1.4.3. Корякский округ (бывший автономный) в составе Камчатского края
Типичный регион с социальной экономикой, что может показаться весьма странным, ведь территориально и климатически он, казалось-бы, мало отличается от рядом расположенной Чукотки.
Общность коряков и ительменов с чукчами и эскимосами обнаруживается в нативном отношении к окружающему миру суровой северной природы. Это воззрение на мир северных этносов дало редкие образцы музыкального, танцевально-ритмического, вокального и речетативного искусства, в преимущественно устной культуре отношения к настоящему моменту (что вижу, о том пою, что чувствую, о том танцую).
Такое мировоззрение текущего момента вообще свойственно Азии (письменную форму языка родо-племенному обществу северных народов принесли в ХХ веке промышленные этосы – их конкуренты по освоению сокровищ этого края)
Национальная же экономика этносов, освоивших берега Тихого океана на его севере, существенно отличается от уже отмеченных нами этносов чукчей и якутов
Скажем кратко и самое существенное об экономике северных этносах Тихооканского региона, исключая также населяющих эти места чукчей, эскимосов, эвенков и эвенов, распространённых кроме того на всей территории дальневосточного севера, то есть о коряках с субэтносом алютинцев, ительменах, алеутах, айнах (которых при освоении русскими тихоокеанского севера, прежде всего Камчатки, называли «камчадалами»)
Мало сказать, что приближенные к очень богатому биоресурами Тихому океану традиционно кочевые этносы разбились на две социальные группы, отличающиеся способом промысла: то есть полукочевые и полуоседлые (рано перешедшие к оседлому образу жизни. Это всё так, и нелишне заметить, что оседлые жители (например, часть коряков, ительмены) в основном питались от ресуров земли, включая лесные, тундровые и речные, а главное – богатствами океана, а полукочевые лишь отчасти могли жить охотой и пушным промыслом, для них коренным источником жизни является стадное оленеводство
Заметим, что этносы как форма коллективного сознания людей явились в результате так называемой «неолитической революции», когда люди научились сверх привычной охоты и собирания естественных даров земли хозяйствовать самостоятельно: выращивать животных, облагораживая дикие породы, засевать почву и выращивать растения, также создавая культуры, улучшая, изменяя природные качества по своему вкусу и потребностям.
Так культура этносов рождалась вместе с агрокультурами, причем именно культура – носитель природных культов и нравственных принципов стала характерной принадлежностью сознания этноса как народа – коллектива, дающего рождаемость, прирост, а экономика, добывающая ресурсы для родившегося поколения, в борьбе с природными стихиями и конкурирующими этносами является основой этноса как нации.
Вот почему национальная экономика – основа выживания этноса в условиях его конкуренции с природой Земли, но, что гораздо важнее – с конкурентами по влиянию на природную среду. Ведь главное условие благополучия этноса на его земле заключается в том, чтобы окультурить её и в конечном счете приспособить к жизни, не разрушая при этом среду обитания непомерной добычей её ресуров, превышающей по скорости темпы природной рекреации и возобновления ресурсной базы
А это возможно лишь в том случае, когда национальная экономика ограничивается в темпах прироста той экологической нравственностью, тонкой чувствительностью к потребностям и возможностям родной земли, которая присуща лишь народной культуре
Итак, в чем же особенность тихоокенских северных этносов, не позволившая им выигрывать конкурентную борьбу национальных, промышленно ориентированных экономик против этносов Америки, Японии с запада и России с востока? Что в этом отношении отличает ительменов и коряков, давно прекративших рост, переходящих все более на русский язык, от чукчей и якутов, наращивающих свою долю при оттоке русскоязычного населения из мест их обитания?
Основная причина потери тихоокеанскими этносами северных народов культурного обоснования своего хозяйствования (оттого все меньше становится в мире айнов и алеутов, а также редких корякских субэтносов, сокращаются ареалы их выживания) является фактический уход с океана как ресурсной базы выживания.
Именно здесь, в обильных настоящими сокровищами водах, дававших жизнь сотням маленьких народов, они проиграли конкурентную борьбу с промышленной добычей сперва китов и моржей, которые были тотально истреблены в погоне при прибылью, затем не могли соперничать с промышленным ловом и переработкой редкой рыбы и тихоокеанского краба – «живого золота» этих мест.
Сам способ добычи рыбы и морского зверя ительменов и оседлых коряков – индивидуальный и сравнительно небольшими патриархальными общинами, то есть преимущестенно экологичный при минимальном техническом вооружении, при наступлении прагматической, технически оснащенной экономики с её стремлением к максимально-возможному результату потерял свою ценность в этносах, будучи слабоокупаемым