Проснувшись на диване в холле, я засомневался: был ли в действительности вчера такой приятный ночер, или это плод моего воображения — только сон; но обнаружив пустую бутылку вина и 4 использованных пластиковых стаканчика, беспорядочно валяющихся на полу, я в приподнятом настроении, вальсирующе, прошёл по коридору к себе в номер и принял душ.
Тёплая вода видимо расшевелила серое вещество моего мозга, т.к. после душа я вспомнил что сегодня последний день пребывания, и что на «послеобеда» назначен групповой отъезд.
Уже с грустью в душе я собирал свои вещи, беспорядочно разбросанные по номеру. Не имея ни малейшего желания церемониться со шмотками, я скатал в «рулет» и засунул в сумку свой парадный пиджак и брюки, вперемешку с использованным полотенцем и грязными вонючими майками, оставшись в джинсах и свитере.
На обеде в столовой было безлюдно. Ни Виолетту, ни её отца я не встретил.
Возвращаясь с обеда я наткнулся на ГАЗель, перегородившую вход в корпус.
- Черезъ 30 менут ужье поедэм, увяжаемый! - ответил водитель-армянин видимо на мой немой вопрос.
Я метнулся в корпус Виолетты, чтобы разыскать её и попрощаться. По пути я лихорадочно думал: как я её найду, если не знаю ни номера комнаты ни фамилии. Зацепкой могло служить только её редкое имя. Увидев со спины знакомую женскую фигуру, сидящую на диване в холле 1-го этажа, я выдохнул.
- Колька … !!! - крикнула она как только я вошёл и бросилась мне на шею. Никого уже не стесняясь, мы сильно и страстно обнялись.
- Виолочка … , пора прощаться! Мой автобус на вокзал отходит уже наверное через 10-15 минут.
- У нас с папой все вещи уже давно собраны, я поеду с тобой до вокзала, всё равно же все поезда только из Новороссийска отправляются, - как ни странно, здраво в такой ситуации рассудила девушка.
- Ладно! Сбегаю спущу вниз свои вещи и уговорю водителя взять дополнительно одного человека.
Оттарабанив вниз свои пожитки, я встретил дядю Валеру у микроавтобуса:
- Извини за навязчивость, не могу оставить свою дочурку без присмотра, хоть и понимаю что взрослая она уже … ! - положил руку на сердце Валентин.
- Занимайтэ свабодные миста, внутры паговарыте, увяжаемые! - аккуратно подталкивая нас в спины к двери ГАЗельки деловито распоряжался армяшка.
Шеф с волосатыми руками лихо нёсся по серпантину; мотор машины ревел на высоких оборотах; разговаривать было неудобно — в салоне было очень шумно, много свидетелей и лишних глаз.
На невзрачном, сером от пыли с находящегося рядом цементного завода железнодорожном вокзале Новороссийска, мы с Виолеттой простояли несколько часов в укромном уголке, в скорбном молчании слипшись друг с другом.
- У тебя когда поезд? - голосом с плавающей от волнения интонацией наконец спросила Виолетта;
- В двенадцатом часу ночи;
- Хорошо что у нас с папой раньше, в восемь с чем-то вечера, меня хоть стук колёс будет успокаивать! Не придётся в одиночестве торчать на этом жутком вокзале!