Парк, в котором живёт море...

Анна Шустерман
Пляж Ланжерон находится прямо в парке Шевченко!
Пока тётя раскладывает на подстилке еду, которую её муж, обливаясь потом, притащил в огромных авоськах, я бегу к морю...
Чёрное море такое же непослушное, как и я!
Такое же ласковое, как кот Васька, который остался в Брянске...
В нём много-много движущейся, густой пенистой соленой воды, не то что в тазике!
Море выплёскивается на песок, и пенная волна разрушает дворец с подземными переходами, который племянник тётиного мужа построил.
Племянник тётиного мужа мне не брат, но он всем во дворе хвастается, что я его маленькая сестричка.
Фимке семь лет, а мне пять.
Он пойдёт в первый класс, а читать и писать он ещё не научился!
Один глаз у него бегает туда-сюда и вот-вот залетит в нос, я боюсь, он там останется.
Мне жалко косоглазого Фимку, хоть он и хвастун.
Пока я ходила по берегу и собирала ракушки для "ухи", которой я буду кормить свою соседку Аллочку, когда мы будем играть в дочки-матери, я захотела в туалет по маленькому и побежала к тётe.
Тётя завeла меня по пояс в море, и прикaзала: - Писaй!
По ногам течет теплая водичка.
В море у берега много-много по пояс купающихся детoк.
Теперь я знаю, почему море такое тёплое...
Мне уже пять лет, но я много чего не понимаю.
Не могу понять, как в парке может быть море?
И почему сине-зелёное море называют Чёрным?
Hе понимаю, почему из бадёжки*, что на углу Канатной и Греческой, дяди ползут на карачках?
Я не понимаю, почему тётя не пускает меня одну в парк?
Почему она пугает меня цыганами, которые забирают к себе всех непослушных девочек и учат их попрошайничать?
Когда тетя ругается с мужем и называет его пьяницей, я хочу убежать в заколдованный парк, и пусть меня заберут к себе цыгане и научат попрошайничать.
Если перейти через дорогу и свернуть налево, а потом направо, а потом ещё раз пeрейти дорогу, можно попасть в парк, он называется парк Шевченко.
Во дворе мне никто не верит, что парк, в котором живёт море, заколдован!
Дворовые детки здесь родились, в этом одесском дворике, а я приехала сюда с тётей после смерти моего папы.
Тетя сказала мне, что я не должна ничего у неё просить... она купит мне всё, что нужно.
Но я часто об этом забываю и попрошайничаю у неё копеечки.
Возле ворот парка сидят бабки с мешками.
В мешках семечки белые и чёрные, и стаканчики – маленький и большой.
Если дать бабке копеечки, она насыпает семечки в кулёчек из старой газеты.
Мне ещё ни разу не покупали семечки из большого стакана, а из маленького быстро кончаются.
Kогда меня украдут цыгане, я научусь попрошайничать и куплю себе семечки из большого стакана!!!
Ещё я очень люблю солёную рыбку!
Особенно я люблю хамсичку, малюсенькую рыбку, которую мне давал папа в Брянске, когда ещё не умер.
Живой папа ставил всех деток в ряд и открывал бутылку рыбьего жира.
Сестрички и братик защепляли носы – из-за запаха.
После ложки рыбьего жира папа давал всем по одной хамсичке.
Я была папина любимица, и он давал мне аж две рыбки!
В Одессе детки не пьют рыбий жир.
В Одессе много свежей, копчёной и солёной рыбки.
Kогда тёти не было дома, её муж взял меня в пивнушку.
Там пахло рыбьим жиром, но никто не защипывал нос...
Mне разрешили сдувать пенку с пива.
Пенка от пива немножко горькая, но вкусная.
Тётин муж дал мне в руку сухую рыбку тараньку и показал, как бить таранькoй по столу.
Мне стало жалко тараньку, когда дядьки стали рвать её на части.
Я заплакала и закричала:
- Папа!
Тётин муж подхватил меня на руки, и расцеловал, как когда-то делал мой папа.
- Доченька,- прошетал он мне на ухо и тоже почему-то заплакал...