,- кричу я строю идущих и усталых чертей, очень злых на вид.- Ну ка расступились.
2
Марширующие неровным строем черти тут же останавливаются. Видимо субординация и у них в крови тоже. Потом медленно расходятся в стороны и я вижу Джулию. Такая же красавица, только испуганная, зареванная и кровь у нее на коленях вижу. И две цепи к рукам тянутся – вот за них ее и ведут.
- Это кто?- машу я рукой на девочку – ангела.
- Лазутчица,- фыркает первый черт.
- Я ее забираю,- выплевываю грубо и так уверенно, будто имею на это право. Хотя посмотрим. Удача смелых любит. Может моя наглость и сыграет какую-то роль.
- А не пошел бы ты,- огрызается первый черт.
- Тихо ты, посылает он – тоже мне навигатор,- шепчет второй, - Это же гвардеец. Видишь орден ярости на цепи?
Да ладно, это чего – они про меня что ли? И эта вот хрень, которую мне Ольга на прощание на шею повесила – талисман говорит – орден что ли? Да ладно. «Орден ярости», надо же.
Сурово осматриваю неровный строй, и вижу как черти поеживаются словно от страха. Меня что ли боятся? Вот еще, да ладно. Надо же – орден ярости. Я такого даже и не слышал нигде. Хотя где я мог такое услышать.
- Я сказал,- вдруг вспоминаю я слова Джулии и подхожу ближе.
Девушка ангел удивленно на меня смотрит. Беру и просто голыми руками рву ее цепи. Черти пытаются возразить, но увидев мой взгляд, не смеют открывать рот. Подхватываю девушку на руки. Она почему –то морщится. Разворачиваюсь и иду.
- К себе домой потащил,- слышу я комментарии за спиной,- Еще бы – такая красотка. И не поспоришь – он же гвардеец.
Останавливаюсь и опускаю на землю моего любимого ангела. И ее голый вид меня совсем не смущает, хотя у меня на голове уже рога выросли. Вот еще – она же мне как дочка. Но меня не узнает. Хотя. Это же вроде как другое измерение.
- Слышь, ребенок,- тихо ворчу я,- Стой здесь и не вздумай реветь.
Быстро и с отчаенением усаживается прямо на песок.
- Вот еще, куда я пойду? И не ребенок я между прочим.
Поворачиваюсь обратно и бросаю:
- Кто-то тут слишком умный видимо. И храбрый. Тогда докажите, чего притихли? Вас на поединок вызвать? Могу по очереди, а могу и всех одновременно – мне без разницы.
- Простите, ваше благородие, господин гвардеец,- Слышу я в ответ.
Снова подхватываю на руки Джулию, снова она брезгливо морщится. Я терплю. Уже слышу ее тихое обычное, занудное ворчание. Вот ее бы сейчас с Олей познакомить. Любопытный получился бы дуэт - одна все время веселая, а другая недовольная и тоже все время. Ухмыляюсь. Уже иду. Джулия снова брезгливо морщится. И ворчит:
- Лагерь гвардейцев, между прочим, в другую сторону.
3
Разворачиваюсь и иду обратно. Смотрю, никого из тех чертей, кто был уже нет. Отпустить бы Джулию конечно и пусть идет себе… Ага, только вот куда? Тут, кажется, военное положение и стреляют даже. Может вообще война? Снова же поймают, а то и вообще убьют. Чего там Оля мне щебетала – пули резиновые, говорит. Ага, только не похоже чего-то ,что они резиновые.
Пусть лучше девочка со мной рядом будет. Хотя бы в безопасности. Ну по крайней мере пока я жив – никому этого ребенка обижать не дам. А то ишь – пятьсот лет ей. Да хоть тысячу.
- Вон он – гвардейский лагерь.- Джулия машет вдаль рукой, и я вижу парящие на ветру флаги.
- Я знаю,- огрызаюсь для конспирации – чисто машинально.
Иду в указанном направлении. Вижу кучно стоящие десятка четыре домиков. Иду туда.
- Новенький что ли?- на подходе к лагерю меня хватает за руку один из гвардейцев – вижу у него на шее такую же висюльку.
- Точно.
- А это кто, пленница?
- Ага,- ворчу я,- Шпионка.
- допрашивать будешь?
- Точно.
Этот черт гвардеец удивленно на меня смотрит:
- Не многословен ты брат.
- Ага.
- В смысле?
- Да нет никакого особого смысла. Просто тупой я по жизни – и все.
Идем дальше. Черт все пытается завязать разговор.
- Пошли, свободный домик покажу.
- Спасибо, брат,- ворчу я в ответ.
Мы подходим к крайнему домику. Черт кидает мне ключи, которые мне на удивление удается поймать рукой, поддерживающей сейчас ноги Джулии.
- К твоим услугам, брат.- смеется черт.
- спасибо буду иметь в виду
Уже открываю дверь, прохожу внутрь и вношу Джулию. Прикрываю дверь ногой и слышу:
- Тебе помочь, брат.
С трудом открываю дверь обратно и удивленно смотрю на этого приставучего черта.
- Ну с допросом,- поясняет мне он и улыбается. Ничего смешного не вижу.
- сам справлюсь,- огрызаюсь я. И закрываю дверь. Слышу ворчание с той стороны:
- Сам он справится. Ну конечно.
4
Нежно опускаю Джулию на кровать? А куда еще? Тут всей мебели то только стол, стул и кровать односпальная. Даже шкафа нет. Хотя зачем – одежда тут не нужна – разглядываю свое тело, потемневшее, и покрывшееся шерстью и еще раз ощупываю на голове рога.
- Сразу пытать будешь, - шмыгает носом Джулия,- Или насиловать сначала.
Надо же. Она чего, совсем тут уже умом тронулась или … Хотя тут же война , а она меня не узнает. Мне же внешность изменили – высшее начальство, деспоты , блин. Хотя при чем тут начальство – здесь же другой мир. И другая Джулия.
- Ты чего, ребенок,- пытаюсь успокоить ее,- Я тебя пальцем не трону и другим не позволю пока я жив.
- Честно?
- слово гвардейца.
- Звучит неубедительно.
- Да ну тебя, Джулия,- огрызаюсь я,- А что для тебя убедительно?
- Поклянись самым дорогим.
Мой мозг зависает на какое-то время. А есть ли у меня сейчас мозг? Если я в аду? Значит тут только душа?
- Значит боишься. Долго думаешь.
- Вот еще,- ворчу я,- Просто долго выбирал. Выбрать сложно – много дорогого осталось.
- Где, здесь?
- нет, там наверху.
Опять ухмыляется:
- Деньги и золото?
- Вот еще, скажешь тоже - дочка у меня там осталась – очень красивая и любимая. На тебя похожа очень. А еще родители, любимая девушка и кот.
Удивленно головой качает.
- Дочкой клянусь – веришь.
- Хорошо, что не котом,- и смеется.
- Ага, - ворчу я,- Вот сейчас очень смешно.
В груди неожиданно что-то сжимается и начинает надсадно ныть – сердце что ли? Хотя, какое еще нафиг сердце, если я сам и есть одна сплошная душа. Ну не знаю.
Сажусь рядом с девушкой и ласково ее обнимаю. Она начинает горько плакать и еле слышно бормочет:
- Господин черт, я вижу ,что вы хороший, не позволяйте им меня пытать – я очень боюсь боли.
- Знаю,- нервно выдыхаю я,- Ты же ангел только наполовину.
Девушка смотрит на меня удивленно и открывает рот.
5
Слышу стук в дверь.
- Войдите,- ворчу я,- не заперто.
Вижу , как дверь дергают снаружи, а она не открывается. Точно, я же ее ключом сразу запер.
- Вот же, еще один шутник, открывай - давай.
Отпираю замок, дверь, вижу старшего по званию. Вернее чувствую. Тоже, наверное, врожденная субординация. Пытаюсь рефлекторно приветствовать.
- Кто,- слышу я.
- Я,- машинально огрызаюсь.
- Откуда?
- Оттуда.
- Самый умный, да?
- Не жалуюсь,- пытаюсь ухмыльнуться как можно нахальней.
- Взялся откуда,- уже мечет искры начальник.
- Умер,- смиренно выдыхаю я,- И вот я здесь. Правда, сначала рай обещали, но нам же - простым смертным всегда все рай обещают. А потом имеем то , что имеем. Но имеют, как правило, обычно уже нас. Так исторически сложилось. И изменить это не в наших силах.
Важный черт хмурится и кривит мордой:
- Ну вот, еще один историк на мою голову. Или философ?
- Хуже,- смеюсь я,- Будете смеяться – ваше благородие – но я писатель.
- Серьезно? Ну кА почитай чего-то по памяти,- черт взглядом сгоняет меня со стула и усаживается на него сам.
Кажется он начинает бессовестно щупать Джулию:
- Ну кА почитай нам чего-нибудь веселенькое для настроения.
- Не получится,- ворчу я,- Романы писал – букв очень много.
- Шутник,- важный черт продолжает нахально ощупывать Джулию, а она брезгливо морщится.- Почему девку забрал?
- Имею право,- нахально бросаю я,- Поединок я им предлагал – они отказались. Могу и вам предложить тоже самое.
Важный черт фыркает, вскакивает и уходит. За ним жилище покидают и остальные. Джулия вскакивает с кровати и бросается мне на грудь, крепко обнимает меня за шею и начинает громко и жалобно плакать.
- Все ребенок успокойся уже.- бормочу я,- Все закончилось хорошо. И плакать не надо. Я же сказал, что никому тебя не отдам и обижать не позволю.
- Честно?
- Слышь, ангел – не наглей. Я тебе уже поклялся даже самым дорогим – дочкой своей любимой . Чего тебе еще надо-то.
Ну вот, снова ревет. Сколько можно-то и так жарко. Усохнет же. Говорю об этом ей.
- Ну и пусть,- вот еще и губы надула.
- Чего не так-то опять?
- А если вдруг…- шепчет она и начинает выть.
Надо же какая плаксивая барышня. Осматриваю ее разбитое колено. Обработать все равно нечем, поэтому вытаскиваю пуговицу изо рта и как собака слизываю кровь с ее разбитого колена:
- Чего «вдруг»-то? «Вдруг» у нее.
- Вас вдруг убьют?
Смешно, прямо очень смешно. Отвечаю:
- Успокойся, убить меня невозможно – я гвардеец. А с коленом-то что? Били?
- Упала,- хнычет Джулия и снова начинает выть.
А я не знаю как ее успокоить? Отрываю рукав от своей рубашки и делаю девочке на ногу повязку. Уже улыбается:
- так и ходить будете?
- Вот еще,- фыркаю я и отрываю второй рукав,- Запасная повязка.
Джулия начинает смущенно краснеть, а я отрываю от рукава пуговицу и протягиваю ей:
- В ротик сунь и под язык положи.
- Зачем?
Смотрит на меня с любопытством – ну как ребенок прямо. Хотя по сути она еще ребенок и есть.
- Чтоб пить не хотелось. Только смотри, не подавись , когда лежать будешь.
- А если просто проглочу случайно?
Ухмыляюсь и успокаивающе треплю ее волосы:
- Тогда другую дам – видишь, сколько еще осталось?