Любовь прошла, завяли помидоры...
…«Сандали жмут и нам не по пути»… - услышал пенсионер льготник от коварного бывшего любовника (что в белых хоромах в Москве), через непроницаемого инспектора по кадрам сразу же после юбилейного вечера. «Вам нужно связаться с правопреемником ликвидированного предприятия в соседней области для исправления записей в трудовой книжке по Вашему прежнему месту работы!?» - сказала вежливая, пышногрудая с рыбьими глазами чиновница.
Возложение на рабочих - льготников обязанностей, самим добиваться исправления ошибок (безграмотных записей в трудовых книжках, полуграмотных кадровиков 50-х годов), связанных с длительными переписками и поездками по стране, как бы переносило ответственность Власти на чиновников, ещё более утверждая свою сакральность. С другой стороны, в исполнительском раже для более точного учёта моего стажа на полевых работах, кадровики геологоразведочной экспедиции по указанию инспекторов Собеса заносили в трудовую книжку приказы: - «Об отбытии на полевые работы» и «Прибытии с полевых работ». Так как в течении года таких записей набиралось до восьми (приезд на базу зимой; отбытии в отпуска - трудовой и для сдачи экзаменов в институте, болезни и т. д.), моя трудовая книжка, за пять лет работы, стала похожа на «томик Чехова». В условиях государственной нещадной борьбы с «летунами» руководители, протягивая нехотя руку к моей «трудовой с вкладышами», одновременно обдумывали фигуру речи состоящую из нормальных слов, но из области обсценной лексики. Мои пиджаки никогда на блистали изяществом и совершенством линий, но имели приличный вид, вселяющие любопытство в работодателя: - А кто же эти начальники не сумевшие удержать у себя этого гегемона и одновременно пролетария?
Будучи ещё юным начальником отдела «организации труда и организации заработной платы УБР», столкнулся с ситуацией, разрешать которую Министерство, её же создавшую, отказалось, спустив её на моё ещё не окрепшее в борьбе с советской бюрократией, поджарое от высокого расхода энергии, тело.
Мне повезло стать участником внедрения в 1970-х годах Генеральной схемы управления, где буровикам была утверждена Типовая структура УБР, в основе которой лежало переименование «участков бурения» в районные инженерно-технологические службы (РИТС). Вот эти РИТС, заимствованные у канадских буровиков и легли в основу неразрешимых противоречий с чиновниками, рьяно исполнявших, не пенсионное законодательство СССР, а негласную политику сдерживания темпов роста численности пенсионеров. В Списках профессий и должностей уходящих на пенсию на льготных условиях не было должности «технолог РИТС», раньше именовавшейся в штатном расписании как «технолог участка бурения» - и всё тут!
Министерство на просьбы Оренбургских буровиков помочь решить проблему ответили отпиской приблизительно такого содержания - "Решайте там сами с местными властями. Вот Самарские (в то время Куйбышевские) буровики со своими Собесами договорились же!?" А на оренбургских "местах" такая мелодрама с антилюбовным треугольником (работник — чиновник — законодатель) выглядела так:
отрывок из автобиографического произведения "Слюни Искариота или Абдукции сине-белого воротничка
- На каком-то этапе борьбы с Собесом, проштудировав Комментарии к пенсионному законодательству, захожу к юристу Собеса. Надо сказать, что эти Комментарии в период повального отнесения нормативных документов по «зарплате» к категории для "служебного пользования" были раритетом и музейной редкостью Южного Урала (у меня их в конечном счете украли).
Молодая полная «юристка» безапелляционно с апломбом присущим чиновникам, занявшим властное место как подарок к дню рождения от уважаемого в миру родственника, утвердила меня в мысли, что мы находимся не на безопасном татами, а на гладкой площадке у крутого обрыва. Её часть тела между спиной и обратной стороной коленки мягко и крепко обволокла поверхность, дарованного ей, тёплого места подпираемого со спины Оренбургской крепостью в образе всего чиновного клана и негласной политикой государства -"Дозволяется сатрапам всех уровней всеми доступными средствами сокращать количество желающих досрочно сорваться с должности кормильцев "рождённых под счастливой звездой» . Я же с урчащим животом (последствия, без аппетита проглоченного, обеда в заводской столовой) находился на краю обрыва, овеваемый со спины, мрачной бездной позора от безуспешной борьбы с "ветряными мельницами". Ей достаточно было ковырнуть кончиком туфли в мою сторону валяющийся камешек бюрократических приёмов и моё тщедушное тело за неимением ангельских крылышек шмякнется с кручи о грешную землю на глазах ехидно ухмыляющихся моих подзащитных. Разумеется, мне с ходу было произнесено сообщение в стиле, в совершенстве освоенном партократами - "низзя!!". Этого мне было достаточно чтобы понять что ребята не попали в "Список профессий и должностей уходящих на пенсию на льготных условиях". Но фортуна, непоятно за какие мои мужские качества, сунула в мои потные ладошки шанс. Я заметил по направлению взгляда из-под томно опущенных век, что к моему оппоненту в разговоре со мной мысли приходят откуда-то из выдвинутого ящика начальственного стола. Когда я увидел этот источник информации, пот ручьём потёк по ложбинке моего позвоночника против закона гравитации на голову и, перевалив макушку головы по впавшим щекам, осевшему животу и растительности ног, уже подчиняясь законам природы, разлился вокруг моих стоптанных ботинок. Было ощущение, что я воспользовался уважаемым учреждением как, в то время ещё бесплатным, туалетом, причём сделал это, не доходя 1 метра и 20 сантиметров (нормативное расстояние между животом крупного начальника и незначительным подчинённым при общении) до писсуара. Я увидел - в выдвижном ящике стола лежали вышеупомянутые "Комментарии " в таком же переплёте. Крякнув, культурно прикрыв ладошкой рот с пересохшим горлом, я прохрипел: - "Товарищ, самый что ни наесть, большой начальник!. А вот в произведении упокоившемся в Вашем выдвижном ящике стола на 256-ой странице, 3-ий абзац сверху указано, что при изменении наименования должности, но сохранении должностных обязанностей и условий труда льготы предоставляются". Пораженный своим нахальством, не обладая способностями визуально, без пальпации, определять тип характера должностного лица (сангвиник, флегматик, меланхолик, а вдруг холерик) я, для страховки сделал два шага назад. Этого было достаточно для моего полного фиаско. Со скоростью превышающей моё движение задом к пропасти, мне было провозглашено - "В тексте написано, что это бывает при переходе предприятий с цеховой структуры на «безцеховую». Дискутировать на тему - семантическая основа слова "структура", мне было не с кем. Я был один и меня одолевали сомнения: - " Не закрыты ли двери чёрного хода на родном предприятии, куда я буду возвращаться с позором.
Занимательно, что так свирепо боролись с народом в Ленинском районе города, а в Дзержинском районе наоборот, этих же инженеров «отпускали» без разговоров. Воистину неисчерпаема взятковымогательная фантазия голубоглазых чиновников.
В ревизорском раже создавались предписания, по соблюдению "побуквенной» схожести наименований должностей в штатных расписаниях и штатных расстановках, с наименованием должностей в "Списке..." и трудовой книжке, по степени абсурда превышающие некомпетентность в этих вопросах человека, только что в своём развитии перешедшего от конкретного к абстрактному мышлению .
Сверхубедительный пример - В "Списке профессий..." встречается группировка некоторых профессий в одном абзаце. Как то - «Слесари и электрики по ремонту бурового, силового и энергетического оборудования занятые на эксплуатационных и разведочных площадях». Так вот эти чудные создания (ревизию проводили молоденькие блондиночки) потребовали производить записи в трудовых книжках каждому рабочему весь вышеприведённый текст (разумеется, и слесарю и электрику). Вот уж как говориться "полный абзац", но разъяснять-то абсурдность требований «очаровашек» их верхнележащему начальству пришлось тоже не просто.
Уникальные исторические исследования, с привлечением архивного материала, пришлось провести, чтобы изготовить справку для Собеса, поясняющую в каком году произошли орфографические изменения в наименовании цеха из «вышечномонтажного» в «вышкомонтажный», а "эксплоатационных" в "эксплуатационных". Оказалось в 1946 году .
Но полное побуквенное сходство записей в трудовых книжках с наименованием профессий в «Списках...» не было единственным приёмом борьбы власти с льготниками. Было дано право начальникам районных «Собесов» самим трактовать тексты нормативных документов, в которые власть не успела, по причине физической невозможности уследить за изменениями в жизни народа.
Вновь назначенная начальница отдела социального обеспечения Дзержинского района, мягко выражаясь, отказала первому же мужику в её трудовой начальнической деятельности, попытавшемуся пополнить ряды пенсионеров льготников с должности — «оператор котельных на буровых в полевых условиях».
Невезучести мужика можно было только позавидовать. За двадцать лет он выпил столько водки, провожая на «льготную пенсию» своих коллег операторов котельных, достигших 55 летнего возраста, что образовался бы такой бассейн, в котором новоиспечённая начальница могла свободно плавать вольным стилем - «в размашку».
Видимо Пётр Семёнович (так уважительно называли буровики своего «кочегара»), как и все нормальные люди, родился не «в рубашке», ибо он стал первым (правда и последним) несчастным, которому пришлось пережить на собственной шкуре чудовищный цинизм имеющих хоть какую-то власть. Камнем преткновения , явилась запись (чуть ли не единственная) в трудовой книжке - принят в Пароводоцех Управления буровых работ — «оператором котельных на буровых 3 разряда». А самым крамольным в этой записи оказалось слово «Пароводоцех». По твёрдому убеждению столоначальницы - Пароводоцехи, по всем имеющимся у неё на столе нормативным документам, бывают только в локомотивном депо!?
Долгая процедура доказывания всей сидячей комиссии, в присутствии почему-то, стоячего Петра Семёновича, что котельная на буровой отапливающая «жилгородок» не может выполнять эти функции без живого оператора, и что Пётр Семёнович, 30 лет туда исправно ездил по утверждённому графику, побудило представителя власти обогатить меня (не полномочного представителя рабочего класса) знаниями, о существовании во властных структурах ещё и института «депутатских комиссий», с помощью которых она хотела окончательно отогнать нас от расхищения бюджетной кормушки.
Это административно - общественное чудо состояло, в нашем случае, из председателя (молодой человек 30-ти лет, которого я через 15 лет увидел в образе директора одного коммерческого института) и двух юных, обоего пола, членов, возрастом по 19-ти лет (не проронивших за всё время ни одного слова).
Председатель, тоже был немногословен. Выслушав лозунг вершительницы судьбы пенсионера: - «Пароводоцехи могут быть только в локомотивном депо!», и мои рассказы об организации производства в бурении и показы многочисленных документов и справочников, подтверждающих наличие в стране котельных на буровых, которые обслуживаются живыми людьми, председатель изрёк: - «Ну Вам же доказали» — и не слова более. Кончилось всё компромиссом (уже на областном уровне) - Мы должны были ежегодно представлять в «Облсобес» перечень должностей, имеющихся в нашем предприятии, уходящих на пенсию по льготному «Списку...». как я понял - для облегчения умственного труда ретивых столоначальников районного «собесовского» масштаба!?