Перед нами широкая река. Это Волга. Вдоль неё идет огромная процессия. Люди, идущие в толпе, несут иконы и хоругви. Значит процессия религиозная. Такой крестный ход. А немного впереди идёт мальчик. И по всему толпа послушно следует за ним. Почему так? Ведь в этом есть смысл.
Название картины тоже не много скажет в желании понять её. «На Руси» То есть то, что на Руси, мы и так поймём. А вот другая часть названия. «Душа народа». По всей видимости этот мальчик, за которым идут люди, – это и есть олицетворение души народа. Мальчик и есть душа всего этого многоликого народа, который следует за ним. Как же так? Непонятно. А ведь художник всей этой сценой хочет нам что-то сказать. И сказать что-то очень важное и мысль его очень глубока.
Может быть, он этой картиной указует путь к спасению России? Вот он путь, говорит художник, которым надо нам всем идти ради спасения Руси. И путь этот указует нам всем этот мальчик.
Знаете, эта картина по своему смысловому содержанию мне сильно напоминает другую всем известную картину, другого большого художника. «Явление Христа народу» И там тоже целая толпа, состоящая из очень разных лиц разных сословий и состояний от фарисеев до несчастного раба. И там тоже призыв следовать учению Христа. И призывает к этому не безызвестный мальчик, а последний пророк и первый апостол Иоанн Предтеча.И там тоже в этой толпе у реки Иордан мы видим несколько узнаваемых лиц: самого художника, его друга Николая Гоголя и даже будущего императора Александра второго.
И в толпе, представленной художником Нестеровым, мы тоже видим людей всех состояний и сословий. Царь в шапке Мономаха и патриарх в золочёной ризе. Дворяне и простолюдины. Состоятельные и нищие. Церковные иерархи. Юродивый. Раненый солдат, пришедший с войны. И кое-кого мы даже узнаем. Например Толстого, Достоевского. Философа Владимира Соловьева. Действительно – это вся Россия. Во всём своём многоликом обличье. И вопрос: почему они все, молодые и старые, мужчины и женщины, представители всех сословий и положений идут за мальчиком в крестьянском одеянии. И куда они идут? А вот это вопрос вопросов.
*****
Но прежде всего надо сказать что-то об авторе картины. О художнике Нестерове.
Нестеров Михаил Васильевич родился в городе Уфе. Родился в 1862. То есть, сразу после упразднения крепостного права. Он прожил очень долгую жизнь совсем не бедную событиями и впечатлениями, которые наполняли её. И чудо свершилось едва ли не после его рождения В семье было 12 детей. Стали взрослыми только двое. Мальчик Миша и его сестра Саша. Она была на 4 года старше брата. Остальные все умерли. Да, детская смертность в те годы была высокой. Но в этой купеческой семье Нестеровых Бог прибрал на небо до срока с большим перебором. Что-то уж очень много детей. Да и Мишу едва только не прибрал. Вот что Михаил Васильевич сам пишет про это по прошествии лет :
«До двухлетнего возраста я до того был слаб и болезненен, что и не чаяли, что жив останусь. Чего-чего со мной не делали. Чем-чем не поили. И у докторов лечили, и ведунов звали, и в печку меня клали, словно недопеченный каравай, и в снег зарывали – ничего не помогало. Я чах и чах. Наконец зачах. Дышать перестал. Решили: помер. Положили меня на стол под образ а на грудь положили образок Тихона Задонского. Свечки зажгли как над покойником. Поехали на кладбище заказывать могилку. А мать так от меня не отходила, пока наши были на кладбище. Приезжают с кладбища а я и вздохнул. И отдышался. И здоровым стал"
Вот такая история, которая легла тенью на всю его долгую жизнь. И определила весь его душевный настрой на всю оставшуюся жизнь.
Родители его очень любили. Да и чему удивляться. После стольких-то детских смертей. А любить рисовать он начал уже с раннего детства. Как и большинство великих художников. После прогулок по городу он брал карандаш и пытался передать свои впечатления после выхода из дома.
Родители его, люди образованные и не бедные, отдали его учиться в местную гимназию в Уфе. А потом через два года в 14 лет отправили его учиться в реальное училище Воскресенского в Москве. Очень престижное учебное заведение. А в этом училище прежде всего делали ставку на изучение реальных предметов: физики, химии и математике. А вот к ним как раз юный Миша никакого интереса не имел. Постигал их с превеликим трудом. Он любил историю, литературу. И рисовать он тоже очень любил.
Так прошло три года. А потом случилось событие. Очень важное. После которого путь Миши пролёг напрямую в художники. Он впервые попал на выставку передвижников. Он увидел там полотна художников, которые и ныне известны всем. И какие имена! Крамской, Мясоедов, Куинджи, Николай Ге, В. Маковский. И после он решил, если и быть кем-то в жизни, то только художником. И никем иным. Вот моя жизненная стезя, говорил он себе. И я с неё не сверну.
С любезного совета директора реального училища отцу Миши, тот позволил сыну поступить в знаменитое Училище Живописи, Ваяния и Зодчества на Мясницкой. Тем более что и идти далеко не пришлось. Оно находилось на той же улице. В скобках скажем, что Училище существует и поныне. Существует и процветает. И это прекрасно.
У него были хорошие учителя. Вот, например, художник Прянишников. Его замечательную картину «В 1812 году» я редко пропускаю, когда прохожу с экскурсией с группами французов по залам Третьяковке. Посмотрев на дату, вы без труда поймете почему именно французов.
А потом был и не менее известный художник, Василий Перов. Тот и вовсе стал для будущего художника не просто учителем, но, можно сказать, и близким другом.
А потом Миша Нестеров решил продолжить постигать мастерство живописца в Петербурге в Академии Художеств. Самое престижное учебное заведение по этой части в России. Это так понятно и логично. И ему удалось поступить в класс Павла Петровича Чистякова. А тот воспитал очень многих выдающийся художников России. Да вот беда. Молодой художник приехал и поступил в Академию, уже сильно отягащённый тем, чему научился в Москве. Он сам того не зная тогда, был уже представителем московской школы. Очень самобытной школы, которая сильно отличалась от академического направления петербургской Академии. Как вообще отличался дух московский от духа петербургского. При этом вовсе не хочется умалять достоинство одного и другого. Оба хороши. И это хорошо.
Начинающий художник это понял. Он понял, что нет смысла переделывать себя. Зачем? Он вернулся в Москву. И тут его ждала беда. Умер его учитель и друг, автор картины «Тройка". Скоротечная чахотка. Вот что пишет по этому поводу Нестеров:
«Я почувствовал, что теряю единственного человека, который мог меня поддержать и направить, единственного человека и пониманию которого я беззаветно верил. Чувство мучительной растерянности охватило меня, и уже совершенно тёмным стало мне казаться будущее, перед которым я стоял беспомощным и одиноким».
После этого в отчаянии он возвращается в Уфу, но а потом снова возвращается в Питер. На этот раз его наставником стал Крамской. Тоже большое имя. И большой художник. Идеолог движения передвижничества. Но вот что интересно. Крамской, увидев и оценив способности юного живописца, тоже посоветовал ему вернуться в Москву. В Училище живописи, ваяния и зодчества.
Он и вернулся. А вот лето 1883 года провел в семейном кругу. То есть в Уфе. И тут его подстерегло то, что и не могло не подстеречь молодого человека 21 года. Он влюбился. Да ведь ещё и как. Вот гуляет он по городу в праздничный день. И увидел он девушку. Да и не мог не увидеть. «Душа ждала кого – нибудь». Ну и дождалась. И с кем этого не было.
Красота девушки поразила его. Нет, это только моё, подумал он. И никак иначе. Он пошёл за нею следом. И шёл, и шёл. Через несколько дней он вновь её встретил на улице. Уфа в те времена была городом небольшим.
Когда всё ваше существо сосредотачиваете на предмете вашей страсти, всё ваше желание сосредотачивается на желании узнать о ней все. Решительно все. Она уже становится собственностью вашей души. Я и сам в известные годы пережил подобное.
И вот молодой художник нашел в себе силы, отважно и отчаянно, с чудовищным волнением в душе подошёл – таки и познакомился. И не был отвергнут. Сердце красавицы приняло его. А дальше они решили сочетаться браком. Да вот запятая. Ему подошло время возвращаться в Петербург. Да не это главное. Родители были против. Причем с обеих сторон. Что тут поделаешь. Он уехал. И окончил все же Училище живописи в Москве. Получил звание свободного художника. То есть определился с профессией. А потом определился и в своей личной жизни. Он обвенчался с любимой Марией Ивановной, несмотря даже и на несогласия с родителями.
Их семья поселилась в Москве. Меня слегка кольнуло в сердце тот факт, что они сняли комнату на Каланчевской улице в Москве. Это вблизи площади трех вокзалов или Комсомольской площади. Кольнуло, потому что детство и моего отца прошло на этой улице. С неё же он ещё по сути мальчишкой в 18 лет ушёл на фронт.
Художник не остался без работы. Нет, работы было даже много. Он сотрудничал с несколькими издательствами. Счастье. Тихое семейное счастье. Но длилось оно не долго. Чуть больше года. А потом горе. Большое горе. Умерла его любимая через несколько дней после родов их первенца – девочки Оленьки. Ей было только 24 года. Он остался один с ребёнком на руках. « Я остался с моей Олечкой, а Маши уже не было, не было недавнего счастья, такого огромного невероятного счастья… Наступило другое – страшное, непонятное».
Её похоронили в Даниловском монастыре. Рядом с могилой Василия Перова. Не надо объяснять почему. Сегодня Данилов монастырь – резиденция нашего патриарха. И снова реминисценция. Каждое утро в мои детские годы меня возили в детский сад от Даниловского рынка на трамвае до улицы Щипок. Трамвайные рельсы проходили вдоль высоких сцен этого монастыря. И я уже знал, что за высокими кирпичными стенами находилась пересылка для малолетних преступников. Но это было очень давно.
*****
А потом свершилось в его жизни событие, которое предопределило его судьбу и вообще весь его творческий путь в живописи. Он переехал на место жительство в Сергиев Посад. Нужно ли что-либо добавлять что-то после этого. Он ищет мир и покой в душе после перенесённых переживаний. Не забудем, что ему ещё только 24 года. Ищет душа покоя и находит. А вместе с тем и обильную пищу для души. И где, как не в святом месте для всей Руси её найти. Он ищет уединения и новых мыслей и ощущений для приложения своих способностей художника. А он уже вполне состоявшийся художник, получивший два высших образования. А настоящий художник – это не тот кто умеет ловко водить кистью по холсту. Это тот, кто той же кистью, как инструментом, может выразить свою душу и мысли. Он пишет картину «Пустынник». На картине мы видим монаха схимника, бредущего, опираясь на посох, вдоль озера. И с этого момента содержание его картин всё больше наполняется духовностью, и с него же он начинает всё дальше отходить от товарищества передвижников, которые все были объединены одним принципом критического реализма.
Картину «Пустынник» купил Третьяков. А это было тоже событие. Пребывание картины в известной галерее – это уже по определению знак качества. Это признание художественной ценности его живописных произведений. Третьяков хорошо заплатил. На вырученные деньги Нестеров смог съездить в Италию, чтобы на месте познакомиться с великими художниками Возрождения.
*****
В Сергиевом Посади у Нестерова появился замысел написать цикл картин, посвященных жизни Сергия Радонежского. Это так понятно. И цикл картин был написан. И это стало главным в его жизни до революции. Будете в Третьяковке, зайдите в зал художника Нестерова. Это большой зал. Почти все картины,которые вы увидите на его стенах, - это такое житиё одного из главных святых России, немало поспособствующего формированию России.
Здесь нужно упомянуть ещё один факт. Сергиев Посад находится так в верстах двадцати по ярославской дороге от Абрамцево. А Абрамцево было ещё одним центром сосредоточия притягательной духовности и искусств России. Жена промышленника Мамонтова Елизавета пригласила Нестерова посетить их имение. И там он мог близко познакомиться с лучшими и самыми известными художниками России: Врубель, Серов, Коровин, Поленов, Васнецов, Репин и др. А ещё природа Абрамцева наполняла его душу образами родной страны. Он пишет пейзажи. И вот тут я его понимаю очень даже хорошо. И снова мне хочется вернуться к моим детским годам. В мои дошкольные годы я выезжал с нашим детским садиком в деревню Жучки, которая находилась и находится по соседству с имением Абрамцево. И в моей душе тоже запечатлелись живописные картины ставшего родным Абрамцева. Так повезло!
*****
Нестеров начал работу над большим полотном «Душа народа» с 1914 года. Когда вы войдёте в зал Нестерова, вы увидите это очень не маленькое полотно справа. Оно занимает всю стену. Самая большая картина художника. Он работал над этим сюжет два года. Вспомним, что это были годы первой мировой войны. А закончена была картина как раз в преддверии революции.
Он шёл к этой картине всю свою жизнь художника. Ничто так вот просто, неожиданно и необъяснимо не появляется на полотне художника. В любое время. Это выражение его чувств и мыслей такими, которые владеют им в определённое время. А художник не живет где-то в космических далях и пустоте. Он живет на Земле. Живет в то время, в которое Бог сподобил ему родиться. Он окружен сообществом людей, из которого даже и по собственной воле он не может выпасть. И перед ним встают вопросы, поставленными своим временем.
Так вот перед Россией встал в начале прошлого века вопрос, который начал принимать всё большую остроту. Этот вопрос вновь и вновь возвращался и возвращается к нам. Вопрос жесткий и неотвратимый. ЧТО ДЕЛАТЬ. То есть, что нам всем вместе делать, чтобы жить нам всем хорошо, в полном согласии и справедливости, без драк и войн, чтоб всем было хорошо под одним сиянием золота солнечных лучей. И Чернышевский был отнюдь не первым, кто поставил перед всеми нами этот вопрос. И он даже дал нам на него свой ответ. Читаем сны Веры Павловны.
Но история этого вопроса очень длинная. Можно сказать и вечная. Поскольку как только между людьми появляется удручающее понимания того, что они не равны, и одни из них них живут лучше, чем другие, то тут же люди начинают спрашивать, а почему так, почему не иначе. Мы же все раны перед Богом, а почему мы не равны между нами на земле. Неужели Бог сотворил это зло? Но так не должно быть даже по его учению. Это не верно. И ЧТО ДЕЛАТЬ, чтобы этого не было. И стали искать ответ. И до сих пор ищут. Это вопрос всечеловеческий. И вопрос этот не решён и по сей день. И когда будет решён, никто и не знает. Может быть и никогда.
Но вопрос этот и не мог не прийти к нам . Поскольку стремление к справедливости и равенству будет присутствовать в человеке всегда. И были попытки найти способ наилучшей самоорганизации людей в общество, отвечающее своей сутью духовным и материальным запросам каждого из нас и всех вместе. Пытались найти ответ, можно сказать, лучшие из умов. От Томаза Компанеллы, философов века посвящения до всяких всем известных социалистов – утопистов. Они пришли со своими предложениями, иногда очень наивными и оригинальными. Похожими на сказки. С тем и вошли в историю, благодаря чему имена их известны и по сию пору. А были ещё и те, кто сочиняли антиутопии – такие злобные карикатуры на изыскания своих предшественников. Вспомним «МЫ» Замятина или всем известные приведения Оруэлла.
Вот и у нас был таким утопистом Чернышевский с его знаменитым романом. Но и до него были попытки не только сочинять теории и но и претворять их в жизнь. Против существовавшей власти.
Не будим говорить о всяких разных бунтарях типа Разина и Пугачёва. Они и сами не знали, что хотели. Бунт бессмысленный и беспощадный. Такой всплеск спонтанный и яростный для выхода из наших душ тёмной материи. А душа, как говорят, особенно чужая, - потёмки. Не было у Степана и Емельяна ни теории, ни четких мыслей насчет того, как все надо в мире устроить. Не было бы даже и тогда , если каждому из них удалось добраться до врат Москвы, или даже если бы взяли Кремль. Взяли – а дальше что. Ничего. Скорее всего новоявленного царя не настоящего народ прогнал бы. Как в свое время прогнали Гришку Отрепьева.
А вот инсургенты декабристы имели уже теорию да и не одну насчет построения общества, в котором уже не было бы места монарху. Они были все людьми очень образованными, сходившими походом по всей Европе вплоть до Парижа. Но мы все знаем, как «страшно далеки они были от народа». Прав был Ильич. И скорее всего к топору они привели бы Россию, эти бунтовщики хуже Пугачёва. Я думаю, прав был и граф Ростопчин. Его спросили во Франции уже после известных событий, а кто это такие были эти декабристы. Он ответил кратко, доходчиво и очень образно: «Обычно сапожники делают революцию, чтобы стать господами, у нас господа захотели стать сапожниками». Есть здесь о чём подумать
*****
Повторяю, вопрос «Что делать» не появляется ни откуда. Он появляется тогда, когда безмятежный покой покидает страну и весь народ. Тогда, когда противоречия во всем обществе от сапожников до дворян приобретает особую остроту. Спрашивают, куда же нам всем идти и что всем нам делать далее. Как нам всем вместе жить. Чтобы не умереть и не исчезнуть. И не пропасть по одиночке.
Вот конец 19 и начало 20 века и было для России этим самым временем. Революции, войны, «Развитие капитализма в России» - всё это вместе и создало это время и почву для этого вопроса. Что делать? Лучшие умы, писатели и философы, политики и даже сам царь пытались дать свой ответ.
Преимущественно дать ответ словом. А художник? Он разве мог оставаться в стороне? Были и такие, кто предпочитал остаться именно в стороне. Или лучше сказать уйти в мир иной. Грёз и сновидений. Ну, как например, мирискуссники. Ну а самые смелые брали в руки кисть, чтобы своими средствами живописными ответить на тот же вопрос. Вот, как например, Нестеров.
*****
Замысел написать картину с этим сюжетом вызревал в душе художника очень долго. Около десяти лет. Он уже написал не мало картин, проникнутых религиозным духом. Тема Бога стала в его творчестве главной. То есть, была главной до революции. А вот после революции ему пришлось сменить тему. Он и в последующие годы много творил. Только во всем, что он создавал, Бога уже не было. И было бы странно, да и невозможно, если бы он был на его полотнах.
И тем не менее он не сменил отечество, и не уехал за границу. Он по всему его душевному настрою и не мог этого сделать. Просто взять и сменить отечество в надежде сохранить свою тему, жертвуя теми корнями, которые эту тему и подпитывали. А многие соратники по его цеху именно так и сделали. Причем очень хорошие художники, уже прославившие свое имя в России. Да немногие сумели состоятся вдали от родных берегов. Чаще всего их искусство не было понято и воспринято в чужих краях. А вот Нестеров остался. И правильно сделал. Только на этот раз он в своих живописных трудах обратился к человеку. И каждый его портрет известных людей наполнен не меньшей духовностью, что и в изображении Христа.
*****
Итак идет большая толпа вдоль реки Волга, больше похожая на религиозное шествие. И кого только нет в этом огромном шествии. От нищих и юродивых до суверенов, церковных иерархов, великих писателей и философов. Это Россия. Чуть впереди идёт мальчик. Это сын художника. Его зовут Алёша. Он одет в крестьянские одежды. Но это не простой мальчик. Это тот мальчик, который должен вывести, по мысли художника, всю Россию на путь праведный и спасти её. Этот мальчик и есть душа народа. В этой картине художник нам наглядно иллюстрирует одно наставление Христа, которое заставлят задуматься. Прямо скажем, неожиданное открытие сделает для себя всякий, кто однажды прочтёт её. Вот это изречение. « ЕСЛИ НЕ БУДЕТЕ. КАК ДЕТИ, НЕ ВОЙДЕТЕ В ЦАРСТВИЕ НЕБЕСНОЕ»
Вот как сам художник выразился по поводу главной мысли, которую он закладывал в это изображение. « У каждого свой путь к Богу, своё понимание его, свой подход к нему, но все идут к тому же самому, одни только спеша, другие мешкая, , одни впереди, другие позади, одни радостно, не сомневаясь, другие серьёзные, умствуя…».
В этой толпе нет неверующих, нет атеистов. Все православные верят в одного Бога. Идут к нему и ищут спасения у него одного. А ведь у каждого свое понимание этого многотрудного пути.
Все они идут за мальчиком. И каждый погружён в свои мысли. Они ведь даже и не смотрят на мальчика. А вот, как не странно, видит мальчика только ослепший солдат, вернувшийся с фронта. По мысли художника, искать Бога - значит через искупление страданием искать в себе ребёнка. Он ощущает сердцем идущего впереди. И вспоминается фраза « Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят».
Не знаю, знал ли это изречение Экзюпери, но ведь он по сути повторил тоже самое : «Только сердцем постигается истинное положение вещей, ибо самое важное скрыто от глаз. Антуан де Сент-Экзюпери "Маленький принц"»
Толстой.
В идущей за мальчиком толпе мы видим Льва Толстого – уже знаменитого и не только у нас писателя. Он уже пережил нравственный переворот. Он и сам уже знает, как его имя стало знаменито. И знает цену каждого своего слова. И он тоже в беспрерывном состоянии богоискательства. И знает, что он и сам в глазах многих стал чуть ли не богом. А также он все больше понимает, как много он в жизни нагрешил и продолжает жить в грехе. Вот что он пишет сам о себе:
«Я убивал людей да войне, вызывал на дуэли, чтоб убить, проигрывал в карты, проедал труды мужиков, казнил их, блудил, обманывал. Ложь, воровство, любодеяния всех родов, пьянство, насилие, убийство... Не было преступления, которого бы я не совершал, и за все это меня хвалили, считали и считают мои сверстники сравнительно нравственным человеком.»
Бремя известности, славы и в то же время тяжких грехов давит на его сознание. Жизнь становится невыносимой. И он тоже ищет причину зла, царящего в обществе. И находит ему объяснение. Вот прочтите его статью. Удивительную статью. Я бы её рекомендовал для изучения в школах наравне с «Войной и мир». Нет, нет этой статьи в программном списке для прочтения. Зато к примеру есть произведения Солженицина. Статья называется "Так что же нам делать".
А статья интереснейшая и много говорит о личности самого Толстого. И мысли его удивительные. Ведь в поисках правды он по сути приходит к тому же, что писал Карл Маркс. Вот прочтите краткие выдержки из этой статьи:
«Отчего происходит порабощение одних людей другими? Отчего происходит то денежное царство, которое поражает нас всех своею несправедливостью и жестокостью? Отчего одни люди посредством денег властвуют над другими?
Во всех же известных нам обществах, где есть деньги, они получают значение обмена только потому, что служат средством насилия. И главное значение их не в том, чтобы служить средством обмена, а в том, чтобы служить насилию. Так, где есть насилие, деньги не могут служить правильным средством обмена, потому что не могут быть мерою ценностей. Мерою ценностей они не могут быть потому, что как только в обществе один человек может отнять у другого произведение его труда, так тотчас же нарушена эта мера.»
Каково! И он страдает. Вокруг, особенно в Москве, он видит нищету. Особенно он увидел всю её ужасающую картину, когда взялся участвовать в переписи населения, выбрав для этого, как сегодня выразились бы, самый неблагополучный район в Москве. Ржаная крепость - полупритон-полуночлежка.
Потрясённый, он пишет следующее: «И этим-то людям я иду помогать. Я иду помогать бедным. Да кто бедный-то? Беднее меня нет ни одного. Я весь расслабленный, ни на что не годный паразит, который может только существовать при самых исключительных условиях, который может существовать только тогда, когда тысячи людей будут трудиться на поддержание этой никому не нужной жизни. И я, та вошь, пожирающая лист дерева, хочу помогать росту и здоровью этого дерева и хочу лечить его.»
И это не поза. И не лицемерие. Это подледное страдание. Он ищет выход из этого положения. Для себя и для всех тоже. Есть зло. Очевидное. Как с ним бороться. Большевики знали как. А он предлагает другой выход. Он ведь глубоко верующий человек. Но верит по-своему. Был когда-то давно спор между нестяжателями и иосифлянами. Победили последние. Спор, так мне кажется, не окончен и по сию пору. Победили стяжатели. Вот Толстой и выступил против официальной церкви. За что и был отлучен. И на могиле его в Ясной Поляне нет креста и сегодня.
Он отверг эту церковь. И выдумал своё собственное учение. Непротивление злу насилием. Он утверждал, следуя в этому учению, что каждый из нас, каждый из тех, кто идет в этой процессии за мальчиком, должен задуматься о своём нравственным самоусовершенствование. Сам, без внешнего воздействия и тем более без насилия. Вот и решение и ответ на поставленный вопрос.
И он уверен, что решение вопроса уже и подошло. Вот что он пишет:
«Придет время очень скоро, и оно приходит уже, когда стыдно и гадко будет обедать не только обед в пять блюд, подаваемый лакеями, но обедать обед, который сварили не сами хозяева; стыдно будет ехать не только на рысаках, но на извозчике, когда ноги есть; надевать будни платья, обувь, перчатки, в которых нельзя работать; стыдно будет не только кормить собак молоком белым хлебом, когда есть люди, у которых нет молока хлеба, и жечь лампы и свечи, при которых не работают, топить печи, в которых не варят пищи, когда есть люди, у которых нет освещения и отопления. И к такому взгляду на жизнь мы неизбежно и быстро идем. Мы стоим уже на рубеже этой новой жизни, и установление этого нового взгляда на жизнь есть дело общественного мнения. Общественное мнение, утверждающее такой взгляд на жизнь, быстро вырабатывается»
Представляете! « Мы неизбежно и быстро идем». Вот все как есть те, кого мы видим в этой процессии. «И мы стоим на рубеже этой новой жизни». И теперь мы знаем, что великий старец не ошибся. Рубеж уже был совсем близок. Грядёт семнадцатый год. Но только я уверен, что не принял бы старец революцию. Революция – это насилие. И вот тут Толстой совершенно разошёлся с Марксом, для которого революция – это повивальная бабка истории. И без неё, без этой бабки, ну никак не обойтись. Если мы хотим продвижение и развитие исторического. И она является, эта бабка, во время и место, которое ей укажет история.
Достоевский.
Удивительно, непостижимо и даже противоестественно, что два титана нашей литературы, так никогда и не встретились в жизни. Как досадно. Может быть и не стремились? Да кто ж теперь скажет. Хотя какой-то неприязни между ними не было. Они не во всем были согласны между собой, но в какую-то резкую полемику между ними никогда не вступали. Вот с Тургеневым у Толстого были очень сложные и неприязненные отношения. Один раз чуть до дуэли дело не дошло. Но литература тут не при чем. Как раз тут в делах литературных у них было полное взаимоуважение.
У Достоевского с Тургеневым тоже не сложились добрые отношения. Они виделись и хорошо знали друг друга лично. И неприязнь началась уже с того времени, когда Достоевский был только начинающим писателем. Да и как не быть неприязни после того, как Иван Сергеевич сочинил такую эпиграмму:
Рыцарь горестной фигуры!
Достоевский, юный пыщ,
На носу литературы
Ты вскочил, как яркий прыщ.
Но шли годы и Достоевский почти забыл эту обиду. Представьте себе, как однажды проигравши в очередной раз в карты не малую сумму в Висбадане, он униженно просит у Тургенева в долг 100 талеров. Не сказать, что очень большие деньги. «Мне и гадко и стыдно беспокоить Вас... Обращаюсь к Вам как человек к человеку и прошу у Вас 100 (сто) талеров. На душе скверно (я думал, будет сквернее), а главное, стыдно Вас беспокоить; но когда тонешь, что делать».
И Тургенев дает талеры, но только половину. А Достоевский вернул долг, но, представьте себе, только лет через десять. А ещё всем известна фраза, или, лучше сказать, совет, который Достоевский дал собрату по перу, «купить телескоп, чтобы через него смотреть на далекую от него Россию». Да и вообще в его глазах «Тургенев сделался немцем из русского писателя». Только почему немцем? Правильнее было бы сказать французом.
Да и как не быть этой неприязни? Кто был Достоевский в глазах Тургенева? Разночинец, да ещё и каторжник. А он, Тургенев? А он рафинированный аристократ, родовитый дворянин, помещик, безупречно говоривший по-французски. Почувствуйте разницу.
А для Нестерова Достоевский был несравненно более русским писателем. И тоже по-своему в муках и страданиях выражавшего душу народную. Поэтому он и поместил его в свою картину. И не нашёл автору «Рассказов охотника» места в своей картине. В плане поиска путей духовного развития России и спасения её фигура Достоевского ему представлялась куда как значимее.
Известна другая максима Достоевского. Очень короткая и очень глубокая. Такая глубокая, что и дна не достать. "Нет Бога – и всё позволено". То есть из души и сознания, по словам Ивана Карамазова, в этом случае изымается главный нравственный стержень. Убирается главный барьер, главная черта, за которой человек перестает быть человеком и превращается в животное. Да даже и нечто худшее, поскольку хищник, поедая свою жертву, и думать не думает, что он поступает плохо. А человек, переступающий эту запретную черту, делает это сознательно. И не нужны никакие всем известные заповеди, мешающие достижению своих целей. И страха Страшного суда тоже нет. Поскольку никакого суда и не будет.
Видимо поэтому философ и атеист Вольтер написал однажды « даже если бы и не было Бога, то его надо было бы выдумать». Вот и выдумывали. И какие только обличаи он не принимал. Нет нужды перечислять. Бог – это ещё и идея. Без идеи нет человека. Вот что по этому пишет Достоевский:
«Без высшей идеи не может существовать ни человек, ни нация. А высшая идея на земле лишь одна и именно – идея о бессмертии души человеческой, ибо все остальные «высшие» идеи жизни, которыми может быть жив человек, лишь из одной неё вытекают».
Я вдумываюсь в смысл этой фразы и невольно прихожу к неизбежному выводу. Пусть обман. Но именно он и возносит нас до звания человека. Но вот тут есть и ещё одна вещь, погружающая нас в нелёгкие раздумья. Если ты веришь в Бога, то значит ты веришь и в бессмертие души. А как ещё иначе? Именно вера в существования бессмертие души и существования Царствия Небесного заставляет нас принимать ту или иную линию поведения. И видишь черту, которую никак нельзя переступать. У Достоевского есть мысли и на этот счёт. Прочтём:
«Любовь к человечеству – даже совсем немыслима, непонятна и совсем невозможна без совместной веры в бессмертие души человеческой. Те же, которые отняв у человека веру в его бессмертие, хотят заменить эту веру, в смысле высшей цели жизни, «любовью к человечеству», те, говорю я, подымают руки на самих себя; ибо вместо любви к человечеству насаждают в сердце потерявшего веру лишь зародыш ненависти к человечеству.»
А вот и ещё одна мысль Достоевского и объяснение тому, что Бог есть. И даже надо, чтобы он был:
«Я – дитя века, дитя неверия и сомнения до сих пор и даже (я знаю это) до гробовой крышки. Каких страшных мучений стоило и ст;ит мне теперь эта жажда верить, которая тем сильнее в душе моей, чем более во мне доводов противных. И однако же Бог посылает мне иногда минуты, в которые я совершенно спокоен; в эти минуты я люблю и нахожу, что другими любим, и в такие-то минуты я сложил себе символ веры, в котором всё для меня ясно и свято. Этот символ очень прост, вот он: верить, что нет ничего прекраснее, глубже, симпатичнее, разумнее, мужественнее и совершеннее Христа. Мало того, если б кто мне доказал, что Христос вне истины, и действительно было бы, что истина вне Христа, ТО МНЕ ЛУЧШЕ БЫ ХОТЕЛОСЬ ОСТАТЬСЯ СО ХРИСТОМ, НЕЖЕЛИ С ИСТИНОЙ.»
*****
Огромная толпа. Огромная процессия. Сколько разных лиц. Всех состояний и сословий. От царя с патриархом до до юродивого с нищими. Но несмотря на это они идут вместе. Такие разные даже и в понимании Бога. И все они в поисках пути к Богу. И художник подсказывает им всем путь. Вернее путь, подсказанный самим Христом. Все же помнят его фразу. «Если не будете как дети, то не войдете в Царствие Небесное».
А войти хотят все. И Бог им всем указывает то, что надо для этого сделать. Способ прост. Надо очиститься от всех грехов и сомнений, которые накопились в нас с того самого времени, как мы стали ощущать наше бытие сознанием, разумом. Вот как этот ребёнок, который идет в нескольких шагах от процессии. И как уже было сказано, у этого мальчика было имя. Это сын художника Алёша. Ему двенадцать лет.
И вот тут у меня возникает вопрос. А этому дитяти, сколько должно быть лет. Вопрос совсем не праздный. С какого возраста душа наша еще не отягощается греховными мыслями, желаниями и чувствами. А это явно не с 12 лет. Потому как в этом возрасти мы, мальчики и девочки тоже, уже хорошо вкусили от известного плода с древа познания добра и зла. Они уже знают откуда и как рождаются дети. Они уже в этом возрасте всё друг другу рассказали. Да и не только рассказали. Читаем Лолиту Набокова. Вспомните и ваше драгоценное детство. Поэтому ребёнок на картине должен был бы быть гораздо моложе. Сами определите этот возраст. Но вопрос не в этом. Как нам в нашем взрослом и даже старческом сознании суметь снизойти до состояния, когда осознание добра и зла в мире ещё не пришло к нам. На мой взгляд, это миссия совершенно невыполнима. И в силу этого, вряд ли кто из нас войдёт в Царствие Небесное. Даже если оно и существует.