Марта (продолжение).
В день похорон Марта приехала на фирму и прошла в кабинет Марата, предваритель-но договорившись с ним, что они вместе пойдут на прощание с покойной. Муж был немного удивлён, он не ожидал такого великодушного жеста от нее, но согласился сразу же.
Цветы она купила по дороге и оставила в машине.Зайдя в приёмную,она поздоровалась с Татьяной, окинув её таким взглядом, что у той мурашки побежали по коже.
- Неужели, она поняла, что это я ей позвонила – подумала Татьяна со страхом, но тут же взяв себя в руки, быстро привстала и улыбнулась:
- Здравствуйте, Марта. Марат Исаевич ждёт Вас, он предупредил, что вы придете, проходите в кабинет, он один…
- Спасибо, – Марта ещё раз холодно взглянула в глаза, стоящей почти навытяжку, женщине и подумала:
«А эту, он тут, случайно, не раскладывает на столе, а? Красивая баба, ничего не скажешь».
Не сказав больше ни слова, вошла в кабинет к мужу.
- Мы с Викторией Павловной решили, что я должна присутствовать с тобой на похоронах, так положено по этикету. Но если честно, мне самой хочется взглянуть на покойницу, ведь именно её приписывали тебе в любовницы.
- Не говори глупости, я тебе уже всё сказал, это всё подлые наговоры. У неё был мужик и, возможно, не один, вот они её и не поделили, - зло и решительно ответил Марат.
-Ну ладно, ладно родной,не злись.Я пришла,потому что тоже «как бы работаю здесь», это всё-таки и моя фирма, а поэтому, я думаю ни у кого, никаких подозрений не вызовет, цветы я купила, они в машине. Её уже привезли?
- Да привезли, гроб в конференц-зале, народу много, затем будет поминальный обед в нашей столовой, пойдёшь?
- Нет, нет. Я похороны ненавижу, а уж поминки тем более. А ты?
- Я решил, что мы с тобой вместе в зале попрощаемся, выразим соболезнование, её единственной двоюродной сестре Александре, которую мои кадровики разыскали. На кладбище не поеду, но на обеде придется пару слов сказать, может, ты тоже останешься?
- Нет, нет. У нас дома есть коньяк, и мы с Викторией помянем её.
- Ну, как хочешь. Мне надо кое-какие бумаги посмотреть, но я скоро освобожусь, и мы пойдем. Извини. Присаживайся в кресло и почитай пока прессу – он улыбнулся и протянул ей стопку газет и журналов.
Закончив дела, они забрали из машины цветы и направились к широко распахнутым дверям конференц-зала. Как ни странно, но Марта совсем не испытывала волнения.
Однако, подойдя к дверям и увидев большое скопление народа, множество цветов, у неё почему-то заныло сердце. Она взглянула на суровое лицо Марата и подумала:
- А ведь он считает,что это я могла её убить.А кто же ещё?Я же грозилась отравить себя и детей, если он уйдёт к ней, а потом решила извести свою соперницу.
Её прошил страх от этой мысли. Они подошли к гробу, утопающему в цветах, но Марат лишь издали взглянул на покойницу и подошел к молодой красивой женщине в трауре, сидящей возле гроба.
Ей даже показалось, что он вздрогнул, увидев её лицо, он тихо что-то проговорил, неожиданно, резко развернувшись, вышел из зала, так и не подойдя близко к гробу.
Он оставил Марту одну. Она подошла к покойной, положила в изголовье цветы и посмотрела в восковое лицо умершей.
Нет, она не может носить эту тяжесть в себе, и она произнесла шепотом:
- Я чиста, чиста перед тобой - это не я, кто-то другой взял грех на душу, прости меня.
Не подходя к Саше, она вышла из зала и тут же уехала домой в отвратном настроении.
«Ох, Маратик, Маратик! Всё же, ты был связан с этой женщиной - был, и, слава Богу, что её не стало (прости меня, господи!). Неизвестно как сложилась бы наша дальнейшая жизнь».
Виктория Павловна, увидев её хмурое лицо, участливо спросила, встретив на пороге:
- Ну, съездила, попрощалась? Вот и хорошо, это по-человечески, хоть я сама и не переношу ни похорон, ни поминок. У меня готов обед, девчонки уже поели и ушли во двор на прогулку.
Марта вдруг поняла, что ей ужасно хочется выпить и поесть, у неё голова раскалывалась от этих переживаний.
- Отлично. Сейчас переоденусь, умоюсь, а вы пока накрывайте на стол и достаньте коньяк, помянем покойную. Она скинула туфли и медленно поднялась на второй этаж.
За обедом они обе выпили по три рюмки коньяка, за упокой души умершей Зинаиды.
А потом примчались дочки, младшая, забравшись к ней на руки, начала что-то щебетать на ухо, старшая стала показывать «картину», которую она нарисовала, причем, очень хорошо.
Настроение стало улучшаться, злость на Марата проходила, она закружилась в вихре своих семейных дел и забот.
Муж вернулся домой, как обычно, вечером. И как ни в чём, ни бывало, поцеловал Марту и прямо с порога, схватив дочерей в охапку, закружил их в центре гостиной.
Наташа визжала от восторга, потом они с Леной завалили его на ковёр и стали на нем кататься. Марта смотрела на эту возню, видя, что дети очень любят отца, а он их, думала о своей женской доле:
«Всё-то у неё есть, деньги, дом, машины и даже муж, а вот счастья женского нет. Она понимала, что в их с Маратом отношениях была некая стена. Он прекрасно понимал, что она просто его «купила» своими деньгами, новой должностью, машинами…
Она-то влюбилась в него с первого взгляда, а он и не смотрел в её сторону ни разу, на той вечеринке. Но через несколько дней, по её безумному желанию, стал ее мужем. О какой любви с его стороны могла идти речь. Да и она далеко не красавица, значит, его держат только её деньги и дочери, в которых он души не чает, а я ему не нужна вовсе…
А вот из-за смерти той женщины он был очень расстроен, да так, что не смог скрыть своих эмоций, а может, не хотел? Значит, любил её, любил.
Но её нет, и уже не будет никогда, теперь надо держать «ухо востро», чтобы на ее месте, не дай бог,появилась другая. Как говорится «свято место, пусто не бывает». Ладно, прочь, все дурные мысли!»
Она успокоила девчонок, развела их по комнатам и поручила их няням, и вернулась в гостиную.
- Будешь ужинать? Виктория Павловна приготовила твои любимые манты, а может, ты там поел?
- Да нет, выпил пару рюмок, слегка закусил, так что пусть Виктория накрывает на стол.
- Я её отпустила, сама хочу за тобой по-ухаживать и поем тоже, она готовит обалденные манты: рубит мясо и лук ножом (не мельчит их в мясорубке), и так их сворачивает, чтобы сок не проливался, вкуснятина!
Марат удивленно смотрел на жену: за время их совместной жизни готовила и накрывала на стол только Виктория Павловна, иногда ей помогали няни детей, но чтобы Марта сама накрывала на стол – это, что-то новое!
Уловив удивленный взгляд мужа, Марта лукаво улыбнулась, поправила сбившийся локон и сказала:
- А что, мне не трудно. Да и двигаться полезно, я стала толстой и ты можешь меня разлюбить, – и, не дожидаясь ответа, помчалась на кухню разогревать ужин.
Марат поднялся к себе, принял душ, переоделся и спустился в столовую, где уже был накрыт стол, возле которого суетилась Марта.
- Всё, горячее скоро будет готово, давай выпьем, закусим пока салатиками. Мы, правда, уже выпили с Викторией по рюмашке, помянули покойную. Давай и мы выпьем, помянем и…- она на секунду замолчала и посмотрела в глаза мужу:
- Поставим точку, всё! Согласен?
- Согласен, давай выпьем, и поставим точку. Только милиция, вряд ли, поставит точку, как мы. Мне кадровичка сказала, что она была беременна, понимаешь? Так что – это двойное убийство, представляешь?
- Надеюсь, не от тебя беременна? Нет? – резко спросила Марта.
- Сколько тебе повторять, что это бабские сплетни, сколько? – ринулся в атаку Марат.
- Вот и хорошо, значит, нечего и переживать. Пусть ищет милиция, ведет следствие - это их работа, наконец! Конечно, на работе будут шушукаться, всех будут таскать к следователям, но тут уж ничего не поделаешь.
Она взглянула на часы и засуетилась:
- Всё, манты поспели, я за ними – она побежала на кухню и вскоре вернулась с блюдом, наполненным сочными мантами, и они принялись за трапезу.