Дорогому отцу, Ив.Ив.(1935/99) посв.
***********
Поздняя осень. Ноябрь. Суббота. Раннее утро, 5 часов. Ночная темнота. С неба чуть-чуть сыплет снежная крупа вперемешку с дождиком. Ветер. Неуютно. Зябко.
Пригород Петербурга - посёлок Дудергоф. Ж/д станция Можайская. Местные пассажиры ещё не подтянулись, досматривают последний, утренний сладкий сон.
На пустынной платформе стоит единственный человек. Это 64-летний Иван Иванович. До первой электрички на Питер ещё пол-часа.
Иван вяло, задумчиво ходит по платформе туда-сюда, ругая себя, что пришёл слишком рано. Даже билетная касса ещё закрыта. Придётся брать билет прямо в вагоне, у контролёрши.
***********
Иван Иванович задумался о жизни, которая проскочила как та электричка. Прошумела и нет её. Жил. Работал всю жизнь на питерском заводе бригадиром ремонтников.
В молодости встретил женщину-одиночку, с 4-летним мальчишкой. Муж её бывший сидит в тюрьме, по суровой статье. Долгонько ему ещё сидеть, бедолаге. Вляпался в дерьмо по молодости. Вот и мотает срок.
Иван сошёлся с ней. Расписались. Воспитывал, как мог, пасынка. В меру своих сил. Как родного сына.
Своих совместных детей завести так и не решились, да и не по карману. Одного бы вырастить достойно. Вот и проскочила жизнь, большей частью вкривь и вкось. Были и частые ссоры, и измены, и всё, что сопровождает жизнь простых обычных людей, живших сначала в питерской коммуналке, а затем в своей квартире в 9-этажном панельном доме-"корабле".
Теперь вот на пенсии. Переехали в ближний пригород. Здесь и жить дешевле, и воздух чище, и тишина-спокойствие, по сравнению с огромным Петербургом.
***********
Пасынок Ольгерд вырос, отслужил в пограничниках, окончил мединститут. Теперь вот работает в небольших больницах Псковской и Новгородской областей, прыгая каждый год с одного места работы на другое. Не любит сидеть на одном месте, вот и скачет туда-сюда, как кенгуру австралийский.
Беспокойная, мятущаяся душа. Из-за этого и его жизнь складывается несладко. Меняет одну больницу за другой. Меняет одну жену за другой. Детей у него уже четверо, и все от разных жён. Трое мальчиков и напоследок - девочка. Это от последней, четвёртой жены. Старший уже погиб - подростком на мотоцикле.
Постоянно Ольгерд опутан алиментами, как гладиаторскими сетями. И в его карманах - лишь одни дыры, вместо денег. И это с такой-то профессией. Профессией врача. Вобщем, тоже неудачник по жизни. Любитель каждое лето мотаться в археологические экспедиции в разные края. Романтика в заднице играет.
К лету увольняется из очередной больницы и... вперёд, на раскопки, простым работягой-копателем. А жёны его бывшие думают, что это он от алиментов бегает, скрыться хочет. По судам мотаются, слёзно умоляют судей поймать и посадить беглеца. Чтоб неповадно было, значит, скрываться от неё, жизнью обиженной, такой невинной, аки агнец божий.
***********
- Тяжко Ольгерду придётся, когда мы с женой умрём. Не приспособлен он к суровым реалиям выживания в обществе, утонет в водовороте обыденности. Заклюют его.
А детки его вырастут, и спасибо не скажут. Пока сами не окажутся в подобной же ситуации жизненной. Кровь-то одна! А он к тому времени и Богу душу отдать успеет, где-нибудь в старческой богадельне. Всеми забытый... униженный... оскорблённый... Ну что ж, каждому своя судьба. Свои испытания. Своя дорога. Сам выбрал, за хвост не тянули.
Так вот размышлял Иван Иванович о своём пасынке. Жалко его. Хоть и были в прошлом и ссоры и ругань и даже до рукоприкладства доходило. Вспыльчивые же оба. Как порох. Только искру кинь - вот и пожар!
Ну ладно, это всё давно было, давно быльём поросло. Сейчас не ссорятся. С годами спокойнее и мудрее стали. Стерпелись, сжились, никаких друг к другу нет больше обид и обвинений.
Всё это давненько прошло. Осталась спокойная привязанность и доброжелательность друг к другу.
**********
Около платформы вдруг что-то беззвучно мелькнуло. Как тень. То ли собачонка мелкая, то ли крупненький котик. Со стороны Вороньей горы. Промелькнуло и остановилось, осматриваясь.
Пригляделся Иван Иванович к зверьку - а это лисичка! Под светом светильников станционных, светящих неярко на платформе, он разглядел зверюшку. Рыже-серенькая, хвостик пушистый, не собачий. Лисий.
Лисичка прошла внизу под платформой, пересекла рельсы, и спряталась в осенней пожухлой траве и кустарниках на краю невысокого склона. Дальше, за этим склоном, уже идёт густое мелколесье, до самого берега обширного, но мелкого Дудергофского озера.
Там, в тех зарослях мелколесья, она наверное и живёт. Ловит себе мышек да лягушек. Много ли ей надо.
Из зарослей травы поблёскивает пара любопытных глазёнок, как два уголька, внимательно наблюдающие за человеком, пока единственным на всей платформе. А вдруг да и кинет остаток бутерброда или хоть кусочек сухой булочки.
Зверёк думал, что его совсем не видно в высокой траве. Но выдавали два сверкающих глаза, отражающих свет фонарей на платформе.
- И угостить-то тебя нечем, милая лисичка. Не учёл я возможность такой вот встречи с тобой. И как же ты живёшь здесь, на краю огромного города Санкт-Петербурга?!
А я-то думал, что здесь лишь одни собаки и вороны остались. А вся дикая живность давно уже подальше от Питера, за городом Гатчиной. А вот оказывается и такое вот чудо ещё осталось - лисичка. Нате вам!
Трудно же ей выживать здесь, очень трудно! Постоянно от людей приходится прятаться. Только ночью выходить. Хотя и польза какая-то есть от двуногих. Остатки пищи постоянно они оставляют на скамейках платформенных, - вот и лисичке перепадает кое-что. А много ли ей надо, маленькой такой.
Вот и перебивается как-то. Прячется днём и выходит ночью в поисках пропитания. Но к людям не подходит, не доверяет. Не собака всё-таки. Дикая животинка. Дикая природа.
Ну, дай Боже тебе удачи, милая зверюшка. Не попадись только на глаза злым собакам и не менее злым людям. Прощай, дорогая! Чудеса, да и только!
И Иван продолжил ходить по платформе туда-сюда, чтобы не замёрзнуть, размышляя об увиденном чуде.
Потихоньку на платформу подтянулся немногочисленный субботний народец. Скоро подошла и электричка. Иван сел в неё. Двери закрылись и состав тронулся.
***********
На дворе перевалило уже за середину января, трещат крещенские морозы. Отгремели добрые новогодние праздники.
И теперь вот, по прошествии нескольких месяцев, глухой снежной зимой, сидя дома, в вечерне-ночном уюте тёплой квартиры, Иван Иванович часто вспоминает ту случайную встречу с чудесным лесным диким зверьком. Вспоминает, как сказку. Как волшебный призрак.
- Дай Бог тебе лисичка, милое видение, жить, жить, и жить.
Такие вот чудесные встречи и помогают нам выживать среди всех наших невзгод и трудностей обыденной серой жизни простого человека, родившегося на этой вот земле. Земле, очень часто жестокой к своим скромным детям.
***********
21 янв 2019
СПб