Еще об оптимизме
« Оптимизм – это недостаток информации»
Ф. Раневская
Следует добавить, что оптимизм – это сознательный отказ от нежелательной информации, вызванный страхом, страхом перед жизнью и смертью, это отсутствие мужества знать и понимать всю реальность.
Об этом пишет П. Сартр («Слова»): «С помощью экстаза Шарль пытался побороть страх. Он восхищался во мне восхитительным созданием земли, стараясь убедить себя, что все прекрасно – даже наш жалкий конец».
Когда оптимист убеждает себя, что «все прекрасно», он не хочет знать о страданиях вообще, и своих ближних, в частности. Сочувствие и сострадание ему чуждо, т.к. нарушает благостную картину мира. Конечно, внешне он будет симулировать сострадание (для приличия), но реально в беде на него трудно рассчитывать – он слишком слаб. Он держится за свой оптимизм как за спасательный круг, чтобы не утонуть в отчаянии: спасение утопающих – не его дело. Подставить плечо может лишь сильный, т. е. знающий и думающий. Он не обольщается насчет «лучшего из миров», его устройства и жителей. Не будем же за это бранить его пессимистом.
И еще: оптимизм – это глухая стена психологической защиты, вариант страуса.
***
Почему некоторые люди с таким трудом и неохотой признают достоинства и
одаренность ближних, особенно если сами ими не обладают? Вероятно, им кажется,
что, похвалив что-то в другом, они отнимают нечто от себя.
А это, естественно, непереносимо.
***
Как часто иные люди, обладая тонким слухом, находят малейшие огрехи в чужих стихах, их замечания точны и справедливы, но при этом сами пишут и печатают произведения, далекие от совершенства. Казалось бы, вы все знаете и понимаете, как надо – где же ваши шедевры? А шедевров-то нет совершенно – их стихи неуклюжи, холодны и туманны. Недаром литературные критики часто выходят из неудавшихся поэтов и писателей. Они чувствуют, как надо, а пишут, как могут – это понятно.
Непонятно, почему они печатают свои несовершенные творения, не видя их несовершенства. Видя чужую соринку, не замечают своего бревна.
***
«Отцы и дети». Вечный конфликт непонимания. Что дети не воспринимают отцов – понятно; они еще не были в шкуре стариков, им не дано понять, чему учит жизненный опыт. А вот отцы могли бы больше понимать детей – ведь они не так уж давно сами были молоды. Неужели так быстро забыли? Впрочем, люди вообще редко понимают друг друга, что старые, что молодые. Не слышат и не слушают. Как жаль...
***
Перевелись ли гуманисты?
“Те, кто жил в двадцатом столетии, знают, что ныне уже смешно напоминать о слезе ребенка, а также о том, что она дороже, нежели вся гармония мира. То простодушное время минуло, и навсегда ушли из истории наши последние гуманисты”.
Л.Зорин, “Юдифь”
Как странно, что самые образованные и умные люди приходят в такой ужас перед современностью, что прошлое человечества им начинает казаться «простодушным временем», населенным гуманистами. Да, гуманист М. Монтень жил во времена, когда женщин сжигали на кострах по любому доносу как ведьм, и был свидетелем постоянных и жесточайших гражданских войн, Варфоломеевской ночи и прочих ужасов. А французские философы-моралисты, современники кровавых революционных битв? Так ли уж простодушно было их время?
Нет, думается, что гуманисты, т.е. попросту говоря, люди, любящие других, альтруисты, появляются на протяжении всей истории под разными названиями – святых, философов, поэтов, просто добрых людей – и без них вечно воюющему человечеству просто не выжить.
(Иллюстрация Елены Кутиной)