МЕТАСТАЗЫ, МЕТАСТАЗЫ... 24февр.. - март 2015
Еще в Бельгии я нанесла Черную Мазь на «след железного когтя» дамочки-дерматолога. Все это было чуть-чуть, поверхностно. И теперь там растет опухоль.
Мне приходится нанести ЧМ еще раз. Боль ужасная! Глотаю горсть таблеток обезболивающего — и выбегаю на воздух. Опять из последних сил бегу, бегу, бегу...
Если это можно назвать бегом. Вечером лежу в содовой ванне целый час, который кажется вечностью. И так 5 дней, по кусочкам приподнимая корку, я, наконец, ее отмочила. Но там еще много некроза. То есть осталось много раковых клеток. И промыть-прочистить не получается: не помогают ни содовые примочки, ни мазь из куркумы. Опухоль опять растет.
Делать нечего, мне приходится слегка подмазать ЧМ в эту дыру на моем теле еще раз. Тут же заструилась желтая жидкость — и очень быстро опять черная корка врезалась в мое тело. Глубоко. Все горит и болит. А я в полуобморочном состоянии опять выбегаю из дома.
В это самое время на моем теле из маленького бордового пузырька, (безобидно сидевшего на моем шраме от удаления Иван Иванычем небольшой кисты 20 лет назад), начинает развивается другая опухоль. Зря я проколола пузырек иголкой и нанесла ЧМ незадолго перед отъездом из Бельгии. Зря.
Теперь я накладываю на это место тампоны с мазью из куркумы. Меняю их 3 раза на день. И на ночь. Но процесс не удается сдерживать. Раковые клетки расползаются все дальше и дальше. Вокруг - жуткая краснота. А мне нельзя наносить ЧМ сразу на несколько опухолей. Организм не выдержит. Это большая нагрузка на иммунную систему. И слишком много токсинов.
Об этом есть предупреждение в инструкции по применению Черной Мази ( ЧМ ). Да я и сама это знаю: каждый раз, когда я вынуждена применять ЧМ, мне плохо. Меня трясет, мне очень холодно, температура тела падает. Тошнит, слабость, дыхание частое, сердцебиение. И чем больше опухоль, тем мне хуже. Поэтому я продолжаю заживлять в ваннах опухоль на месте биопсии, но опухоль, распространяющуюся от пузырька пытаюсь сдерживать мазью из куркумы.
Наконец мне удается отмочить корку на месте «железного когтя», и там теперь ровный овал, где четко видны все сосочки дермы. Потому что все слои эпидермиса съедены. Но тут же между сосочками появляются гнойные вкрапления, и они растут.
Я вспомнила, как в Бельгии врач сам предложил мне сделать жидкий азот на аналогичную опухоль-рану на лбу, побрызгал из аэрозольного баллончика, и рана потом стала быстро заживать.
С надеждой получить такую же помощь я пришла к врачам-дерматологам здесь, в Швеции. Вначале я попала на прием к Еве Ронби. Она смотрит на меня так же, слегка насмешливо, прищурив глаза, вскидывая голову, чтобы отбросить в сторону модную длинную челку. Я объясняю ей, что я хочу. Рассказываю, как было в Бельгии, как врач использовал аэрозоль с жидким азотом. Врач сам это предложил.
Она вытаращила глаза на то, что осталось после опухоли: живое мясо, сосочки дермы, этот страшный овал без кожи...
- Что это? - заикаясь, спрашивает она. - Это ... это... какая-то.. дыра!
И вдруг она удивленно и пристально смотрит на мою руку, где уже вышла круглая бордовая мягкая шишка. Такие же шишки выскочили одна за другой на моем боку слева.
- А это что у тебя? - спрашивает она. В глазах у неё испуг и крайнее удивление.
- Я не знаю, Ева, эти шишки выскочили у меня без всякой Черной Мази. Недавно выскочили. Я сама удивилась. Это я потом, уже позже, решила узнать, что это и поэтому ткнула туда в центр зубочисткой с ЧМ на конце. Короткий укол — и там сразу корка. И под ней - круглая дыра. Глубоко. А вокруг вот такие розовые бортики. Это — тоже РАК, - отвечаю я.
Ева медленно поворачивается, идет к креслу и садится. Молчит. Смотрит в огромное окно. Потом поворачивается и задумчиво говорит:
- Я не буду тебе помогать! Ты брала выписки их журналов. Ты ездила в Бельгию. Ты посещала других врачей. Зачем? Зачем тебе были выписки? Почему ты потом пошла к Томасу? Ты ходишь по разным врачам. Ты мне не доверяешь? - медленно говорит она,
- Поэтому я больше не буду тебе помогать! К тому же ты применяешь Черную Мазь. А я тебе сказала ее НЕ ПРИМЕНЯТЬ! - уже решительнее звучит ее голос.
У нее уже уверенный взгляд. Ее задумчивость исчезла.
Позже, когда это всплыло у меня в памяти, я поняла: До Евы Ронби только теперь дошло окончательно, КАКОЙ У МЕНЯ ДИАГНОЗ. Он такой, какой и была моя смертельная болезнь с самого начала: МЕЛАНОМА 4 СТАДИИ с множественными метастазами.
Она игнорировала это. В биопсии эксперт написал: ПЛОСКОКЛЕТОЧНЫЙ РАК, инвазивный.
И Ева отгоняла от себя мысль, что она ошиблась, когда постучала ногтем по корке на меланоме и сказала: НЕ ОПАСНО! Теперь, поняв, что у меня на руке и боках выскакивают типичные для меланомы шишки — метастазы, которые говорят о далеко зашедшей стадии, она решила уйти в сторону. И нашла предлог: «Я не буду тебе помогать! Ты брала выписки их журнала!...»
Но тогда я этого не поняла. Я сказала ей тихо:
- Врач отказывает в помощи тяжело больному пациенту? Как назвать такого врача?! Ты обиделась, что я взяла выписки их журнала? Да, я взяла их. Потому что я пытаюсь спасти МОЮ ЖИЗНЬ! Жизнь, понимаешь? А что у тебя в приоритете, Ева? Амбиции? Самоуверенность? Это ведь ты постучала ногтем по новообразованию, которое быстро росло и меняло цвет, не применяя оборудование, и сообщила мне, что это НЕ ОПАСНО. Пропустила меланому! Да, я применяю ЧМ, потому что у меня не остается выбора, когда растут метастазы. Я бы так рада была ее никогда не применять! Но они растут!
Ева даже не повернула головы.
- Я не буду тебе помогать! - повторила она.
Я повернулась и пошла к двери, напоследок добавив, что тем врачам, которые хотят изрезать меня по кускам, игнорируя то, что у меня еще десятки аналогичных опухолей, и операция еще быстрее меня убьет, я не доверяю. А как им можно доверять? Любому ведь понятно, что все это вырезать невозможно!
Любому нормальному человеку! А мне, к тому же, можно установить диагноз по специальному анализу крови, лимфе и плазме крови. Не по протоколу? Так доложите вашему начальству и спросите разрешения, черт вас возьми! Я хочу жить не меньше, чем вы!
На это Ева никак не реагировала. А зачем? У нее все хорошо. Она зарабатывает много денег, у нее хороший большой дом, поездки, куда душа пожелает. Какое ей дело, что она оставила меня умирать без всякой помощи?
После неудачной попытки пробиться к терапии крио, (то есть жидким азотом), у Евы, я заказала время к Томасу Ериксону.
И на следующий день я у него. Я показываю ему то, что я получила на месте биопсии: съеденные слои эпидермиса, овал с сосочками дермы, без кожи, вытащенный из глубины, красный, цвета мяса... это и есть мясо. Хорошо хоть кровь не капает, как было на животе.
Я прошу его сделать тоже самое, что сделал бельгийский врач — дерматолог-онколог. Но Томас говорит мне:
- Нет! Я не могу!
- Но почему?! Ведь в Бельгии мне это врач сам предложил!
- У нас не Бельгия! - отвечает он.
- Но почему? Я с таким трудом вывела отсюда рак, сейчас здесь чисто, мне так долго пришлось с этим мучиться. А теперь тут быстро образуются новые раковые клетки. Я же вижу! Пожалуйста, сделайте это, Томас! Я вас очень прошу! Ради моих внуков! Посмотрите,какая у меня чудесная внучка! Помогите мне! - я даже взяла фотографию моей внучки. И у меня еще один снимок, где я летом 2012 года: упитанная женщина, лицо свежее, упругие щеки. Никто меня теперь тут не узнает: это как будто совсем другой человек.
У меня - меланома, Томас! Смотри, я потеряла более 20 килограммов! Видишь, какая я желтая, у меня асцит, посмотри на мой живот - продолжаю я взывать к нему, - Помоги хотя бы тут, побрызгай жидким азотом, чтобы это зажило!
- Нет! Я могу применить жидкий азот только после биопсии. Здесь, здесь и здесь. - его палец опять показывает на мои глубокие раны.
Ему все равно, что со мной будет. Ему было бы жалко собаку или кошку, но не меня. Я умираю без всякой помощи, но врачам меня не жалко. Им на меня наплевать. Я посмела с ними спорить. Не слушать то, что они говорят. Я не легла на операцию. Как это я смею? Кто я? Врач? Нет! А они — врачи! То есть — Боги! И их надо слушать без тени сомнения, даже если логика никак не позволяет это сделать. Это — не важно. Думать нельзя! Запрещено! Категорически! Какие еще размышления могут быть? Вот биопсия и гистология: РАК! Значит — ОПЕРАЦИЯ! А не важно, что тут уже грубый шрам. Написано: РАК — будем вырезать ШРАМ! Притворившись при этом слепыми и глухими.
Томас смотрит на меня и начинает опять говорить, что РАК необходимо удалять! Операция мне нужна — и я должна ее как можно быстрее сделать!
- И вот, видишь? Результат твоей биопсии, здесь, здесь - читай! - палец указывает в гистологию, - ЭКСПЕРТ пишет! Эксперт! - он тычет пальцем в копию биопсии.
О, как же это надоело!
Я не выдерживаю, снимаю майку и показываю мои многочисленные раны опять: - А с ЭТИМИ ЧТО МНЕ ДЕЛАТЬ, ТОМАС?!
И тут вдруг Томас без всякой биопсии, на глаз, определяет, что у меня РАК, там, где от проколотого иголочкой в Бельгии 16 февраля пузырька разбегаются раковые клетки. Гнойные ямки по воспаленно-красной коже разбегаются, создавая странный рисунок, от того пузырька, на который я наложила ЧМ. На этом месте, где я пытаюсь обойтись без ЧМ до сих пор, накладываю мазь из куркумы, но опухоль растет и растет. Куркума имеет противораковый эффект, но она не может справится с агрессивностью взбесившихся клеток.
- Послушай меня, вот это - РАК! - показывает он пальцем на опухоль, съедающую шрам от операции сделанной 20 лет назад — ЭТО ВОТ надо удалять сейчас, агрессивность высокая! Медлить нельзя! Сначала это, а потом — это, под грудью. - Он смотрит на меня. - Я пишу тебе срочное направление на операцию в Сундербин. К хирургу. Акюта, срочно! Срочно! Поверь мне, это надо удалять срочно!!! - он даже слегка взволнован, - В приоритете вот это. А потом уже - под грудью, где гистология.
Ха-ха! Интересно, Томас, а как же вдруг такой вывод без биопсии? - думаю я.
- Нет! Нее-ет!!! Я знаю, что это РАК! Но я не дам себя изрезать по кускам! Я уже сказала! Если уж мне суждено умереть, зачем мне эти лишние мучения?! Вот этот РАК вышел на старом шраме. Получить новые швы и множество новых метастазов? А смысл? Я не овца! Я не дам изрезать меня по кускам! И я не изменю мое мнение, пусть хоть сто пятьдесят врачей мне это будут твердить! - говорю я ему, поворачиваюсь и ухожу.
Я уезжаю домой, в который раз мне не удалось пробить стену непонимания и безразличия. Мне горько. Но я уже к этому привыкла.
Звучит где-то далеко голос Градского:
"Где ж тот снег?
(Как скользили лыжи!)
Где ж тот пляж?
(С золотым песком!)
Где тот лес?
(С шепотом — «поближе».)
Где тот дождь?
(«Вместе, босиком!»)
Встань. Сбрось сон.
(Не смотри, не надо...)
Сон не жизнь.
(Снилось и забыл).
Сон как мох
в древних колоннадах.
(Жил-был я...)
Вспомнилось, что жил"
- стихи написал смертельно больной поэт Кирсанов, и посвятил их рано скончавшейся жене Клавдии.
А мне 59 лет. Мне нельзя жаловаться - я успела пожить. Я умираю, но я не плачу, я спокойна. Чему быть - того не миновать.
Позже, в Витебске, в мае 2015 года, мы сидели с подругой и ее мужем-врачом в ресторанчике. Я им рассказывала вкратце мою историю и показывала снимки. Когда я закончила, этот врач меня удивил. Он откинулся на спинку стула и долго молчал, и смотрел на меня не отрываясь. А потом сказал тихо:
- Дааа! Моему восхищению просто нет границ! Как ты смогла такое выдержать?! Я просто не представляю!
Мне даже стало неудобно от такого восхищения. Я отвечаю ему, смеясь:
- А выбор у меня какой был? Никакого!
Но Виктор сказал мне, качая головой:
- Нет! Не скажи! Я не знаю никого, кто бы смог выдержать такой напор со стороны врачей, и отказаться от операции! И я сам бы такого не выдержал. Я, врач, зная, что это плохо, губительно, я тоже лег бы на операцию только с одной целью: чтобы получить потом лечение современными лекарствами, которые хоть немного продлили бы жизнь. Потому что меланома с метастазами - это 100% приговор. Шансов нет.
Вернусь к марту 2015:
Дома я решаюсь остановить опухоль, развивающуюся на шраме: наглотавшись как следует обезболивающих таблеток, наношу Черную Мазь на растущий метастаз на месте старого шрама. От дикой боли чернеет в глазах! Меня опять трясет! Быстро струится и капает желтая жидкость. Озноб и чувство, что я в воде подо льдом, лед вокруг, лед во мне. Кое-как налепив тампон сверху, я выскакиваю на дрожащих от слабости ногах на воздух и пытаюсь бежать. Я не бегу - я ползу. Как больная несчастная черепаха. Вскоре прихожу назад и стираю перекисью водорода Черную Мазь. Корка уже схватилась ушла в кожу очень глубоко. Кто бы сомневался!
И опять я постепенно отмачиваю все это в ванне. Каждый день содовые ванные, я лежу целый час и каждый раз тихонечко пальцем поднимаю корки за края, промываю глубокие раны. Словно кто-то очень жестокий вырезает из меня куски.
Потом, после ванны, смешиваю органическую куркуму с топленым маслом и наношу на раны. На глубокие и круглые дыры, которые образовались после круглых шишек, наносить мазь очень трудно. И они совсем не заживают. Совсем. Бортики вокруг этих дыр с плотными стенками. До этого раны были немного другие и заживали лучше. Тогда я стала обрабатывать палочкой с перекисью водорода: ткну в отверстие тихонько — а оттуда вскипает, как шампанское с пеной, жидкость. И после этого рана чистая от некроза, только немного кровоточит. А потом туда — мазь из куркумы с маслом, топлёным или кокосовым. И после такой обработки эти раны стали все же заживать. Медленно. Очень медленно. Но они опять заживали.
У меня на столе теперь всегда стояла коробка с перевязочным материалом. Марлевые маленькие салфеточки. Ватные тампоны и ватные палочки.
А рядом я разложила самые лучшие фотографии и смотрела на них.
Вот мои дети, они еще маленькие. Как бы я хотела вернуть это время!
Многих ошибок я смогла бы избежать.
И я была здорова!
Вот я в Бельгии, где места изумительной красоты. Мы долго гуляли, любовались городом, ущельем и древней цитаделью на скале. А потом сидели на открытой террасе хорошего ресторана и ждали заказ. Панорама открывалась такая, что дух захватывает. Вот официант принес блюдо. Как красиво все оформлено и как было вкусно! И это — Я!
И я была здорова!
А это я в В Швеции. С Лейфом. Это наш дом. У нас была чудесная плетистая роза около стены. Много-много ярко-красных цветов. Моя фотография на фоне этой розы. Белая ночь. Я в белой полупрозрачной блузке. Светло как днем. Неужели это была я?
И я была здорова!
Вот снимок, где я в лодке. После того, как я долго плавала в этой синей воде, потом сидела под деревом и наблюдала за белочкой, грызущей что-то совсем рядом со мной, я пошла к воде и села в лодку, меня слегка покачивало, я там дремала, солнечные блики от воды и свет летнего дня - и мне было так хорошо, так спокойно, так чудесно!
И я была здорова!
Фотография, где я с моим внуком в Париже, в удивительном городе с неповторимой аурой. Три дня прошли — как в сказке! Мы бродили по Шанз-Элизе, потом плыли на катере по Сене, стояли на службе в соборе Нотр -Дам де Пари. Звучит голос певицы как голос ангела Само его звучание завораживало неповторимой красотой, свежестью и полнотой звука. Тембр голоса поразительно красив. В этом голосе была богатейшая гамма нюансов и красок, насыщенная бархатистось.
И я была здорова!
Здесь моя маленькая внучка дарит мне цветочек. Она его нашла в травке. Это - январь, еще недавно я с ней была рядом. Там, в Бельгии - цветочки, маленькие белые маргаритки в траве растут даже в январе. Она смеется, протягивает мне цветочек. Я была уже больна, но это неважно. У меня есть внучка. У меня был цветочек.
Здесь другой снимок - я на лыжах. Снег. Мороз. Бодрость. Лес заснеженный, заколдованный, сказочно красивый. А вот мы — на льду. Залив. Простор. Чистый снег искрится, белоснежный, голубой в тенях. После этого чудесное настроение и бодрость целый день! «Легко и радостно играет в сердце кровь! Желания кипят. Я снова счастлив, молод!» - ты прав, Александр Сергеевич, ты прав. Я это чувствовала.
И я была здорова!
Это снимок, где я в Испании. Узкие средневековые улочки, я в длинной юбке Вспомнились широкие центральные бульвары Сантандера и отели рядом с набережной. Растрепанные пальмы. Море, меняющее свои цвета. Другие испанские города, ресторанчики, океан, новые впечатления.
И я была здорова!
Я смотрела на каждую фотографию и шептала сама себе: "И я была здорова!"
Все это меня утешало. Ведь это было, было! Значит, ЖИЗНЬ моя имела смысл! И у меня двое детей и двое внуков! Ведь это замечательно. В них — моя частичка. Я не умру до конца — моя ЖИЗНЬ продолжается в ЖИЗНИ моих детей и внуков.
Жаль только, что я не могу быть опять ЗДОРОВОЙ!!! Странно, что когда-то я искала смысл жизни. А ведь это так просто:
Смысл ЖИЗНИ в том, чтобы ЖИТЬ! И получать от этого РАДОСТЬ.
*******
Конец марта — начало апреля 2015. Самое тяжелое время.
Уже стало теплеть. Снег быстро таял. Под ногами все чаще вместо твердой поверхности была какая-то противная каша из мокрого снега, грязи и воды. Я уже не могла бегать по тем улицам, где бегала зимой. Не было магии черного звездного неба и снежного безмолвия равнин, не было уютных домиков с яркими гирляндами разноцветных огоньков, не было ни полной луны, ни северного сияния, ни чувства легкости и полета...
На тех улочках, которые мне так нравились, было слишком много воды. Морозный воздух исчез, перестал действовать исцеляющие.
Я выбирала для бега другие пути, в основном в сторону университета или с
в сторону общежитий для студентов. Там было больше плиточного покрытия, или дорожки из асфальта. И меньше воды.
Состояние мое неуклонно ухудшалось. Я бегала тяжело, очень медленно, топая ногами в старых мягких сапогах. Так было легче. В новых - ноги болели. Лопались капилляры. У меня опять появились отеки ног.
Застройка вокруг была унылая, аскетичная, серая. Здания-коробки, не радующие взор. Шведы очень экономны в своем строительстве. Это — не Бельгия, где каждый дом украшен затейливым декором, где прогулка по улице старых городов кажется посещением музея под открытым небом.
Я бегала словно в тумане. Видимо, мозг наш часто ищет хоть какого-то утешения в тяжелые минуты. И может быть поэтому, передо мной стали проносится чудесные картины. Они были яркие, как кадры из кинофильмов.
Вот я иду с моей маленькой внучкой, она что-то рассказывает мне своим удивительным звонким и нежным голоском, смеется, голубые глаза ее сияют, и все ее личико сияет, как у фарфоровой куколки, кожа белая, как у меня, на щеках легкий румянец, легкие светлые волосы как ореол над ее лбом. Я чувствую с моей руке ее маленькую теплую ручку, чувствую ее доверие ко мне. И мне так радостно идти с ней по парку!
Мне так хорошо быть рядом с ней! Он а все еще держит меня здесь, на ЭТОМ свете.
Я в шляпе, в блузке с длинным рукавом и длинной юбке. В парке много огромных деревьев. Цветущие кусты, зеленые лужайки, дорожки и тропинки, много цветов, большое озеро, где плавают лебеди, утки и еще разные водоплавающие птицы, я даже названий их не знаю, а зачем? - можно просто смотреть и радоваться.
СОЛНЦЕ СВЕТИТ СКВОЗЬ ЛИСТВУ.... И все вокруг наполнено до краев свежестью, сияющим светом и радостью жизни.
Солнечный свет мягко струится сквозь листья, он не обжигает больше мою кожу.
Солнце касается меня мягко и осторожно, оно ласкает и нежит... Запах земли, хвои и цветов.
Со мной все в порядке. Уже все хорошо.
Я больше никогда не подведу мою белую чувствительную кожу, подставляя ее под жаркие лучи, подвергая вредному жесткому излучению ультрафиолета. А моя кожа никогда больше не подведет меня, выдавая то тут, то там, страшные раковые опухоли, превращающиеся в ужасные раковые язвы.
Еще мне часто виделась терраса на высоком берегу моря. Я сижу за столиком с бокалом красного вина. Оно переливается, как драгоценный камень, как рубин. Цвет - насыщенный, темно-вишневый с оттенками красного. Я любуюсь восхитительным видом на море. Это буйство ярких красок от бирюзового до темно синего завораживает. Потрясающая панорама! Море, горы, белые домики, спускающиеся террасами по склонам к берегу, чувство полета... Мне не жарко — надо мной теневой навес.
И я знаю, что ближе к вечеру я пойду плавать. Я зайду в эту ласковую темно- бирюзовую воду, и буду плыть долго-долго, а потом перевернусь на спину и буду глядеть в синее небо над головой. И солнце будет добрым... И кожа моя скажет мне СПАСИБО за морскую воду и мягкое вечернее солнце.
А поздно-вечером, когда темнота спуститься на море, горы и все вокруг, я опять пойду плавать, а потом перевернусь на спину и буду смотреть на небо, усыпанное сверкающими звездами. Вечными звездами. И эти звезды - другие галактики.
Кажется, в видимой части нашей Вселенной находится 10 миллионов суперструктур, 25 миллиардов галактических групп, миллиарды больших галактик, триллионы карликовых галактик, десятки миллиардов триллионов звезд. И еще - черные дыры, межзвездные облака пыли и газа... Непостижимо! Как мы малы и ничтожны - но все же это НАША ЖИЗНЬ! КАК БЫ МАЛА ОНА НИ БЫЛА В ОКЕАНЕ ВСЕЛЕННОЙ.
И я чувствую, что я хочу жить! Я ХОЧУ ЖИТЬ!!!
Многие видения перекликались с тем, что было на фотографиях на моем столе. Но это и понятно: это были лучшие воспоминания, которые отобрал мой мозг.
Вот я опять в Париже. Удивительный город с его благородным стилем. Серо-голубые крыши, элегантная красота фасадов в центре. Удивительное чувство стиля архитекторов, которые умело справились с реконструкциями и реставрациями зданий, сохраняя общий стиль, умело сочетая современные детали с общим историческим обликом. Кружевные решетки балконов, парки и цветники, кафе и ресторанчики...
Версаль с его затейливо декорированными залами — и простор парка с каналом и подстриженной зеленью. Аура. Магия. Восторг.
Собор Нот-Дам де Пари, где мы, обнявшись с моей дочкой, слушали голос дивной красоты, когда шла служба. Высокие своды. Колонны. И это чувство нереальной красоты интерьера с витражами и скульптурами, которое усилил в сотни раз голос оперной дивы.... Мы были в Париже всего три дня. Это было в 2006 году. Давным-давно. Прошли годы. Но вот это впечатление выплывало из глубин моей памяти много раз. И тогда душа моя опять мысленно уносилась под высокие готические своды собора, и звучал в ушах голос божественной красоты, и исчезало все, и я становилась невесомой.
Я была в разных городах: в Праге, Братиславе, Москве, Петербурге, Стокгольме, Брюсселе, Амстердаме, Антверпене, Мадриде, Риге, Вильнюсе, Таллине. В былые годы, в 80-ых годах, была в Баку и Тбилиси...
Все города красивы. Везде есть, что посмотреть. Но больше всего мне понравились два города: Париж и Прага.
И еще мне очень хочется побывать в Риме и в Лондоне. И во Флоренции.
Я бегу и иногда повторяю: Рим, Лондон, Париж... я должна туда съездить!
Картины проносятся перед глазами. И мне хорошо! Мне очень хорошо! У меня больше ничего не болит и не зудит! Я справлюсь! Обязательно справлюсь!
В то время мне очень нужны были эти "чудные мгновения" из глубин памяти. Ведь я собирала остатки сил, чтобы сделать очередную пробежку.
Специалисты американского Центра хосписной и паллиативной помощи в Буффало завершили 10-летнее исследование и сделали довольно интригующее открытие: оказывается, незадолго до смерти к людям начинают приходить одни и те же сны.
Наблюдая за умирающими пациентами, которых за это время набралось более 13 тысяч, специалисты обнаружили, что 88% людей накануне кончины видят невероятно яркие сны. Многие видели умерших родственников и друзей. Наконец, 28% наблюдали в своих предсмертных снах разные воспоминания из уходящей жизни — те или иные события, оставившие приятное впечатление. Быть может, накануне смерти в мозге начинают происходить какие-то изменения, которые приводят к появлению подобных снов. Ясно одно: это успокаивает людей и уменьшает страх скорой смерти, - сказал Кристофер Керр, возглавивший эти исследования.
Ну, а у меня такие сны были наяву. И да, подтверждаю, это очень утешает, когда Смерть приближается.
Почему-то у меня не было зимних картин. Зимняя сказка, где все бело-голубое, чарующее, заколдованно-заиндевевшее, тоже завораживает. Я люблю зиму, когда все в снегу. Когда солнце - все сверкает искорками-бриллиантами. Когда солнца нет - все серебряное как на старинном гобелене.
Но в то время мне виделось солнце, в самых разных вариантах, Солнце, дающее жизнь, Солнце, необходимое всему живому на Земле...
Но не то Солнце, которое может быть жгучим, опасным, вызывающее ожоги кожи и изменения ДНК, пробуждающее страшную Черную Королеву смерти — меланому. Не тот ультрафиолет, который стал причиной моей отчаянной борьбы за жизнь. Не то солнце, от которого заработали меланому сотни тысяч людей, и родинка стала началом их мучительной гибели. Их приговором. Не жаркое и палящее Солнце - а ласковое и доброе.
Если бы могли хоть иногда повернуть время вспять!
Звучит в голове голос Юрия Шевчука:
"Порошков или капель, братишки, не надо
Пусть в стакане граненом всегда мне сияют лучи.
Жаркий ветер пустынь, серебро водопада
Вот чем стоит лечить, вот чем стоит лечить.
От морей и от гор веет свежестью, веет веками.
Как увидишь - почувствуешь: вечно, ребята, живем!
Не облатками путь мой усеян, а облаками
Не глухим коридором уйду я, а Млечным Путем" - уж лучше так, чем меня будут резать на куски, отрезать руку и ногу. Этого не будет.
Есть группа в КОНТАКТЕ, которая называется "МЕЛАНОМЫ.НЕТ" Там делятся опытом больные с меланомой. И там есть страшная ветка: "АНГЕЛЫ!!!" Тысячи погибших от маленькой родинки. Очень много молодых, красивых, любимых, успешных в жизни, сгоревших в короткие сроки. Остались безутешные супруги, маленькие дети, сгорбленные горем матери и отцы. У большинства - родинка переродилась в меланому.
Врачи их лечили самыми современными лекарствами.
А я - без лекарств. С трудом держусь с помощью Черной Мази, соды и куркумы. 2015 год. Швеция.
После пробежки я приходила домой. Все как всегда: ванны с содой, обработка ран мазью с куркумой, которую каждый раз делала свежую, соки, поход в магазин за очередной порцией овощей и соды. Затем поиск в интернете хоть какого-то средства, которое может помочь в борьбе с раком.
Не раз я видела, как люди пишут о Симончини, который лечит рак введением раствора соды в опухоль. Некоторые люди делали капельницы с содовым раствором.
Конечно, смотрела я и видео с Владимиром Лузаем, который мог справится с опухолью с помощью содовых капельниц. Я тоже все чаще склонялась к мысли попробовать такие капельницы. Но для этого мне надо было уезжать в Беларусь. К тому же я там надеялась получить рецепт на ронколейкин, которые многие на моем форуме хвалили.
Или хотя бы полиоксидоний.
Дни мои были заполнены борьбой за жизнь, но жила я в это время в каком-то виртуальном мире. Я часто не видела реальность. Гипнотизировала сама себя. Картины как кадры из кино меня на время утешали. Я повторяла: «Мне хорошо! Мне лучше и лучше!...»
А на деле все было наоборот.
Мне было хуже. Хуже и хуже.
Даже во время бега у меня в разных точках тела начал появляться нестерпимый зуд, боль, и выдержать это было очень трудно. Я останавливалась, чесала осторожно, старалась не слишком расчёсывать это место, потому что знала из опыта, что тогда могут появляться опухоли от моих пальцев! Поэтому я слегка чесала, но больше давила, щипала это место, заклинала сама себя, что вот уже и не чешется, и не больно, уже прошло. И опять бежала, бежала, бежала... Бежала от Смерти.
Нередко, приходя домой, я не выдерживала и доставала баночку с Черной Мазью, зубочистку с отломанным кончиком и наносила чуть-чуть ЧМ на ту точку, зуд в которой сводил меня с ума на пробежке.
Реакция всегда была одна и та же: секунда — и вокруг этой точки раскрывались как будто лепестки цветка. Желтые. Еще секунда-другая, и вокруг центра начинает струится, двигаться по кругу, в одном направлении, желтая жидкость. Иногда эта жидкость подтекала каплями ( если метастаз был глубже)... потом я прикладывала тампон с перекисью водорода, - и быстро движение прекращалось, а в середине вгрызалась в кожу черная корка. Да, именно вгрызалась, так как она уходила вглубь кожи, на 4 -6 мм, а может, еще глубже. Все это ужасно болело. На месте опухоли/метастаза была рана.
После этого надо было лежать в содовой ванне не менее часа и осторожно промывать пальцем рану под коркой.
Это было важно. Иначе раковая дрянь быстро копилась и опухоль росла.
В итоге мне удавалось отмочить черную корку. И после этого я обрабатывала рану перекисью водорода. Она действовала лучше соды. Рана очищалась от гнойных вкраплений на поверхности. А потом - мазь из куркумы с топленым или кокосовым маслом.
Пластырь я не могла использовать. От него быстро появлялись новые метастазы на коже. Поэтому тампоны с мазью я просто прикладывала, надевала плотную майку и старалась лечь побыстрее. На животе и боках придерживала тампончики руками. Этих ран было все больше и больше.
В то время я вся была измазана в куркуме. Пятна на шкафчиках в кухне, на полу, даже в комнате кое-где были желтые пятна. Ведь пластыря не было, а без него тампончики отваливались. Иногда я пятна кое-как оттирала. А часто у меня не было сил даже согнуться. И я понимала: «Это не важно... А какая, в принципе, разница?»
На одежде немного отстирывалось, но не всё. Но это уж точно значения не имело.
Позже я просто выбросила всю мою одежду с этими страшными желтыми пятнами.
Как же часто мы не ценим нашу жизнь! Расстраиваемся из-за пустяков!
Треплем себе нервы. Кто-то что-то несправедливое сказал, задел, обидел... Что-то разбилось, что-то потеряли, кто-то обманул... Денег не хватает, чтобы купить нечто из одежды, обуви, или в поездку куда-то хотим, а не получается... Да наплевать — и растереть!
И без этого можно жить! Я понимаю, если уж ниже черты бедности — сложно.
И все же... Как бы счастлива я была, если бы можно было отдать все мои вещи и деньги за то, что я могу еще пожить как нормальный человек хотя бы пару лет! Хотя бы год! Или полгода! Я бы с радостью согласилась. Я могла бы спать на голом полу,
мне достаточно было бы иметь джинсы, свитер и майку - и я была бы счастлива! Только бы справиться с этим ужасом, который продолжает съедать меня заживо.
Нормальная жизнь казалась мне несбыточной мечтой. Самой большой роскошью. Самым большим счастьем.
И снова я бегу, лежу в ваннах, обрабатываю раны, которые с огромным трудом заживают... Но вот опять дикий зуд, боль. Я иду к шкафчику за ЧМ и зубочисткой.
При этом я вслух говорю себе:
- На что же ты надеешься, Марина? На что ты надеешься? Ведь надежды нет.
Разве ты мазохист? Может быть, уже пора? Хватит мучений! Пора устроить прощальный пир и писать записку "Жизнь стала невыносимой". Ведь жизнь твоя и вправду невыносимая.
Но я опять надеюсь, потому что мне на форуме написал Игорь. У него тоже меланома. Беспигментная. Удалены два лимфоузла с микрометастазами. А через 3 месяца обнаружен маленький метастаз в селезенке. Он выписал из Австралии набор с противораковыми препаратами. Там капсулы и тоник и ингредиентами ЧМ, а также какой-то чудодейственный чай и диаматовая земля для очищения, и набор супер-натуральных витаминов из фруктов... Ему помогло. Метастаз в селезенке исчез. Он здоров! (На самом деле это называется стойкая ремиссия, но я тогда этого не знала)
Я тоже выписала набор из Австралии. И я жду этот набор. У меня опять надежда.
Мне бы только ночь простоять, да день продержаться....