Передо мной лежит пожелтевший номер многотиражной фабричной газеты “Скороходовский рабочий” от октября 1988 года. Большая, в половину разворота статья, вновь возвращает меня к событиям более чем тридцатилетней давности. Три десятка лет достаточный срок, для того чтобы оценить правильность выбранного тогда решения или наоборот, пожалеть об упущенной возможности. И вновь эти события всплывают в моей памяти.
Отчетно-выборное партийное собрание обувной фабрики Пролетарская Победа проходило как никогда бурно. Выступали даже те коммунисты, которые раньше предпочитали сидеть тихо и молча ожидать окончания собрания. В стране “бушевала” перестройка и люди начинали понимать , что и от их мнения что-то зависит. Коммунисты требовали перемен от руководителей фабрики и партийного комитета. Выступающие, не стесняясь, критиковали директора и секретаря парткома за некомпетентность, плохую расстановку кадров, не внимание к интересам коллективов. Вся эта критика обрушилась на партком предприятия и, в первую очередь, на секретаря парткома.
Когда перешли к выдвижению кандидатов для избрания в новый состав партийного комитета, выяснилось, что Татьяна Рыжова – парторг предприятия не проходит в списки для голосования. И сценарий, продуманный директором и вышестоящими руководителями, а фабрика входила в обувной гигант-объединение Скороход, трещит по швам.
В то время я работал энергетиком, и последние годы регулярно избирался в состав парткома. Моим партийным поручением была учеба коммунистов, и я проводил занятия в цехах и отделах. Обстановка в стране давала обильную пищу для размышлений. Появлялись газетные материалы и журнальные статьи, анализирующие наше прошлое, открывались архивы, критиковалась эпоха застоя, внедрялись новые формы оплаты труда. Люди переставали чувствовать себя “винтиками” плохо работающей системы, вносили предложения по ее изменению. Наши занятия уже не напоминали занудные политинформации, а слушатели были активными участниками обсуждений. Иногда темы для занятий они предлагали сами, и мне приходилось серьезно готовиться. Как же это отличалось от скучных обсуждений биографий Ленина и “дорогого” Леонида Ильича Брежнева!
Собрание перешло к обсуждению кандидатур нового партийного комитета.
Абсолютно спокойно я воспринял факт моего включения в списки для голосования, правда, несколько удивил значительно поменявшийся состав работников предприятия, выдвинутых в члены парткома. Среди этих достойных хороших людей я не видел того, кто мог бы стать освобожденным секретарем . И вот мы, пятнадцать человек, вновь избранный партийный комитет фабрики, идем в кабинет директора. Здесь нам предстоит избрать секретаря . Провожая меня, мой друг, главный инженер Саша Сыченников успел мне шепнуть:- Быть тебе, Виктор, секретарем!
В кабинете директора бразды правления взяла в свои руки партийный секретарь объединения Скороход Наталья Новоселова. Она раздала каждому по листу бумаги и попросила написать фамилию одного из присутствующих здесь коммунистов. Тот, чья фамилия будет написана больше других и станет парторгом предприятия. Одиннадцать человек из присутствовавших пятнадцати остановились на моей кандидатуре. Себя я, разумеется, не написал. Собрав листки, Новоселова объявила результат и первой поздравила меня с победой на выборах. Несколько озадаченный я вышел за территорию фабрики и в раздумьях направился домой. Такой поворот событий меня здорово озадачил.
Работать на фабрику я перешел двенадцать лет назад, по окончании института киноинженеров. Учебу приходилось совмещать с работой технорука во Дворце культуры обувщиков. Защитив диплом инженера-механика, перешел на производство. К сорока годам приобрел значительный опыт в профессии и, что считаю не менее важным, научился работать с людьми. Основанием для таких высказываний может послужить тот факт, что я не раз получал предложения о повышении в должности, но отказывался от них. Работа энергетика мне нравилась.
Вспоминаю, как работая уже на фабрике, порекомендовал моего товарища, тоже выпускника института киноинженеров, для работы в отделе главного энергетика. А когда я привел туда еще одного своего друга - выпускника кинотехникума, то мой шеф-Анатолий Григорьевич Субботин главный энергетик объединения Скороход, шутя заметил :
- Мы здесь киномехаников на сапожников переучиваем!
Действительно, переучиваться мне пришлось не долго. Предыдущий опыт, учеба, замечательные товарищи, позволили быстро освоить оборудование, вписаться в коллектив и пройти путь от заместителя начальника цеха до энергетика. Но стать лидером коммунистов на предприятии?
Жена спокойно отнеслась к этой новости. - Выбор конечно за тобой, но подумай, тебе это надо?
Следующий день я как обычно встретил на своем рабочем месте когда позвонил директор.
- А почему Вы не в парткоме? - спросил мой тезка Виктор Васильевич Яковлев. - Там уже и новую мебель для Вас завезли! Отправляйтесь осваивать новое рабочее место!
Так как окончательное решения я еще не принял, то пришлось сослаться на ряд текущих вопросов.
Была пятница, завершающая рабочую неделю, а на выходные очень кстати оказалась путевка на Валаам, которую приобрел пару недель назад.
Ранним сентябрьским утром четырехпалубный красавец – теплоход Владимир Ильич, рассекая волны Ладожского озера, приближался к Валааму. Корабль заходит в монастырскую бухту. Вижу скит Святого Николая, высокая часовня, маяк. Исключительный покой, светит яркое солнце, умиротворяющая обстановка. Любуемся с женой отвесными скалами, падающими в воду, шхерами, поросшими лесом. Сойдя на берег, мы расстались с группой, и пошли на гору, с которой открывался замечательный вид на живописную бухту и соседние острова.
Приятно побыть наедине с Валаамом, побродить в тишине по его лесным тропинкам. Здесь легко дышится и думается, а время перестает существовать. Погруженный в свои мысли ты идешь по тропинке, наблюдая за листьями, падающими с деревьев, и вдыхаешь аромат осени. Мне было о чем задуматься, и неотвязные мысли преследовали меня.
- Зачем тебе нужна эта партийная работа? Ты не плохой специалист, за прошедшие годы приобрел репутацию! Хочешь поработать языком? Совершить на фабрике революцию? Что собираешься изменить? Куда будешь звать народ? Да и в состоянии теперь что-либо сделать?
Но были и другие мысли.
- Изменились настроения в обществе. Люди становятся другими, они ждут перемен! И кто, как не коммунисты, должны эти процессы возглавить!
- А в состоянии ли нынешняя КПСС это сделать? Десятилетия вранья, не подкрепленные конкретными делами и успехами обещания, значительно подорвали авторитет партии. Люди уже ей не верят! Куда ты собрался? А обладаешь ли ты способностями, необходимыми для общественной работы?
Я вспоминал детство и юность. Пионерские линейки, марши под грохот барабана, костры и горны. Когда в техникуме всем предложили написать заявления о приеме в комсомол, то я воздержался. Не хотелось тратить время на собрания, заседания, выполнение каких-то поручений. Я не принимал этот формализм, показуху, и стремление понравиться руководителям. Старался хорошо учиться, при этом еще работал, много читал и успевал заниматься спортом.
Уже после техникума, работая мастером производственного обучения в ПТУ, не раз подвергался давлению заместителя директора по воспитательной работе. Он пытался заставить меня вступить в комсомол, но безуспешно.
Однако армия, сумела все поменять в моем восприятии действительности. Служба в нелегких условиях Заполярья сближает людей. Здесь на ограниченной территории военной части солдаты подчиняются военным уставам и надо жить единой семьей, забыв об индивидуализме и собственном “я”. К тому же, мой диплом кинотехника, не оставлял мне других вариантов, кроме службы в политотделе полка, в армейском клубе. С удивлением узнал мой командир, что я не член ВЛКСМ. Воспитательная и пропагандистская работа в армии в значительной степени отличается от той, что встречается на “гражданке”. Поэтому нет ничего удивительного в том, что уже через три месяца я стал комсомольцем. А через два года службы мой земляк, ленинградец, помощник начальника политотдела по комсомолу капитан Гусев, дал мне рекомендацию для вступления в ряды КПСС. Так в двадцать один год я стал коммунистом.
Партийная организация дворца культуры, куда я попал после окончания службы, сплошь состояла из преподавателей и руководителей отделов. Партийная работа велась ни шатко, ни валко, меня не трогали и поручениями не обременяли. Ведь я работал и учился в институте. Зато на фабрике, куда я перешел после вуза, в полной мере ощутил, что такое партийная работа. Я был сразу взят в оборот и нагружен поручениями.
Напомню о той роли, какую играли в то время партийная и комсомольские организации на производстве. Для молодых людей, не имеющих особого образования, они служили лифтом, позволяющим продвинуться на работе. Выступаешь активно на собраниях, хорошо относишься к выполнению поручений, выполняешь норму выработки и , глядишь, через пару лет у тебя уже не койка, а комната в общежитии. А если тебя лет через пять приняли в партию, да уже в кармане диплом хотя бы техникума, то место мастера на участке уже гарантировано. А через несколько лет можно претендовать на отдельную квартиру. Для продвижения на работе кое-кто пытался выбрать партийную карьеру. Старались получить направление в так называемый университет марксизма-ленинизма, наивно полагая, что по окончании этого заведения в графе образование могут писать “высшее”.
Инженерно-техническим работникам вступить в партию на производстве было значительно сложнее. Существовала очередь. Сначала партком должен был принять десяток рабочих, и лишь затем наступала очередь одного ИТРовца. А без членства в КПСС, шансов на повышение у инженера не было.
Поэтому у меня была идеальная стартовая позиция и все шансы сделать производственную карьеру. Обувной фабрике Пролетарская Победа 1 не везло с директорами. Они менялись с завидной регулярностью, раз в два года. Назначенцам на эту должность, направленным с головного предприятия, было трудно прижиться в коллективе фабрики. То из объединения направят начальника цеха, то руководителя отдела, то заместителя главного энергетика, который разбирается в вентиляции и котельной, но откровенно слаб в вопросах качества обуви. От того и лихорадило коллектив. Работать с таким директором было очень не просто. Да и директор с секретарем парткома и оба энергетики – это было бы уже слишком!
Вот такие мысли крутились в моей голове и не давали покоя все выходные. Долго думал я, прежде чем принять решение. Повлиял на него и тот факт, что в обществе нарастало разочарование политики КПСС. Руководство страны – Горбачев и партия ситуацию в стране не контролировали. Вместо реформ власть усиливала консервацию отжившей модели экономического и политического развития. В стране назревал кризис. Было такое чувство, что скоро отменят 6 статью Конституции о руководящей и направляющей роли КПСС. Эта партия уже ничего не могла предложить обществу.
Так рассуждая, я принял единственно верное решение, и в понедельник отправился в партком объединения. Новоселова оказалась в районном комитете партии, и я поспешил туда. Мы встретились у входа в здание исполкома Московского райсовета и прошли к заведующему организационным отделом. Мой отказ был воспринят абсолютно спокойно, никто не пытался меня уговаривать. Вспоминая ту беседу, я убеждаюсь, что партийные функционеры хорошо понимали создавшуюся ситуацию. Теперь каждому из них предстояло хорошо подумать о своем будущем, ведь перемены были не за горами. А я отправился на свое рабочее место энергетика.
На следующий день собрался партийный комитет и выбрал нового секретаря парткома. Им стал один из начальников цехов фабрики.
Через несколько месяцев на съезде народных депутатов была отменена 6 статья конституции СССР. С этого момента КПСС потеряла свою направляющую и руководящую роль в обществе. Необходимость в парткомах на предприятиях отпала. Потом был путч и последняя попытка реанимировать страну под названием СССР. Закончился он неудачно и привел к распаду государства. Предстояли нелегкие времена.
Фабрика перешла на натуральный обмен продукцией, так называемый бартер. Но долго это продолжаться не могло. Начались трудности с реализацией обуви, задержки с выплатой зарплаты. В этих условиях, ни о каком парткоме речь уже не шла.
Инфляция галопировала, а вклады населения обесценились. Денег стало не хватать даже на продукты. Я искал любую работу и вечерами и в выходные. Друг порекомендовал меня на успешно работающее предприятие, и материальное положение наладилось, но до сих пор я не могу забыть этот период своей жизни.